Щеки его побагровели, сравнявшись по цвету с портвейном, в то время как кучка медяков перед ним таяла на глазах.
– Как ты это делаешь? – прошептал Эван на ухо Аннабел.
– Должно быть, мне везет, – ответила она ему. – Ты же знаешь, что я не очень хорошо играю в эту игру.
– Мне это известно, – сурово молвил он. После чего нагнулся к ее уху и сказал: – Но ты очень хорошо жульничаешь.
– Только когда вызов мне бросает настоящий мастер, – ответила она ему и открыла свои карты, ловко выиграв кон.
– Времена меняются! – прокудахтала бабуля. – Думаю, ты можешь не надеяться, что в будущем победы будут даваться тебе так легко, Пирс. Я… – Но тут она вскинула голову, и все они услышали пронзительные звуки, извлекавшиеся из труб часовыми Эвана. – Посетители, – изрекла она. – Надеюсь, этим греховодникам из клана не взбрело в голову ускорить вашу свадьбу. Я не одобряю все эти языческие обычаи вроде пачканья.
– Что такое пачканье?
– Особенно отвратительный обычай, распространенный в Абердиншире, – поведала ей бабуля. – Я в него не верю! – Она стукнула по полу своей клюкой.
– А тебя пачкали, бабуля? – не без трепета спросил Грегори.
– Это было так давно, что я уж и не помню, – огрызнулась она. После чего прибавила: – Но вам нечего беспокоиться. Времена теперь более цивилизованные, и никто не посмеет тронуть невесту графа.
– Полагаю, это сыновья Крогана, – тоном, выражающим покорность судьбе, сказал Эван. И прибавил, обращаясь к Аннабел: – Они живут неподалеку, и стоит им разжиться спиртным, как они оживляются не на шутку.
– Оживляются? Распущенные негодники, вот кто эти Кроганы! – заявила бабуля. – Скажи им, что свадьба будет только в воскресенье. Пускай убираются восвояси. Я поднимусь к себе. И ты, Грегори, тоже марш наверх. Пьяные Кроганы неподходящая компания для джентльменов.
В конце концов, дядя Пирс тоже удалился в свою спальню. Взгляд его сверкающих глаз перескакивал с одного лица на другое, но он, очевидно, так и не смог заставить себя потребовать объяснения, каким же это образом он умудрился проиграть.
Чуть погодя Уорсоп отворил дверь гостиной, но отнюдь не для того, чтобы доложить о прибытии подвыпивших шотландцев.
– Милорд! – отступив в сторону, провозгласил он. – Леди Уиллоби, леди Мейтленд, мисс Джозефина Эссекс, граф Мейн.
На миг Аннабел застыла от изумления, после чего вскочила на ноги со счастливым возгласом:
– Имоджин! Джоузи!
Затем Джоузи обняла Аннабел так, словно они провели в разлуке много месяцев, а не пару недель.
– Но что вы здесь делаете? До чего приятный сюрприз! – воскликнула Аннабел.
– Мы приехали, чтобы спасти тебя, разумеется! – – ликующим тоном заявила Имоджин.
– Что? – удивилась Аннабел, заглянув сестре в лицо. Ей показалось, что взгляд Имоджин стал менее скорбным. Она заключила ее в объятия. – Как ты? Только честно.
– Мне лучше, – просто сказала Имоджин. – Мейн оказал мне неоценимую помощь.
– Мейн! – воскликнула Аннабел.
Как и следовало ожидать, граф Мейн оторвался от беседы с Званом. Он поклонился со всем своим обычным сдержанным достоинством, но почему-то казался не похожим на самого себя.
Вместо утонченно-элегантного, отличающегося продуманной растрепанностью в прическе и одежде вида, каковым он обыкновенно щеголял, у него был… просто растрепанный вид. Вместо обтягивающих брюк по последней моде он был облачен в видавшие виды бриджи из оленьей кожи. Рубашка его была чистой, но явно не новой. Даже его сюртук, похоже, был скроен в расчете на более крупного мужчину.
– Пожалуйста, простите меня за то, что я предстал перед вами в подобном виде. Не успел привести себя в порядок, – молвил он, поднеся ее руку к губам.
– Я признательна вам за то, что вы сопроводили моих сестер и сами приехали в Шотландию, – сказала Аннабел. – Позвольте представить вам отца Армальяка.
Мейн удивил Аннабел, перейдя на чистейший французский.
– Наша мать – француженка, – объяснила Гризелда, поцеловав ее в щеку. – Пожалуйста, скажите мне, что вы не вышли замуж за Ардмора. Потому что если это так, то я скорее всего лишусь чувств и упаду на пол.
– Нет-нет, мы собираемся пожениться в воскресенье, – изумленно воззрившись на нее, ответила Аннабел.
Гризелда улыбнулась, а Имоджин ухмылялась так, словно наступило Рождество.
– У нас для тебя чудесный сюрприз! – выпалила она. И тут Гризелда сказала:
– Вам вообще не надобно выходить замуж! Мы приехали, чтобы увезти вас обратно в Англию, и вы можете сами выбрать себе мужа, и вам нет нужды выходить замуж за Ардмора.
– Что? – потрясенно спросила Аннабел. – Что?! Внезапно в комнате стало очень тихо. Она сознавала, что Эван повернул голову и смотрел на них.
– Тебе не надо выходить за Ардмора, – радостно продолжила Имоджин. – Скандал замят. Разве не чудесно?
Чудесно, в замешательстве подумала Аннабел. Чудесно?
Эван же отнюдь не пребывал в замешательстве. В тот миг, когда родственники Аннабел вошли в комнату, его охватило отвратительное предчувствие того, что должно было случиться. И хуже всего было то, что он этого заслуживал. Единственно из-за своей непроходимой глупости он заслуживал того, чтобы потерять ее. Не то чтобы он допустит это – не важно, остолоп он или нет.
Поскольку Аннабел смотрела на сестру, не произнося ни слова, лицо Имоджин слегка вытянулось.
– Ты ведь рада, да? Мы ехали даже ночью, чтобы быть уверенными, что мы поспеем вовремя.
– Конечно, рада, – поспешила заверить ее Аннабел. – Какое ужасное путешествие вы должны были проделать! Ума не приложу, как вам удалось добраться сюда: ведь мы сами приехали только вчера.
– Надеюсь, я никогда больше не услышу слова «карета»! – сказала Гризелда. – Только поглядите на меня: от меня осталась одна тень! – Она с ужасом оглядела свою фигуру. И действительно, ее роскошные формы казались чуть менее пышными.
– Нам просто невыносимо было думать о том, как ты плакала в ту ночь перед тем, как уехать в Шотландию, – сообщила Имоджин. – Я знаю, что ты намеревалась вернуться к нам через полгода, – сказала она, взяв руки Аннабел в свои. – И всем нам известно, что в Лондоне расстроенные браки встречаются сплошь и рядом. Но терпеть страдания, живя в подобного рода браке, – это ужасно. Мы все так считали. И тогда Лусиус Фелтон объявил, что он нашел способ замять скандал.
Эван пытался обуздать гнев, которого, он мог поклясться, у него и в помине не было – до тех пор, пока в его жизни не появилась Аннабел.
– Вы действительно сказали «полгода»? – спросил он так, как если бы просто пытался прояснить маленькую деталь беседы о том о сем. К сожалению, даже он сам слышал, что его голос звенит от бешенства.
К чести Имоджин надо сказать, что у нее сделался пристыженный вид.
– Этот план был придуман сгоряча, – сообщила она ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Как ты это делаешь? – прошептал Эван на ухо Аннабел.
– Должно быть, мне везет, – ответила она ему. – Ты же знаешь, что я не очень хорошо играю в эту игру.
– Мне это известно, – сурово молвил он. После чего нагнулся к ее уху и сказал: – Но ты очень хорошо жульничаешь.
– Только когда вызов мне бросает настоящий мастер, – ответила она ему и открыла свои карты, ловко выиграв кон.
– Времена меняются! – прокудахтала бабуля. – Думаю, ты можешь не надеяться, что в будущем победы будут даваться тебе так легко, Пирс. Я… – Но тут она вскинула голову, и все они услышали пронзительные звуки, извлекавшиеся из труб часовыми Эвана. – Посетители, – изрекла она. – Надеюсь, этим греховодникам из клана не взбрело в голову ускорить вашу свадьбу. Я не одобряю все эти языческие обычаи вроде пачканья.
– Что такое пачканье?
– Особенно отвратительный обычай, распространенный в Абердиншире, – поведала ей бабуля. – Я в него не верю! – Она стукнула по полу своей клюкой.
– А тебя пачкали, бабуля? – не без трепета спросил Грегори.
– Это было так давно, что я уж и не помню, – огрызнулась она. После чего прибавила: – Но вам нечего беспокоиться. Времена теперь более цивилизованные, и никто не посмеет тронуть невесту графа.
– Полагаю, это сыновья Крогана, – тоном, выражающим покорность судьбе, сказал Эван. И прибавил, обращаясь к Аннабел: – Они живут неподалеку, и стоит им разжиться спиртным, как они оживляются не на шутку.
– Оживляются? Распущенные негодники, вот кто эти Кроганы! – заявила бабуля. – Скажи им, что свадьба будет только в воскресенье. Пускай убираются восвояси. Я поднимусь к себе. И ты, Грегори, тоже марш наверх. Пьяные Кроганы неподходящая компания для джентльменов.
В конце концов, дядя Пирс тоже удалился в свою спальню. Взгляд его сверкающих глаз перескакивал с одного лица на другое, но он, очевидно, так и не смог заставить себя потребовать объяснения, каким же это образом он умудрился проиграть.
Чуть погодя Уорсоп отворил дверь гостиной, но отнюдь не для того, чтобы доложить о прибытии подвыпивших шотландцев.
– Милорд! – отступив в сторону, провозгласил он. – Леди Уиллоби, леди Мейтленд, мисс Джозефина Эссекс, граф Мейн.
На миг Аннабел застыла от изумления, после чего вскочила на ноги со счастливым возгласом:
– Имоджин! Джоузи!
Затем Джоузи обняла Аннабел так, словно они провели в разлуке много месяцев, а не пару недель.
– Но что вы здесь делаете? До чего приятный сюрприз! – воскликнула Аннабел.
– Мы приехали, чтобы спасти тебя, разумеется! – – ликующим тоном заявила Имоджин.
– Что? – удивилась Аннабел, заглянув сестре в лицо. Ей показалось, что взгляд Имоджин стал менее скорбным. Она заключила ее в объятия. – Как ты? Только честно.
– Мне лучше, – просто сказала Имоджин. – Мейн оказал мне неоценимую помощь.
– Мейн! – воскликнула Аннабел.
Как и следовало ожидать, граф Мейн оторвался от беседы с Званом. Он поклонился со всем своим обычным сдержанным достоинством, но почему-то казался не похожим на самого себя.
Вместо утонченно-элегантного, отличающегося продуманной растрепанностью в прическе и одежде вида, каковым он обыкновенно щеголял, у него был… просто растрепанный вид. Вместо обтягивающих брюк по последней моде он был облачен в видавшие виды бриджи из оленьей кожи. Рубашка его была чистой, но явно не новой. Даже его сюртук, похоже, был скроен в расчете на более крупного мужчину.
– Пожалуйста, простите меня за то, что я предстал перед вами в подобном виде. Не успел привести себя в порядок, – молвил он, поднеся ее руку к губам.
– Я признательна вам за то, что вы сопроводили моих сестер и сами приехали в Шотландию, – сказала Аннабел. – Позвольте представить вам отца Армальяка.
Мейн удивил Аннабел, перейдя на чистейший французский.
– Наша мать – француженка, – объяснила Гризелда, поцеловав ее в щеку. – Пожалуйста, скажите мне, что вы не вышли замуж за Ардмора. Потому что если это так, то я скорее всего лишусь чувств и упаду на пол.
– Нет-нет, мы собираемся пожениться в воскресенье, – изумленно воззрившись на нее, ответила Аннабел.
Гризелда улыбнулась, а Имоджин ухмылялась так, словно наступило Рождество.
– У нас для тебя чудесный сюрприз! – выпалила она. И тут Гризелда сказала:
– Вам вообще не надобно выходить замуж! Мы приехали, чтобы увезти вас обратно в Англию, и вы можете сами выбрать себе мужа, и вам нет нужды выходить замуж за Ардмора.
– Что? – потрясенно спросила Аннабел. – Что?! Внезапно в комнате стало очень тихо. Она сознавала, что Эван повернул голову и смотрел на них.
– Тебе не надо выходить за Ардмора, – радостно продолжила Имоджин. – Скандал замят. Разве не чудесно?
Чудесно, в замешательстве подумала Аннабел. Чудесно?
Эван же отнюдь не пребывал в замешательстве. В тот миг, когда родственники Аннабел вошли в комнату, его охватило отвратительное предчувствие того, что должно было случиться. И хуже всего было то, что он этого заслуживал. Единственно из-за своей непроходимой глупости он заслуживал того, чтобы потерять ее. Не то чтобы он допустит это – не важно, остолоп он или нет.
Поскольку Аннабел смотрела на сестру, не произнося ни слова, лицо Имоджин слегка вытянулось.
– Ты ведь рада, да? Мы ехали даже ночью, чтобы быть уверенными, что мы поспеем вовремя.
– Конечно, рада, – поспешила заверить ее Аннабел. – Какое ужасное путешествие вы должны были проделать! Ума не приложу, как вам удалось добраться сюда: ведь мы сами приехали только вчера.
– Надеюсь, я никогда больше не услышу слова «карета»! – сказала Гризелда. – Только поглядите на меня: от меня осталась одна тень! – Она с ужасом оглядела свою фигуру. И действительно, ее роскошные формы казались чуть менее пышными.
– Нам просто невыносимо было думать о том, как ты плакала в ту ночь перед тем, как уехать в Шотландию, – сообщила Имоджин. – Я знаю, что ты намеревалась вернуться к нам через полгода, – сказала она, взяв руки Аннабел в свои. – И всем нам известно, что в Лондоне расстроенные браки встречаются сплошь и рядом. Но терпеть страдания, живя в подобного рода браке, – это ужасно. Мы все так считали. И тогда Лусиус Фелтон объявил, что он нашел способ замять скандал.
Эван пытался обуздать гнев, которого, он мог поклясться, у него и в помине не было – до тех пор, пока в его жизни не появилась Аннабел.
– Вы действительно сказали «полгода»? – спросил он так, как если бы просто пытался прояснить маленькую деталь беседы о том о сем. К сожалению, даже он сам слышал, что его голос звенит от бешенства.
К чести Имоджин надо сказать, что у нее сделался пристыженный вид.
– Этот план был придуман сгоряча, – сообщила она ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84