Поджав губы, он поставил Дженну на пол и поднялся. Девочке совсем не понравилось, что от нее так быстро отделались, но Слоан, не обращая ни на что внимания, шагнул к жене.
Оба были так взвинчены, что Слоан даже не заметил, как стиснул плечи Хизер, и очнулся, только когда она сухо попросила:
— Не будешь ли так добр отпустить меня?
Он не хотел ее отпускать. И едва не поддался безумному дикарскому порыву привязать ее к себе — так, чтобы она не смогла и шагу из дому сделать.
— Слоан, — умоляюще попросила она, — не держи меня. Я не нужна тебе ни в каком качестве.
Господи, что она говорит? Все это неправда, ужасная неправда! Он хочет ее! Как ни одну женщину в мире!
— Ты так думаешь, герцогиня?
Он схватил ее руку и притянул к тому месту, где брюки бугрились неоспоримым доказательством его желания.
— А это что, по-твоему, черт побери? Безразличие? Хизер мучительно сморщилась.
— Ты сам говорил: это не что иное, как похоть.
— Может, и так. И все, что мне требуется, — твое тело.
Хизер побелела как полотно. Они стояли друг против друга, оскорбленные, измученные, чужие.
— Ладно, — вымолвил Слоан голосом, ледяным, как зимы в Колорадо. — Будь по-твоему, герцогиня. Делай что хочешь, но только после выборов. — Он разжал пальцы и легонько оттолкнул ее. — Не волнуйся, вчерашняя ночь не повторится. Больше я пальцем до тебя не дотронусь. Даю слово.
И, бросив на нее гневный взгляд, поднял испуганную девочку и почти выбежал из кухни.
Прижав ладони к груди, Хизер перевела дух. Неужели она совершила ужасную ошибку?
Долго еще в кухне раздавался тихий плач.
Молчаливая война между супругами разгоралась с каждым днем все сильнее. И не угасала ни на минуту. Слоан сдержал обещание и даже близко не подходил к Хизер. Ни взгляда, ни доброго слова. Даже знаком не давал ей понять, что он вовсе не так равнодушен к ней, как хочет казаться.
Хизер невероятным усилием воли удерживалась от порыва броситься перед ним на колени и молить о любви. Но какой смысл? Он недвусмысленно дал ей понять, что все старания бесполезны и убедить его невозможно. Ей, наверное, стало бы легче на душе, знай она, что Слоан тоже борется с демонами, бушующими в его душе. И хуже всего ему пришлось, когда как-то вечером, возвратившись домой, он нашел Хизер в конюшне. Та показывала Дженне новорожденного жеребенка.
— Ты что-то хочешь? — бесстрастно осведомилась Хизер, глядя на него снизу вверх.
Тебя! — едва не ответил он.
Ее красота слепила глаза. Лучи заходящего солнца окружили ее голову светящимся ореолом, а фарфоровая кожа нежно розовела и чуть отливала золотом — яркое напоминание о том, какой она становилась в минуты страсти. Исступленной страсти, которую они делили до той минуты, когда он собственными руками уничтожил хрупкую связь между ними.
Горло Слоана сжала судорога. Желание по-прежнему цепко держало его в капкане. Но он все равно не может дать ей свою любовь.
Вероятно, Хизер права и ей действительно следует уйти из его жизни. Тогда он сможет вернуться в ту раковину, которая столько бесконечных месяцев защищала его от мучительной тоски, сознания вины и одиночества. И сумеет отрешиться от боли, которая пожирает его с невероятной силой, стоит ему просто взглянуть на Хизер.
Неожиданное появление Эвана Рэндолфа в Колорадо на следующей неделе оказалось для супругов настоящим потрясением. Хизер как раз сидела в кухне за шитьем, когда в парадную дверь постучали. Странно! Соседи и ковбои обычно подъезжали к заднему крыльцу.
— Эван! — воскликнула она, распахнув дверь.
Несмотря на приветливую улыбку, взгляд гостя оставался сосредоточенным. Он вежливо снял котелок. Прическа, как всегда, по последней моде. И сам Эван выглядит элегантным и невероятно красивым в безукоризненном сюртуке шоколадного цвета и светло-коричневых брюках.
— Как поживаете, дорогая? — осведомился он и, видя, что она непонимающе смотрит на него, мягко пояснил: — Надеюсь, вы здоровы?
— Да… конечно.
Здорова, совсем здорова, ведь одиночество и сердечная боль врачами в расчет не принимаются.
— Как приятно вновь увидеться после стольких месяцев разлуки! Я так скучал по вас, Хизер!
Хизер заметила за его спиной щегольской экипаж.
— Если гадаете, почему я здесь… просто приехал посмотреть, как идут дела. Не пригласите меня в дом?
Господи, она совершенно забыла о приличиях! Хозяйка называется! Держит гостя на пороге, Но можно ли доверять Эвану после случившегося в их последнюю встречу? И все же пока он ведет себя безупречно. А кроме того, так приятно вновь увидеть знакомое дружеское лицо!
— Разумеется. Простите, я совершенно растерялась. Входите, пожалуйста!
Она нерешительно посторонилась и взяла у него шляпу и трость.
— Могу я предложить вам чаю?
— Благодарю. С удовольствием. Поездка из Денвера оказалась довольно утомительной.
— Сейчас поставлю чайник, — пообещала Хизер и, поколебавшись, добавила: — Можете подождать в гостиной или пойти за мной на кухню, если хотите.
— Конечно, на кухню, если там будете вы.
Хизер повела Эвана вглубь дома, гадая, что у него на уме. Ведь не зря он приехал в такую даль!
Заметив ребенка, Эван в недоумении остановился. Дженна неуклюже поднялась и поспешно схватилась за ножку стула, глядя на незнакомца огромными серьезными глазами.
— Эта индианочка и есть дочь Маккорда?
Хизер негодующе выпрямилась, готовая защищать малышку от любого оскорбления.
— Да, это Дженна Маккорд. Но теперь она стала дочерью и мне.
Эван критически оглядел черноволосую крошку.
— Глаза и высокие скулы просто великолепны! Когда-нибудь она станет редкостной красавицей. Помяните мое слово.
Поняв, что гость говорит искренне, Хизер вздохнула свободнее. Эван Рэндолф по праву считался настоящим ценителем красоты, и ей весьма польстило, что он, вместо того чтобы презрительно отозваться о происхождении девочки, превозносит ее внешность.
— Прошу вас, садитесь.
Хизер, усадив Дженну на одеяло, дала ей куклу, а затем наполнила чайник водой и поставила на огонь. Гость устроился у стола. Уголком глаза Хизер заметила, как он оглядывает простую обстановку, и, когда он красноречиво поджал губы, усмехнулась. Да бывал ли он вообще на кухне хоть раз? В Сент-Луисе ему прислуживает целая армия наемников!
— У вас нет слуг? — вырвалось у него наконец. Хизер невольно улыбнулась.
— Боюсь, ни единого. Правда, ковбои всегда готовы прийти на помощь по первому зову.
— Должно быть, трудно приспосабливаться к столь неблагоприятным обстоятельствам.
— Да нет, все не так уж плохо. Я люблю, когда судьба бросает мне вызов. И мгновенно иду в бой. Эван сухо усмехнулся:
— Моя матушка пришла бы в ужас от всего этого. К счастью, я не слишком похож на нее. Она была богатой знатной дамой высшего света, и все ее проблемы сводились к одному — на какой бал поехать вечером и как затмить своих приятельниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79