Потом Фредди и Лес помогли Алекс достать продукты для завтрака. А за работой Алекс рассказала о таинственном госте.
Фредди слушала, но вполуха. Да и все они были заняты в основном собственными мыслями. Лес то и дело поглядывала в сторону лагеря наблюдателей. Фредди ужасно хотелось взглянуть на Дэла. Алекс старалась встать так, чтобы видеть своего бородатого пациента, молча пившего кофе рядом с Дэлом. Мужчины же, в свою очередь, поглядывали в сторону фургона.
Алекс упаковала посуду, оставшуюся после завтрака, и накрыла тканью таз с тестом, которое должно было подойти к обеду. Положив костыль под сиденье, она приготовилась взобраться на козлы, но вдруг почувствовала на своей талии чьи-то сильные руки, легко подхватившие ее и усадившие на сиденье. Подняв глаза, Алекс встретила пристальный взгляд серых глаз, обрамленных черными пушистыми ресницами.
— Спасибо.
Алекс с удивлением смотрела, как он обошел повозку, проверяя упряжь. Затем он уселся рядом с ней и хотел взять поводья из ее рук, но она сказала «нет», напомнив о правилах, установленных Джо в завещании.
Перед тем как отправиться объезжать стадо, к ним подошел Дэл.
— Если хотите, можете остаться с нами, пока мы не приедем в Форт-Уэрт, — сказал он. Взглянув на Алекс, добавил: — Вы не против компании? Мы могли бы дать нашему другу лошадь.
— Я ничего не имею против напарника. — Алекс уперлась ногой в буфер и, улыбнувшись, сказала гостю: — Держитесь крепче.
Бешеная скачка по прерии не пугала ее так, как раньше, но привыкнуть к ней по-настоящему Алекс не могла. Сегодня, однако, в присутствии зрителя она гордилась своим умением править четверкой мулов. Пожалуй, у Алекс действительно неплохо получалось, так что у нее имелись все основания для гордости. Мысленно улыбаясь, она расправила плечи и подняла выше голову. Это чувство — уверенность в себе — свалилось на нее совершенно неожиданно. С тех пор как Алекс лишилась ноги, ничего подобного она не испытывала.
Дэл, остановившись у ручейка, помахал ей с берега, поросшего сочной травой, и галопом ускакал к стаду. Грейди и наблюдатели еще не успели подъехать, но сегодня бескрайние просторы не пугали Алекс. Изогнувшись, она достала из-под сиденья костыль, воткнула конец в землю, предварительно помахав костылем, чтобы распугать змей, и сказала:
— Хотела бы я знать ваше имя. А то ума не приложу, как к вам обращаться.
Мужчина нахмурился, словно решал, стоит ли удовлетворить ее просьбу. Затем начертил что-то пальцем в воздухе. Увидев, что Алекс его не понимает, он снова вскинул руку.
— Джон! Так вас зовут?
То, что он сделал в следующее мгновение, буквально парализовало ее. Протянув руку, он похлопал по тому месту, где под юбкой вместо ноги была пустота. Глядя ей прямо в глаза, он приподнял верхнюю юбку, затем нижнюю. Алекс в ужасе замерла, лишившись дара речи. Сердце ее бешено колотилось.
— Не надо, — прошептала Алекс, не в силах пошевелиться.
Самое ужасное, что она оказалась здесь совершенно одна, беззащитная, наедине со странным незнакомцем, задравшим ее юбки. Она думала, что умрет от страха, пока наконец не поняла: в глазах его нет ничего, что грозило бы насилием. Он смотрел на нее с таким глубоким сочувствием, что Алекс невольно прослезилась.
Осторожно придерживая юбки Алекс, он взглянул на обрубок, оставленный хирургом. Она не знала, куда деваться от стыда. Впервые на ее обрубок смотрел не доктор. Алекс оцепенела. Сейчас ей больше всего на свете хотелось умереть. Когда незнакомец дотронулся до ее колена, она вскрикнула; лицо ее вспыхнуло. Однако потрясение каким-то образом вывело ее из оцепенения.
Сгорая от стыда, охваченная гневом, Алекс ударила его по руке и попыталась опустить юбки, но он, перехватив ее руку, заглянул ей в глаза. И снова она прочла в его взгляде сочувствие и понимание. И снова не удержалась от слез.
На сей раз слезы брызнули ручьями — ведь она осознала: его прикосновение к культе, оставшейся от правой ноги, было нежным, как прикосновение любовника; во взгляде же не было ни намека на отвращение. Алекс, всхлипывая, закрыла лицо ладонями.
Он осторожно опустил юбки и взял ее руки. Затем вопросительно посмотрел ей в глаза.
— Вы хотите знать, как я потеряла ногу? — прошептала она.
Алекс была слишком растеряна, слишком потрясена, чтобы связно рассказать о своем несчастье. Она отвернулась, скрывая слезы. Отстранившись, спустилась с помощью костыля на землю.
— Может быть, потом, — произнесла она, не глядя на него.
Потрясение от пережитого утром оказалось столь сильным, что Алекс еще долго не могла успокоиться. Успокоению не способствовала и манера ее спутника постоянно смотреть на нее. Поэтому обед получился из рук вон плохо — кое-кто даже жаловался. Алекс предпочла бы послеобеденное время провести в уединении, но вышло так, что ей не удалось переговорить с Фриско с глазу на глаз и попросить его дать гостю лошадь. В результате Алекс пришлось весь день и вечер провести в обществе своего странного напарника. Теперь уже Алекс старалась даже не смотреть в его сторону и не говорила с ним. Но его взгляд она чувствовала постоянно. И она не могла запретить себе думать о нем. Зачем, зачем он смотрел на безобразный обрубок, оставшийся от ноги? Зачем трогал культю? Культя… Само слово такое безобразное, что произносить противно. Зачем он это сделал?
Перемыв посуду после ужина и разложив по местам все, что могло ей понадобиться утром, Алекс наконец убрала ненавистный костыль и перебралась в кресло. В тот же миг к ней подошел Джон. Взявшись за ручки кресла, он откатил Алекс в тень, туда, куда не проникал свет костра и фонарей, висевших на повозке. Каким-то образом он догадался, что именно там она обычно заканчивала день — вдали от погонщиков и повозки, однако не так далеко от них, чтобы нельзя было наблюдать за происходящим. Джон сел рядом и посмотрел на нее, вопросительно приподняв бровь. Она молчала. Тогда он осторожно дотронулся до того места, где когда-то была ее правая нога.
— Дорожная катастрофа, — сказала она, нахмурившись. — Экипаж перевернулся, мой муж погиб, а мне раздробило ногу.
Он продолжал смотреть на нее так, словно хотел узнать больше.
— Очень странно, — прошептала Алекс, глядя ему в глаза, — но мне кажется, что я вас давно знаю.
Было похоже, что и он ее знал.
— Вы ведь тоже не понаслышке знаете, что такое горе и утраты. — Она прочитала это в его глазах. — Хотелось бы, чтобы и вы о себе рассказали.
Он повернулся лицом к костру. В этот вечер Фредди читала погонщикам монолог из какой-то пьесы, и ковбои внимательно слушали ее, попивая кофе. Через несколько минут все принялись аплодировать. Хлопали они довольно эмоционально, чтобы не обидеть актрису, но все же не очень громко — боялись напугать животных, укладывавшихся на ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Фредди слушала, но вполуха. Да и все они были заняты в основном собственными мыслями. Лес то и дело поглядывала в сторону лагеря наблюдателей. Фредди ужасно хотелось взглянуть на Дэла. Алекс старалась встать так, чтобы видеть своего бородатого пациента, молча пившего кофе рядом с Дэлом. Мужчины же, в свою очередь, поглядывали в сторону фургона.
Алекс упаковала посуду, оставшуюся после завтрака, и накрыла тканью таз с тестом, которое должно было подойти к обеду. Положив костыль под сиденье, она приготовилась взобраться на козлы, но вдруг почувствовала на своей талии чьи-то сильные руки, легко подхватившие ее и усадившие на сиденье. Подняв глаза, Алекс встретила пристальный взгляд серых глаз, обрамленных черными пушистыми ресницами.
— Спасибо.
Алекс с удивлением смотрела, как он обошел повозку, проверяя упряжь. Затем он уселся рядом с ней и хотел взять поводья из ее рук, но она сказала «нет», напомнив о правилах, установленных Джо в завещании.
Перед тем как отправиться объезжать стадо, к ним подошел Дэл.
— Если хотите, можете остаться с нами, пока мы не приедем в Форт-Уэрт, — сказал он. Взглянув на Алекс, добавил: — Вы не против компании? Мы могли бы дать нашему другу лошадь.
— Я ничего не имею против напарника. — Алекс уперлась ногой в буфер и, улыбнувшись, сказала гостю: — Держитесь крепче.
Бешеная скачка по прерии не пугала ее так, как раньше, но привыкнуть к ней по-настоящему Алекс не могла. Сегодня, однако, в присутствии зрителя она гордилась своим умением править четверкой мулов. Пожалуй, у Алекс действительно неплохо получалось, так что у нее имелись все основания для гордости. Мысленно улыбаясь, она расправила плечи и подняла выше голову. Это чувство — уверенность в себе — свалилось на нее совершенно неожиданно. С тех пор как Алекс лишилась ноги, ничего подобного она не испытывала.
Дэл, остановившись у ручейка, помахал ей с берега, поросшего сочной травой, и галопом ускакал к стаду. Грейди и наблюдатели еще не успели подъехать, но сегодня бескрайние просторы не пугали Алекс. Изогнувшись, она достала из-под сиденья костыль, воткнула конец в землю, предварительно помахав костылем, чтобы распугать змей, и сказала:
— Хотела бы я знать ваше имя. А то ума не приложу, как к вам обращаться.
Мужчина нахмурился, словно решал, стоит ли удовлетворить ее просьбу. Затем начертил что-то пальцем в воздухе. Увидев, что Алекс его не понимает, он снова вскинул руку.
— Джон! Так вас зовут?
То, что он сделал в следующее мгновение, буквально парализовало ее. Протянув руку, он похлопал по тому месту, где под юбкой вместо ноги была пустота. Глядя ей прямо в глаза, он приподнял верхнюю юбку, затем нижнюю. Алекс в ужасе замерла, лишившись дара речи. Сердце ее бешено колотилось.
— Не надо, — прошептала Алекс, не в силах пошевелиться.
Самое ужасное, что она оказалась здесь совершенно одна, беззащитная, наедине со странным незнакомцем, задравшим ее юбки. Она думала, что умрет от страха, пока наконец не поняла: в глазах его нет ничего, что грозило бы насилием. Он смотрел на нее с таким глубоким сочувствием, что Алекс невольно прослезилась.
Осторожно придерживая юбки Алекс, он взглянул на обрубок, оставленный хирургом. Она не знала, куда деваться от стыда. Впервые на ее обрубок смотрел не доктор. Алекс оцепенела. Сейчас ей больше всего на свете хотелось умереть. Когда незнакомец дотронулся до ее колена, она вскрикнула; лицо ее вспыхнуло. Однако потрясение каким-то образом вывело ее из оцепенения.
Сгорая от стыда, охваченная гневом, Алекс ударила его по руке и попыталась опустить юбки, но он, перехватив ее руку, заглянул ей в глаза. И снова она прочла в его взгляде сочувствие и понимание. И снова не удержалась от слез.
На сей раз слезы брызнули ручьями — ведь она осознала: его прикосновение к культе, оставшейся от правой ноги, было нежным, как прикосновение любовника; во взгляде же не было ни намека на отвращение. Алекс, всхлипывая, закрыла лицо ладонями.
Он осторожно опустил юбки и взял ее руки. Затем вопросительно посмотрел ей в глаза.
— Вы хотите знать, как я потеряла ногу? — прошептала она.
Алекс была слишком растеряна, слишком потрясена, чтобы связно рассказать о своем несчастье. Она отвернулась, скрывая слезы. Отстранившись, спустилась с помощью костыля на землю.
— Может быть, потом, — произнесла она, не глядя на него.
Потрясение от пережитого утром оказалось столь сильным, что Алекс еще долго не могла успокоиться. Успокоению не способствовала и манера ее спутника постоянно смотреть на нее. Поэтому обед получился из рук вон плохо — кое-кто даже жаловался. Алекс предпочла бы послеобеденное время провести в уединении, но вышло так, что ей не удалось переговорить с Фриско с глазу на глаз и попросить его дать гостю лошадь. В результате Алекс пришлось весь день и вечер провести в обществе своего странного напарника. Теперь уже Алекс старалась даже не смотреть в его сторону и не говорила с ним. Но его взгляд она чувствовала постоянно. И она не могла запретить себе думать о нем. Зачем, зачем он смотрел на безобразный обрубок, оставшийся от ноги? Зачем трогал культю? Культя… Само слово такое безобразное, что произносить противно. Зачем он это сделал?
Перемыв посуду после ужина и разложив по местам все, что могло ей понадобиться утром, Алекс наконец убрала ненавистный костыль и перебралась в кресло. В тот же миг к ней подошел Джон. Взявшись за ручки кресла, он откатил Алекс в тень, туда, куда не проникал свет костра и фонарей, висевших на повозке. Каким-то образом он догадался, что именно там она обычно заканчивала день — вдали от погонщиков и повозки, однако не так далеко от них, чтобы нельзя было наблюдать за происходящим. Джон сел рядом и посмотрел на нее, вопросительно приподняв бровь. Она молчала. Тогда он осторожно дотронулся до того места, где когда-то была ее правая нога.
— Дорожная катастрофа, — сказала она, нахмурившись. — Экипаж перевернулся, мой муж погиб, а мне раздробило ногу.
Он продолжал смотреть на нее так, словно хотел узнать больше.
— Очень странно, — прошептала Алекс, глядя ему в глаза, — но мне кажется, что я вас давно знаю.
Было похоже, что и он ее знал.
— Вы ведь тоже не понаслышке знаете, что такое горе и утраты. — Она прочитала это в его глазах. — Хотелось бы, чтобы и вы о себе рассказали.
Он повернулся лицом к костру. В этот вечер Фредди читала погонщикам монолог из какой-то пьесы, и ковбои внимательно слушали ее, попивая кофе. Через несколько минут все принялись аплодировать. Хлопали они довольно эмоционально, чтобы не обидеть актрису, но все же не очень громко — боялись напугать животных, укладывавшихся на ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111