– Она пожала руку Милли:
– Я так рада, что ты пришла меня навестить. Мне бы хотелось, чтобы ты заходила почаще.
– Я постараюсь: ты вселяешь в меня бодрость. Ты счастлива, это сразу видно. Ты расцвела как роза. Настоящая красавица – другого слова не подберу. Я не шучу, – настойчиво повторила она и улыбнулась, когда Анна скорчила ей рожицу. – Ты просто сияешь. Если бы я не любила тебя так сильно, честное слово, я бы позавидовала.
– Нет, это я тебя люблю. Хотела бы я сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь тебе стать счастливой.
– Но ты и так мне помогаешь! Не представляю, что бы я делала без тебя все эти последние недели.
Подруги обнялись. В глазах у обеих стояли слезы.
– А теперь беги обратно, пока твой кузен окончательно не вышел из себя.
Милли завязала под подбородком пышный бант шляпки с опущенными полями и направилась по дорожке к воротам.
Стивен расхаживал взад-вперед мимо длинного стола, Взглянув на его нахмуренное лицо, Анна сразу поняла, что он не столько рассержен, сколько расстроен.
– Не пройти ли нам в гостиную? – нерешительно предложила она, зная, что Стивен при любых обстоятельствах предпочитает официальную обстановку.
Однако, к ее удивлению, он подошел к стеклянным дверям зимнего сада и закрыл их.
– Нет, я не хочу, чтобы нас кто-то услышал.
Анна инстинктивно отступила на шаг. Ей почему-то заранее не хотелось слышать новость, которую он собирался сообщить.
– Случилось что-то плохое?
– Можно сказать и так.
Стивен опять умолк, и у Анны тревожно сжалось сердце.
– Я должна сама угадать, или ты все-таки…
– Речь идет о Николасе.
Она обеими руками ухватилась за ажурный садовый стол, но постаралась сохранить на лице выражение вежливого интереса и больше ничего.
– А в чем дело?
– Я пытался рассказать дяде Томасу, но это все равно что разговаривать со стенкой. Поэтому я пришел к тебе. Возможно, мне следовало поговорить с Эйдином, но больше всего на свете мне хотелось бы избежать скандала.
– Скандала? Стивен, о чем ты говоришь?
Стивен подошел ближе. Анна увидела, что он что-то держит в руке. Листок бумаги.
– Это тебя расстроит, – заметил он с тяжелым вздохом, – но я не знаю, как сказать об этом деликатно.
– О чем сказать?
Никогда в жизни она не видела своего кузена таким подавленным. Ей стало не просто страшно, она пришла в ужас.
– Николас… – Стивен неуверенно замялся, не глядя ей в глаза. Анна прижала ладони к щекам. «Господи боже, – подумала она, – ему все известно».
– Боюсь, что Николас растрачивает деньги компании.
Ей захотелось рассмеяться: чувство облегчения было так велико, что ей трудно было скрыть его.
– Ох, Стивен, – воскликнула она, схватившись за сердце, – как ты меня напугал.
Он окинул ее холодным удивленным взглядом.
– Я говорю серьезно, Анна, это уголовное дело.
– Да нет же, тут какая-то ошибка! Ты что-то неправильно понял, вот и все. Расскажи мне толком, в чем дело.
Анна сложила руки на груди, скрывая облегчение за снисходительной улыбкой.
Стивен оскорбленно поджал тонкие губы:
– Я все понял правильно; единственное, что я недооценил, так это степень твоей ослепленности. Прошу прощения, – добавил он, подняв руку, – это не вполне справедливое замечание. Естественно, ты ему предана.
– Естественно. А теперь расскажи мне, что, по твоему мнению, он сделал?
– Он украл пятьдесят тысяч фунтов.
– Это несусветная чушь.
Стивен ничего не ответил; с полминуты они смотрели друг на друга молча. Анне было очень досадно, но ей пришлось отвернуться первой. На один страшный миг она представила себе, что все это правда. У нее в уме развернулась целая картина во всех деталях: как он это сделал, почему, что будет дальше. Потом занавес опустился, и сцена померкла. Она отказывалась верить.
– Я случайно узнал об этом вчера. Мистер Кэннон из банка упомянул об этом в разговоре. Он сообщил мне, что Ник снял значительную сумму наличными с одного из корпоративных счетов, и намекнул, что столь крупную финансовую операцию было бы разумно обсудить с его коллегами из отдела капиталовложений. Я сделал вид, будто знаю, о чем идет речь.
– И что потом?
– Я пошел к Нику и потребовал объяснений.
– И что же?
– Он все отрицал.
Анна облегченно вздохнула. – Ну вот, видишь, – не слишком уверенно сказала она, – значит, это ошибка.
Стивен нетерпеливо откашлялся:
– Деньги пропали, Анна. Они не переведены на другой счет, они никуда не вложены и не использованы для каких-то капитальных закупок. Они исчезли. А Ник твердит только одно: ему ничего об этом не известно.
– Раз он так говорит, значит, ему ничего об этом не известно. Стивен, это ошибка! Почему ты думаешь, что он лжет?
– Вот почему.
Он протянул листок бумаги, который она уже видела у него в руке. Анна спрятала обе руки за спину: все ее страхи вернулись вместе с сильнейшим сердцебиением. Преодолев минутную слабость, она предприняла жалкую попытку придать голосу невозмутимость:
– Что это?
– Банковский чек. Его подписал Ник. Ты же не станешь отрицать, что это его почерк?
Надежда вернулась – абсурдная, нелепая, совершенно безумная и смехотворная. Это Николас подписал банковский чек, Николас, а не Джон!
Анна с опаской протянула руку, словно собираясь погладить свернувшуюся на солнце змею, и с величайшей осторожностью развернула листок. Слова расплывались у нее перед глазами, она не сразу разобрала их. Она прочитала дату: 20 июля. Неделю назад. Почерк Николаса, который Броуди так старательно и долго учился подделывать. Ей вспомнились те дни в Италии, когда она помогала ему овладеть этим искусством.
Анна нащупала позади себя стул и опустилась на него. Воздух жарко натопленной оранжереи показался ей удушающим. Пот выступил по всему телу и потек струйками, щекоча кожу.
– Должно быть какое-то объяснение. Он что-то предпринял по собственной инициативе. Он мне расскажет.
– Я так не думаю.
– Почему?
– Когда я предъявил ему этот чек, он попросил ничего не рассказывать тебе.
Руки у нее ослабели. Надо было что-то сказать, как-то оправдаться, может быть, накричать на Стивена, но слова не шли у нее с языка, душа рвалась на части, боль казалась непереносимой. Предательство Николаса ранило ее в самое сердце, но то, что произошло сейчас, было еще страшнее. Это было хуже смерти.
– Это ошибка! – беспомощно повторила Анна, не в силах сосредоточиться ни на чем другом. – Он по какой-то причине скрывает от нас правду. Этому должно быть разумное объяснение.
Однако единственное объяснение, пришедшее в голову ей самой, повергло ее в ужас. Анна встряхнулась, усилием воли освобождаясь из лап кошмара.
– Тебе уже что-то известно об этом, не так ли? Мне показалось, что для тебя эта новость не стала полной неожиданностью.
Высказанное Стивеном подозрение насторожило ее и заставило лихорадочно задуматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Я так рада, что ты пришла меня навестить. Мне бы хотелось, чтобы ты заходила почаще.
– Я постараюсь: ты вселяешь в меня бодрость. Ты счастлива, это сразу видно. Ты расцвела как роза. Настоящая красавица – другого слова не подберу. Я не шучу, – настойчиво повторила она и улыбнулась, когда Анна скорчила ей рожицу. – Ты просто сияешь. Если бы я не любила тебя так сильно, честное слово, я бы позавидовала.
– Нет, это я тебя люблю. Хотела бы я сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь тебе стать счастливой.
– Но ты и так мне помогаешь! Не представляю, что бы я делала без тебя все эти последние недели.
Подруги обнялись. В глазах у обеих стояли слезы.
– А теперь беги обратно, пока твой кузен окончательно не вышел из себя.
Милли завязала под подбородком пышный бант шляпки с опущенными полями и направилась по дорожке к воротам.
Стивен расхаживал взад-вперед мимо длинного стола, Взглянув на его нахмуренное лицо, Анна сразу поняла, что он не столько рассержен, сколько расстроен.
– Не пройти ли нам в гостиную? – нерешительно предложила она, зная, что Стивен при любых обстоятельствах предпочитает официальную обстановку.
Однако, к ее удивлению, он подошел к стеклянным дверям зимнего сада и закрыл их.
– Нет, я не хочу, чтобы нас кто-то услышал.
Анна инстинктивно отступила на шаг. Ей почему-то заранее не хотелось слышать новость, которую он собирался сообщить.
– Случилось что-то плохое?
– Можно сказать и так.
Стивен опять умолк, и у Анны тревожно сжалось сердце.
– Я должна сама угадать, или ты все-таки…
– Речь идет о Николасе.
Она обеими руками ухватилась за ажурный садовый стол, но постаралась сохранить на лице выражение вежливого интереса и больше ничего.
– А в чем дело?
– Я пытался рассказать дяде Томасу, но это все равно что разговаривать со стенкой. Поэтому я пришел к тебе. Возможно, мне следовало поговорить с Эйдином, но больше всего на свете мне хотелось бы избежать скандала.
– Скандала? Стивен, о чем ты говоришь?
Стивен подошел ближе. Анна увидела, что он что-то держит в руке. Листок бумаги.
– Это тебя расстроит, – заметил он с тяжелым вздохом, – но я не знаю, как сказать об этом деликатно.
– О чем сказать?
Никогда в жизни она не видела своего кузена таким подавленным. Ей стало не просто страшно, она пришла в ужас.
– Николас… – Стивен неуверенно замялся, не глядя ей в глаза. Анна прижала ладони к щекам. «Господи боже, – подумала она, – ему все известно».
– Боюсь, что Николас растрачивает деньги компании.
Ей захотелось рассмеяться: чувство облегчения было так велико, что ей трудно было скрыть его.
– Ох, Стивен, – воскликнула она, схватившись за сердце, – как ты меня напугал.
Он окинул ее холодным удивленным взглядом.
– Я говорю серьезно, Анна, это уголовное дело.
– Да нет же, тут какая-то ошибка! Ты что-то неправильно понял, вот и все. Расскажи мне толком, в чем дело.
Анна сложила руки на груди, скрывая облегчение за снисходительной улыбкой.
Стивен оскорбленно поджал тонкие губы:
– Я все понял правильно; единственное, что я недооценил, так это степень твоей ослепленности. Прошу прощения, – добавил он, подняв руку, – это не вполне справедливое замечание. Естественно, ты ему предана.
– Естественно. А теперь расскажи мне, что, по твоему мнению, он сделал?
– Он украл пятьдесят тысяч фунтов.
– Это несусветная чушь.
Стивен ничего не ответил; с полминуты они смотрели друг на друга молча. Анне было очень досадно, но ей пришлось отвернуться первой. На один страшный миг она представила себе, что все это правда. У нее в уме развернулась целая картина во всех деталях: как он это сделал, почему, что будет дальше. Потом занавес опустился, и сцена померкла. Она отказывалась верить.
– Я случайно узнал об этом вчера. Мистер Кэннон из банка упомянул об этом в разговоре. Он сообщил мне, что Ник снял значительную сумму наличными с одного из корпоративных счетов, и намекнул, что столь крупную финансовую операцию было бы разумно обсудить с его коллегами из отдела капиталовложений. Я сделал вид, будто знаю, о чем идет речь.
– И что потом?
– Я пошел к Нику и потребовал объяснений.
– И что же?
– Он все отрицал.
Анна облегченно вздохнула. – Ну вот, видишь, – не слишком уверенно сказала она, – значит, это ошибка.
Стивен нетерпеливо откашлялся:
– Деньги пропали, Анна. Они не переведены на другой счет, они никуда не вложены и не использованы для каких-то капитальных закупок. Они исчезли. А Ник твердит только одно: ему ничего об этом не известно.
– Раз он так говорит, значит, ему ничего об этом не известно. Стивен, это ошибка! Почему ты думаешь, что он лжет?
– Вот почему.
Он протянул листок бумаги, который она уже видела у него в руке. Анна спрятала обе руки за спину: все ее страхи вернулись вместе с сильнейшим сердцебиением. Преодолев минутную слабость, она предприняла жалкую попытку придать голосу невозмутимость:
– Что это?
– Банковский чек. Его подписал Ник. Ты же не станешь отрицать, что это его почерк?
Надежда вернулась – абсурдная, нелепая, совершенно безумная и смехотворная. Это Николас подписал банковский чек, Николас, а не Джон!
Анна с опаской протянула руку, словно собираясь погладить свернувшуюся на солнце змею, и с величайшей осторожностью развернула листок. Слова расплывались у нее перед глазами, она не сразу разобрала их. Она прочитала дату: 20 июля. Неделю назад. Почерк Николаса, который Броуди так старательно и долго учился подделывать. Ей вспомнились те дни в Италии, когда она помогала ему овладеть этим искусством.
Анна нащупала позади себя стул и опустилась на него. Воздух жарко натопленной оранжереи показался ей удушающим. Пот выступил по всему телу и потек струйками, щекоча кожу.
– Должно быть какое-то объяснение. Он что-то предпринял по собственной инициативе. Он мне расскажет.
– Я так не думаю.
– Почему?
– Когда я предъявил ему этот чек, он попросил ничего не рассказывать тебе.
Руки у нее ослабели. Надо было что-то сказать, как-то оправдаться, может быть, накричать на Стивена, но слова не шли у нее с языка, душа рвалась на части, боль казалась непереносимой. Предательство Николаса ранило ее в самое сердце, но то, что произошло сейчас, было еще страшнее. Это было хуже смерти.
– Это ошибка! – беспомощно повторила Анна, не в силах сосредоточиться ни на чем другом. – Он по какой-то причине скрывает от нас правду. Этому должно быть разумное объяснение.
Однако единственное объяснение, пришедшее в голову ей самой, повергло ее в ужас. Анна встряхнулась, усилием воли освобождаясь из лап кошмара.
– Тебе уже что-то известно об этом, не так ли? Мне показалось, что для тебя эта новость не стала полной неожиданностью.
Высказанное Стивеном подозрение насторожило ее и заставило лихорадочно задуматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110