Хизер, развернувшись, жестко взглянула в глаза мужу.
— Сожалею, но меня воспитывали иначе, хотя я не собираюсь тягаться с твоей первой женой. Наоборот, свято верю, что ни одна женщина в подметки не годится этому идеалу, так что и пытаться не стоит.
Слоан улыбнулся, и от этой улыбки в комнате похолодало еще на несколько градусов.
— Нет, ты ничем не походишь на Лань. Она была примерной женой.
— Примерной?
— Почтительной и услужливой. А послушная жена не скрывает свое тело от мужнина взора. И всегда готова к любой прихоти своего господина.
— Печально, — вызывающе бросила Хизер, — что меня никогда не считали особенно послушной.
Его ответная улыбка была лениво-многозначительной, хотя лихорадочный блеск в глазах говорил о нарастающем возбуждении.
— Покорная жена никогда не бывает холодна к мужу. Правда, прошлой ночью ты горела как в огне. Настоящая петарда, то и дело взрывалась!
На щеках Хизер проступила краска.
— Ты намеренно стараешься меня уязвить!
— И что из того? Не мешает тебя встряхнуть! Хорошо еще, что твои сухость и чопорность в постели исчезают как по волшебству!
— Поражаться твоим греховным проделкам вовсе не означает быть чопорной! Любая леди была бы шокирована вещами, которые ты вытворял!
— Но тебе это нравилось не меньше, чем мне. — Слоан было шевельнулся, но тут же поморщился: — Исполосовала мне всю спину своими ногтями!
— Может… может, мне это и нравилось, но вряд ли я смогу все повторить сегодня утром. У меня полно работы. Мои обязанности никто за меня не выполнит!
— Одна из твоих главных обязанностей — угождать мужу. Иди сюда и ублажи меня, герцогиня. Хизер досадливо дернула плечом.
— Меня зовут иначе.
— Хизер, Хизер! Иди же сюда, милая, — вкрадчиво прошептал он, — Ну пожалуйста.
— Неужели тебе мало вчерашнего? — строптиво фыркнула она.
— Разумеется, мало! Я хочу тебя. Хочу придавить к кровати, почувствовать, как ты стискиваешь ногами мои бедра, хочу пронзить тебя насквозь своим грозным оружием!
Каждое тихое обещание воспламеняло ее все сильнее. Хизер почти против воли встала и как во сне направилась к кровати.
От близости ее стройного обнаженного тела у Слоана закружилась голова. Прошлой ночью он овладел ею четыре раза и взял снова этим утром, но этого оказалось недостаточно.
Он желал ее еще сильнее, чем раньше. Он заставит ее забыть все дурацкие предрассудки!
Но оказалось, что сомнения Хизер вызваны не столько скромностью и застенчивостью, сколько совсем другими соображениями.
— Слоан… я не уверена, что смогу выдержать еще… Его неумолимый взгляд неожиданно смягчился.
— Мне следовало бы понять, что у тебя там все… натерто…
Как бы чудесно было швырнуть Хизер на постель, подмять под себя, погрузить пальцы в массу душистых волос и брать ее без конца…
Но он не имеет права думать только о себе! Все же это не означает, что нельзя ничего изобрести. Он научит Хизер бесчисленным и разнообразным любовным играм, сумеет воззвать к чувственной стороне ее натуры и свести с ума непереносимым наслаждением. Эта женщина станет той невероятно изобретательной любовницей, которая являлась к нему во сне!
Он откинул простыню, безмолвно приглашая ее присоединиться к нему.
— Обещаю, тебе не будет больно. Я и пальцем не пошевелю. Все зависит от тебя.
Она нерешительно оглядела его играющее мускулами тело. Золотистая поросль на груди сужалась до тоненькой дорожки и расширялась лишь к низу живота. Его мужское естество, уже напряженное и поднявшееся, доходило едва не до пупка. Хизер прикусила губу и покачнулась.
— Я не знаю, что делать, — прошептала она, едва дыша.
— Где же твое воображение?
Она медленно взобралась на постель и встала на колени перед Слоаном. Его великолепная мужественность больше не шокировала ее, скорее подогревала. Ей хотелось удовлетворить свое естественное любопытство, прикоснуться к нему. Смертельно хотелось.
— Дотронься до меня, — попросил он, словно прочитав ее мысли.
Он осторожно подвел ее руку к буквально осатаневшей плоти. Когда ее пальцы сомкнулись вокруг нее, Слоан чуть поморщился.
— Очень больно? — участливо спросила она. Слоан сдавленно рассмеялся.
— Скорее, хорошо.
Он положил поверх ее руки свою, крепко сжал и с тихим стоном закрыл глаза.
Впервые за все время их бурных отношений Хизер осознала действие, которое производила на мужа, и паника мгновенно улеглась. Она глубоко вздохнула. В первое время от нее в постели, видимо, было мало толку, она слишком нервничала, чувствуя свою неопытность, но теперь он дает ей возможность немного к нему привыкнуть. И Хизер просто обязана воспользоваться этой возможностью. Заставить отчужденного, холодного человека ощутить то же огненное, неуправляемое наслаждение, которое он возбуждает в ней.
Не отнимая пальцев, она пристально всматривалась в мужа. На его горле бешено билась жилка, бронзовая кожа туго обтягивала скулы. Рука Хизер спустилась ниже, к двум переполненным мешочкам, прятавшимся в темных волосах, скользнула к багровой головке, окруженной невысоким гребешком…
Слоан сверхъестественным усилием воли заставлял себя лежать не шевелясь, позволяя ей задавать ритм. Только рука двигалась, ведя ее пальцы, показывая, как гладить и возбуждать его.
— Вот так? — прошептала она.
— Именно… так… — с трудом выговорил он.
Хизер продолжала ласкать его, пока он со стоном не приподнял бедра. Но ей хотелось продлить близость, окончательно свести Слоана с ума.
И, послушавшись своей интуиции, она приподнялась и потянулась к нему губами. Вчера он пробовал ее на вкус, сегодня настала ее очередь.
Разметав по его животу длинные волосы, она припала губами к налившейся кровью плоти. Слоан тихо зарычал.
Она вдруг поняла, что беззастенчиво жаждет его, и коснулась поцелуем бархатистой головки. Каждая мышца его тела напряглась. Ободренная результатом, Хизер продолжила ласку, ощущая солено-мускусный привкус. Слоан судорожно запрокинул голову. Ее язык обвел напряженный, невероятно длинный и толстый стержень, и Хизер торжествующе заметила, как Слоан судорожно комкает простыни.
Остатки стыдливости куда-то пропали, и Хизер не переставая терзала Слоана ласками. Но когда она, подражая мужу, стала посасывать его жаждущую плоть, он затрепетал, воспламененный ее невинной страстью.
— Герцогиня, — охнул он, сотрясаемый судорогой боли-наслаждения, — герцогиня…
— Меня зовут Хизер, — тихо напомнила она, почти не отрывая губ от его горячего тела. — Повтори, Слоан. Он тихо рассмеялся, но тут же снова застонал.
— Хизер… а-ах… Иисусе сладчайший… что ты со мной делаешь?
Хизер безгранично наслаждалась своей властью над ним, но почему-то этого оказалось недостаточно. Она хотела ощутить его в себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Сожалею, но меня воспитывали иначе, хотя я не собираюсь тягаться с твоей первой женой. Наоборот, свято верю, что ни одна женщина в подметки не годится этому идеалу, так что и пытаться не стоит.
Слоан улыбнулся, и от этой улыбки в комнате похолодало еще на несколько градусов.
— Нет, ты ничем не походишь на Лань. Она была примерной женой.
— Примерной?
— Почтительной и услужливой. А послушная жена не скрывает свое тело от мужнина взора. И всегда готова к любой прихоти своего господина.
— Печально, — вызывающе бросила Хизер, — что меня никогда не считали особенно послушной.
Его ответная улыбка была лениво-многозначительной, хотя лихорадочный блеск в глазах говорил о нарастающем возбуждении.
— Покорная жена никогда не бывает холодна к мужу. Правда, прошлой ночью ты горела как в огне. Настоящая петарда, то и дело взрывалась!
На щеках Хизер проступила краска.
— Ты намеренно стараешься меня уязвить!
— И что из того? Не мешает тебя встряхнуть! Хорошо еще, что твои сухость и чопорность в постели исчезают как по волшебству!
— Поражаться твоим греховным проделкам вовсе не означает быть чопорной! Любая леди была бы шокирована вещами, которые ты вытворял!
— Но тебе это нравилось не меньше, чем мне. — Слоан было шевельнулся, но тут же поморщился: — Исполосовала мне всю спину своими ногтями!
— Может… может, мне это и нравилось, но вряд ли я смогу все повторить сегодня утром. У меня полно работы. Мои обязанности никто за меня не выполнит!
— Одна из твоих главных обязанностей — угождать мужу. Иди сюда и ублажи меня, герцогиня. Хизер досадливо дернула плечом.
— Меня зовут иначе.
— Хизер, Хизер! Иди же сюда, милая, — вкрадчиво прошептал он, — Ну пожалуйста.
— Неужели тебе мало вчерашнего? — строптиво фыркнула она.
— Разумеется, мало! Я хочу тебя. Хочу придавить к кровати, почувствовать, как ты стискиваешь ногами мои бедра, хочу пронзить тебя насквозь своим грозным оружием!
Каждое тихое обещание воспламеняло ее все сильнее. Хизер почти против воли встала и как во сне направилась к кровати.
От близости ее стройного обнаженного тела у Слоана закружилась голова. Прошлой ночью он овладел ею четыре раза и взял снова этим утром, но этого оказалось недостаточно.
Он желал ее еще сильнее, чем раньше. Он заставит ее забыть все дурацкие предрассудки!
Но оказалось, что сомнения Хизер вызваны не столько скромностью и застенчивостью, сколько совсем другими соображениями.
— Слоан… я не уверена, что смогу выдержать еще… Его неумолимый взгляд неожиданно смягчился.
— Мне следовало бы понять, что у тебя там все… натерто…
Как бы чудесно было швырнуть Хизер на постель, подмять под себя, погрузить пальцы в массу душистых волос и брать ее без конца…
Но он не имеет права думать только о себе! Все же это не означает, что нельзя ничего изобрести. Он научит Хизер бесчисленным и разнообразным любовным играм, сумеет воззвать к чувственной стороне ее натуры и свести с ума непереносимым наслаждением. Эта женщина станет той невероятно изобретательной любовницей, которая являлась к нему во сне!
Он откинул простыню, безмолвно приглашая ее присоединиться к нему.
— Обещаю, тебе не будет больно. Я и пальцем не пошевелю. Все зависит от тебя.
Она нерешительно оглядела его играющее мускулами тело. Золотистая поросль на груди сужалась до тоненькой дорожки и расширялась лишь к низу живота. Его мужское естество, уже напряженное и поднявшееся, доходило едва не до пупка. Хизер прикусила губу и покачнулась.
— Я не знаю, что делать, — прошептала она, едва дыша.
— Где же твое воображение?
Она медленно взобралась на постель и встала на колени перед Слоаном. Его великолепная мужественность больше не шокировала ее, скорее подогревала. Ей хотелось удовлетворить свое естественное любопытство, прикоснуться к нему. Смертельно хотелось.
— Дотронься до меня, — попросил он, словно прочитав ее мысли.
Он осторожно подвел ее руку к буквально осатаневшей плоти. Когда ее пальцы сомкнулись вокруг нее, Слоан чуть поморщился.
— Очень больно? — участливо спросила она. Слоан сдавленно рассмеялся.
— Скорее, хорошо.
Он положил поверх ее руки свою, крепко сжал и с тихим стоном закрыл глаза.
Впервые за все время их бурных отношений Хизер осознала действие, которое производила на мужа, и паника мгновенно улеглась. Она глубоко вздохнула. В первое время от нее в постели, видимо, было мало толку, она слишком нервничала, чувствуя свою неопытность, но теперь он дает ей возможность немного к нему привыкнуть. И Хизер просто обязана воспользоваться этой возможностью. Заставить отчужденного, холодного человека ощутить то же огненное, неуправляемое наслаждение, которое он возбуждает в ней.
Не отнимая пальцев, она пристально всматривалась в мужа. На его горле бешено билась жилка, бронзовая кожа туго обтягивала скулы. Рука Хизер спустилась ниже, к двум переполненным мешочкам, прятавшимся в темных волосах, скользнула к багровой головке, окруженной невысоким гребешком…
Слоан сверхъестественным усилием воли заставлял себя лежать не шевелясь, позволяя ей задавать ритм. Только рука двигалась, ведя ее пальцы, показывая, как гладить и возбуждать его.
— Вот так? — прошептала она.
— Именно… так… — с трудом выговорил он.
Хизер продолжала ласкать его, пока он со стоном не приподнял бедра. Но ей хотелось продлить близость, окончательно свести Слоана с ума.
И, послушавшись своей интуиции, она приподнялась и потянулась к нему губами. Вчера он пробовал ее на вкус, сегодня настала ее очередь.
Разметав по его животу длинные волосы, она припала губами к налившейся кровью плоти. Слоан тихо зарычал.
Она вдруг поняла, что беззастенчиво жаждет его, и коснулась поцелуем бархатистой головки. Каждая мышца его тела напряглась. Ободренная результатом, Хизер продолжила ласку, ощущая солено-мускусный привкус. Слоан судорожно запрокинул голову. Ее язык обвел напряженный, невероятно длинный и толстый стержень, и Хизер торжествующе заметила, как Слоан судорожно комкает простыни.
Остатки стыдливости куда-то пропали, и Хизер не переставая терзала Слоана ласками. Но когда она, подражая мужу, стала посасывать его жаждущую плоть, он затрепетал, воспламененный ее невинной страстью.
— Герцогиня, — охнул он, сотрясаемый судорогой боли-наслаждения, — герцогиня…
— Меня зовут Хизер, — тихо напомнила она, почти не отрывая губ от его горячего тела. — Повтори, Слоан. Он тихо рассмеялся, но тут же снова застонал.
— Хизер… а-ах… Иисусе сладчайший… что ты со мной делаешь?
Хизер безгранично наслаждалась своей властью над ним, но почему-то этого оказалось недостаточно. Она хотела ощутить его в себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79