Она сделала прическу, как в знаменитой «Прогулке», и Вивиан подумал, что никогда еще она не выглядела так красиво, как сейчас, в окружении роскоши старого дома.
Однако он не особо обрадовался, заметив, что единственными украшениями на ней были мелкий жемчуг и аметистовый браслет, подаренные другими мужчинами. Первый выстрел Джулия сделала почти сразу, восхитившись этими незатейливыми безделушками и спросив, не подарок ли это от Вивиана.
— Нет, — спокойно ответила Лейла. — Это часть украшений, принадлежавших моей бабушке.
У Вивиана упало сердце. Когда он зашел к Лейле, чтобы проводить ее к обеду, она не дала ему возможности поговорить с ней. На его стук Лейла сразу вышла из комнаты и по дороге в обеденный зал расспрашивала о картинах и украшениях, встречавшихся им на пути. Она отвергала любой знак его расположения к ней и шла рядом надменной, как в «Прогулке», походкой, отказываясь встретиться с ним взглядом.
Размышляя, как лучше предотвратить катастрофу за обедом, Вивиан мысленно пробежал по арсеналу кавалерийских приемов. Однако в нем не нашлось ни одного для воина, вынужденного стоять в стороне, пока двое врагов скрестили шпаги. Одного взгляда на Чарльза было достаточно, чтобы понять, что он и здесь не помощник.
Джулия изображала хозяйку. Лейла не могла сделать того же, и Вивиан чувствовал, что это дает Джулии фантастическое преимущество. Они расселись вокруг длинного полированного стола, сервированного сверкающим серебром и хрусталем. Чарльз и Джулия сидели с одной стороны, а Вивиан и Лейла — с другой. Он старался улыбаться Лейле, но та отвечала ему серьезным взглядом.
Когда подали суп, Вивиан стал украдкой наблюдать за девушкой, которую он так неожиданно привез в свой дом. В течение нескольких месяцев он был свидетелем того, как великолепно Лейла справлялась с ситуацией, совершенно непривычной для ее круга, особенно если учесть то, что она рассказала ему сегодня утром. Единственный раз, когда она выдала свое происхождение, это в истории с серьгами. Однако сейчас она выглядела совершенно органично.
Как актриса, она, конечно, могла бы сыграть эту роль, заучив каждое движение на сцене и каждое слово, которое надо произнести. Вивиан наблюдал ее поведение и в неожиданных обстоятельствах, и ему никогда не приходилось смущаться за нее. Вдруг его кольнула мысль, не была ли она, как Рози Хейвуд, любовницей какого-нибудь состоятельного мужчины. Может, именно поэтому она так непреклонно отказывается стать его любовницей? Острая, дикая ревность захлестнула его. Ни одна девушка не вызывала в нем такого желания утешить ее, ни одна девушка не побуждала защищать ее имя и честь, как в этот вечер перед Чарльзом.
От этих мыслей его отвлекла Джулия, которая, как оказалось, была отлично осведомлена о Лейле.
— Примите мои соболезнования в связи со смертью вашей подруги, мисс Дункан. Самоубийство — это страшная трагедия, особенно если жертва так молода.
Лейла явно была захвачена врасплох.
— Это вам Вивиан сказал?
— В этом не было нужды. Об этой истории написано во всех газетах. Я подумала, что не может быть двух Лейл Дункан, высоких, темноволосых, красивых, — достойных восхищения девушек из Линдлей.
Джулия с видимым интересом расспрашивала о жизни в театре. Лейла отвечала вежливо и искренне. Их беседа протекала вполне невинно, пока опытный фехтовальщик не нанес укол в незащищенное доспехами место.
— Как очаровательно! Теперь, когда вы рассказали мне о новом шоу и вашей роли бельгийской крестьянки, я поняла, что утром у вас была маленькая репетиция. А Вивиан, по-видимому, изображал распутного солдата. Это немножко странно, потому что врачи предписали вам полный отдых, мисс Дункан, Чарльз сказал мне это.
Однако Лейла полностью владела собой.
— В таком случае, мисс Марчбанкс, у вас передо мной преимущество. Никто не смог мне объяснить, почему вы здесь.
Чарльз поспешно подал знак, чтобы принесли рыбные блюда, и пустился в длинные рассуждения об увеличении браконьерства в прошлом году.
— Это на самом деле ужасно, — жаловался он. — Массовое браконьерство просто невыносимо. Наши землевладельцы относятся к этому слишком снисходительно.
Джулия положила нож и вилку, взяла бокал с вином и улыбнулась.
— Вы недостаточно хорошо защищаете свои владения, Чарльз. Штат ваших лесничих смехотворно мал для такого владения, как Шенстоун. Получив макстедскую ферму и окружающие земли, мой отец увеличил число людей вчетверо. Я сомневаюсь, что у вас найдется хотя бы трое лесничих на все ваши угодья.
— Бранклифф сокращает их число, а не увеличивает, — смущенно объяснил Чарльз.
— С твоей стороны глупо позволять ему это, — резко ответила Джулия, и он смутился еще больше. — Ты управляешь имуществом от его имени, а когда он умрет, оно все будет твоим. Скажи ему, что тебе нужны новые рабочие руки. Если у тебя не хватает храбрости потребовать права самому принимать решение, сделай это без его ведома.
Джулия повернулась к Вивиану.
— А ты бы не так поступил, если бы Шенстоун отходил к тебе?
От этого коварного выпада глаза Вивиана сузились.
— Я не фермер, а воин. Любой, кто присваивает то, что ему не принадлежит, обычно провоцирует военные действия. И наш солдатский долг — отобрать это назад.
Джулия улыбнулась.
— Я думаю точно так же. Вы боец, Вивиан. Мне это по сердцу.
— Нет, моя дорогая Джулия, — ответил он. Наступил черед его коварного удара. — Вам по сердцу должен быть кто-то другой, а не я.
— Вам понравилась рыба, мисс Дункан? — спросил Чарльз. — Нам приносят ее с побережья каждый день.
Они заговорили о великолепном побережье Корнуолла. Чарльз рассказал Лейле об окрестностях, чтобы она не чувствовала себя выключенной из разговора о местах, которые ей незнакомы. Джулия восторгалась бушующим морем, обрушивающим свои волны на побережье. Вивиан видел, какое очевидное удовольствие доставляет ей разговор о силе стихии, и снова сравнил ее с женщиной из древнего Рима. Затем его взгляд скользнул на Лейлу — девушку, с которой мужчина мог бы найти покой и счастье.
Она, по-видимому, почувствовала его взгляд, повернула голову и впервые с того момента, как их утром застали в объятиях друг друга, посмотрела ему в глаза; в ее взгляде Вивиан ясно прочитал, как сильно и внезапно изменились их отношения. Она, как и он, знала, что назад дороги нет.
Слуги начали убирать тарелки из-под рыбы и внесли другие, с отбивными из ягнят. Встретив резкий, ледяной взгляд Джулии, Вивиан понял, что следует ожидать новых атак. Он был готов и только надеялся, что на этот раз она выберет жертвой его, а не Лейлу.
Лейла укоризненно посмотрела на него.
— Я надеюсь, эти отбивные не из ваших ягнят, Вивиан?
Вспомнив восхитительную сцену, когда он передал черного ягненка ей в руки, он тихо ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Однако он не особо обрадовался, заметив, что единственными украшениями на ней были мелкий жемчуг и аметистовый браслет, подаренные другими мужчинами. Первый выстрел Джулия сделала почти сразу, восхитившись этими незатейливыми безделушками и спросив, не подарок ли это от Вивиана.
— Нет, — спокойно ответила Лейла. — Это часть украшений, принадлежавших моей бабушке.
У Вивиана упало сердце. Когда он зашел к Лейле, чтобы проводить ее к обеду, она не дала ему возможности поговорить с ней. На его стук Лейла сразу вышла из комнаты и по дороге в обеденный зал расспрашивала о картинах и украшениях, встречавшихся им на пути. Она отвергала любой знак его расположения к ней и шла рядом надменной, как в «Прогулке», походкой, отказываясь встретиться с ним взглядом.
Размышляя, как лучше предотвратить катастрофу за обедом, Вивиан мысленно пробежал по арсеналу кавалерийских приемов. Однако в нем не нашлось ни одного для воина, вынужденного стоять в стороне, пока двое врагов скрестили шпаги. Одного взгляда на Чарльза было достаточно, чтобы понять, что он и здесь не помощник.
Джулия изображала хозяйку. Лейла не могла сделать того же, и Вивиан чувствовал, что это дает Джулии фантастическое преимущество. Они расселись вокруг длинного полированного стола, сервированного сверкающим серебром и хрусталем. Чарльз и Джулия сидели с одной стороны, а Вивиан и Лейла — с другой. Он старался улыбаться Лейле, но та отвечала ему серьезным взглядом.
Когда подали суп, Вивиан стал украдкой наблюдать за девушкой, которую он так неожиданно привез в свой дом. В течение нескольких месяцев он был свидетелем того, как великолепно Лейла справлялась с ситуацией, совершенно непривычной для ее круга, особенно если учесть то, что она рассказала ему сегодня утром. Единственный раз, когда она выдала свое происхождение, это в истории с серьгами. Однако сейчас она выглядела совершенно органично.
Как актриса, она, конечно, могла бы сыграть эту роль, заучив каждое движение на сцене и каждое слово, которое надо произнести. Вивиан наблюдал ее поведение и в неожиданных обстоятельствах, и ему никогда не приходилось смущаться за нее. Вдруг его кольнула мысль, не была ли она, как Рози Хейвуд, любовницей какого-нибудь состоятельного мужчины. Может, именно поэтому она так непреклонно отказывается стать его любовницей? Острая, дикая ревность захлестнула его. Ни одна девушка не вызывала в нем такого желания утешить ее, ни одна девушка не побуждала защищать ее имя и честь, как в этот вечер перед Чарльзом.
От этих мыслей его отвлекла Джулия, которая, как оказалось, была отлично осведомлена о Лейле.
— Примите мои соболезнования в связи со смертью вашей подруги, мисс Дункан. Самоубийство — это страшная трагедия, особенно если жертва так молода.
Лейла явно была захвачена врасплох.
— Это вам Вивиан сказал?
— В этом не было нужды. Об этой истории написано во всех газетах. Я подумала, что не может быть двух Лейл Дункан, высоких, темноволосых, красивых, — достойных восхищения девушек из Линдлей.
Джулия с видимым интересом расспрашивала о жизни в театре. Лейла отвечала вежливо и искренне. Их беседа протекала вполне невинно, пока опытный фехтовальщик не нанес укол в незащищенное доспехами место.
— Как очаровательно! Теперь, когда вы рассказали мне о новом шоу и вашей роли бельгийской крестьянки, я поняла, что утром у вас была маленькая репетиция. А Вивиан, по-видимому, изображал распутного солдата. Это немножко странно, потому что врачи предписали вам полный отдых, мисс Дункан, Чарльз сказал мне это.
Однако Лейла полностью владела собой.
— В таком случае, мисс Марчбанкс, у вас передо мной преимущество. Никто не смог мне объяснить, почему вы здесь.
Чарльз поспешно подал знак, чтобы принесли рыбные блюда, и пустился в длинные рассуждения об увеличении браконьерства в прошлом году.
— Это на самом деле ужасно, — жаловался он. — Массовое браконьерство просто невыносимо. Наши землевладельцы относятся к этому слишком снисходительно.
Джулия положила нож и вилку, взяла бокал с вином и улыбнулась.
— Вы недостаточно хорошо защищаете свои владения, Чарльз. Штат ваших лесничих смехотворно мал для такого владения, как Шенстоун. Получив макстедскую ферму и окружающие земли, мой отец увеличил число людей вчетверо. Я сомневаюсь, что у вас найдется хотя бы трое лесничих на все ваши угодья.
— Бранклифф сокращает их число, а не увеличивает, — смущенно объяснил Чарльз.
— С твоей стороны глупо позволять ему это, — резко ответила Джулия, и он смутился еще больше. — Ты управляешь имуществом от его имени, а когда он умрет, оно все будет твоим. Скажи ему, что тебе нужны новые рабочие руки. Если у тебя не хватает храбрости потребовать права самому принимать решение, сделай это без его ведома.
Джулия повернулась к Вивиану.
— А ты бы не так поступил, если бы Шенстоун отходил к тебе?
От этого коварного выпада глаза Вивиана сузились.
— Я не фермер, а воин. Любой, кто присваивает то, что ему не принадлежит, обычно провоцирует военные действия. И наш солдатский долг — отобрать это назад.
Джулия улыбнулась.
— Я думаю точно так же. Вы боец, Вивиан. Мне это по сердцу.
— Нет, моя дорогая Джулия, — ответил он. Наступил черед его коварного удара. — Вам по сердцу должен быть кто-то другой, а не я.
— Вам понравилась рыба, мисс Дункан? — спросил Чарльз. — Нам приносят ее с побережья каждый день.
Они заговорили о великолепном побережье Корнуолла. Чарльз рассказал Лейле об окрестностях, чтобы она не чувствовала себя выключенной из разговора о местах, которые ей незнакомы. Джулия восторгалась бушующим морем, обрушивающим свои волны на побережье. Вивиан видел, какое очевидное удовольствие доставляет ей разговор о силе стихии, и снова сравнил ее с женщиной из древнего Рима. Затем его взгляд скользнул на Лейлу — девушку, с которой мужчина мог бы найти покой и счастье.
Она, по-видимому, почувствовала его взгляд, повернула голову и впервые с того момента, как их утром застали в объятиях друг друга, посмотрела ему в глаза; в ее взгляде Вивиан ясно прочитал, как сильно и внезапно изменились их отношения. Она, как и он, знала, что назад дороги нет.
Слуги начали убирать тарелки из-под рыбы и внесли другие, с отбивными из ягнят. Встретив резкий, ледяной взгляд Джулии, Вивиан понял, что следует ожидать новых атак. Он был готов и только надеялся, что на этот раз она выберет жертвой его, а не Лейлу.
Лейла укоризненно посмотрела на него.
— Я надеюсь, эти отбивные не из ваших ягнят, Вивиан?
Вспомнив восхитительную сцену, когда он передал черного ягненка ей в руки, он тихо ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122