Вильгельм перед ним в долгу. – Ройс вздохнул. – Вероятно, это какой-то высокородный дворянин с влиятельными связями.
– И поэтому прибывший в замок незнакомец расспрашивает всех и вся?
– Закончив расследование, Вердон отошлет королю подробный отчет.
Бетани попыталась было отвернуться, но Ройс заставил ее посмотреть ему в лицо. Глаза девушки наполнились слезами.
– Ты хочешь сказать, у тебя могут отобрать мою землю? Мои люди будут брошены на милость другого хозяина? Каков же ваш король, раз он способен дать награду и тотчас же подло потребовать ее назад?
Ее слова обрадовали Ройса. Он понял, что они идут от самого сердца, так как дело касается людей, за которых она в ответе.
– Вильгельм поступит по справедливости. Он честный правитель. Со временем ты убедишься в этом.
– И ты защищаешь человека, собирающегося лишить тебя всего, что дорого твоему сердцу?
– Qui. За этим человеком я без раздумья шагну в преисподнюю. Он заслужил мою преданность.
– Ройс, я, наверное, никогда не смогу понять ваш народ. Если бы наш король Гарольд попытался отобрать у меня то, что принадлежит по праву мне, я билась бы с ним не на жизнь, а на смерть.
– Для того чтобы земля процветала, у нее должен быть только один хозяин. Когда идет борьба за власть, страдают простые люди. Я доволен своей участью. Жадность же является уделом разочарованных.
– Ты действительно думаешь о простом люде? – изумленно произнесла Бетани, пытаясь полностью осознать слова Ройса. – Надеюсь, эта земля останется твоею.
Ее слова, простые и безыскусные, были от этого еще более весомыми. Ройс улыбнулся:
– Лучше знакомый враг, чем неизвестный недруг.
По лицу Бетани скользнуло облачко грусти.
– Да, ты прав.
Она показалась Ройсу какой-то беззащитной и одинокой, какой он еще никогда не видел Бетани, и ему захотелось утешить ее, но печаль исчезла с ее лица так же быстро, как и появилась.
Ройс боролся с желанием заключить Бетани в свои объятия. Но когда Ройс увидел, что она взяла себя в руки, мысли об утешении сменились совсем другими. Ему захотелось овладеть ею, захотелось очень сильно, однако уважение к ней не позволяло Ройсу утолить вожделение прямо здесь, в поле, подобно похотливому самцу. И все же воспоминания о прелестях Бетани не выходили у него из головы, издеваясь и дразня его. Ройса неотступно преследовали ощущения прикосновения к ее нежной, шелковистой коже и звук ее голоса, нашептывающего ему на ухо жаркие слова любви. Он дал себе слово, что позже, когда они с Бетани смогут насладиться уютом спальни, не опасаясь быть потревоженными, он сполна вкусит ее щедрое тело.
– Давай прогуляемся верхом, – сказал Ройс. – Я жажду взглянуть на эту землю твоими глазами.
Сочные губы Бетани расплылись в мягкой улыбке, Ройсу пришлось собрать всю силу воли, чтобы сдержаться и не поцеловать ее.
– Тебе не нужны мои глаза, чтобы увидеть красоту здешних мест. Она или видна, или нет. – Бетани указала на уходящие к самому горизонту поля, окаймленные вдали темной полоской леса. – Ты чувствуешь волшебство зимнего сна?
– Волшебство? Какое волшебство? – переспросил Ройс, внезапно ловя себя на том, что ему очень хочется заглянуть в ее мысли.
Бетани застенчиво взглянула на него:
– Зима приносит волшебство и чудо. Долгие холодные месяцы наполнены обещанием возрождения. Дыхание зимы пробуждает к жизни веру и надежду, – сказала она.
Они медленно двинулись вниз по склону холма, разглядывая пустынный ландшафт.
– Ты действительно любишь это время года, – с благоговейным восхищением произнес Ройс.
– Да. Это пора для отдыха душой, разумом и телом. По утрам, выглянув в окно на свежевыпавший снег, и по вечерам, промерзнув насквозь, мне хочется свернуться клубком перед очагом, укутавшись в меховую шубу, и предаться праздному безделью. – Бетани смущенно рассмеялась, устыдившись того, что высказала вслух такие мысли. Она повернулась к Ройсу. – Климат Нортумберленда, милорд, гораздо холоднее, чем тот, к которому вы привыкли.
– Можно придумать много способов согреться, – сказал Ройс, и щеки девушки залила яркая краска.
Бетани не переставала его поражать. Уму непостижимо, как может уживаться с ее трезвым практичным умом всяческий романтический вздор. Однако в ее устах это показалось Ройсу никаким не вздором, а поэзией.
– Моя любимая пора года – лето, – сказал он. – Это единственное время, когда воину не нужно беспокоиться по поводу непогоды.
По мере того, как всадники продвигались в сторону запада, местность вокруг становилась более пересеченной. Ройс указал на виднеющиеся вдали скалы:
– Ты часто бывала там?
– Только летом, милорд. В северной части есть одна укромная бухта, которую очень любила наша семья.
Ройс, еще не успевший близко познакомиться со своими новыми владениями, это место, тем не менее, узнал бы с закрытыми глазами. Сделав глубокий вдох, он уловил в воздухе резкий солоноватый запах и понял, что море недалеко. Это напомнило ему о доме. Какая загадочная и разнообразная земля – этот Нортумберленд! Интересно, каким урожаем одаривает она тех, кто трудится на ней? Являются ли жители прибрежных деревень умелыми рыбаками?
– Если зерно не уродится, можно будет воспользоваться дарами моря.
– Да, милостивый Создатель был щедр к людям Нортумберленда.
– Это восхитительная земля! – воскликнул Ройс, оглядываясь вокруг и проникая взором за пределы видимого.
– Да, милорд. Вот почему ее потеря столь болезненна.
Ройс уловил в голосе Бетани печаль; и хотя он всем сердцем был согласен с ней, все же счел благоразумным отвлечь ее от этих мыслей.
– Нам пора возвращаться, – сказал рыцарь, замечая, что тени удлинились, и понимая, что вернуться в замок засветло не удастся. – У меня много дел.
К его облегчению, Бетани не стала возражать. Поразительно, как она его понимает.
Наконец показался освещенный факелами замок. Каждый раз при виде своего дома Ройса переполняло чувство радости. Невыносима даже мысль о том, что он может всего этого лишиться.
Странно, что человек, всю жизнь проведший в походах и войнах, мог думать о Ренвиге как о своем доме. Ройсу хотелось поведать Бетани о своих чувствах, но он знал, что его слова упадут солью на незажившие раны. Внезапно Ройс понял, что происходило в душе Бетани. Он сам никогда не сможет признать чьи-то чужие права на то место, которое успел полюбить. Даже если он лишится Нортумберленда по воле Вильгельма, снова корни он больше нигде не пустит. Никакое другое место на всей необъятной земле никогда не сможет стать его домом.
Ройс смутился, поймав себя на мысли о том, сколько общего у него с этой женщиной. Редкая возможность увидеть мир ее глазами прояснила многое, в то же время кое-что значительно усложнив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– И поэтому прибывший в замок незнакомец расспрашивает всех и вся?
– Закончив расследование, Вердон отошлет королю подробный отчет.
Бетани попыталась было отвернуться, но Ройс заставил ее посмотреть ему в лицо. Глаза девушки наполнились слезами.
– Ты хочешь сказать, у тебя могут отобрать мою землю? Мои люди будут брошены на милость другого хозяина? Каков же ваш король, раз он способен дать награду и тотчас же подло потребовать ее назад?
Ее слова обрадовали Ройса. Он понял, что они идут от самого сердца, так как дело касается людей, за которых она в ответе.
– Вильгельм поступит по справедливости. Он честный правитель. Со временем ты убедишься в этом.
– И ты защищаешь человека, собирающегося лишить тебя всего, что дорого твоему сердцу?
– Qui. За этим человеком я без раздумья шагну в преисподнюю. Он заслужил мою преданность.
– Ройс, я, наверное, никогда не смогу понять ваш народ. Если бы наш король Гарольд попытался отобрать у меня то, что принадлежит по праву мне, я билась бы с ним не на жизнь, а на смерть.
– Для того чтобы земля процветала, у нее должен быть только один хозяин. Когда идет борьба за власть, страдают простые люди. Я доволен своей участью. Жадность же является уделом разочарованных.
– Ты действительно думаешь о простом люде? – изумленно произнесла Бетани, пытаясь полностью осознать слова Ройса. – Надеюсь, эта земля останется твоею.
Ее слова, простые и безыскусные, были от этого еще более весомыми. Ройс улыбнулся:
– Лучше знакомый враг, чем неизвестный недруг.
По лицу Бетани скользнуло облачко грусти.
– Да, ты прав.
Она показалась Ройсу какой-то беззащитной и одинокой, какой он еще никогда не видел Бетани, и ему захотелось утешить ее, но печаль исчезла с ее лица так же быстро, как и появилась.
Ройс боролся с желанием заключить Бетани в свои объятия. Но когда Ройс увидел, что она взяла себя в руки, мысли об утешении сменились совсем другими. Ему захотелось овладеть ею, захотелось очень сильно, однако уважение к ней не позволяло Ройсу утолить вожделение прямо здесь, в поле, подобно похотливому самцу. И все же воспоминания о прелестях Бетани не выходили у него из головы, издеваясь и дразня его. Ройса неотступно преследовали ощущения прикосновения к ее нежной, шелковистой коже и звук ее голоса, нашептывающего ему на ухо жаркие слова любви. Он дал себе слово, что позже, когда они с Бетани смогут насладиться уютом спальни, не опасаясь быть потревоженными, он сполна вкусит ее щедрое тело.
– Давай прогуляемся верхом, – сказал Ройс. – Я жажду взглянуть на эту землю твоими глазами.
Сочные губы Бетани расплылись в мягкой улыбке, Ройсу пришлось собрать всю силу воли, чтобы сдержаться и не поцеловать ее.
– Тебе не нужны мои глаза, чтобы увидеть красоту здешних мест. Она или видна, или нет. – Бетани указала на уходящие к самому горизонту поля, окаймленные вдали темной полоской леса. – Ты чувствуешь волшебство зимнего сна?
– Волшебство? Какое волшебство? – переспросил Ройс, внезапно ловя себя на том, что ему очень хочется заглянуть в ее мысли.
Бетани застенчиво взглянула на него:
– Зима приносит волшебство и чудо. Долгие холодные месяцы наполнены обещанием возрождения. Дыхание зимы пробуждает к жизни веру и надежду, – сказала она.
Они медленно двинулись вниз по склону холма, разглядывая пустынный ландшафт.
– Ты действительно любишь это время года, – с благоговейным восхищением произнес Ройс.
– Да. Это пора для отдыха душой, разумом и телом. По утрам, выглянув в окно на свежевыпавший снег, и по вечерам, промерзнув насквозь, мне хочется свернуться клубком перед очагом, укутавшись в меховую шубу, и предаться праздному безделью. – Бетани смущенно рассмеялась, устыдившись того, что высказала вслух такие мысли. Она повернулась к Ройсу. – Климат Нортумберленда, милорд, гораздо холоднее, чем тот, к которому вы привыкли.
– Можно придумать много способов согреться, – сказал Ройс, и щеки девушки залила яркая краска.
Бетани не переставала его поражать. Уму непостижимо, как может уживаться с ее трезвым практичным умом всяческий романтический вздор. Однако в ее устах это показалось Ройсу никаким не вздором, а поэзией.
– Моя любимая пора года – лето, – сказал он. – Это единственное время, когда воину не нужно беспокоиться по поводу непогоды.
По мере того, как всадники продвигались в сторону запада, местность вокруг становилась более пересеченной. Ройс указал на виднеющиеся вдали скалы:
– Ты часто бывала там?
– Только летом, милорд. В северной части есть одна укромная бухта, которую очень любила наша семья.
Ройс, еще не успевший близко познакомиться со своими новыми владениями, это место, тем не менее, узнал бы с закрытыми глазами. Сделав глубокий вдох, он уловил в воздухе резкий солоноватый запах и понял, что море недалеко. Это напомнило ему о доме. Какая загадочная и разнообразная земля – этот Нортумберленд! Интересно, каким урожаем одаривает она тех, кто трудится на ней? Являются ли жители прибрежных деревень умелыми рыбаками?
– Если зерно не уродится, можно будет воспользоваться дарами моря.
– Да, милостивый Создатель был щедр к людям Нортумберленда.
– Это восхитительная земля! – воскликнул Ройс, оглядываясь вокруг и проникая взором за пределы видимого.
– Да, милорд. Вот почему ее потеря столь болезненна.
Ройс уловил в голосе Бетани печаль; и хотя он всем сердцем был согласен с ней, все же счел благоразумным отвлечь ее от этих мыслей.
– Нам пора возвращаться, – сказал рыцарь, замечая, что тени удлинились, и понимая, что вернуться в замок засветло не удастся. – У меня много дел.
К его облегчению, Бетани не стала возражать. Поразительно, как она его понимает.
Наконец показался освещенный факелами замок. Каждый раз при виде своего дома Ройса переполняло чувство радости. Невыносима даже мысль о том, что он может всего этого лишиться.
Странно, что человек, всю жизнь проведший в походах и войнах, мог думать о Ренвиге как о своем доме. Ройсу хотелось поведать Бетани о своих чувствах, но он знал, что его слова упадут солью на незажившие раны. Внезапно Ройс понял, что происходило в душе Бетани. Он сам никогда не сможет признать чьи-то чужие права на то место, которое успел полюбить. Даже если он лишится Нортумберленда по воле Вильгельма, снова корни он больше нигде не пустит. Никакое другое место на всей необъятной земле никогда не сможет стать его домом.
Ройс смутился, поймав себя на мысли о том, сколько общего у него с этой женщиной. Редкая возможность увидеть мир ее глазами прояснила многое, в то же время кое-что значительно усложнив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96