— Есть в нем что-то эдакое, — согласилась Софи. — Эти бедняжки перед ним совершенно беспомощны.
Майкл улыбнулся своей соседке медленной, какой-то текучей улыбкой, и эта улыбка заставила даже представительниц семейства Бриджертон вздохнуть.
— И что, нам больше нечем заняться, кроме как шпионить за Майклом? — спросила Франческа с отвращением.
Кейт, Софи и Элоиза переглянулись и захлопали глазами.
— Нечем.
— Решительно нечем.
— Думаю, и правда нечем, — подвела итог Кейт. — В данный момент по крайней мере.
— Тебе бы следовало подойти к нему и поговорить, — сказала Элоиза, толкая Франческу локтем в бок.
— Это еще почему?
— Потому что он здесь.
— Также, как и сотня других мужчин, — отозвалась Франческа, — за которых я пошла бы замуж.
— Я лично вижу только трех, которые обещают быть послушными, — заметила Элоиза, — да и в них я не очень уверена.
— Как бы то ни было, — заявила Франческа, не желавшая оставлять за сестрой последнее слово, — я здесь для того, чтобы подыскать себе мужа, и не понимаю, каким образом танцы с Майклом могут способствовать этой цели.
— А я-то думала, что ты здесь для того, чтобы поздравить маму с днем рождения, — протянула Элоиза.
Франческа только одарила сестру уничтожающим взглядом. В семье они с Элоизой были ближе всех друг другу по возрасту — были погодками. Разумеется, Франческа не задумываясь жизнь бы отдала за сестру, и ни одна другая женщина на свете не знала больше о ее личных тайнах, но как же часто ей хотелось придушить эту ехидную Элоизу!
Вот и сейчас тоже. Особенно сейчас.
— Элоиза права, — заметила Софи, обращаясь к Франческе. — Надо тебе пойти и поприветствовать Майкла. В конце концов, к этому обязывает простая вежливость. Он же так долго пробыл за границей!
— Можно подумать, что мы с ним не жили под одной крышей последнее время, — заметила Франческа. — Уж что-что, а поздороваться после его приезда мы успели.
— Да, но не на людях, — ответила Софи, — и не в доме твоей семьи. Если ты не подойдешь к нему и не поговоришь с ним, все завтра же начнут об этом болтать. Подумают, что вы в ссоре. Или хуже того, что ты не признаешь его как нового графа.
— Конечно, я признаю его, — сказала Франческа. — А даже если б и не признавала, какое бы это имело значение? Порядок наследования никаких сомнений не вызывает.
— Необходимо показать всем, как высоко ты его ценишь, — сказала Софи. А затем шутливо добавила: — Если, конечно, ты не ценишь его низко.
— Ну что за глупости! — воскликнула Франческа и вздохнула. Софи была права. Софи всегда была права, когда речь шла о соблюдении приличий. Надо действительно пойти и поговорить с Майклом. Он заслужил, чтобы по возвращении его приветствовали в Лондоне, официально и публично, как бы ни смешно было ей сейчас идти приветствовать человека, за которым она ухаживала во время приступов малярии все последнее время. Ей просто не слишком было приятно пробиваться сквозь толпу его обожательниц.
Прежде ей всегда казалось забавным, что у Майкла репутация сердцееда. Возможно, потому, что она была далека от всей этой светской суеты. Это была лишь маленькая семейная шутка, для них троих — для нее, Джона и Майкла. Майкл никогда не относился серьезно к своим женщинам, ну и она тоже считала это пустяками.
А теперь она не могла смотреть на это сверху вниз, с высоты своего положения счастливой и благополучной замужней женщины. И Майкл теперь был уже не прежний Веселый Повеса, беспутный шалопай, чье положение в обществе зиждилось на остроумии и обаянии.
Теперь он был графом, а она вдовой, и внезапно она почувствовала себя очень маленькой и беспомощной.
Разумеется, его вины в том вовсе не было. Она прекрасно это понимала, как и то, что… одним словом, когда-нибудь он станет какой-то женщине кошмарным мужем. Но почему-то она никак не могла подавить вскипавший в душе гнев — не на него, а на всех этих окруживших его хихикающих особ.
— Франческа? — окликнула ее Софи. — Хочешь, кто-нибудь из нас пойдет с тобой?
— Что? Ах, нет, не надо. — Франческа чопорно выпрямилась, смущенная, что ее застали за тем, что она витает в облаках, и заявила твердо: — Я вполне способна заняться Майклом сама. — Она сделала два шага по направлению к нему, затем обернулась к Кейт, Софи и Элоизе и добавила: — После того, как займусь собой.
И с этими словами повернула к дамской комнате. Если уж ей предстоит улыбаться и вести вежливые беседы в кругу этих жеманниц, осаждавших Майкла, то лучше делать это, не переминаясь с ноги на ногу от нетерпения.
Но, удаляясь в направлении дамской комнаты, она расслышала, как Элоиза негромко проговорила:
— Трусиха.
Франческе потребовалось все ее самообладание для того, чтобы не обернуться и не отпустить в ответ какую-нибудь колкость.
Самообладание, ну и еще мысль о том, что Элоиза, увы, права.
Как же унизительно было сознавать, что она способна струсить! Да еще перед кем — перед Майклом!
Глава 11

…получила письмо от Майкла. Три письма, собственно говоря. И до сих пор не ответила ему. Тебя бы это страшно огорчило, я знаю. Но я…
Из письма графини Кшшартин ее покойному мужу, написанного десять месяцев спустя после отъезда Майкла в Индию, впоследствии скомканного и со словами «Это какое-то безумие» брошенного в огонь.
Майкл углядел Франческу в толпе, едва лишь вошел в бальный зал. Она стояла в дальнем конце зала со своей сестрой и невестками. На ней было синее платье, и волосы были уложены по-новому.
И уход ее он также заметил сразу же, как и то, что вышла она в двери северо-западной стороны, то есть, надо думать, направилась в дамскую комнату, которая, как ему было отлично известно, располагалась в конце коридора.
«Хуже всего, — подумал Майкл, — что точно так же я замечу и ее возвращение». Со стороны казалось, что он занят оживленной беседой с полудюжиной дам, каждая из которых пребывала в уверенности, что его внимание полностью поглощено их маленьким кружком.
Это было как болезнь, как какое-то мучительное шестое чувство. Он не мог находиться в том же помещении, что Франческа, и не знать, где именно она в данный момент. Так было с их первой встречи, и единственное, что делало ситуацию сколько-нибудь переносимой, — это то, что сама Франческа об этом не подозревала.
Вот что ему больше всего нравилось в Индии — так это что там не было Франчески. В Индии ему не приходилось постоянно знать, где она. Но мысль о ней все равно преследовала его. Время от времени ему случалось вдруг увидеть каштановые кудри, которые отливали в свете свечей точно так же, как у нее, или вдруг услышать женский смех, который на мгновение казался ее смехом. У него перехватывало дыхание, и он принимался искать ее, несмотря на то что прекрасно знал, что ее нет рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82