Он посмотрел на нее. Она неподвижно сидела неподалеку от певца и немигающими глазами следила за его движениями. Голос певца эхом отдавался в просторном музыкальном зале. Лайза сидела справа от Джослина. В какой-то момент он заметил, что она вздрогнула. Значит, она тоже засыпает, подумал Джослин. Они почти не спали всю прошлую ночь.
Даже прекрасный обед из двенадцати блюд не помог им разогнать сонливость. Джослин передернул плечами, чтобы хоть как-то взбодриться.
— Интересно, долго ли это будет продолжаться? — проворчала сидевшая рядом с ним Лайза.
Джослин отрицательно покачал головой, но как только он подумал о том, что нехорошо засыпать на концерте в окружении великосветского общества, тенор закончил петь, и весь зал разразился громкими аплодисментами. Джослин облегченно вздохнул и вместе со всеми встал, чтобы таким образом выразить признательность певцу. Миссис Эллиот бросилась к тенору, а Джослин в этот момент наклонился к Лайзе.
— Сегодня вечером? — спросил он шепотом Лайзу.
Она ответила ему лучезарной улыбкой.
— Сюда идет твой отец, — Джослин показал кивком головы в сторону приближающейся фигуры Ричарда Эллиота.
— Господи, сохрани и помилуй, — тихо прошептала Лайза.
Джослин сочувственно посмотрел на нее.
— Ты не будешь возражать, если я сбегу отсюда? — сказала она.
— Давай быстрее. Я отвлеку его.
Он видел, как Лайза быстро направилась к выходу, скрываясь за массивной фигурой леди Августы, затем повернулся, чтобы встретить ее отца.
— А, Эллиот! — с напускной радостью сказал он. — Это был грандиозный обед. У вас отличный повар.
— Еще бы! — довольно сказал Эллиот и остановил проходившего мимо слугу, чтобы взять у него бокал красного вина. — Знаете ли, я привез его из Парижа.
— Превосходно.
Эллиот подошел поближе и взял Джослина за руку.
— Мой дорогой Радклифф, могу ли я поговорить с вами наедине?
— Как пожелаете.
Джослин последовал за Эллиотом из музыкального зала через весь дом в другой его конец, где находились личный кабинет хозяина и офис. Кабинет представлял собой большую комнату с панелями из красного дерева и массивной мебелью, обтянутой кожей цвета красного вина. Все это создавало впечатление чисто мужской комнаты. Они сели в глубокие кресла, стоявшие у камина. Эллиот предложил Джослину сигары, но тот вежливо отказался. Эллиот выбрал одну из них, зажег и, громко пыхтя, стал раскуривать ее. Затем он уставился на угольки, тлевшие в камине.
— Вы неплохо знаете мою дочь, Радклифф, — начал он.
— Мисс Эллиот, — очаровательная леди, — осторожно сказал Джослин.
— Вы ее уже достаточно хорошо знаете, — повторил Эллиот.
Джослин настороженно взглянул на Эллиота. Не раз настойчивые и сердобольные папаши пытались заставить его жениться на своих дочерях. Джослин чувствовал себя спокойно и не нарушал воцарившегося молчания. Он еще не был готов связать себя обременительными узами брака, даже с Лайзой.
Эллиот наконец прервал молчание:
— В той мере, в какой я могу рассчитывать на вашу откровенность, милорд, я осмеливаюсь спросить вас о ваших дальнейших планах.
Джослин протянул руку к столику и налил себе немного виски.
— В настоящее время у меня нет абсолютно никаких планов.
К удивлению Джослина, Эллиот лишь молча кивнул головой.
— Я ожидал именно такого ответа, — сказал Эллиот. — Я хорошо знаю вашу репутацию, милорд.
— Вы знающий человек, Эллиот.
— Более знающий, чем вы можете себе представить, — загадочно ответил Эллиот. Он выпустил большую струю дыма и стал наблюдать, как она медленно приближалась к Джослину. — Могу ли я быть с вами полностью откровенным?
Джослин отхлебнул глоток виски.
— Это будет в высшей степени интересно.
Эллиот некоторое время молча пыхтел сигарой и внимательно наблюдал за клубами дыма. Затем он посмотрел на своего гостя. Джослину стало не по себе от этого взгляда, так как он почувствовал в нем хватку матерого ростовщика, мастера всяческих сделок и твердолобого торговца.
— Вы играете с моей дочерью, — неожиданно резко сказал Эллиот. — Я полагаю, что вам следует сделать окончательный выбор.
Обычные повадки необычного мелкого купца, подумал Джослин. Этот негодяй бросил свою дочь на прилавок, как какой-нибудь кусок говяжьей печени. Боже мой, ему не следует ни в коем случае поддаваться на уговоры этого мясника-нувориша.
— Ваше предположение ошибочно, — вежливо сказал Джослин. — Мисс Эллиот вполне взрослая и самостоятельная леди. Она хорошо знает, чего хочет в жизни. — Джослин мило улыбнулся Эллиоту. — По крайней мере, она сама мне так сказала.
Он ожидал, что Эллиот потеряет самообладание и заорет на него. Но вместо этого старик молча кивнул головой, как будто соглашаясь с его доводами. Прежде чем ответить Джослину, он молча пожевал кончик сигары.
— Вы мне нравитесь, Радклифф, — сказал он наконец. — У вас есть мужество. Далеко не каждый человек может выжить в тех условиях, в которых удалось выжить вам. Война, все эти дикари в Америке. — Эллиот поймал взгляд Джослина и пристально посмотрел ему в глаза:
— И многое другое.
Джослин спокойно отнесся к словам собеседника. Этот старикашка вознамерился угрожать ему. Но это его ошибка. Этот негодяй не может поразить его финансовыми средствами, да и не из тех он людей, кого можно легко запугать. Было бы лучше, если бы этот Эллиот отдавал себе отчет в том, что ему бесполезно тягаться с Джослином. Джослин слегка приподнял брови и сделал еще один глоток виски. Пусть Эллиот поднимает свои ставки в этой игре.
— Ну хорошо, — проворчал Эллиот. — Я подумал, что мне следует дать вам выход из положения, но вы оказались довольно упрямым осленком. В таком случае я немного открою свои карты. Но лишь немного, так как то, что я обнаружил, требует величайшей деликатности. Поэтому я лишь ограничусь упоминанием недавно услышанного мною факта, что вы и ваш дядя весьма обожали друг друга в свое время.
В кабинете наступила мертвая тишина. Джослин все еще осознавал, что смотрит на Эллиота, но вдруг почувствовал, что он окружен мертвой пустотой — холодной, липкой и удушливой. Он ожидал услышать что угодно, но только не это.
— Возможно, «обожали», — это не совсем правильное слово. Точнее сказать, ваш дядя обожал вас. Я так понимаю, что вы не отвечали ему взаимностью. Сколько вам было лет?
— Четырнадцать, — тихо сказал Джослин каким-то совершенно чужим голосом, — тонким и слабым.
Он поставил свой бокал на столик и молил Бога, чтобы не потерять выдержки.
— У вас из этого ничего не выйдет, старый хрен. Мне наплевать на то, что вы можете кому-то рассказать это.
Эллиот захихикал, и Джослин удивленно уставился на него.
— Я знал, что вы мужественный человек, — продолжал Эллиот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Даже прекрасный обед из двенадцати блюд не помог им разогнать сонливость. Джослин передернул плечами, чтобы хоть как-то взбодриться.
— Интересно, долго ли это будет продолжаться? — проворчала сидевшая рядом с ним Лайза.
Джослин отрицательно покачал головой, но как только он подумал о том, что нехорошо засыпать на концерте в окружении великосветского общества, тенор закончил петь, и весь зал разразился громкими аплодисментами. Джослин облегченно вздохнул и вместе со всеми встал, чтобы таким образом выразить признательность певцу. Миссис Эллиот бросилась к тенору, а Джослин в этот момент наклонился к Лайзе.
— Сегодня вечером? — спросил он шепотом Лайзу.
Она ответила ему лучезарной улыбкой.
— Сюда идет твой отец, — Джослин показал кивком головы в сторону приближающейся фигуры Ричарда Эллиота.
— Господи, сохрани и помилуй, — тихо прошептала Лайза.
Джослин сочувственно посмотрел на нее.
— Ты не будешь возражать, если я сбегу отсюда? — сказала она.
— Давай быстрее. Я отвлеку его.
Он видел, как Лайза быстро направилась к выходу, скрываясь за массивной фигурой леди Августы, затем повернулся, чтобы встретить ее отца.
— А, Эллиот! — с напускной радостью сказал он. — Это был грандиозный обед. У вас отличный повар.
— Еще бы! — довольно сказал Эллиот и остановил проходившего мимо слугу, чтобы взять у него бокал красного вина. — Знаете ли, я привез его из Парижа.
— Превосходно.
Эллиот подошел поближе и взял Джослина за руку.
— Мой дорогой Радклифф, могу ли я поговорить с вами наедине?
— Как пожелаете.
Джослин последовал за Эллиотом из музыкального зала через весь дом в другой его конец, где находились личный кабинет хозяина и офис. Кабинет представлял собой большую комнату с панелями из красного дерева и массивной мебелью, обтянутой кожей цвета красного вина. Все это создавало впечатление чисто мужской комнаты. Они сели в глубокие кресла, стоявшие у камина. Эллиот предложил Джослину сигары, но тот вежливо отказался. Эллиот выбрал одну из них, зажег и, громко пыхтя, стал раскуривать ее. Затем он уставился на угольки, тлевшие в камине.
— Вы неплохо знаете мою дочь, Радклифф, — начал он.
— Мисс Эллиот, — очаровательная леди, — осторожно сказал Джослин.
— Вы ее уже достаточно хорошо знаете, — повторил Эллиот.
Джослин настороженно взглянул на Эллиота. Не раз настойчивые и сердобольные папаши пытались заставить его жениться на своих дочерях. Джослин чувствовал себя спокойно и не нарушал воцарившегося молчания. Он еще не был готов связать себя обременительными узами брака, даже с Лайзой.
Эллиот наконец прервал молчание:
— В той мере, в какой я могу рассчитывать на вашу откровенность, милорд, я осмеливаюсь спросить вас о ваших дальнейших планах.
Джослин протянул руку к столику и налил себе немного виски.
— В настоящее время у меня нет абсолютно никаких планов.
К удивлению Джослина, Эллиот лишь молча кивнул головой.
— Я ожидал именно такого ответа, — сказал Эллиот. — Я хорошо знаю вашу репутацию, милорд.
— Вы знающий человек, Эллиот.
— Более знающий, чем вы можете себе представить, — загадочно ответил Эллиот. Он выпустил большую струю дыма и стал наблюдать, как она медленно приближалась к Джослину. — Могу ли я быть с вами полностью откровенным?
Джослин отхлебнул глоток виски.
— Это будет в высшей степени интересно.
Эллиот некоторое время молча пыхтел сигарой и внимательно наблюдал за клубами дыма. Затем он посмотрел на своего гостя. Джослину стало не по себе от этого взгляда, так как он почувствовал в нем хватку матерого ростовщика, мастера всяческих сделок и твердолобого торговца.
— Вы играете с моей дочерью, — неожиданно резко сказал Эллиот. — Я полагаю, что вам следует сделать окончательный выбор.
Обычные повадки необычного мелкого купца, подумал Джослин. Этот негодяй бросил свою дочь на прилавок, как какой-нибудь кусок говяжьей печени. Боже мой, ему не следует ни в коем случае поддаваться на уговоры этого мясника-нувориша.
— Ваше предположение ошибочно, — вежливо сказал Джослин. — Мисс Эллиот вполне взрослая и самостоятельная леди. Она хорошо знает, чего хочет в жизни. — Джослин мило улыбнулся Эллиоту. — По крайней мере, она сама мне так сказала.
Он ожидал, что Эллиот потеряет самообладание и заорет на него. Но вместо этого старик молча кивнул головой, как будто соглашаясь с его доводами. Прежде чем ответить Джослину, он молча пожевал кончик сигары.
— Вы мне нравитесь, Радклифф, — сказал он наконец. — У вас есть мужество. Далеко не каждый человек может выжить в тех условиях, в которых удалось выжить вам. Война, все эти дикари в Америке. — Эллиот поймал взгляд Джослина и пристально посмотрел ему в глаза:
— И многое другое.
Джослин спокойно отнесся к словам собеседника. Этот старикашка вознамерился угрожать ему. Но это его ошибка. Этот негодяй не может поразить его финансовыми средствами, да и не из тех он людей, кого можно легко запугать. Было бы лучше, если бы этот Эллиот отдавал себе отчет в том, что ему бесполезно тягаться с Джослином. Джослин слегка приподнял брови и сделал еще один глоток виски. Пусть Эллиот поднимает свои ставки в этой игре.
— Ну хорошо, — проворчал Эллиот. — Я подумал, что мне следует дать вам выход из положения, но вы оказались довольно упрямым осленком. В таком случае я немного открою свои карты. Но лишь немного, так как то, что я обнаружил, требует величайшей деликатности. Поэтому я лишь ограничусь упоминанием недавно услышанного мною факта, что вы и ваш дядя весьма обожали друг друга в свое время.
В кабинете наступила мертвая тишина. Джослин все еще осознавал, что смотрит на Эллиота, но вдруг почувствовал, что он окружен мертвой пустотой — холодной, липкой и удушливой. Он ожидал услышать что угодно, но только не это.
— Возможно, «обожали», — это не совсем правильное слово. Точнее сказать, ваш дядя обожал вас. Я так понимаю, что вы не отвечали ему взаимностью. Сколько вам было лет?
— Четырнадцать, — тихо сказал Джослин каким-то совершенно чужим голосом, — тонким и слабым.
Он поставил свой бокал на столик и молил Бога, чтобы не потерять выдержки.
— У вас из этого ничего не выйдет, старый хрен. Мне наплевать на то, что вы можете кому-то рассказать это.
Эллиот захихикал, и Джослин удивленно уставился на него.
— Я знал, что вы мужественный человек, — продолжал Эллиот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84