Могила королей всего лишь одна задача.
– Она была для него главной. Он многое отдал, чтобы найти ее.
Зареб, уставившись на камень, промолчал.
– Я тоскую по нему, – тихо сказала Камелия, перелистывая потрепанные страницы альбома отца. – Как бы мне хотелось, чтобы он подсказал мне, что делать.
– Твой отец никогда не говорил тебе, что ты должна делать, Тиша. Он просто любил тебя и давал свободу самой определить, что ты действительно хочешь.
– Я хотела быть археологом, как и он. Посвятить свою жизнь открытию тайн Африки.
– Некоторые тайны не предназначены для того, чтобы их раскрыли. Они откроются, если захотят, или так и останутся тайнами. Не ты это решаешь.
Камелия в замешательстве посмотрела на Зареба.
– Ты хочешь сказать, что мне не суждено найти Могилу королей?
– Могила королей или позволит найти себя, или нет. Ты можешь лишь решить, стоит ли посвятить себя этим поискам.
– Я отдам этому всю себя. Как это делал мой отец.
– У твоего отца было и другое. Поиск Могилы королей был всего лишь малой частью его жизни.
– За свою карьеру он сделал много открытий, но в археологическом мире их не считали существенными, поскольку они были сделаны в Африке.
– Я не говорю о его работе, Тиша. Я говорю о его жизни.
– Работа и была его жизнью.
Зареб покачал головой:
– Когда я познакомился с лордом Стамфордом, он разрывался между своей душой и работой. Аборигены назвали его Талиб, что означает «тот, кто ищет».
– В этом есть смысл, учитывая, что отец был археологом.
– Они понятия не имели, что такое археолог. И не могли понять, почему белый человек выкапывает то, что оставили жившие раньше. Они назвали его Талибом, потому что чувствовали, что он несчастлив. Они считали, что он приехал и Африку, чтобы найти то, что упустил.
– Он ничего не упустил, у него было все, кроме признания археологического мира.
– Ты смотришь на него своими глазами. И не можешь не видеть, как в тебе сияет его любовь к тебе. До твоего приезда сюда твой отец был совсем другим человеком. В нем была ужасная пустота. И даже его любовь к Африке не могла ослабить боль от этой пустоты.
– Но у него было все, – возразила Камелия. – Титул, работа, жена, ребенок…
– Жена и ребенок жили далеко за океаном.
– Думаю, он скучал по нас, – согласилась Камелия. – Но работа была очень важна для него. Она давала ему возможность реализовать себя.
– И все же он был готов бросить ее ради вас.
Камелия удивленно посмотрела на Зареба.
– Он никогда не говорил мне этого.
Зареб молча смотрел на камень. Она очень походила на своего отца, эта обожаемая девочка, которую много лет назад отдали под его защиту. Волевая. Умная. Решительная. Может быть, немного эгоистичная, как те, кому предназначено достигнуть больших целей, – она берегла свое время и душу. Но в ней поселилось горе, и его тень стала темнее за неделю, прошедшую с той ночи, когда она выбежала из палатки Саймона. Зареб чувствовал, что и белого изобретателя терзает мука.
Огонь бушевал между ними, и ни время, ни стены, которые они воздвигли, пытаясь отгородиться друг от друга, не сумели его погасить.
– Пока была жива твоя мать, – спокойно начал Зареб, – лорд Стамфорд знал, что за его работу вы расплачиваетесь ужасной ценой. Но пришло время, когда он захотел все изменить. Потом твоя мать умерла, и он привез тебя сюда, но не потому, что намеревался растить тебя в Африке, он хотел оставить раскопки и отправиться с тобой домой, в Англию.
Камелия нахмурилась:
– Если он собирался оставить раскопки, то почему привез меня сюда? Почему он не оставил меня в Англии ждать его возвращения?
– Ты была маленькой девочкой, Тиша, и только что потеряла мать. Ты была одинока и испугана. Твой отец понимал, что тебе нужно быть с ним. Кое-кто говорил, что тебя надо отправить в школу. У твоей матери была тетя, которая хотела забрать тебя и уверяла его сиятельство, что вырастит из тебя добродетельную молодую леди, а он тем временем сможет заниматься своей работой. Но твой отец на это не согласился. Он любил тебя и хотел сам о тебе заботиться, даже если придется отказаться от работы в Африке.
– Тогда почему он этого не сделал?
– Потому что, как только ты появилась здесь, он увидел, что Африка влечет тебя, Тиша. Точно так же, как и его.
– Это правда, – заметила Камелия. – Как только я оказалась здесь, то почувствовала, что я приехала домой.
– В этот момент и твой отец почувствовал себя здесь дома, потому что увидел, что ты здесь счастлива. Но не место дало ему ощущение дома, Тиша, а ты.
– Думаю, отчасти это связано со мной, – согласилась Камелия. – Но мой отец принадлежал этому месту. И не был бы счастлив, если бы ему пришлось вернуться в Англию.
– Его выбор – это быть с тобой, Тиша, и не важно, в каком месте. Ты была его домом.
– Почему ты говоришь мне это сейчас? – неуверенно посмотрела на Зареба Камелия.
– Что-то изменилось в тебе, Тиша. – Лицо Зареба было серьезным. – В тебе появилась печаль, которой раньше не было, и мне больно это видеть.
– Я тоскую по отцу.
– И будешь тосковать всю оставшуюся жизнь. Но печаль, которую я чувствую в тебе, это не тоска дочери, потерявшей отца.
Камелия отвела взгляд, вдруг почувствовав себя уязвимой и разоблаченной.
– Моя жизнь здесь, Зареб, – спокойно и настойчиво сказала она. – Ничто не может этого изменить.
– Это лишь часть твоей жизни, Тиша, – возразил Зареб, – сформировавшая крепкие узы между тобой и отцом, и это хорошо. Но это не вся твоя жизнь. Еще многое произойдет. Есть часть жизни, которую ты можешь изменить.
Зареб поднялся, стряхнул пыль с одежды и пристально посмотрел в небо.
– Ветер начинает меняться, – заметил он, наблюдая, как рассеиваются легкие облака, тонкой вуалью покрывавшие зубчатые пики гор.
– Значит, темный ветер наконец перестанет дуть? – попыталась беззаботно спросить Камелия. – Думаю, мы сможем воспользоваться такой удачей.
Зареб молча уставился в небо, пытаясь ощутить бушующие вокруг него силы. Что-то надвигается на них, понял он, чувствуя это точно так же, как чувствовал уверенный стук своего сердца.
Что-то мощное.
Он закрыл глаза и настроил все чувства, пока не ощутил слепящий свет сияющего солнца, теплую нежность ветра, запах костров, медленно плывущий по воздуху.
«Остерегайтесь», – шептал ветер, его голос был так слаб, что Зареб сомневался, правильно ли расслышал.
Остерегайтесь.
Пот выступил у него на лбу, когда он напряженно прислушивался, пытаясь понять.
Чего остерегаться? Этого места? Человека? Духа? Могилы?
«Скажи мне, – молил он, широко раскинув руки, и его одежды превратились в трепещущий яркий флаг. – Скажи мне…»
– Что? – вдруг спросила Камелия, встревожившись. – Что ты слышишь?
Ветер резко стих. Зареб, открыв глаза, взглянул на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Она была для него главной. Он многое отдал, чтобы найти ее.
Зареб, уставившись на камень, промолчал.
– Я тоскую по нему, – тихо сказала Камелия, перелистывая потрепанные страницы альбома отца. – Как бы мне хотелось, чтобы он подсказал мне, что делать.
– Твой отец никогда не говорил тебе, что ты должна делать, Тиша. Он просто любил тебя и давал свободу самой определить, что ты действительно хочешь.
– Я хотела быть археологом, как и он. Посвятить свою жизнь открытию тайн Африки.
– Некоторые тайны не предназначены для того, чтобы их раскрыли. Они откроются, если захотят, или так и останутся тайнами. Не ты это решаешь.
Камелия в замешательстве посмотрела на Зареба.
– Ты хочешь сказать, что мне не суждено найти Могилу королей?
– Могила королей или позволит найти себя, или нет. Ты можешь лишь решить, стоит ли посвятить себя этим поискам.
– Я отдам этому всю себя. Как это делал мой отец.
– У твоего отца было и другое. Поиск Могилы королей был всего лишь малой частью его жизни.
– За свою карьеру он сделал много открытий, но в археологическом мире их не считали существенными, поскольку они были сделаны в Африке.
– Я не говорю о его работе, Тиша. Я говорю о его жизни.
– Работа и была его жизнью.
Зареб покачал головой:
– Когда я познакомился с лордом Стамфордом, он разрывался между своей душой и работой. Аборигены назвали его Талиб, что означает «тот, кто ищет».
– В этом есть смысл, учитывая, что отец был археологом.
– Они понятия не имели, что такое археолог. И не могли понять, почему белый человек выкапывает то, что оставили жившие раньше. Они назвали его Талибом, потому что чувствовали, что он несчастлив. Они считали, что он приехал и Африку, чтобы найти то, что упустил.
– Он ничего не упустил, у него было все, кроме признания археологического мира.
– Ты смотришь на него своими глазами. И не можешь не видеть, как в тебе сияет его любовь к тебе. До твоего приезда сюда твой отец был совсем другим человеком. В нем была ужасная пустота. И даже его любовь к Африке не могла ослабить боль от этой пустоты.
– Но у него было все, – возразила Камелия. – Титул, работа, жена, ребенок…
– Жена и ребенок жили далеко за океаном.
– Думаю, он скучал по нас, – согласилась Камелия. – Но работа была очень важна для него. Она давала ему возможность реализовать себя.
– И все же он был готов бросить ее ради вас.
Камелия удивленно посмотрела на Зареба.
– Он никогда не говорил мне этого.
Зареб молча смотрел на камень. Она очень походила на своего отца, эта обожаемая девочка, которую много лет назад отдали под его защиту. Волевая. Умная. Решительная. Может быть, немного эгоистичная, как те, кому предназначено достигнуть больших целей, – она берегла свое время и душу. Но в ней поселилось горе, и его тень стала темнее за неделю, прошедшую с той ночи, когда она выбежала из палатки Саймона. Зареб чувствовал, что и белого изобретателя терзает мука.
Огонь бушевал между ними, и ни время, ни стены, которые они воздвигли, пытаясь отгородиться друг от друга, не сумели его погасить.
– Пока была жива твоя мать, – спокойно начал Зареб, – лорд Стамфорд знал, что за его работу вы расплачиваетесь ужасной ценой. Но пришло время, когда он захотел все изменить. Потом твоя мать умерла, и он привез тебя сюда, но не потому, что намеревался растить тебя в Африке, он хотел оставить раскопки и отправиться с тобой домой, в Англию.
Камелия нахмурилась:
– Если он собирался оставить раскопки, то почему привез меня сюда? Почему он не оставил меня в Англии ждать его возвращения?
– Ты была маленькой девочкой, Тиша, и только что потеряла мать. Ты была одинока и испугана. Твой отец понимал, что тебе нужно быть с ним. Кое-кто говорил, что тебя надо отправить в школу. У твоей матери была тетя, которая хотела забрать тебя и уверяла его сиятельство, что вырастит из тебя добродетельную молодую леди, а он тем временем сможет заниматься своей работой. Но твой отец на это не согласился. Он любил тебя и хотел сам о тебе заботиться, даже если придется отказаться от работы в Африке.
– Тогда почему он этого не сделал?
– Потому что, как только ты появилась здесь, он увидел, что Африка влечет тебя, Тиша. Точно так же, как и его.
– Это правда, – заметила Камелия. – Как только я оказалась здесь, то почувствовала, что я приехала домой.
– В этот момент и твой отец почувствовал себя здесь дома, потому что увидел, что ты здесь счастлива. Но не место дало ему ощущение дома, Тиша, а ты.
– Думаю, отчасти это связано со мной, – согласилась Камелия. – Но мой отец принадлежал этому месту. И не был бы счастлив, если бы ему пришлось вернуться в Англию.
– Его выбор – это быть с тобой, Тиша, и не важно, в каком месте. Ты была его домом.
– Почему ты говоришь мне это сейчас? – неуверенно посмотрела на Зареба Камелия.
– Что-то изменилось в тебе, Тиша. – Лицо Зареба было серьезным. – В тебе появилась печаль, которой раньше не было, и мне больно это видеть.
– Я тоскую по отцу.
– И будешь тосковать всю оставшуюся жизнь. Но печаль, которую я чувствую в тебе, это не тоска дочери, потерявшей отца.
Камелия отвела взгляд, вдруг почувствовав себя уязвимой и разоблаченной.
– Моя жизнь здесь, Зареб, – спокойно и настойчиво сказала она. – Ничто не может этого изменить.
– Это лишь часть твоей жизни, Тиша, – возразил Зареб, – сформировавшая крепкие узы между тобой и отцом, и это хорошо. Но это не вся твоя жизнь. Еще многое произойдет. Есть часть жизни, которую ты можешь изменить.
Зареб поднялся, стряхнул пыль с одежды и пристально посмотрел в небо.
– Ветер начинает меняться, – заметил он, наблюдая, как рассеиваются легкие облака, тонкой вуалью покрывавшие зубчатые пики гор.
– Значит, темный ветер наконец перестанет дуть? – попыталась беззаботно спросить Камелия. – Думаю, мы сможем воспользоваться такой удачей.
Зареб молча уставился в небо, пытаясь ощутить бушующие вокруг него силы. Что-то надвигается на них, понял он, чувствуя это точно так же, как чувствовал уверенный стук своего сердца.
Что-то мощное.
Он закрыл глаза и настроил все чувства, пока не ощутил слепящий свет сияющего солнца, теплую нежность ветра, запах костров, медленно плывущий по воздуху.
«Остерегайтесь», – шептал ветер, его голос был так слаб, что Зареб сомневался, правильно ли расслышал.
Остерегайтесь.
Пот выступил у него на лбу, когда он напряженно прислушивался, пытаясь понять.
Чего остерегаться? Этого места? Человека? Духа? Могилы?
«Скажи мне, – молил он, широко раскинув руки, и его одежды превратились в трепещущий яркий флаг. – Скажи мне…»
– Что? – вдруг спросила Камелия, встревожившись. – Что ты слышишь?
Ветер резко стих. Зареб, открыв глаза, взглянул на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76