Полковник достал из кармана исписанный листок бумаги и протянул его больной со словами:
– Мне кажется, что вы – автор листовки, которая ходит сейчас по городу.
– Да, это действительно я. Доктор рассказывал мне, что очень много людей прячут вещи и продукты, которые так необходимы сейчас в полевых госпиталях. Предав это гласности, я хотела пристыдить таких людей и способствовать тому, чтобы они передали свои запасы в госпиталь. – Она показала на бумагу. – Вы же ясно можете видеть, что я не просила у них всех запасов, а только одну единицу продовольствия на одного человека – отклик на мой призыв к милосердию. Я очень довольна тем, что я сделала. Я думаю, что даже самые черствые из горожан откликнутся на мой призыв. Если проводить сбор прямо у дверей домов, то людям будет неудобно отказать, и они будут отдавать свои запасы.
– Миссис Девенпорт, – проговорил полковник, – неужели вы настолько оторваны от действительности, что не понимаете, что вопросами продовольствия в городе занимается армия? Через несколько дней будут приняты меры по изъятию всех имеющихся запасов. За изъятое армия заплатит горожанам по фиксированным ценам, а сбор, который вы хотели организовать, является незаконным, противоречащим нашим порядкам – это дело офицера, заведующего снабжением города.
– Понятно, – ехидно протянула миссис Девенпорт. – Итак, моя акция вынудила власти наконец положить предел безнравственному поведению утаивающих от больных продовольствие граждан.
Полковник Ролингс-Тернер побагровел и отер лоб носовым платком:
– Сбор продовольствия – мероприятие совершенно в порядке вещей. Ваш… ваш поступок ни в коей мере не повлиял на решение провести его. Офицер по снабжению, по правде говоря, вообще об этой листовке не знает.
Полковник развернул бумагу перед самым носом миссис Девенпорт.
– А я, я, к несчастью, знаю и по вашей милости выгляжу совершенным дураком в глазах подчиненных. Я раз и навсегда – навсегда! – категорически воспрещаю вам посылать моих людей собирать продовольствие по домам… или выполнять какую-либо иную работу! С тех пор как мистер Форрестер направил четверых человек на строительство карусели у вас в саду, вы беспрестанно давали им множество других поручений, которые они выполняли беспрекословно, будучи уверенными, что их командир вами предупрежден.
– Но я не просила их делать ничего трудного или утомительного, – возразила миссис Девенпорт. – Наоборот, эта работа лишь доставила им некоторое облегчение.
– Некоторое облегчение! Некоторое облегчение! – в ярости повторил полковник и прошелся по комнате. – Да эти люди–солдаты! У них есть обязанности в гарнизоне, понимаете вы это или нет! Наши ряды редеют с каждым днем, и лишь от того, будет каждый находиться на своем месте или нет, зависит, выживем ли мы! – И он зашагал взад-вперед, не в силах сдерживаться. – Сейчас, мэм, мне следовало бы заниматься инспекцией постов и средств в одном из подразделений. Вместо этого я трачу драгоценное время на обсуждение с вами вашего возмутительного поведения… Я не…
Он не договорил, потому что в комнату вошла служанка и сообщила о приходе какого-то военного, который срочно хочет увидеть полковника и сообщить ему нечто важное.
Полковник резко кивнул, и через секунду, держа под мышкой свой пробковый шлем, в комнату вошел человек, одетый в военную форму. – Прошу прощения, сэр, – начал он, – но штаб вашего подразделения только что был разорван снарядом. Снесло все напрочь, сэр.
– Напрочь?
– Да, сэр. Только груда обломков осталась. Задело немного адъютанта, а с остальными, вроде бы, в порядке.
Полковник, задумавшись ненадолго, сказал:
– Благодарю вас, Лайпер. Я сейчас буду там.
– Есть, сэр.
Солдат отдал честь и вышел из комнаты…
– Боже мой, – раздался подавленный голос. – Я только надеюсь, что капитан Моример ранен не слишком серьезно. Какой ужас!
Джудит и полковник одновременно оглянулись на тетю.
Та побледнела. Ее глаза были широко раскрыты от ужаса.
– Я подумала о том, как хорошо, что в это время вы, полковник, оказались у нас, – дрожащим голосом пролепетала она. – Ведь если бы вы инспектировали посты, то…
Напускного безразличия и спокойствия как не бывало. Перед полковником была смертельно перепуганная женщина…
– Да, – медленно пробормотал полковник. – Да… В самом деле…
Он с трудом взял себя в руки и поклонился больной со словами:
– Прошу прощения, мэм… Там будут документы… Всякие бумаги… – Он повернулся к Джудит. – Я должен все осмотреть сам.
– Мне очень жаль, – сказала Джудит, все еще не придя в себя от услышанного. – Передайте капитану Моримеру от нас пожелания скорейшего выздоровления. Я надеюсь, что вам удастся сгладить последствия этого ужасного происшествия. Нам очень хотелось бы узнать, что там удастся сделать, полковник. Мы будем очень признательны, если вы зайдете вечером.
– Благодарю вас, – ответил полковник. – Я с удовольствием… Но прошу меня извинить… – И он быстро вышел из гостиной. Только теперь Джудит сообразила, что сегодня вечером должна была давать концерт, и сказала об этом тете.
– Ничего, – тихо ответила та. – Я побуду здесь одна… – Бедняга, – сказала она. – Но как ему повезло, что он пришел к нам…
Джудит не выдержала.
– И ты еще называешь его беднягой, когда сама доводила его в течение всего вечера! – вскипела она. – Я ничего не знала о твоих затеях. С твоей стороны было очень некрасиво пользоваться безотказностью Нейла! Он наверняка получил от полковника взбучку!
– Взбучку? Дорогая, что за словечки ты переняла с тех пор, как мы оказались в осаде? Такое не пристало леди…
– Меня это не беспокоит. Лучше подумай, что будет с бедным Нейлом.
– Я думаю, что мистер Форрестер сумеет пережить любую… взбучку, и это нисколько не повредит его карьере… Я очень хорошо к нему отношусь…
– Тогда зачем же ты стала указывать людям без его ведома? Это на тебя так не похоже!
Миссис Девенпорт указала рукой на стул, который стоял рядом с ней. Джудит села.
– У нас есть одно преимущество перед мужчинами, – медленно начала она. – Когда нам становится плохо, невыносимо плохо, мы можем расплакаться и вызвать сочувствие к себе. Они, бедняжки, этого сделать не могут. Им приходится быть сильными и мужественными, что бы ни происходило вокруг. Этим четверым солдатам нравилось выполнять мое задание: они словно перенеслись в мирное время. Карусель для детей–совсем другое, чем защита осажденного города, и к тому же они в какой-то мере чувствовали себя ближе к своим родным семьям. Я видела это по их лицам. Полковник непохож на них. Ему нужно как-то избавляться от своего напряжения, и он делает это не так, как его солдаты. Полковник – человек одинокий, как многие офицеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136