– Вы вернете свои владения. Свободу – себе и вашим людям. Любящий мужчина весь мир положит к ногам своей возлюбленной.
На словах все получалось прекрасно, но Бетани знала себе цену и понимала, что задача эта ей не по силам. Она печально взглянула на Ги:
– Я никогда не пробовала… понравиться мужчине. Я понятия не имею, что делать.
– Предоставьте все мне, – самоуверенно ответил Ги, и Бетани почувствовала раздражение.
– Почему я должна вам верить?
– Потому что, дорогая моя, я могу вам помочь. Лучшего наставника вам не сыскать во всем подлунном мире.
Увидев его хитрую самодовольную ухмылку, Бетани, не удержавшись, высказала вслух свои мысли:
– Кем же вы были до того, как посвятили себя воинской службе?
Лицо Ги залилось густой краской.
– Это не важно.
Видя его смущение, девушка решила надавить посильнее:
– Так кем же вы были, Ги? Придворным?
– Non. Я поступил в духовную семинарию, собираясь посвятить жизнь служению церкви.
– Вы хотели стать священником? – ахнула Бетани, грустно качая головой. – Наверное, надо мной действительно тяготеет проклятие, раз моим наставником на стезе порока будет неудавшийся священнослужитель.
– Не беспокойтесь, дорогая. Кто еще может поведать вам о грехах, как не человек, едва не ставший святым? Дух мой так стремился к этому, но плоть, увы, оказалась слаба.
Глава 11
– Этот перстень – ответ на их молитвы, – пробормотал про себя Брам. Хвала Всевышнему, ума Бетани не занимать. Он поднес перстень к свету. – Герб ни с чем не спутаешь. Это перстень Вильгельма.
Судя по всему, Бетани слышала об этой истории. Девчонка знает, что Вильгельм – их последняя надежда. И хотя шотландскому лэрду было трудно признать поражение, он понимал, что вынужден положиться на честь Вильгельма, на то, что нормандский принц помнит о долге, которым обязан Гэвину Мактавишу, покойному брату Брама. Иного выхода нет: надо отправляться в Англию, в Лондон.
Меньше чем через месяц, если на то будет Божья воля, он вызволит своих родственников из нормандского плена. Брам Мактавиш окинул взглядом пустую комнату, вспоминая, как лежала в его объятиях после бурной ночи любви мать Бетани. Тогда, давно, он подвел ее, но он не подведет ее детей. За Мери и Брета он в долгу перед своим братом, за Бетани – перед Хейли.
Зажав перстень в кулак, Брам мысленно произнес клятву. Он не пришел на помощь к своей возлюбленной в минуту нужды. Такого не повторится, он не оставит в беде их дочь.
Время тянулось медленно. Бетани ждала возвращения Ройса, обещавшего объявить о наложенном на нее наказании. Вдруг она услышала донёсшийся из коридора плач. Распахнув дверь, она увидела Брета, прижимающего ладонь к щеке и пытающегося унять всхлипывания. Опустившись на колени, Бетани подхватила брата на руки и прижала его к груди.
– Что случилось, Брет?
– Плохая тетя ударила меня.
Бетани застыла от ужаса:
– Кто?
– Та, с блестящими камнями.
В замке Ренвиг только одна женщина носит драгоценности. Нормандка.
– Ш-ш, все будет хорошо. – Она обняла брата и дождалась, когда тот перестанет всхлипывать.
– Почему она ударила тебя? Ты плохо себя вел?
– Нет! Я нес тебе вот это. Его передал мне главный нормандский рыцарь; здесь твое наказание.
Мальчик протянул руку, и Бетани схватила послание.
Она быстро пробежала взглядом записку, написанную аккуратным круглым почерком Мери, и стиснула зубы, прочтя подробный перечень дел, порученных ей в наказание за замысел неудавшегося побега. Единственным утешением было то, что всю вину за попытку усыпить стражу Ройс возложил на нее, а не на Майду.
– Гром и молния, – пробормотала Бетани. Начистить оружие и кольчугу – красноречивое свидетельство ее поражения – эта работа должна напомнить ей о том положении, в котором она находится. Кипя от ярости, Бетани свернула записку и сунула ее за фартук.
– А какое наказание наложено на Мери? – спросила она.
– Мери должна вставать рано утром и помогать Майде печь хлеб, – шмыгнул носом Брет, пытаясь унять икоту. – Дамиана, увидев меня, сказала, что я должен прочесть ей записку Ройса. Я не смог сделать этого, и она ударила меня.
– Не беспокойся, Брет. Я с ней разберусь.
В сердце Бетани вскипала ярость, глаза ее застилала красная пелена.
– Я хочу, чтобы она уехала отсюда, – прохныкал Брет.
Держа брата на руках, Бетани поднялась на ноги и стала спускаться по лестнице. День клонился к закату, и в главной зале накрывались столы к вечерней трапезе. Дамиана сидела между Ги и Ройсом. Подойдя к Мери, Бетани передала ей Брета и направилась к Дамиане. Только та удивленно подняла взгляд, как Бетани отвесила ей звонкую пощечину.
– Если ты еще хоть раз тронешь моего брата, я тебя убью. Хорошенько запомни это, – произнесла она тихим ровным голосом, скрывая бушующую в душе бурю.
В зале стало тихо. Взгляды нормандцев обратились на дерзкую рабыню; два воина схватили Бетани за руки. Безразличная к тому, что с нею будет, Бетани обратилась к Ройсу:
– Разве ваши законы позволяют жестокое обращение с детьми?
Ройс попытался было заговорить, но Бетани оборвала его:
– Знай же, я не дам в обиду своих близких.
Ройс повернулся к брызжущей слюной Дамиане:
– Ты действительно ударила мальчика?
– Oui. Щенок отказался выполнить мою просьбу. Но я лишь легонько похлопала его по щеке.
Ройс, внимательно изучив красное пятно, закрывшее половину лица Брета, раскрыл свои объятия, и мальчик, соскочив с коленей Мери, радостно бросился к нему.
– Что произошло, мой маленький воин?
– Она, – гневно ткнул пальцем в сторону Дамианы Брет, – ударила меня, когда я нес сестре твое послание. – Он поднял к Ройсу заплаканное лицо. – Я не смог его прочесть, и она назвала меня тупым болваном.
Ройс повернулся к Дамиане:
– Как ты посмела вмешиваться в мои дела!
– Cheri, ты все неправильно понял. Я вовсе не собиралась вторгаться в твою епархию. Мне показалось, это послание посвящено делам домашним, уделу хозяйки.
Ройс посмотрел на Бетани, спокойно выдержавшую его взгляд. По-видимому, удовлетворенный ее хладнокровием, он снова повернулся к Брету:
– Не проявил ли ты каким-либо словом или действием непочтение к этой даме?
Округлив глаза, Брет отчаянно замотал головой. Ройс осторожно прикоснулся к его щеке:
– Дамиана, и ты говоришь, что только «легонько похлопала» его?
Дамиана взглянула на мальчика с безразличием, от которого у Бетани застыла кровь в жилах.
– Какое тебе дело до этого щенка? Это послужит ему хорошим уроком, и впредь он будет следить внимательнее за тем, чтобы не вызывать мое недовольство. – Она потерла щеку. – Я требую, чтобы эта шлюха была наказана. Как смеет она угрожать будущей владелице этого замка и даже поднимать на нее руку!
Голос Ройса был ровным и твердым:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96