Когда мы впервые услышали, что Джонстон погиб, никому и в голову не пришло, что речь идет об Альберте Джонстоне, а не о генерале Джозефе Джонстоне.
Элизабет открыла глаза и взглянула на него.
– Фамилия Уоринг не числится в списке убитых, раненых или взятых в плен федеральными войсками.
Она надеялась, что Колтер Сэкстон примет слезы на ее глазах за скорбь о муже. Он не должен узнать, какую боль причинило ей предательство – сначала его, а потом мужа. Она никогда не признается, что ее брак был чудовищной ошибкой, а теперь статус жены пропавшего без вести отдал ее полностью во власть злобной свекрови. При одной мысли об этом Элизабет начало мутить от отвращения. Встреча с Колтером все осложняет, ей это совершенно не нужно. Он часть ее прошлого, и лучше, чтобы он там и остался. Элизабет машинально приложила пальцы к губам – она все еще чувствовала томительный жар его губ, а язык ощущал их вкус.
– Не надо...
Мучительный шепот почти раздавил ее. Их взгляды скрестились, и стоило неимоверного труда сохранить самообладание.
Он почувствовал ее стремление вырваться, но не сдвинулся с места. Слишком много ночей он ждал этой встречи, слишком много горечи в нем накопилось. Колтер недоумевал, почему она так напугана. Это было совсем не похоже на Элизабет, которую он знал. Невероятным усилием воли он подавил поднявшиеся в нем чувства и улыбнулся.
– Я не обижу тебя, Элизабет. Неужели так трудно сказать, почему ты здесь? Уверяю тебя, у секретаря нет никакой информации о Джеймсе.
Его мягкий увещевательный тон немного успокоил ее. Колтер умел быть таким обворожительным, что ему трудно было отказать. Элизабет вздохнула, напряжение понемногу отпускало ее. Господи, думала она, только бы не оказалось, что полк Колтера расквартирован где-то неподалеку от Ричмонда или в самом городе. Ей не пережить еще одной встречи.
– Я ищу работу.
– Не понимаю.
– С тех пор как конгресс Конфедерации выпустил указ о новом призыве, женщинам разрешено замещать освободившиеся вакансии в государственных учреждениях.
– Но зачем это тебе? Неужели ты нуждаешься? – Колтер не смог удержаться, чтобы не поддразнить ее: – Как всегда, бунтуешь, маленький лисенок?
Озорная улыбка тронула его губы, и женщину опять смутили потаенные желания. Несмотря на его предательство, искушение открыться ему было велико. Она видела, как постепенно его зеленые глаза темнеют и в них появляются яркие искорки.
– Ты ведь не забыла, когда я впервые назвал тебя так? – пробормотал Колтер.
Теплая волна воспоминаний нахлынула на нее. С трудом, одно за другим, она подавила их в себе.
– Прекрати. Не называй меня так. Все мои детские причуды остались в прошлом.
– Детские причуды? – повторил он с насмешкой. – Так вот чем я был для тебя? – Он наклонился ближе, прижав ее к стене. – Скажите мне, миссис Уоринг, все ли призраки из прошлого вы встречаете в штыки?
Элизабет напрасно искала снисхождения в его таких знакомых чертах. Набравшись храбрости, она подняла подбородок.
– Уверена, у вас, как и у меня, есть более важные дела.
– Ничто, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, – не сможет заставить меня покинуть вас.
В этот момент открылась дверь, и толпа рванулась к вышедшему со списком чиновнику. Колтер кинул свирепый взгляд на пару, так напиравшую сзади, что он почти вдавил Элизабет в стену. И в то же время он не мог отрицать, что рад любой возможности быть к ней поближе, и черт с ними, с этими проклятыми приличиями.
Когда Колтер, наконец, отодвинулся, Элизабет осталась стоять с опущенной головой. Она выглядела удивительно хрупкой. Узкокостная, тоненькая как тростинка, голова едва доходит ему до подбородка, что, впрочем, никогда не мешало ему целовать ее. С большим трудом он потушил огонь разгоревшегося в нем горячего желания и перевел взгляд на маленький дымчато-серый капор, съехавший на макушку и открывший волосы, разделенные прямым пробором. Их оттенок напомнил ему теплый цвет смеси мускатного ореха с корицей, и он с трудом сдержался, чтобы не погладить их.
Элизабет подняла глаза и тут же опустила. Колтер вспомнил, как покрывал легкими поцелуями уголки ее век и длинные, прямые, с чуть более светлыми концами ресницы. В данный момент, к его огорчению, Элизабет умело пользовалась ими, чтобы их взгляды не встретились.
– Вы все сказали, мистер Сэкстон? На нас уже обращают внимание.
– Нет. У меня есть вопросы, требующие ответов, и я не позволю себя провести!
Элизабет опять замкнулась, и у Колтера перехватило дыхание. Ему хотелось встряхнуть ее, он мечтал повернуть время вспять. Четыре года, если быть точным. Он должен был жениться на ней тогда, а не поддаваться так дьявольски некстати возникшему желанию дать ей время подрасти. Ему тогда казалось: ей слишком рано выходить замуж в семнадцать лет. Но не слишком рано, чтобы заниматься любовью, ворчливо напомнил ему внутренний голос. Он сжал кулаки. Его лучшего друга Джеймса Уоринга не остановили подобные благородные чувства. Через пару месяцев после того, как Колтер уехал в Англию по семейным делам, Джеймс написал ему, что Элизабет дала согласие обручиться с ним.
Это стало незаживающей, кровоточащей раной. Колтер был уверен, что она любила его. Она доказала это в их последний вечер, забыв все свои принципы ради любви к нему...
Элизабет почувствовала изменение в его настроении. Почему она не может вырваться и убежать? У него нет права остановить ее. Хотя ясно, что он все равно сделает это. Элизабет робко дотронулась до его руки.
– Колтер, не надо ворошить прошлое.
Полковник взглянул так холодно, что мурашки побежали у нее по спине. Взяв Элизабет за руку, он покачал головой.
– Здесь не место для разговора, а мне необходимо...
– Нет! Все кончено, – прервала Элизабет. Тяжелый взгляд Колтера сердил ее. – Вы считаете, что я не сполна расплатилась? Вы оставили меня четыре года назад. Что вы хотите от меня теперь?
Ему было нестерпимо слушать это.
– Пойдем со мной.
Элизабет судорожно сглотнула. Откровенность была ее единственным оружием.
– Я не могу уйти. Я же объяснила вам, что хочу получить работу. Пожалуйста, Колтер, – добавила она просительно. – Мне было очень трудно добраться до Ричмонда. Мистер Мэммингер не ответил ни на одно мое письмо. – Она обвела взглядом комнату. – Вы же сами видите, как много тут народу.
Колтер огляделся.
– Все эти женщины тоже хотят получить работу?
– Жизнь в Ричмонде дорога, а судя по их платьям, все они вдовы. Жалованье – шестьдесят долларов в месяц, но мне сказали, что на каждую вакансию претендуют около ста женщин. Так что, сами понимаете, я должна остаться.
– Хозяйка плантаций Уорингов собирается жить на эти жалкие гроши? Да твой капор стоит, должно быть, больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Элизабет открыла глаза и взглянула на него.
– Фамилия Уоринг не числится в списке убитых, раненых или взятых в плен федеральными войсками.
Она надеялась, что Колтер Сэкстон примет слезы на ее глазах за скорбь о муже. Он не должен узнать, какую боль причинило ей предательство – сначала его, а потом мужа. Она никогда не признается, что ее брак был чудовищной ошибкой, а теперь статус жены пропавшего без вести отдал ее полностью во власть злобной свекрови. При одной мысли об этом Элизабет начало мутить от отвращения. Встреча с Колтером все осложняет, ей это совершенно не нужно. Он часть ее прошлого, и лучше, чтобы он там и остался. Элизабет машинально приложила пальцы к губам – она все еще чувствовала томительный жар его губ, а язык ощущал их вкус.
– Не надо...
Мучительный шепот почти раздавил ее. Их взгляды скрестились, и стоило неимоверного труда сохранить самообладание.
Он почувствовал ее стремление вырваться, но не сдвинулся с места. Слишком много ночей он ждал этой встречи, слишком много горечи в нем накопилось. Колтер недоумевал, почему она так напугана. Это было совсем не похоже на Элизабет, которую он знал. Невероятным усилием воли он подавил поднявшиеся в нем чувства и улыбнулся.
– Я не обижу тебя, Элизабет. Неужели так трудно сказать, почему ты здесь? Уверяю тебя, у секретаря нет никакой информации о Джеймсе.
Его мягкий увещевательный тон немного успокоил ее. Колтер умел быть таким обворожительным, что ему трудно было отказать. Элизабет вздохнула, напряжение понемногу отпускало ее. Господи, думала она, только бы не оказалось, что полк Колтера расквартирован где-то неподалеку от Ричмонда или в самом городе. Ей не пережить еще одной встречи.
– Я ищу работу.
– Не понимаю.
– С тех пор как конгресс Конфедерации выпустил указ о новом призыве, женщинам разрешено замещать освободившиеся вакансии в государственных учреждениях.
– Но зачем это тебе? Неужели ты нуждаешься? – Колтер не смог удержаться, чтобы не поддразнить ее: – Как всегда, бунтуешь, маленький лисенок?
Озорная улыбка тронула его губы, и женщину опять смутили потаенные желания. Несмотря на его предательство, искушение открыться ему было велико. Она видела, как постепенно его зеленые глаза темнеют и в них появляются яркие искорки.
– Ты ведь не забыла, когда я впервые назвал тебя так? – пробормотал Колтер.
Теплая волна воспоминаний нахлынула на нее. С трудом, одно за другим, она подавила их в себе.
– Прекрати. Не называй меня так. Все мои детские причуды остались в прошлом.
– Детские причуды? – повторил он с насмешкой. – Так вот чем я был для тебя? – Он наклонился ближе, прижав ее к стене. – Скажите мне, миссис Уоринг, все ли призраки из прошлого вы встречаете в штыки?
Элизабет напрасно искала снисхождения в его таких знакомых чертах. Набравшись храбрости, она подняла подбородок.
– Уверена, у вас, как и у меня, есть более важные дела.
– Ничто, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, – не сможет заставить меня покинуть вас.
В этот момент открылась дверь, и толпа рванулась к вышедшему со списком чиновнику. Колтер кинул свирепый взгляд на пару, так напиравшую сзади, что он почти вдавил Элизабет в стену. И в то же время он не мог отрицать, что рад любой возможности быть к ней поближе, и черт с ними, с этими проклятыми приличиями.
Когда Колтер, наконец, отодвинулся, Элизабет осталась стоять с опущенной головой. Она выглядела удивительно хрупкой. Узкокостная, тоненькая как тростинка, голова едва доходит ему до подбородка, что, впрочем, никогда не мешало ему целовать ее. С большим трудом он потушил огонь разгоревшегося в нем горячего желания и перевел взгляд на маленький дымчато-серый капор, съехавший на макушку и открывший волосы, разделенные прямым пробором. Их оттенок напомнил ему теплый цвет смеси мускатного ореха с корицей, и он с трудом сдержался, чтобы не погладить их.
Элизабет подняла глаза и тут же опустила. Колтер вспомнил, как покрывал легкими поцелуями уголки ее век и длинные, прямые, с чуть более светлыми концами ресницы. В данный момент, к его огорчению, Элизабет умело пользовалась ими, чтобы их взгляды не встретились.
– Вы все сказали, мистер Сэкстон? На нас уже обращают внимание.
– Нет. У меня есть вопросы, требующие ответов, и я не позволю себя провести!
Элизабет опять замкнулась, и у Колтера перехватило дыхание. Ему хотелось встряхнуть ее, он мечтал повернуть время вспять. Четыре года, если быть точным. Он должен был жениться на ней тогда, а не поддаваться так дьявольски некстати возникшему желанию дать ей время подрасти. Ему тогда казалось: ей слишком рано выходить замуж в семнадцать лет. Но не слишком рано, чтобы заниматься любовью, ворчливо напомнил ему внутренний голос. Он сжал кулаки. Его лучшего друга Джеймса Уоринга не остановили подобные благородные чувства. Через пару месяцев после того, как Колтер уехал в Англию по семейным делам, Джеймс написал ему, что Элизабет дала согласие обручиться с ним.
Это стало незаживающей, кровоточащей раной. Колтер был уверен, что она любила его. Она доказала это в их последний вечер, забыв все свои принципы ради любви к нему...
Элизабет почувствовала изменение в его настроении. Почему она не может вырваться и убежать? У него нет права остановить ее. Хотя ясно, что он все равно сделает это. Элизабет робко дотронулась до его руки.
– Колтер, не надо ворошить прошлое.
Полковник взглянул так холодно, что мурашки побежали у нее по спине. Взяв Элизабет за руку, он покачал головой.
– Здесь не место для разговора, а мне необходимо...
– Нет! Все кончено, – прервала Элизабет. Тяжелый взгляд Колтера сердил ее. – Вы считаете, что я не сполна расплатилась? Вы оставили меня четыре года назад. Что вы хотите от меня теперь?
Ему было нестерпимо слушать это.
– Пойдем со мной.
Элизабет судорожно сглотнула. Откровенность была ее единственным оружием.
– Я не могу уйти. Я же объяснила вам, что хочу получить работу. Пожалуйста, Колтер, – добавила она просительно. – Мне было очень трудно добраться до Ричмонда. Мистер Мэммингер не ответил ни на одно мое письмо. – Она обвела взглядом комнату. – Вы же сами видите, как много тут народу.
Колтер огляделся.
– Все эти женщины тоже хотят получить работу?
– Жизнь в Ричмонде дорога, а судя по их платьям, все они вдовы. Жалованье – шестьдесят долларов в месяц, но мне сказали, что на каждую вакансию претендуют около ста женщин. Так что, сами понимаете, я должна остаться.
– Хозяйка плантаций Уорингов собирается жить на эти жалкие гроши? Да твой капор стоит, должно быть, больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54