Я обещаю вам это.
Нет, все-таки не первая брачная ночь. Она почувствовала, как румянец медленно заливает ее щеки.
– Что нам следует сделать, так это лучше узнать друг друга, – сказал он.
– Да, вы правы. Я тут спрашивала себя, есть ли у вас какие-нибудь родственники, милорд?
Ее ужасало то, как мало она знала о человеке, за которого собиралась замуж.
– Мне не нравятся церемонии, – сказал он, уклонившись от ответа. – Меня зовут Эван, и я надеюсь, ты будешь называть меня по имени.
– Эван, – кивнув, сказала она.
Услышав это, он наклонился вперед и поцеловал кончики ее пальцев.
– В первый раз моя будущая жена назвала меня по имени, – молвил он. Глаза его улыбались в этой свойственной ему манере… словно она была всем, что он когда-либо желал в жизни. По-прежнему глядя на нее, он повернул ее руку ладонью вверх и прильнул губами к ее ладони. – У тебя такие маленькие ручки, – сказал он. От прикосновения губ Ардмора к ее ладони дрожь молнией пронзила ее внутренности. – Рядом с тобой я ощущаю себя неуклюжим верзилой фермером.
Она рассмеялась, а он запечатлел еще один поцелуй на ее ладони. Прикосновения его были словно вино: пьянящим наслаждением.
– Так, значит, тебе уже приходило в голову, что я похож на батрака? – поддразнил ее он. И снова поцеловал ее.
Как могла ее ладонь быть столь невыносимо чувственной? За последние несколько месяцев сотни мужчин держали ее ладонь в своих руках и целовали ее пальцы, и тем не менее… Глаза его, не отрываясь, смотрели в ее глаза, в то время как он снова поднес ее руку к губам. И на сей раз она почувствовала, как язык его коснулся середины ее ладони, и потрясение было столь велико, что ноги ее обдало жаром до самых пят.
– Я буду трудиться ради тебя, Аннабел, – сказал он, пристально глядя на нее. – Может, переедем в маленький коттедж и заведем коз?
– Я не слишком хорошо разбираюсь в садоводстве, – ответила Аннабел. Внезапно она стала холодна, насколько это только было возможно, освободившись от чар его хриплого голоса. Она отняла руку.
Ардмор снова откинулся на сиденье, не обнаруживая никаких иных чувств, кроме благодушного согласия с ее отказом.
– Что тебе известно о садоводстве? Я склонен полагать, что юные леди едва ли делают что-то в саду, кроме как срезают розы, когда на то даст позволение садовник.
Что-то вроде того , – пробормотала Аннабел, стараясь не пускать в душу воспоминание о Джоузи, плачущей из-за того, что фасоль сгубила болезнь. Она была полна решимости не показывать графу свою печаль, равно как и не дать ему узнать, насколько велико ее нежелание выходить за него замуж. Он не был повинен ни в том, ни в другом. Предложив ей свое имя, он совершил поступок истинного джентльмена.
Выпрямившись на сиденье, она послала ему улыбку.
– А есть ли у тебя родственники, Эван? – Да.
Она подождала, и наконец он сказал:
– И да и нет. Моих ближайших родственников более нет в живых.
– Прости, – сказала она.
– Это трудно выразить словами. Моя бабуля никогда не преминет сказать что-то о том, как они ждут меня на небесах. Но я очень сильно сомневаюсь в том, что им более нечего делать на небесах, кроме как ждать моего прибытия, коли мне посчастливится окончить свой земной путь по этому адресу.
– Сколько членов твоей семьи ушло… ушло из жизни?
– Мать с отцом погибли в половодье, – ответил Ардмор, и впервые за все время глаза его не улыбались. – А мои брат с сестрой погибли вместе с ними.
Аннабел сглотнула, и он ответил на ее невысказанный вопрос:
– Мне было шесть лет. Наша карета попала в паводковые воды. Поначалу это не казалось опасным. Отец отнес меня на возвышенность, а сам вернулся за остальными, но…
К своему ужасу, Аннабел почувствовала, как к глазам ее подступили слезы. Она и впрямь сделалась чрезмерно чувствительной из-за событий последних дней.
– Мне очень жаль, – вымолвила она. К этому больше нечего было добавить.
– Так вот, когда погибли мои родители, у меня осталась бабушка, леди Ардмор, – поведал он. – Моя бабуля, как я ее называю, до сих пор жива. Она сварливая шотландка до мозга костей. Ты ей понравишься.
Аннабел подумала: покуда она не услышит об ее ржущем приданом.
– Есть еще дядя со стороны отца, – продолжил Эван. – Его зовут Тоубин. Большую часть времени он проводит на охоте. Боюсь, он несколько кровожаден по натуре. Благодаря Тоу-бину все домочадцы едят очень много дичи.
Аннабел мрачно улыбнулась. Что ж, это лучше, чем довольно сомнительные навыки рыбной ловли ее сестер.
– И еще у нас есть дядя Пирс, – сообщил Эван, – хотя, говоря по справедливости, он на самом деле мой двоюродный дедушка. Ему почти девяносто, но он сохранил ясный ум. Его любимое занятие – это жульничество в карты.
– Жульничество? – эхом повторила Аннабел.
– Да. И на деньги, – кивнув, сказал он. – Он отберет у тебя все до последнего пенни, если ты подпустишь его к картам.
– Ох. Спасибо за предупреждение. Кто-нибудь еще?
– Конечно, – ответил Эван. – Осталась еще причина, по которой я приехал в Лондон, чтобы найти невесту.
Аннабел моргнула.
– Я полагала, тебе нужна богатая наследница. Нахмурившись, он посмотрел на нее:
– Похоже, у тебя на уме одно только приданое. Нет, я приехал в Лондон не по столь неуважительной причине. Если бы мне была нужна богатая невеста, то я мог бы жениться на мисс Мэри Магуайр, чьи владения граничат с моими. Нет, я приехал в Лондон по совершенно иной причине. Вернее, по двум причинам, – сказал он.
Аннабел ждала.
– Ему одиннадцать лет, – поведал Эван. – Его зовут Грегори, и боюсь…
Казалось, он подбирал слова, но она опередила его:
– У тебя есть сын?
– Не совсем. Скажем так, он один из домочадцев.
Она бросила на него хмурый взгляд. У ее ах-какого-благо-родного мужа в доме живет внебрачный ребенок? Но внезапно она поняла, что ее это не так уж и волнует. Если бы он заделал ребенка на стороне и бросил бедного паренька на попечение прихода, тогда бы ей это точно не понравилось.
– И что Грегори собой представляет? – спросила она.
– Головную боль, – ответил Эван, снова взяв ее за руку. – В настоящее время он полон честолюбивых замыслов касательно своего будущего, и любые возражения принимает в штыки. Я думал, что, может статься, жене удастся смягчить упрямый характер паренька.
– Должно быть, это нелегко, – сочувственно сказала Аннабел. Она знала, что жизнь людей, рожденных вне брака, отличалась узостью перспектив, лишая их возможности занимать влиятельные и ответственные посты.
– Ты не представляешь, насколько, – с содроганием ответил Эван. – Он встает ни свет ни заря и принимается во всю мочь горланить хвалебные гимны. И поверь, хотя мне прекрасно известно о существовании хоров мальчиков, Грегори не станет счастливчиком, пополнившим ряды одного из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Нет, все-таки не первая брачная ночь. Она почувствовала, как румянец медленно заливает ее щеки.
– Что нам следует сделать, так это лучше узнать друг друга, – сказал он.
– Да, вы правы. Я тут спрашивала себя, есть ли у вас какие-нибудь родственники, милорд?
Ее ужасало то, как мало она знала о человеке, за которого собиралась замуж.
– Мне не нравятся церемонии, – сказал он, уклонившись от ответа. – Меня зовут Эван, и я надеюсь, ты будешь называть меня по имени.
– Эван, – кивнув, сказала она.
Услышав это, он наклонился вперед и поцеловал кончики ее пальцев.
– В первый раз моя будущая жена назвала меня по имени, – молвил он. Глаза его улыбались в этой свойственной ему манере… словно она была всем, что он когда-либо желал в жизни. По-прежнему глядя на нее, он повернул ее руку ладонью вверх и прильнул губами к ее ладони. – У тебя такие маленькие ручки, – сказал он. От прикосновения губ Ардмора к ее ладони дрожь молнией пронзила ее внутренности. – Рядом с тобой я ощущаю себя неуклюжим верзилой фермером.
Она рассмеялась, а он запечатлел еще один поцелуй на ее ладони. Прикосновения его были словно вино: пьянящим наслаждением.
– Так, значит, тебе уже приходило в голову, что я похож на батрака? – поддразнил ее он. И снова поцеловал ее.
Как могла ее ладонь быть столь невыносимо чувственной? За последние несколько месяцев сотни мужчин держали ее ладонь в своих руках и целовали ее пальцы, и тем не менее… Глаза его, не отрываясь, смотрели в ее глаза, в то время как он снова поднес ее руку к губам. И на сей раз она почувствовала, как язык его коснулся середины ее ладони, и потрясение было столь велико, что ноги ее обдало жаром до самых пят.
– Я буду трудиться ради тебя, Аннабел, – сказал он, пристально глядя на нее. – Может, переедем в маленький коттедж и заведем коз?
– Я не слишком хорошо разбираюсь в садоводстве, – ответила Аннабел. Внезапно она стала холодна, насколько это только было возможно, освободившись от чар его хриплого голоса. Она отняла руку.
Ардмор снова откинулся на сиденье, не обнаруживая никаких иных чувств, кроме благодушного согласия с ее отказом.
– Что тебе известно о садоводстве? Я склонен полагать, что юные леди едва ли делают что-то в саду, кроме как срезают розы, когда на то даст позволение садовник.
Что-то вроде того , – пробормотала Аннабел, стараясь не пускать в душу воспоминание о Джоузи, плачущей из-за того, что фасоль сгубила болезнь. Она была полна решимости не показывать графу свою печаль, равно как и не дать ему узнать, насколько велико ее нежелание выходить за него замуж. Он не был повинен ни в том, ни в другом. Предложив ей свое имя, он совершил поступок истинного джентльмена.
Выпрямившись на сиденье, она послала ему улыбку.
– А есть ли у тебя родственники, Эван? – Да.
Она подождала, и наконец он сказал:
– И да и нет. Моих ближайших родственников более нет в живых.
– Прости, – сказала она.
– Это трудно выразить словами. Моя бабуля никогда не преминет сказать что-то о том, как они ждут меня на небесах. Но я очень сильно сомневаюсь в том, что им более нечего делать на небесах, кроме как ждать моего прибытия, коли мне посчастливится окончить свой земной путь по этому адресу.
– Сколько членов твоей семьи ушло… ушло из жизни?
– Мать с отцом погибли в половодье, – ответил Ардмор, и впервые за все время глаза его не улыбались. – А мои брат с сестрой погибли вместе с ними.
Аннабел сглотнула, и он ответил на ее невысказанный вопрос:
– Мне было шесть лет. Наша карета попала в паводковые воды. Поначалу это не казалось опасным. Отец отнес меня на возвышенность, а сам вернулся за остальными, но…
К своему ужасу, Аннабел почувствовала, как к глазам ее подступили слезы. Она и впрямь сделалась чрезмерно чувствительной из-за событий последних дней.
– Мне очень жаль, – вымолвила она. К этому больше нечего было добавить.
– Так вот, когда погибли мои родители, у меня осталась бабушка, леди Ардмор, – поведал он. – Моя бабуля, как я ее называю, до сих пор жива. Она сварливая шотландка до мозга костей. Ты ей понравишься.
Аннабел подумала: покуда она не услышит об ее ржущем приданом.
– Есть еще дядя со стороны отца, – продолжил Эван. – Его зовут Тоубин. Большую часть времени он проводит на охоте. Боюсь, он несколько кровожаден по натуре. Благодаря Тоу-бину все домочадцы едят очень много дичи.
Аннабел мрачно улыбнулась. Что ж, это лучше, чем довольно сомнительные навыки рыбной ловли ее сестер.
– И еще у нас есть дядя Пирс, – сообщил Эван, – хотя, говоря по справедливости, он на самом деле мой двоюродный дедушка. Ему почти девяносто, но он сохранил ясный ум. Его любимое занятие – это жульничество в карты.
– Жульничество? – эхом повторила Аннабел.
– Да. И на деньги, – кивнув, сказал он. – Он отберет у тебя все до последнего пенни, если ты подпустишь его к картам.
– Ох. Спасибо за предупреждение. Кто-нибудь еще?
– Конечно, – ответил Эван. – Осталась еще причина, по которой я приехал в Лондон, чтобы найти невесту.
Аннабел моргнула.
– Я полагала, тебе нужна богатая наследница. Нахмурившись, он посмотрел на нее:
– Похоже, у тебя на уме одно только приданое. Нет, я приехал в Лондон не по столь неуважительной причине. Если бы мне была нужна богатая невеста, то я мог бы жениться на мисс Мэри Магуайр, чьи владения граничат с моими. Нет, я приехал в Лондон по совершенно иной причине. Вернее, по двум причинам, – сказал он.
Аннабел ждала.
– Ему одиннадцать лет, – поведал Эван. – Его зовут Грегори, и боюсь…
Казалось, он подбирал слова, но она опередила его:
– У тебя есть сын?
– Не совсем. Скажем так, он один из домочадцев.
Она бросила на него хмурый взгляд. У ее ах-какого-благо-родного мужа в доме живет внебрачный ребенок? Но внезапно она поняла, что ее это не так уж и волнует. Если бы он заделал ребенка на стороне и бросил бедного паренька на попечение прихода, тогда бы ей это точно не понравилось.
– И что Грегори собой представляет? – спросила она.
– Головную боль, – ответил Эван, снова взяв ее за руку. – В настоящее время он полон честолюбивых замыслов касательно своего будущего, и любые возражения принимает в штыки. Я думал, что, может статься, жене удастся смягчить упрямый характер паренька.
– Должно быть, это нелегко, – сочувственно сказала Аннабел. Она знала, что жизнь людей, рожденных вне брака, отличалась узостью перспектив, лишая их возможности занимать влиятельные и ответственные посты.
– Ты не представляешь, насколько, – с содроганием ответил Эван. – Он встает ни свет ни заря и принимается во всю мочь горланить хвалебные гимны. И поверь, хотя мне прекрасно известно о существовании хоров мальчиков, Грегори не станет счастливчиком, пополнившим ряды одного из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84