Словно вдруг проснулась среди лунного света и, обнаружив, что жива, почувствовала неутолимый чувственный голод. Закинув руки ему на шею, она наклонилась вперед, сбив его на землю, и сама упала вместе с ним. Прижав свой рот к ее полуоткрытым губам, он перекатил ее на спину и стал целовать, целовать, словно пил ее сок и никак не мог напиться всласть. Как в горячечном бреду, они, сжимая друг друга в объятиях, катались по земле, полоумные от желания, распаленные от взаимных ласк, оба на грани безумия.
Руки его, беспорядочно шарившие по ее телу, нащупали грудь, и она, выгнув спину, подставила шею его губам. Он жег поцелуями ее горло, чувствуя под языком привкус пыли, солоновато-сладкий пот и еще что-то неуловимое, напоминавшее ему яблоки. Она рванула ворот его рубашки, желая добраться до его голого тела, и пальцы ее жгли и ласкали кожу. Жгли и ласкали одновременно. Казалось, что в каждом из них прорвалась плотина, и все смывающий на своем пути поток желания вырвался на свободу. И ей-богу, он мог овладеть ею прямо здесь, в ста ярдах от крутящегося в вихре животного страха стада.
Изнемогая от желания дотронуться до ее груди губами, Фриско рванул ворот ее рубашки, и в это время в нескольких футах от них показался бык. Лонгхорн несся вперед. Дэл растерянно вскочил на ноги, слишком поздно почуяв запах животного, слишком поздно услышав топот копыт. Он подумал: стадо бежит на них и очень скоро смешает их тела с техасской землей. Еще одно животное проскакало мимо, но то был не лонгхорн, а мул, выскочивший из самой гущи клубка, и Дринк-уотер, натянувший поводья своей лошади, крикнул:
— Нужна помощь, босс?
— Фредди упала с лошади. Мы потеряли наших коней, — сказал Дэл, только сейчас заметив, что и его конь куда-то пропал. — Мы дойдем пешком.
Фриско посмотрел вслед ковбою, поехавшему догонять мула, затем провел рукой по волосам и протянул Фредди руку, помогая подняться. Лунный свет освещал стебельки травы, запутавшиеся в ее волосах, и тело, видневшееся в распахнутом, с вырванными пуговицами вороте рубашки. Хватило беглого взгляда, чтобы убедиться, что и у него на коленях остались следы травы. Он и представления не имел, где были его шляпа и его конь.
По мере того как ум его прояснялся, он начинал осознавать, насколько потерял контроль над собой и ситуацией. Он забыл о стаде в самый трудный и ответственный момент. Боже, поверить трудно! В то время как он катался с этой женщиной по траве, под ними дрожала земля, а он не слышал ни топота копыт, ни криков вверенных ему ковбоев.
Потрясенный, он пробормотал:
— Такое больше не должно повториться…
Фредди торопливо заправляла рубашку. Подняв глаза, она спросила:
— По-твоему, то, что сейчас было между нами, тоже не имеет никакого значения? — И с вызовом вскинула голову.
Он медленным взглядом окинул ее грудь, ее бедра.
— Ты знаешь, что это кое-что значит, черт возьми!
Но это его совсем не радовало. Сексу нет места во время перегона скота. Трейл-боссу на перегоне есть чем заняться, и, разумеется, не обжиматься с женщиной. Как мог он не предусмотреть заранее, что один вид этой красавицы будет сводить его с ума? Зачем он вообще ввязался во все это?
— Где наш лагерь? — растерянно спросила Фредди.
— Около двух миль отсюда.
Погонщики все еще трудились над тем, чтобы сбить стадо в кучу, но паника постепенно утихала. Вдали горели огни двух лагерей. Несмотря на то что за ними расстилались пустынные прерии и впереди — никого, она локтем подтолкнула его, требуя, чтобы он отошел. Отойти сама она не могла.
— Что тебя гложет? — спросил он.
— Да, это кое-что значит для тебя, но повториться не должно. Я об этом думаю.
— До Абилина еще долгий путь, Фредди. Если у нас с тобой начнется что-то, то вскоре об этом узнают все.
— А ты не хочешь, чтобы кто-то знал о твоих шашнях с такой падшей женщиной, как я? — Фредди стреляла в него словами, почти не разжимая зубов. — Ну что ж, Фриско, ты ведь тоже не подарок. Может быть, мне тоже не хочется, чтобы кто-то узнал о моей ошибке — с тобой!
— О чем это ты толкуешь, черт возьми?!
Ему приходилось ускорить шаг, чтобы идти с ней наравне.
— Ты такой же, как все. Ты считаешь, что женщина со сцены — легкая добыча, вот ты и воспользовался моим несчастьем!
Фриско, остановившись, уставился на нее, а она пошла вперед, не оглядываясь.
— Ты порешь чушь! Я никем никогда в жизни не пользовался!
— В самом деле? Ты не можешь воспользоваться шлюхой или актрисой только потому, что они и так испорчены? Ты это хочешь сказать?
Вот этого Фриско особенно не любил в женщинах: вывернут слова мужчины наизнанку и совершенно извратят смысл.
Он схватил Фредди за плечи и, почти вплотную приблизив ее лицо к себе, сказал:
— Мы не сделаем ни одного шага, пока ты не скажешь мне, что все это значит!
— Это ты должен мне сказать, что это все значит!
— Фредди, клянусь Богом, я не знаю, о чем ты говоришь.
— Ладно, не переживай! — сказала она, стряхивая с себя его руки. — Этого больше не произойдет, можешь быть уверен, ты, сукин сын!
Ему потребовалось не меньше десяти минут размеренной ходьбы, чтобы успокоиться и наконец понять, что она имела в виду.
— Я сказал, что этого не должно повториться, потому что… — произнес он у нее за спиной.
— И не повторится! — бросила она через плечо.
— Потому что мне надо думать о деле, да и тебе тоже. Этот перегон чертовски важен для нас обоих. Я не могу думать о том, как бы с тобой уединиться, вместо того чтобы заниматься решением насущных вопросов.
Фриско уже успел убедиться, что женщина может навредить делу сильнее, чем любое количество виски. Даже в те времена, когда он пил, Дэл не забывал об испуганном стаде, метавшемся в нескольких ярдах от него. Если бы ему кто раньше сказал, что человек может забыть о бегущих на него быках в объятиях женщины, Фриско рассмеялся бы выдумщику в лицо.
— Вот и я о том же. Ты воспользовался моей минутной слабостью, использовал меня как шлюху, а теперь, когда удовлетворил свое любопытство, ты сбегаешь. А я чувствую себя втоптанной в грязь.
Схватив Фредди за плечи, он развернул ее к себе лицом.
— Я хотел тебя с той самой минуты, как увидел впервые, и я не собираюсь просить за это прощения. Но у нас ничего не должно быть во время этого перегона. После… дело другое.
Он сам загонял себя в угол.
— Ничего у нас не будет ни теперь, ни после! — крикнула она, вырываясь из его рук. — Честно говоря, это я тебя использовала. Я играла роль, репетировала сцену! Так что не обольщайся, думая, что я с замиранием сердца стану ждать, когда ты снова захочешь получить удовольствие. Все, что между нами было, — это лишь сцена из «Дома на обочине». Репетиция прошла удачно, роль отработана, и ты мне больше не нужен.
Он был почти на восемьдесят процентов уверен в том, что она лжет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Руки его, беспорядочно шарившие по ее телу, нащупали грудь, и она, выгнув спину, подставила шею его губам. Он жег поцелуями ее горло, чувствуя под языком привкус пыли, солоновато-сладкий пот и еще что-то неуловимое, напоминавшее ему яблоки. Она рванула ворот его рубашки, желая добраться до его голого тела, и пальцы ее жгли и ласкали кожу. Жгли и ласкали одновременно. Казалось, что в каждом из них прорвалась плотина, и все смывающий на своем пути поток желания вырвался на свободу. И ей-богу, он мог овладеть ею прямо здесь, в ста ярдах от крутящегося в вихре животного страха стада.
Изнемогая от желания дотронуться до ее груди губами, Фриско рванул ворот ее рубашки, и в это время в нескольких футах от них показался бык. Лонгхорн несся вперед. Дэл растерянно вскочил на ноги, слишком поздно почуяв запах животного, слишком поздно услышав топот копыт. Он подумал: стадо бежит на них и очень скоро смешает их тела с техасской землей. Еще одно животное проскакало мимо, но то был не лонгхорн, а мул, выскочивший из самой гущи клубка, и Дринк-уотер, натянувший поводья своей лошади, крикнул:
— Нужна помощь, босс?
— Фредди упала с лошади. Мы потеряли наших коней, — сказал Дэл, только сейчас заметив, что и его конь куда-то пропал. — Мы дойдем пешком.
Фриско посмотрел вслед ковбою, поехавшему догонять мула, затем провел рукой по волосам и протянул Фредди руку, помогая подняться. Лунный свет освещал стебельки травы, запутавшиеся в ее волосах, и тело, видневшееся в распахнутом, с вырванными пуговицами вороте рубашки. Хватило беглого взгляда, чтобы убедиться, что и у него на коленях остались следы травы. Он и представления не имел, где были его шляпа и его конь.
По мере того как ум его прояснялся, он начинал осознавать, насколько потерял контроль над собой и ситуацией. Он забыл о стаде в самый трудный и ответственный момент. Боже, поверить трудно! В то время как он катался с этой женщиной по траве, под ними дрожала земля, а он не слышал ни топота копыт, ни криков вверенных ему ковбоев.
Потрясенный, он пробормотал:
— Такое больше не должно повториться…
Фредди торопливо заправляла рубашку. Подняв глаза, она спросила:
— По-твоему, то, что сейчас было между нами, тоже не имеет никакого значения? — И с вызовом вскинула голову.
Он медленным взглядом окинул ее грудь, ее бедра.
— Ты знаешь, что это кое-что значит, черт возьми!
Но это его совсем не радовало. Сексу нет места во время перегона скота. Трейл-боссу на перегоне есть чем заняться, и, разумеется, не обжиматься с женщиной. Как мог он не предусмотреть заранее, что один вид этой красавицы будет сводить его с ума? Зачем он вообще ввязался во все это?
— Где наш лагерь? — растерянно спросила Фредди.
— Около двух миль отсюда.
Погонщики все еще трудились над тем, чтобы сбить стадо в кучу, но паника постепенно утихала. Вдали горели огни двух лагерей. Несмотря на то что за ними расстилались пустынные прерии и впереди — никого, она локтем подтолкнула его, требуя, чтобы он отошел. Отойти сама она не могла.
— Что тебя гложет? — спросил он.
— Да, это кое-что значит для тебя, но повториться не должно. Я об этом думаю.
— До Абилина еще долгий путь, Фредди. Если у нас с тобой начнется что-то, то вскоре об этом узнают все.
— А ты не хочешь, чтобы кто-то знал о твоих шашнях с такой падшей женщиной, как я? — Фредди стреляла в него словами, почти не разжимая зубов. — Ну что ж, Фриско, ты ведь тоже не подарок. Может быть, мне тоже не хочется, чтобы кто-то узнал о моей ошибке — с тобой!
— О чем это ты толкуешь, черт возьми?!
Ему приходилось ускорить шаг, чтобы идти с ней наравне.
— Ты такой же, как все. Ты считаешь, что женщина со сцены — легкая добыча, вот ты и воспользовался моим несчастьем!
Фриско, остановившись, уставился на нее, а она пошла вперед, не оглядываясь.
— Ты порешь чушь! Я никем никогда в жизни не пользовался!
— В самом деле? Ты не можешь воспользоваться шлюхой или актрисой только потому, что они и так испорчены? Ты это хочешь сказать?
Вот этого Фриско особенно не любил в женщинах: вывернут слова мужчины наизнанку и совершенно извратят смысл.
Он схватил Фредди за плечи и, почти вплотную приблизив ее лицо к себе, сказал:
— Мы не сделаем ни одного шага, пока ты не скажешь мне, что все это значит!
— Это ты должен мне сказать, что это все значит!
— Фредди, клянусь Богом, я не знаю, о чем ты говоришь.
— Ладно, не переживай! — сказала она, стряхивая с себя его руки. — Этого больше не произойдет, можешь быть уверен, ты, сукин сын!
Ему потребовалось не меньше десяти минут размеренной ходьбы, чтобы успокоиться и наконец понять, что она имела в виду.
— Я сказал, что этого не должно повториться, потому что… — произнес он у нее за спиной.
— И не повторится! — бросила она через плечо.
— Потому что мне надо думать о деле, да и тебе тоже. Этот перегон чертовски важен для нас обоих. Я не могу думать о том, как бы с тобой уединиться, вместо того чтобы заниматься решением насущных вопросов.
Фриско уже успел убедиться, что женщина может навредить делу сильнее, чем любое количество виски. Даже в те времена, когда он пил, Дэл не забывал об испуганном стаде, метавшемся в нескольких ярдах от него. Если бы ему кто раньше сказал, что человек может забыть о бегущих на него быках в объятиях женщины, Фриско рассмеялся бы выдумщику в лицо.
— Вот и я о том же. Ты воспользовался моей минутной слабостью, использовал меня как шлюху, а теперь, когда удовлетворил свое любопытство, ты сбегаешь. А я чувствую себя втоптанной в грязь.
Схватив Фредди за плечи, он развернул ее к себе лицом.
— Я хотел тебя с той самой минуты, как увидел впервые, и я не собираюсь просить за это прощения. Но у нас ничего не должно быть во время этого перегона. После… дело другое.
Он сам загонял себя в угол.
— Ничего у нас не будет ни теперь, ни после! — крикнула она, вырываясь из его рук. — Честно говоря, это я тебя использовала. Я играла роль, репетировала сцену! Так что не обольщайся, думая, что я с замиранием сердца стану ждать, когда ты снова захочешь получить удовольствие. Все, что между нами было, — это лишь сцена из «Дома на обочине». Репетиция прошла удачно, роль отработана, и ты мне больше не нужен.
Он был почти на восемьдесят процентов уверен в том, что она лжет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111