Хизер несколько минут молча взирала на мужа, но, вспомнив о злополучной золотой монете, взвилась с новой силой:
— Тебе нужно мое тело, но вчера ты очень ясно дал понять, что отвергаешь мою любовь!
Слоан не ответил. Не мог. Хизер невольно отпрянула, прижавшись к стене. Он даже не понимает, как жестоко ранит ее! Гнев исчез, сменившись унылой безнадежностью.
— Слоан… ничего не выйдет. Ты сознаешь это не хуже меня. Думаю… нам стоит на время разъехаться. Пожить отдельно.
У Слоана словно язык отнялся. Такого он не ожидал. Он хотел избавиться от Хизер, истребить в ней все чувства к себе. И очевидно, ему это удалось. Он преуспел сверх всяких ожиданий!
— Хочешь сказать, что между нами все кончено?
— Я… так далеко еще не заглядывала. Но вероятно, это будет лучше всего. Больше так продолжаться не может. — Она помолчала и, набравшись мужества, продолжила: — Если тебя волнует долг, я по-прежнему намереваюсь вернуть тебе все до последнего пенни.
Слоан нетерпеливо отмахнулся:
— Плевать мне на деньги!
— А вчера говорил другое, — напомнила она. — И даже если тебе, как ты выражаешься, «плевать», то мне не все равно. Как-никак я должна тебе полторы тысячи долларов.
— Ты не должна мне ни цента. Все, что ты делаешь для Дженны, стоит неизмеримо больше.
Хизер пожала плечами и отвернулась, но у нее слишком наболело на душе, чтобы хранить гордое молчание.
— Возможно, это всего лишь больное самолюбие, но я не желаю быть тебе ничем обязанной. Гас Макалистер предложил мне хорошую работу. Ему нужен секретарь, человек, который мог бы вести счетные книги, все в таком роде. Конечно, придется проводить в издательстве целые дни, но и жалованье удвоится. Кейтлин разрешила мне жить здесь, с ней и Джейком.
Она уходит! Ускользает, без сожаления бросает его! Слоана охватила паника.
— А как насчет кампании? — пролепетал он.
— С кампанией? По-моему, уже все сделано. Ты больше не нуждаешься в моей помощи.
— Но как прикажешь объяснить избирателям, почему ты вдруг ни с того ни с сего переехала в дом моего брата?
— Вряд ли мое отсутствие может как-то повлиять на твои шансы стать сенатором. Во всяком случае, не больше, чем твое пьяное поведение.
Несколько напряженных мгновений Слоан молчал. Хизер наконец осмелилась взглянуть на мужа, и сердце ее сжалось при виде его потрясенного лица.
— Подожди хотя бы, пока не пройдут выборы, — глухо пробормотал он. Хизер отвела глаза. Слоан, разумеется, боится провалить кампанию и не попасть в сенат. — Можешь наказывать меня как хочешь, — добавил он, — но не будь жестока к Дженне. Она нуждается в тебе.
Хизер вздохнула. Даже зная, что Слоан намеренно взывает к ее совести, она не могла отрицать справедливости этого аргумента. Она нужна Дженне. Хизер расстроенно покачала головой. Жаль, что выхода нет. Как плохо, что не существует способа быстро, безболезненно порвать с мужем. Так получилось, что покинуть его — все равно что резать по живому.
— Хорошо, — с отчаянием прошептала она, — я вернусь с тобой на ранчо. И останусь, пока не пройдут выборы. — И, заметив, что напряженность в лице мужа уступает место едва заметному облегчению, подняла руку. — Но вернусь не как твоя жена, а как экономка.
— И что все это означает?
— Буду ухаживать за Дженной и выполнять всю домашнюю работу, но отказываюсь делить с тобой постель. Ты не коснешься меня. Ясно? — Слоан ошеломленно уставился на нее. — И я намереваюсь принять предложение Гаса. Таковы мои условия, Слоан. Если не согласен, придется поискать другую няню для Дженны.
Слоан понуро опустил голову. Трудно ожидать, что она сразу же простит его. Следует доказать, что он не лжет и в самом деле хочет ее. Но пока они будут жить в одном доме, у него хотя бы появится возможность убедить жену.
— Хорошо, — покорно кивнул он. — Если именно этого ты добиваешься, я согласен.
По дороге домой Хизер мучилась мыслью о том, не сделала ли она роковую ошибку, согласившись вернуться на ранчо «Бар М». Сердце разрывалось при воспоминании о том, как обрадовалась ей Дженна. Но постоянно находиться рядом со Слоаном — сущая пытка. Правда, сейчас он вел себя на редкость предупредительно и кротко. О таком муже любая женщина может лишь мечтать. Чересчур предупредительный. Чересчур кроткий. Чересчур добрый. Пытается загладить все оскорбления, какие нанес ей прошлой ночью. Но слишком широка пропасть — не перекинуть мост. Не нужно ей его лживого раскаяния. У него не хватает совести соврать, что любит ее!
Хизер уложила Дженну в постель и направилась в свою комнату. Первое, что она увидела, была блестевшая на полу золотая монета. Хизер почти со страхом наклонилась и взяла ее в руки. В памяти всплыли дерзкие слова Слоана: «Десять минут на спине — и деньги твои!»
Золото, казалось, обжигало пальцы, но Хизер решительно сжала монету, чувствуя, как ее острые края впиваются в кожу. Она сохранит ее как напоминание о роковой ночи, о трагедии своего брака…
И тут Хизер в ужасе сжалась, услышав стук в дверь. Ничего не поделаешь, придется открыть.
На пороге стоял Слоан, нерешительно глядя на жену. Какой же он красивый! Просто дух захватывает!
— Зашел спросить, не нужно ли тебе чего.
— Благодарю, у меня все есть.
Слоану не хотелось уходить, но он решительно сунул руки в карманы брюк, напомнив себе, что обещал не прикасаться к Хизер. Если дать ей время, она простит его. Ну а пока нужно держать в узде свои мужские желания. Ежеминутно бороться с потребностью схватить ее в объятия.
В наступившей тишине между ними возникло чувственное напряжение, неумолимо сгущавшееся и грозившее перейти в бурю.
— Доброй ночи, Слоан, — хрипло пробормотала Хизер и уже хотела отвернуться, как Слоан, не в силах совладать с собой, потянулся к ее руке.
— Хизер?!
Она выдернула руку и отпрянула.
— Не нужно!
— Ты не простишь меня? Хизер отвела глаза.
— Прощаю, но не хочу видеть тебя в этой комнате. Оставь меня в покое.
— Хизер… я же сказал, что сожалею. И прошу об одном: дай мне шанс показать, как раскаиваюсь.
Золотисто-вишневые глаза грустно блеснули. Хизер что-то протянула ему. Золотая десятидолларовая монета!
— Ты дал мне ее вчера, помнишь? В обмен на постельные услуги. — Голос женщины дрогнул. — Что ж, я с радостью возвращу ее тебе, если немедленно уйдешь. Заплачу за то, чтобы ты не смел до меня дотрагиваться. Я даже удвою сумму, если отстанешь от меня.
Она сунула монету ему в руку и, прежде чем Слоан успел опомниться, мягко, но решительно захлопнула дверь перед его носом.
С этого времени она намеренно избегала мужа. Несколько часов в день Хизер посвящала новой работе, хлопотала по дому, но хуже всего приходилось долгими тоскливыми вечерами. Теперь, когда у нее появился скромный доход, Хизер с надеждой смотрела в будущее, но все же следовало подумать о том, что она станет делать после выборов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79