Хотя Эллен мечтала оказаться в Даффдуре, все же должна была признать, что искренне наслаждалась праздничной атмосферой в Стерлинге. Днем, пока стояла хорошая погода, они охотились. В плохую же погоду гости собирались, сплетничали, играли в кости и угощались. В парадном зале устраивались танцы.
Эллен часто любовалась прекрасной обстановкой зала.
Выстроил его всеми презираемый король Яков III, отец нынешнего короля. В нем было пять больших каминов. Лимонно-желтые стены замка, того яркого цвета, что был известен как «королевское золото», вызывали восхищение всех, кто приезжал в Стерлинг. Высокие окна были украшены прекрасной работы витражами, и солнечный свет, проникая сквозь них, красочными пятнами ложился на пол. В самом большом очаге весело горело гигантское рождественское полено. Остальные очаги тоже излучали тепло.
Яков IV посылал послов в разные страны Европы, и теперь в зале звучали речи на многих языках: французском, немецком, итальянском, испанском, кельтском и латинском…
Злым языкам в эти дни выпало много работы, поскольку жену лэрда Даффдура постоянно видели в обществе короля. Леди Маргарет Стюарт, тетка его величества, твердила всем, кто хотел слушать, что его племянник очень симпатизирует мистрис Эллен.
– Она ему все равно что сестра, – добавляла она. – Или вы не помните, что перед замужеством Эллен была его любимой партнершей в шахматной игре? Именно он посватал ее за Даффдура. Недавно бедняжка сбежала из английского плена, и король вознаградил ее за храбрость, пригласив на праздники.
Придворные выслушивали объяснения принцессы, но не знали, что и думать. Действительно, на первый взгляд казалось, что между королем и Эллен Макартур нет ничего, кроме истинно дружеских чувств. Да и муж всегда был рядом, как и очаровательная Мег Драммонд, нынешняя фаворитка короля. Но многие злорадно ухмылялись, считая, что королю уже надоела мистрис Драммонд. Правда, находились и такие, которые напоминали сплетникам, что Мег беременна и король по-прежнему любит ее. Ходили даже толки о том, что она скоро станет королевой Шотландии, а почему бы и нет? Две женщины рода Драммондов уже носили на головах корону. Мег может оказаться третьей. Что ни говори, а истинная шотландка куда лучше чужачки из другой страны.
В Двенадцатую ночь король повелел устроить маскарад в парадном зале Стерлинга.
– Маскарад? – с отчаянием выпалила Эллен, оставшись наедине с мужем. – Наша одежда и без того бедна в сравнении с той, что носят здешние придворные! Что нам делать? А ведь я должна быть в зале! Какой же костюм мне надеть?
– Пойди поговори с леди Маргарет, – посоветовал муж.
– Верно! – обрадовалась Эллен. – Она знает, что делать! Тетка короля предложила Даффдурам одеться древними греками.
– Белая ткань. Простой покрой. Никаких ухищрений. Мои служанки помогут вам сшить костюмы. На Дункане будет короткая туника, тем более что у него красивые ноги.
Служанки дружно захихикали.
– А тебе, Эллен нужно надеть хитон в дорическом стиле. Пойдем! – деловито пригласила леди Маргарет, вставая. – Сейчас совершим набег на кладовые. – И она вышла из комнаты в сопровождении Эллен и служанок.
В кладовых замка они нашли то, что искали: тонкую, легкую, белую шерсть – и, немедленно забрав ткань, отнесли в покои леди Маргарет. Сняв мерки с Эллен, принцесса отослала ее в зал. Она, одна из немногих, знала истинную причину присутствия леди Даффдур при дворе. После ухода Эллен она велела служанке позвать лэрда, чтобы снять мерки и с него.
В ночь праздника Дункан с женой вошли в парадный зал Стерлинга, где уже веселились гости, одетые в самые причудливые костюмы. На Дункане была белая туника с короткими рукавами, доходившая до колен. Круглый вырез был отделан лентой с бело-черным зубчатым орнаментом. Такая же отделка шла по рукавам и подолу. Голова была повязана серебряной лентой. На ногах красовались греческие сандалии, совершенно неуместные в этом климате, тем более что по полу гуляли сквозняки, холодя ноги и ступни. Эллен была одета в дорический хитон, верхняя часть которого была собрана в виде блузки, называемой «колпос». Хитон завязывался на плечах лентами и был отделан по линии бюста, талии и подолу лентой с крохотными фиолетовыми кругами. Волосы были забраны в золотую сетку, а на ногах блестели позолоченные сандалии. Их костюмы по сравнению с нарядами окружающих казались совсем простыми.
Король облачился в одежду своих предков: грубый шерстяной плед, голая грудь, круглый кожаный щит, усаженный медными шипами, и копье из ясеневого дерева с железным наконечником. В этом виде он был поистине великолепен!
Рядом стоял испанский посол, дон Педро де Айала, в костюме знатного мавра: длинное одеяние из полосатого шелка и золотой тюрбан с огромным рубином в центре.
– Он не может быть настоящим! – ахнула Эллен, любуясь камнем, ярко сверкнувшим, когда дон Педро повернул голову и улыбнулся ей.
– Это подделка, леди, – объяснил он и снова одарил ее чарующей улыбкой.
Эллен оглядела бурливший весельем зал.
– Поразительно, ваше величество. Прекрасно, порочно и, возможно, немного опасно.
– Для некоторых, моя красотка. Для некоторых это действительно опасно, – согласился король.
– Идеальная ночь для покушения, – пробормотал граф Босуэлл, одетый в длинный темный балахон, усеянный звездами, полумесяцами и кометами. – Я волшебник Мерлин, – пояснил он, – и мой долг – заботиться о безопасности короля.
В эту ночь давался роскошный пир. Говяжьи туши обваливали в каменной соли и жарили над открытыми ямами, пока от углей не стали подниматься снопы искр при каждом падении капли сока в огонь. Подавались также оленина, утки с поджаристой корочкой, в сладком соусе из корицы и слив, форель и лососина, мидии и морские гребешки, блюда с плавающими в вине артишоками, миски с овощным супом, каплуны, пироги с крольчатиной и мелкими птицами, большие караваи, головы сыра, мягкого и твердого. В центре столов стояли солонки и тарелки со сливочным маслом. Вино и эль лились рекой. Эллен с мужем сидели на дальнем конце высокого стола, как приглашенные королем гости.
В завершение обеда один из слуг дона Педро принес сахарные вафли и графин со сладким испанским вином, которое специально для короля велел подать испанский посол. Слуга тоже был одет мавром. Когда он нагнулся, чтобы налить вина в чашу Эллен, она случайно поймала его взгляд. Слуга на миг оцепенел, но тут же пришел в себя и, выпрямившись, отступил. Дон Педро поднялся, чтобы произнести тост.
– Нет! – вскрикнула Эллен, вскакивая. – Подождите! – Взяв чашу, она отдала ее слуге и велела: – Пей!
– Сеньора? – недоуменно переспросил мужчина, пожимая плечами.
– Мои слуги не говорят на вашем языке, – пояснил дон Педро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Эллен часто любовалась прекрасной обстановкой зала.
Выстроил его всеми презираемый король Яков III, отец нынешнего короля. В нем было пять больших каминов. Лимонно-желтые стены замка, того яркого цвета, что был известен как «королевское золото», вызывали восхищение всех, кто приезжал в Стерлинг. Высокие окна были украшены прекрасной работы витражами, и солнечный свет, проникая сквозь них, красочными пятнами ложился на пол. В самом большом очаге весело горело гигантское рождественское полено. Остальные очаги тоже излучали тепло.
Яков IV посылал послов в разные страны Европы, и теперь в зале звучали речи на многих языках: французском, немецком, итальянском, испанском, кельтском и латинском…
Злым языкам в эти дни выпало много работы, поскольку жену лэрда Даффдура постоянно видели в обществе короля. Леди Маргарет Стюарт, тетка его величества, твердила всем, кто хотел слушать, что его племянник очень симпатизирует мистрис Эллен.
– Она ему все равно что сестра, – добавляла она. – Или вы не помните, что перед замужеством Эллен была его любимой партнершей в шахматной игре? Именно он посватал ее за Даффдура. Недавно бедняжка сбежала из английского плена, и король вознаградил ее за храбрость, пригласив на праздники.
Придворные выслушивали объяснения принцессы, но не знали, что и думать. Действительно, на первый взгляд казалось, что между королем и Эллен Макартур нет ничего, кроме истинно дружеских чувств. Да и муж всегда был рядом, как и очаровательная Мег Драммонд, нынешняя фаворитка короля. Но многие злорадно ухмылялись, считая, что королю уже надоела мистрис Драммонд. Правда, находились и такие, которые напоминали сплетникам, что Мег беременна и король по-прежнему любит ее. Ходили даже толки о том, что она скоро станет королевой Шотландии, а почему бы и нет? Две женщины рода Драммондов уже носили на головах корону. Мег может оказаться третьей. Что ни говори, а истинная шотландка куда лучше чужачки из другой страны.
В Двенадцатую ночь король повелел устроить маскарад в парадном зале Стерлинга.
– Маскарад? – с отчаянием выпалила Эллен, оставшись наедине с мужем. – Наша одежда и без того бедна в сравнении с той, что носят здешние придворные! Что нам делать? А ведь я должна быть в зале! Какой же костюм мне надеть?
– Пойди поговори с леди Маргарет, – посоветовал муж.
– Верно! – обрадовалась Эллен. – Она знает, что делать! Тетка короля предложила Даффдурам одеться древними греками.
– Белая ткань. Простой покрой. Никаких ухищрений. Мои служанки помогут вам сшить костюмы. На Дункане будет короткая туника, тем более что у него красивые ноги.
Служанки дружно захихикали.
– А тебе, Эллен нужно надеть хитон в дорическом стиле. Пойдем! – деловито пригласила леди Маргарет, вставая. – Сейчас совершим набег на кладовые. – И она вышла из комнаты в сопровождении Эллен и служанок.
В кладовых замка они нашли то, что искали: тонкую, легкую, белую шерсть – и, немедленно забрав ткань, отнесли в покои леди Маргарет. Сняв мерки с Эллен, принцесса отослала ее в зал. Она, одна из немногих, знала истинную причину присутствия леди Даффдур при дворе. После ухода Эллен она велела служанке позвать лэрда, чтобы снять мерки и с него.
В ночь праздника Дункан с женой вошли в парадный зал Стерлинга, где уже веселились гости, одетые в самые причудливые костюмы. На Дункане была белая туника с короткими рукавами, доходившая до колен. Круглый вырез был отделан лентой с бело-черным зубчатым орнаментом. Такая же отделка шла по рукавам и подолу. Голова была повязана серебряной лентой. На ногах красовались греческие сандалии, совершенно неуместные в этом климате, тем более что по полу гуляли сквозняки, холодя ноги и ступни. Эллен была одета в дорический хитон, верхняя часть которого была собрана в виде блузки, называемой «колпос». Хитон завязывался на плечах лентами и был отделан по линии бюста, талии и подолу лентой с крохотными фиолетовыми кругами. Волосы были забраны в золотую сетку, а на ногах блестели позолоченные сандалии. Их костюмы по сравнению с нарядами окружающих казались совсем простыми.
Король облачился в одежду своих предков: грубый шерстяной плед, голая грудь, круглый кожаный щит, усаженный медными шипами, и копье из ясеневого дерева с железным наконечником. В этом виде он был поистине великолепен!
Рядом стоял испанский посол, дон Педро де Айала, в костюме знатного мавра: длинное одеяние из полосатого шелка и золотой тюрбан с огромным рубином в центре.
– Он не может быть настоящим! – ахнула Эллен, любуясь камнем, ярко сверкнувшим, когда дон Педро повернул голову и улыбнулся ей.
– Это подделка, леди, – объяснил он и снова одарил ее чарующей улыбкой.
Эллен оглядела бурливший весельем зал.
– Поразительно, ваше величество. Прекрасно, порочно и, возможно, немного опасно.
– Для некоторых, моя красотка. Для некоторых это действительно опасно, – согласился король.
– Идеальная ночь для покушения, – пробормотал граф Босуэлл, одетый в длинный темный балахон, усеянный звездами, полумесяцами и кометами. – Я волшебник Мерлин, – пояснил он, – и мой долг – заботиться о безопасности короля.
В эту ночь давался роскошный пир. Говяжьи туши обваливали в каменной соли и жарили над открытыми ямами, пока от углей не стали подниматься снопы искр при каждом падении капли сока в огонь. Подавались также оленина, утки с поджаристой корочкой, в сладком соусе из корицы и слив, форель и лососина, мидии и морские гребешки, блюда с плавающими в вине артишоками, миски с овощным супом, каплуны, пироги с крольчатиной и мелкими птицами, большие караваи, головы сыра, мягкого и твердого. В центре столов стояли солонки и тарелки со сливочным маслом. Вино и эль лились рекой. Эллен с мужем сидели на дальнем конце высокого стола, как приглашенные королем гости.
В завершение обеда один из слуг дона Педро принес сахарные вафли и графин со сладким испанским вином, которое специально для короля велел подать испанский посол. Слуга тоже был одет мавром. Когда он нагнулся, чтобы налить вина в чашу Эллен, она случайно поймала его взгляд. Слуга на миг оцепенел, но тут же пришел в себя и, выпрямившись, отступил. Дон Педро поднялся, чтобы произнести тост.
– Нет! – вскрикнула Эллен, вскакивая. – Подождите! – Взяв чашу, она отдала ее слуге и велела: – Пей!
– Сеньора? – недоуменно переспросил мужчина, пожимая плечами.
– Мои слуги не говорят на вашем языке, – пояснил дон Педро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117