Эти двое видели чересчур много и всюду совали свои носы!
– Я не выйду за тебя. И не желаю, чтобы ты возвращался в Хеллбор-Холл.
Жаклин уселась на диван, сложила руки на коленях и спокойно уставилась на него. Он остался стоять, изучая ее; под его напряженным взглядом она чувствовала себя пленницей.
Похоже, любовь иногда требует жертв, даже после того, как ты отдаешься любимому. Если так, Жаклин должна быть сильной. Вытерпеть даже это.
– Неужели прошлая ночь была сном? – вырвалось у Джерарда. – и сегодняшнее утро? А я думал, что ангел, навестивший меня под звездами, была ты. – Он резко повернулся – хищник, кружащий рядом с добычей. – Ты, которая приняла меня в свое тело, в свои уста...
– Не нужно.
Она снова закрыла глаза и судорожно вздохнула.
– Ты знал, что это я. Но ... Но это ничего не меняет. И больше не повторится.
Уголки его губ слегка приподнялись.
– О, тут ты ошибаешься. Повторится. Снова и снова.
Потому что ты любишь меня. И я люблю тебя.
Жаклин вскочила, открыла рот, но слова не шли с языка. Чем можно оспорить уверенность в его глазах?!
Ее колебания и стали тем подтверждением, в котором так нуждался Джерард: бедняжка так отчаянно искала нужные аргументы, чтобы оспорить его слова; искала и не находила. С плеч Джерарда упала огромная тяжесть, по телу растеклось облегчение. Непонятна только причина столь неожиданного и, честно говоря, неприятного сопротивления.
Не думал он, что его предложение будет принято именно так ...
Он подступил ближе. Достаточно близко, чтобы пробудить в ней желание.
Но Жаклин презрительно сощурилась.
– Я не выйду за тебя ... ты не заставишь меня согласиться. И я не позволю тебе вернуться в Хеллбор-Холл!
Джерард медленно выгнул бровь.
– И как ты собираешься меня остановить?
Девушка нахмурилась.
– Я не допущу никакого отказа, – продолжал Джерард. – Стану преследовать тебя, обольщать, соблазнять ... все, что угодно, но рано или поздно ты согласишься. – В его тоне звенела решимость: для него иного исхода не было. – Что же до возвращения в Холл – либо с тобой, в экипаже твоего отца, либо в своей коляске, – я все равно буду там.
Все еще хмурясь, Жаклин опустила голову, но тут же вскинула и гордо объявила:
– Я не соглашусь выйти за тебя и ни за что не признаюсь в своей любви. Да, я не могу воспрепятствовать тебе вернуться в Холл, но могу поговорить с отцом, заставить его понять, почему он должен отказать тебе в приеме и настоять на твоем отъезде в Лондон.
В голосе ее звенела такая холодная решимость, что ему стало не по себе.
– Почему бы тебе не объяснить сейчас и здесь?
Лицо Жаклин мучительно напряглось.
– Прекрасно. Подумай вот о чем: дважды я любила и дважды потеряла любимых, погибших от руки убийцы. Сначала Томас, первая любовь молодой девушки ... потом мама ... и это меня подкосило.
Губы ее дрожали. На ресницах повисли слезы. Но она взяла себя в руки, и во взгляде полыхнул такой огонь, что Джерард даже отшатнулся.
– А теперь ты. Убийца ждет нашего приезда, и мы оба это знаем. Любить и потерять в третий раз ... Нет, я не стану рисковать. Если ты хоть что-то понимаешь, не будешь требовать этого от меня.
– Понимаю, – тихо вздохнул Джерард. Он потянулся к ее руке, погладил и крепко сжал. – Но я не прошу тебя любить и потерять в третий раз. Я прошу тебя любить, набраться мужества принять любовь и бороться за нее. Вместе со мной.
Она хотела запротестовать, но он снова стиснул ее пальцы, чтобы заставить замолчать.
– Прежде чем возражать, подумай вот о чем: все, что ты скажешь или сделаешь, больше не имеет значения. Я знаю, что ты любишь меня: ты это уже показала, а я люблю тебя. Если будет нужно, я последую за тобой до края земли и не успокоюсь, пока ты не станешь моей женой.
Девушка в отчаянии покачала головой.
– Я знаю, он пытался тебя убить ... услышала о стреле ...
– Вот как.
Джерарда, наконец, осенило. Он припомнил дверь, оставленную приоткрытой лакеем, который приносил воду для бритья. Джерард как раз хотел ее закрыть, когда Барнаби постучал в другую дверь. Что же, теперь все ясно.
Она попыталась вырвать руку, но, не сумев, яростно воззрилась на Джерарда.
– И когда ты собирался мне сказать? Никогда? Но теперь тебе не мешает подумать вот о чем: если бы я любила тебя, то перевернула бы небо и землю, только бы уберечь тебя от безумства!
Джерард неожиданно улыбнулся.
Сердце Жаклин растаяло – столько понимания, тепла и любви было в этой улыбке. Любовь сияла в его карих глазах, любовь и свет, которые он не пытался скрыть.
Джерард погладил ее по щеке и благоговейно, словно на него снизошло великое откровение, прошептал:
– Отрицая, что любишь меня, ты защищаешь не свое сердце ... а мое. Пытаешься уберечь меня.
«Разумеется».
– Возможно. Но ...
Его улыбка стала еще шире. Нагнув голову, он поцеловал ее.
Она старалась не поддаваться, остаться равнодушной и холодной ... все зря. Прерывистый вздох сорвался с ее губ. Она бросилась в его объятия и пылко ответила на поцелуй. И снова ощутила, как сила любви окружила их, заключила в теплый кокон, отгородив от окружающего мира. Связала в единое целое, сплавила, соединила навсегда.
Она потерпела поражение не от него. От этой неведомой силы. Но и он был захвачен, пойман и взят в плен.
– Спасибо за попытку, любимая, – прохрипел он, целуя ее руку. – Но все будет так, как решил я.
Она очень долго тонула в его глазах, прежде чем он снова заговорил:
– Не так давно Тиммс, подшучивая над моим отношением к любви, сказала что-то такое ... не помню слов, помню только значение: когда речь идет о любви, чему бывать, того не миновать, и наши решения и намерения тут значения не имеют.
Жаклин тихо охнула: слова показались ей поразительно верными. И не было смысла спорить. Однако ...
– Я не согласилась стать твоей женой.
Джерард послушно кивнул:
– Хорошо. Если настаиваешь, мы подождем с объявлением о помолвке.
Жаклин вспыхнула. Но он спокойно смотрел на нее, не собираясь сдаваться. Однако и она не сдастся.
– Нет, я не соглашаюсь. Пока. Как только мы обличим безумца, можешь попросить меня еще раз. И потом, рыцари, которые защищают прекрасных дам, не требуют награды, пока драконы живы.
Джерард усмехнулся обычной надменной, безжалостной усмешкой, но не стал возражать.
– Прекрасно. Мы отвезем портрет в Хеллбор-Холл и рука об руку, бок о бок станем ждать появления убийцы.
Но сначала им предстоял семейный ужин, за которым было необходимо скрывать сложное переплетение эмоций, нараставших час за часом. Связывавших Жаклин и Джерарда все необратимее.
Они решили выставить портрет в гостиной. Он стоял на почетном месте, перед нетопленым камином. До прибытия остальных Минни, Миллисент и Тиммс стояли полукругом перед картиной ... и просто смотрели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Я не выйду за тебя. И не желаю, чтобы ты возвращался в Хеллбор-Холл.
Жаклин уселась на диван, сложила руки на коленях и спокойно уставилась на него. Он остался стоять, изучая ее; под его напряженным взглядом она чувствовала себя пленницей.
Похоже, любовь иногда требует жертв, даже после того, как ты отдаешься любимому. Если так, Жаклин должна быть сильной. Вытерпеть даже это.
– Неужели прошлая ночь была сном? – вырвалось у Джерарда. – и сегодняшнее утро? А я думал, что ангел, навестивший меня под звездами, была ты. – Он резко повернулся – хищник, кружащий рядом с добычей. – Ты, которая приняла меня в свое тело, в свои уста...
– Не нужно.
Она снова закрыла глаза и судорожно вздохнула.
– Ты знал, что это я. Но ... Но это ничего не меняет. И больше не повторится.
Уголки его губ слегка приподнялись.
– О, тут ты ошибаешься. Повторится. Снова и снова.
Потому что ты любишь меня. И я люблю тебя.
Жаклин вскочила, открыла рот, но слова не шли с языка. Чем можно оспорить уверенность в его глазах?!
Ее колебания и стали тем подтверждением, в котором так нуждался Джерард: бедняжка так отчаянно искала нужные аргументы, чтобы оспорить его слова; искала и не находила. С плеч Джерарда упала огромная тяжесть, по телу растеклось облегчение. Непонятна только причина столь неожиданного и, честно говоря, неприятного сопротивления.
Не думал он, что его предложение будет принято именно так ...
Он подступил ближе. Достаточно близко, чтобы пробудить в ней желание.
Но Жаклин презрительно сощурилась.
– Я не выйду за тебя ... ты не заставишь меня согласиться. И я не позволю тебе вернуться в Хеллбор-Холл!
Джерард медленно выгнул бровь.
– И как ты собираешься меня остановить?
Девушка нахмурилась.
– Я не допущу никакого отказа, – продолжал Джерард. – Стану преследовать тебя, обольщать, соблазнять ... все, что угодно, но рано или поздно ты согласишься. – В его тоне звенела решимость: для него иного исхода не было. – Что же до возвращения в Холл – либо с тобой, в экипаже твоего отца, либо в своей коляске, – я все равно буду там.
Все еще хмурясь, Жаклин опустила голову, но тут же вскинула и гордо объявила:
– Я не соглашусь выйти за тебя и ни за что не признаюсь в своей любви. Да, я не могу воспрепятствовать тебе вернуться в Холл, но могу поговорить с отцом, заставить его понять, почему он должен отказать тебе в приеме и настоять на твоем отъезде в Лондон.
В голосе ее звенела такая холодная решимость, что ему стало не по себе.
– Почему бы тебе не объяснить сейчас и здесь?
Лицо Жаклин мучительно напряглось.
– Прекрасно. Подумай вот о чем: дважды я любила и дважды потеряла любимых, погибших от руки убийцы. Сначала Томас, первая любовь молодой девушки ... потом мама ... и это меня подкосило.
Губы ее дрожали. На ресницах повисли слезы. Но она взяла себя в руки, и во взгляде полыхнул такой огонь, что Джерард даже отшатнулся.
– А теперь ты. Убийца ждет нашего приезда, и мы оба это знаем. Любить и потерять в третий раз ... Нет, я не стану рисковать. Если ты хоть что-то понимаешь, не будешь требовать этого от меня.
– Понимаю, – тихо вздохнул Джерард. Он потянулся к ее руке, погладил и крепко сжал. – Но я не прошу тебя любить и потерять в третий раз. Я прошу тебя любить, набраться мужества принять любовь и бороться за нее. Вместе со мной.
Она хотела запротестовать, но он снова стиснул ее пальцы, чтобы заставить замолчать.
– Прежде чем возражать, подумай вот о чем: все, что ты скажешь или сделаешь, больше не имеет значения. Я знаю, что ты любишь меня: ты это уже показала, а я люблю тебя. Если будет нужно, я последую за тобой до края земли и не успокоюсь, пока ты не станешь моей женой.
Девушка в отчаянии покачала головой.
– Я знаю, он пытался тебя убить ... услышала о стреле ...
– Вот как.
Джерарда, наконец, осенило. Он припомнил дверь, оставленную приоткрытой лакеем, который приносил воду для бритья. Джерард как раз хотел ее закрыть, когда Барнаби постучал в другую дверь. Что же, теперь все ясно.
Она попыталась вырвать руку, но, не сумев, яростно воззрилась на Джерарда.
– И когда ты собирался мне сказать? Никогда? Но теперь тебе не мешает подумать вот о чем: если бы я любила тебя, то перевернула бы небо и землю, только бы уберечь тебя от безумства!
Джерард неожиданно улыбнулся.
Сердце Жаклин растаяло – столько понимания, тепла и любви было в этой улыбке. Любовь сияла в его карих глазах, любовь и свет, которые он не пытался скрыть.
Джерард погладил ее по щеке и благоговейно, словно на него снизошло великое откровение, прошептал:
– Отрицая, что любишь меня, ты защищаешь не свое сердце ... а мое. Пытаешься уберечь меня.
«Разумеется».
– Возможно. Но ...
Его улыбка стала еще шире. Нагнув голову, он поцеловал ее.
Она старалась не поддаваться, остаться равнодушной и холодной ... все зря. Прерывистый вздох сорвался с ее губ. Она бросилась в его объятия и пылко ответила на поцелуй. И снова ощутила, как сила любви окружила их, заключила в теплый кокон, отгородив от окружающего мира. Связала в единое целое, сплавила, соединила навсегда.
Она потерпела поражение не от него. От этой неведомой силы. Но и он был захвачен, пойман и взят в плен.
– Спасибо за попытку, любимая, – прохрипел он, целуя ее руку. – Но все будет так, как решил я.
Она очень долго тонула в его глазах, прежде чем он снова заговорил:
– Не так давно Тиммс, подшучивая над моим отношением к любви, сказала что-то такое ... не помню слов, помню только значение: когда речь идет о любви, чему бывать, того не миновать, и наши решения и намерения тут значения не имеют.
Жаклин тихо охнула: слова показались ей поразительно верными. И не было смысла спорить. Однако ...
– Я не согласилась стать твоей женой.
Джерард послушно кивнул:
– Хорошо. Если настаиваешь, мы подождем с объявлением о помолвке.
Жаклин вспыхнула. Но он спокойно смотрел на нее, не собираясь сдаваться. Однако и она не сдастся.
– Нет, я не соглашаюсь. Пока. Как только мы обличим безумца, можешь попросить меня еще раз. И потом, рыцари, которые защищают прекрасных дам, не требуют награды, пока драконы живы.
Джерард усмехнулся обычной надменной, безжалостной усмешкой, но не стал возражать.
– Прекрасно. Мы отвезем портрет в Хеллбор-Холл и рука об руку, бок о бок станем ждать появления убийцы.
Но сначала им предстоял семейный ужин, за которым было необходимо скрывать сложное переплетение эмоций, нараставших час за часом. Связывавших Жаклин и Джерарда все необратимее.
Они решили выставить портрет в гостиной. Он стоял на почетном месте, перед нетопленым камином. До прибытия остальных Минни, Миллисент и Тиммс стояли полукругом перед картиной ... и просто смотрели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110