— Спасибо, — прошептала она.
Майкл уставился в эти искренние, полускрытые длиннющими ресницами глаза и в который раз молча удивлялся: как случилось, что успех и слава ничуть не изменили и не ожесточили ее?! Она могла пройти мимо батальона репортеров с осанкой и грацией королевы, но когда он пошутил насчет их снимков в газете, спрятала смеющееся лицо у него на груди и вцепилась в лацканы. Сидя напротив него в своем оригинальном черном платье с дорогим золотым колье на шее, она по-прежнему казалась столь же безыскусно соблазнительной, как тогда, в простеньких голубых джинсах, гоняющаяся за апельсинами.
— Не за что, — улыбнулся он в ответ.
Ли отметила новое, почти неуловимое изменение интонации, но, не желая признать растущую близость, сменила тему разговора:
— Я еще в силах понять, почему не узнала твоего лица на вечеринке, но вот что поразительно: как можно было не узнать твой голос? Он… он совершенно необыкновенный.
— В чем же его необычность?
Ли отвернулась, пытаясь честно ответить и безразличная к тому двусмысленному выводу, который он мог сделать из ее слов.
— Очень глубокий. Бархатистый. Очень-очень чувственный. Майкл, откинувшись на спинку стула, позволил взгляду задержаться на изящном изгибе щеки и нежных полушариях груди. Палец медленно гладил чашу бокала.
Прошло почти два часа. Ли отказывалась от десерта, хотя миссис Анжелини в который раз уговаривала ее попробовать.
— Больше мне не проглотить ни кусочка, — заверяла Ли. — Правда-правда.
Обед был великолепным, и Майкл тоже. Он не пытался заставить ее забыть все проблемы, но в его присутствии она ощущала себя в полной безопасности от этих самых проблем, словно ничто не могло ни коснуться ее, ни ранить, потому что Майкл не позволит. И это было не столько ощущением, сколько фактом: она знала это так же твердо, как то, что не желает копаться в причинах этой убежденности.
Миссис Анжелини наклонилась и порывисто обняла ее.
— Как приятно видеть вас улыбающейся! Майкл знает, как сделать вас счастливой, а вы знаете, как сделать счастливым его. Жизнь хороша.
Во время обеда она несколько раз появлялась у стола, словно не могла отойти надолго. И теперь, видя, что они собираются уходить, нерешительно пробормотала:
— Давным-давно, еще когда Майкл ходил на ваш спектакль, я сказала ему, что он должен открыть вам свои чувства.
Ли, чудесным образом убаюканная вином, вкусной едой и уютным, почти домашним светом свечей, только и сумела, что слегка удивиться. Неужели Майкл действительно видел ее на сцене «давным-давно»?
— И какую пьесу ты смотрел?
— «Созвездия».
Ошеломленная, Ли разразилась смехом и перевела взгляд со счастливого лица миссис Анжелини на непроницаемую физиономию Майкла.
— Не стоит и спрашивать, понравилось ли ему. Пьеса была ужасна! Правда, это моя первая профессиональная роль!
— Пьеса была плоха, — бесстрастно обронил он. — Но не ты.
— Да, — растерянно выговорила Ли, только сейчас сообразив, когда все это было. — Но… тогда ты работал в магазине. И я не знала, что ты любил театр. По крайней мере мне ты этого не говорил. Правда, и ничего другого тоже. Говоря по правде, ты вообще был не слишком разговорчив!
Миссис Анжелини, уловив знак официанта, кивнула.
— Я должна идти. А вам неплохо бы заглянуть в магазин.
— Мы уже там были. Правда, следовало бы купить груши, — пожалела Ли. — Такие груши, как у вас, продаются еще только в одном месте, но там они очень дороги.
— «Дин и Де Лука»? — спросила миссис Анжелини.
— Да, верно…
Миссис Анжелини кивнула:
— Ваши груши тоже оттуда.
— То есть как это?
— Майкл каждую неделю ездил туда за грушами для вас. Она покачала головой, вспоминая.
— Он тогда ходил в школу, денег не было, так что растягивал каждый цент… — Она развела руки в обе стороны, словно тянула за концы резиновую ленту. — Но хотел, чтобы у вас были самые лучшие в городе груши. Для вас — все только высшего качества.
Ли буквально вытаращилась на Майкла, дивясь неописуемой смеси обреченности и какой-то непонятной радости, светившейся на его лице. Миссис Анжелини, наскоро попрощавшись, ушла. Ли посмотрела ей вслед. Майкл не переменил позы, по-прежнему вертя в пальцах бокал.
— Ты ездил в «Дин и Де Лука» за грушами для меня? — пробормотала она. Он едва заметно кивнул, не отводя от нее непроницаемого взгляда.
Ли не могла воспринять единственное приходившее на ум объяснение: он покупал груши и пошел смотреть ее в «Созвездиях». Помнил их первую встречу в магазине, даже то место, где она произошла, и как Ли была одета в то время. Четырнадцать лет назад он спас ее от уличных грабителей, и поскольку не мог видеть всю сцену в окно, значит, подошел к порогу, чтобы еще раз ее увидеть. Или проследить, чтобы она благополучно добралась? Она всегда удивлялась своей поразительной удаче в ту ночь. И теперь он снова пришел ей на помощь, в самый тяжелый миг ее жизни.
Ее сердце чуть дрогнуло, когда на ум пришло все то же, единственно возможное объяснение. Но она попыталась избавить себя и его от излишней неловкости, изобразив смущение. И это Ли удалось. В конце концов, она актриса!
— Не понимаю, — пролепетала она.
— Думаю, что понимаешь, — ответил он по-прежнему спокойно, но тоном, исключавшим всякое притворство.
— Не уверена…
Ему не понравились ее упорные попытки уклониться от искреннего разговора, и он дал ясно это понять, бросив салфетку на стол.
— Ну что, пойдем?
— Майкл, пожалуйста…
Она чувствовала себя такой мелкой, пристыженной, не правой…
И поэтому порывисто подалась вперед.
— Не хочешь же, чтобы я поверила, будто ты… ты… тогда увлекся мной?
Но Майкл только поднял брови и молча воззрился на нее.
Ли все еще не могла поверить, что такое возможно. И поэтому тупо пялилась на изображенное на фреске дерево, снова и снова спрашивая себя: как случилось, что мужчина, за которого она вышла замуж, мог настолько низко ценить ее, что считал адюльтер чем-то вроде активного спорта? Тогда как человек, стоявший сейчас рядом…
— Разве тебе недостаточно той безграничной лжи и обмана, которые уже были в твоей жизни? — неожиданно спросил Майкл.
Ли кивнула, но сосредоточила взгляд на какой-то точке за его правым плечом, потому что посмотреть в глаза не могла.
— И нет никакого смысла обсуждать то, что ты уже точно знаешь, верно? И знаешь, что все это правда.
— Верно.
— С другой стороны, — улыбнулся он, — это случилось так давно.
Ли неожиданно почувствовала себя дурочкой. И в самом деле, зачем раздувать из мухи слона? Такая древняя история…
— Давно, — согласилась она и, прерывисто вздохнув, откинула волосы со лба и улыбнулась одной из тех завораживающих улыбок, которые всегда вызывали в Майкле желание наклониться и накрыть ее губы своими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121