И конечно, предстоял закрытый показ портрета, в награду за общие усилия.
Джерард поморщился, но, к удивлению Жаклин, согласился.
– Очень любопытно узнать их мнение, – потихоньку признался он ей.
Пейшенс и Вейн уже уехали из Лондона, но остальные, так преданно ободрявшие ее и Джерарда, все еще были в городе, хотя в любой момент собирались разъехаться по своим поместьям.
Жаклин, убедившись, что Джерард еще не спускался вниз, прослушала список гостей, внесла несколько предложений по их размещению, извинилась и ускользнула.
Поднимаясь по потайной лестнице в студию, она услышала голоса и увидела, что дверь слегка приоткрыта. Один из голосов точно принадлежал Барнаби:
– Стоукса особенно заинтересовал случай со стрелой.
Стрела?!
Жаклин остановилась на последней ступеньке в ярде от двери.
– Как и мы, – продолжал Барнаби, – он считает, что убийца попытается расправиться с тобой и это – подтверждение целой серии убийств, каким-то образом связанных с Жаклин. Она – единственное связующее звено между жертвами.
Жаклин оцепенела и слепо уставилась на дверь.
– В отличие от нас Стоукс не считает, что это всего лишь ревнивый поклонник, – закончил Барнаби.
До Жаклин донесся свистящий звук – Джерард чистил кисти.
– И что же думает Стоукс? – тихо, но зловеще осведомился он.
– Видишь ли, он признает возможность существования ревнивого поклонника, но, как верно указал, никто еще не предлагал Жаклин руку.
– Если не считать сэра Винсента.
– Верно, но его поведение не указывает на глубокую, отчаянную страсть. После того как Жаклин ему отказала, он больше не показывался, не пытался настаивать.
– И что из этого? – помедлив, спросил Джерард.
– Стоукс предлагает заглянуть глубже: что, если мотив иной? Не жениться на Жаклин, а воспрепятствовать ее браку с кем бы то ни было? В конце концов, она наследница Трегоннинга.
– Я проверял, – буркнул Джерард. – Если она умрет, не оставив детей, или будет осуждена за убийство, после кончины отца поместье переходит к дальнему родственнику в Шотландии. Вышеуказанный родственник десятилетиями не покидал тех мест и совершенно не осведомлен о своей возможной удаче.
Жаклин от изумления тихо ахнула.
Воцарилось долгое молчание.
Наконец Барнаби пролепетал с тем же искренним потрясением, которое испытывала Жаклин:
– Как ты узнал это, черт возьми? Я думал, ты рисовал с утра до вечера.
– Так оно и было. Зато мой зять и остальные не простаивали перед мольбертом с утра до вечера.
– Вот как? – с легкой завистью заметил Барнаби. – Хотел бы я знать, как они выуживают подобные сведения.
– Напомни мне представить тебя герцогу Сент-Ивзу, – с мрачной усмешкой бросил Джерард.
– Хм, да, но, к сожалению, мы ничуть не продвинулись в наших расследованиях. И тот, кто хочет не допустить замужества Жаклин, все еще рыщет вокруг Хеллбор-Холла в ожидании ее возвращения.
– Не правда ли, интересно, что он не последовал за нами в город?
– Еще одно доказательство, что это не сэр Винсент. Его хорошо знают в обществе. Он мог спокойно появиться в столице.
– А вот Мэтью Бризенден не мог.
– Верно, но я никогда не рассматривал его как убийцу.
– Противно соглашаться с тобой, – вздохнул Джерард, – но Жаклин говорит, что он неизменно старается ее защитить, и думаю, она права.
Жаклин раздраженно поджала губы. Как мило с его стороны соглашаться с ней, но почему он не признался, что кто-то стрелял в него? И когда? А главное – почему?
– Несмотря на личность злодея, наш путь ясен, – объявил Джерард со стальной решимостью и спокойной, непоколебимой уверенностью. – Портрет – одновременно и ключ к разгадке, и приманка. Мы отвезем его в Хеллбор-Холл, устроим выставку и подождем ответного удара.
Жаклин услышала шаги: Барнаби бродит по комнате.
– Знаешь, – выдохнул он, помолчав, – я до сих пор не верил, что ты сумеешь достичь такого одним портретом. Будь я проклят, если он не так же весом, как истинное доказательство. Все, кто увидит его, поймут правду ... и начнут гадать, кто настоящий убийца. И да, ты прав, это приманка. Он придет за ним и, если возможно, уничтожит. Но учти, он придет и за тобой.
– Знаю, – откликнулся Джерард почти с радостью. – И я буду его ждать.
Жаклин продолжала стоять на лестнице, не зная, что делать. Джерард и Барнаби заговорили о сегодняшнем ужине, о необходимости как можно скорее вернуться в Корнуолл, но она почти не слушала, слишком потрясенная их откровениями.
Потом Барнаби распрощался. Он не прошел через дом, должно быть, воспользовался наружной лестницей. Девушка с облегчением поняла, что Джерард последовал за ним. Обернувшись, она потихоньку спустилась вниз.
Но Джерард почти не дал ей времени опомниться и прийти в себя.
Уже через четверть часа он нашел ее в задней гостиной, куда она скрылась, чтобы без помех разобраться в своих смятенных мыслях.
Но стоило ему войти, как эти самые мысли вылетели у нее из головы.
Он улыбнулся, обдав ее светом, лившимся из глаз и предназначенным исключительно для нее.
И исходившее от него тепло воскресило воспоминания о минувшей ночи.
Тогда она думала, что поняла, в чем смысл любви, – беззаветная преданность, безоглядная отдача, граничившие с поклонением.
Но сейчас, наблюдая, как он приближается к ней, она поняла, что ей еще многому нужно учиться.
– Он ... он закончен? – выдавила она.
– Да, – кивнул Джерард, останавливаясь в нескольких шагах от нее. – Я ...
– Я тут все думала, – беззастенчиво перебила она. Ей было важно первой повести разговор и не спускать глаз с Джерарда, хотя сделать это было очень трудно. – Мы с Миллисент можем отвезти портрет в Корнуолл, теперь, когда он закончен, тебе ни к чему затруднять себя. И нет необходимости тебе и мистеру Адеру пускаться в такое долгое путешествие туда и обратно.
Его лицо изменилось в мгновение ока, стало каменным, теплый взгляд – режущим и холодным.
Неловкое молчание продолжалось. Наконец Джерард спокойно и обманчиво мягко объяснил:
– Я пришел просить твоей руки – просить тебя стать моей женой.
Ее словно ударили в грудь. Девушка зажмурилась, словно пытаясь закрыться от боли; но тут же вынудила себя открыть глаза и встретиться с ним взглядом.
– Я не ... не думала о замужестве.
Джерард чуть помедлил, прежде чем ответить:
– Я знал это раньше, еще когда мы впервые стали любовниками. Знал, что ты совсем не думала о замужестве. Но с тех пор как мы в Лондоне ... думаю, если ты освежишь свою память, поймешь, что ты, пусть и инстинктивно, размышляла о такой перспективе, и не раз.
Ей ужасно хотелось отрицать все, но под его взглядом она не посмела солгать. И вспомнила постоянные намеки Минни и Тиммс: если они изводили ее, до какой же степени донимали его?! И наверняка докладывали ему обо всех ее сомнениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Джерард поморщился, но, к удивлению Жаклин, согласился.
– Очень любопытно узнать их мнение, – потихоньку признался он ей.
Пейшенс и Вейн уже уехали из Лондона, но остальные, так преданно ободрявшие ее и Джерарда, все еще были в городе, хотя в любой момент собирались разъехаться по своим поместьям.
Жаклин, убедившись, что Джерард еще не спускался вниз, прослушала список гостей, внесла несколько предложений по их размещению, извинилась и ускользнула.
Поднимаясь по потайной лестнице в студию, она услышала голоса и увидела, что дверь слегка приоткрыта. Один из голосов точно принадлежал Барнаби:
– Стоукса особенно заинтересовал случай со стрелой.
Стрела?!
Жаклин остановилась на последней ступеньке в ярде от двери.
– Как и мы, – продолжал Барнаби, – он считает, что убийца попытается расправиться с тобой и это – подтверждение целой серии убийств, каким-то образом связанных с Жаклин. Она – единственное связующее звено между жертвами.
Жаклин оцепенела и слепо уставилась на дверь.
– В отличие от нас Стоукс не считает, что это всего лишь ревнивый поклонник, – закончил Барнаби.
До Жаклин донесся свистящий звук – Джерард чистил кисти.
– И что же думает Стоукс? – тихо, но зловеще осведомился он.
– Видишь ли, он признает возможность существования ревнивого поклонника, но, как верно указал, никто еще не предлагал Жаклин руку.
– Если не считать сэра Винсента.
– Верно, но его поведение не указывает на глубокую, отчаянную страсть. После того как Жаклин ему отказала, он больше не показывался, не пытался настаивать.
– И что из этого? – помедлив, спросил Джерард.
– Стоукс предлагает заглянуть глубже: что, если мотив иной? Не жениться на Жаклин, а воспрепятствовать ее браку с кем бы то ни было? В конце концов, она наследница Трегоннинга.
– Я проверял, – буркнул Джерард. – Если она умрет, не оставив детей, или будет осуждена за убийство, после кончины отца поместье переходит к дальнему родственнику в Шотландии. Вышеуказанный родственник десятилетиями не покидал тех мест и совершенно не осведомлен о своей возможной удаче.
Жаклин от изумления тихо ахнула.
Воцарилось долгое молчание.
Наконец Барнаби пролепетал с тем же искренним потрясением, которое испытывала Жаклин:
– Как ты узнал это, черт возьми? Я думал, ты рисовал с утра до вечера.
– Так оно и было. Зато мой зять и остальные не простаивали перед мольбертом с утра до вечера.
– Вот как? – с легкой завистью заметил Барнаби. – Хотел бы я знать, как они выуживают подобные сведения.
– Напомни мне представить тебя герцогу Сент-Ивзу, – с мрачной усмешкой бросил Джерард.
– Хм, да, но, к сожалению, мы ничуть не продвинулись в наших расследованиях. И тот, кто хочет не допустить замужества Жаклин, все еще рыщет вокруг Хеллбор-Холла в ожидании ее возвращения.
– Не правда ли, интересно, что он не последовал за нами в город?
– Еще одно доказательство, что это не сэр Винсент. Его хорошо знают в обществе. Он мог спокойно появиться в столице.
– А вот Мэтью Бризенден не мог.
– Верно, но я никогда не рассматривал его как убийцу.
– Противно соглашаться с тобой, – вздохнул Джерард, – но Жаклин говорит, что он неизменно старается ее защитить, и думаю, она права.
Жаклин раздраженно поджала губы. Как мило с его стороны соглашаться с ней, но почему он не признался, что кто-то стрелял в него? И когда? А главное – почему?
– Несмотря на личность злодея, наш путь ясен, – объявил Джерард со стальной решимостью и спокойной, непоколебимой уверенностью. – Портрет – одновременно и ключ к разгадке, и приманка. Мы отвезем его в Хеллбор-Холл, устроим выставку и подождем ответного удара.
Жаклин услышала шаги: Барнаби бродит по комнате.
– Знаешь, – выдохнул он, помолчав, – я до сих пор не верил, что ты сумеешь достичь такого одним портретом. Будь я проклят, если он не так же весом, как истинное доказательство. Все, кто увидит его, поймут правду ... и начнут гадать, кто настоящий убийца. И да, ты прав, это приманка. Он придет за ним и, если возможно, уничтожит. Но учти, он придет и за тобой.
– Знаю, – откликнулся Джерард почти с радостью. – И я буду его ждать.
Жаклин продолжала стоять на лестнице, не зная, что делать. Джерард и Барнаби заговорили о сегодняшнем ужине, о необходимости как можно скорее вернуться в Корнуолл, но она почти не слушала, слишком потрясенная их откровениями.
Потом Барнаби распрощался. Он не прошел через дом, должно быть, воспользовался наружной лестницей. Девушка с облегчением поняла, что Джерард последовал за ним. Обернувшись, она потихоньку спустилась вниз.
Но Джерард почти не дал ей времени опомниться и прийти в себя.
Уже через четверть часа он нашел ее в задней гостиной, куда она скрылась, чтобы без помех разобраться в своих смятенных мыслях.
Но стоило ему войти, как эти самые мысли вылетели у нее из головы.
Он улыбнулся, обдав ее светом, лившимся из глаз и предназначенным исключительно для нее.
И исходившее от него тепло воскресило воспоминания о минувшей ночи.
Тогда она думала, что поняла, в чем смысл любви, – беззаветная преданность, безоглядная отдача, граничившие с поклонением.
Но сейчас, наблюдая, как он приближается к ней, она поняла, что ей еще многому нужно учиться.
– Он ... он закончен? – выдавила она.
– Да, – кивнул Джерард, останавливаясь в нескольких шагах от нее. – Я ...
– Я тут все думала, – беззастенчиво перебила она. Ей было важно первой повести разговор и не спускать глаз с Джерарда, хотя сделать это было очень трудно. – Мы с Миллисент можем отвезти портрет в Корнуолл, теперь, когда он закончен, тебе ни к чему затруднять себя. И нет необходимости тебе и мистеру Адеру пускаться в такое долгое путешествие туда и обратно.
Его лицо изменилось в мгновение ока, стало каменным, теплый взгляд – режущим и холодным.
Неловкое молчание продолжалось. Наконец Джерард спокойно и обманчиво мягко объяснил:
– Я пришел просить твоей руки – просить тебя стать моей женой.
Ее словно ударили в грудь. Девушка зажмурилась, словно пытаясь закрыться от боли; но тут же вынудила себя открыть глаза и встретиться с ним взглядом.
– Я не ... не думала о замужестве.
Джерард чуть помедлил, прежде чем ответить:
– Я знал это раньше, еще когда мы впервые стали любовниками. Знал, что ты совсем не думала о замужестве. Но с тех пор как мы в Лондоне ... думаю, если ты освежишь свою память, поймешь, что ты, пусть и инстинктивно, размышляла о такой перспективе, и не раз.
Ей ужасно хотелось отрицать все, но под его взглядом она не посмела солгать. И вспомнила постоянные намеки Минни и Тиммс: если они изводили ее, до какой же степени донимали его?! И наверняка докладывали ему обо всех ее сомнениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110