– Ничего страшного. Мне просто нездоровится.
– Вижу, но что именно тебя беспокоит?
– Ройс, пожалуйста, не расспрашивай. Причина моего недуга тебя не обрадует, а ссориться с тобой у меня нет сил.
Ее слова отозвались в сердце Ройса болью раскаяния.
– Быть может, ты носишь в своем чреве моего ребенка?
Бетани испуганно уставилась на него. Неужели он знает? Или только догадывается?
– Я знаю, Ройс, что ты меня ненавидишь. Мне не хотелось, чтобы наш ребенок тоже познал твой гнев.
– Ребенка я не буду ненавидеть, – сказал Ройс, беря ее за руку.
По щекам Бетани покатились слезы.
– Моя тайна все равно скоро откроется. Да, я жду ребенка. Ты можешь отказаться от него. Несомненно, твои друзья поймут твое нежелание признавать моего ребенка.
Ройс нахмурился:
– Прекрати, Анни.
– Прекратить говорить правду? – спросила она, высвобождая руку. – Ты не хотел жениться на мне. Всем известно, что ты не желаешь ребенка, плода нашего союза. Ты можешь сказать, что ребенок был зачат до бракосочетания, и это будет правда.
– Анни, клянусь, ты испытываешь мое терпение, а я не Иов.
– Уверена, если бы на твоем месте был Иов, жить с ним было бы проще.
Вздохнув, Ройс нагнулся и нежно поцеловал ее в губы.
.– Думаю, и ему пришлось бы легче, чем мне, но, боюсь, твой удел – быть замужем за мной.
Набрав полную грудь воздуха, Бетани вдруг взяла его руку и прижала ее к своему животу.
Воображение подсказало Ройсу, что он чувствует ладонью какое-то шевеление.
– Мой ребенок! – с благоговейным восхищением произнес он.
И как только эти слова слетели с его уст, Ройс представил себя отцом. Нахмурившись, он вознес к небу молитву, прося Господа о том, чтобы сын его был избавлен от боли, доставшейся ему самому.
Бетани вздрогнула и посмотрела ему прямо в лицо.
– Ты действительно не хочешь ребенка? – требовательно спросила она, и в ее пристальном взгляде боль смешалась с гневом.
– Дело не в этом. Независимо от того, признаю ли я нашего сына или нет, он никогда не будет принят при дворе.
Выражение боли у нее на лице сменилось отчаянием.
– Ройс, неужели это навсегда будет стоять между нами? И наши дети будут жертвами твоего разочарования и твоих амбиций?
– Не знаю. – Отвернувшись, Ройс уставился в стену, охваченный болезненными воспоминаниями детства. – Всю жизнь я испытывал боль и отчаяние.
Высвободившись из его объятий, Бетани вскочила с кровати:
– Твой отец бросил тебя, и потому желчь застилает твой разум. Что ж, не трудись признавать ребенка своим. Это и необязательно. Кажется, в нашем мире незаконнорожденные устраиваются совсем неплохо.
Долго сдерживаемая ярость Ройса вырвалась наружу.
– Ты заходишь слишком далеко, жена! – прорычал он, вставая следом за ней.
Стремительно обернувшись, Бетани смело взглянула ему в глаза.
– Да?
– Oui, слишком далеко, – сказал Ройс, останавливаясь в каких-то дюймах перед ней.
Как и при первой встрече, они смерили друг друга взглядом.
– Анни, неужели ты до сих пор не усвоила, что я никогда ни в чем не отступаю от своего?
– Усвоила – свидетельством чему следы сапог у меня на спине.
– Хватит! – взревел Ройс.
Внезапно память вернула его в прошлое, и он услышал, как его отец говорит то же самое его матери. Вспомнил яростные ссоры, предшествовавшие уходу отца. Охваченный отчаянием, Ройс сжал кулаки. Он не хочет повторять ошибку своего отца, но и не видит способа избежать ее.
– Ройс, я тебе не верю. Тебе не нужны ни я, ни мой ребенок. – Бетани взглянула на него сквозь набегающие слезы. – Было время, я считала тебя самым прекрасным мужчиной во всем мире. Какое разочарование понять, что я ошибалась!
Еще долго после того, как Ройс ушел от Бетани, ее слова звучали у него в голове. Когда-то он был для нее всем, а теперь пал так низко, что стал в ее глазах хуже последнего негодяя. И наоборот, сама она выросла в его глазах. Все саксы души не чают в Бетани, и даже его воины ее обожают. Все, кому посчастливилось с нею встретиться, находят ее драгоценным камнем, чей блеск нисколько не умаляет сакское происхождение. Она женщина редкой красоты, ума и благородства, а он так опрометчиво потерял ее уважение.
Ройс обходил укрепления, гадая, как вернуть расположение Бетани.
– Опять за старое? – спросил внезапно появившийся у него за спиной Ги.
Ройс раздраженно обернулся:
– Тебе надо повесить на шею колокольчик.
Ги усмехнулся:
– Ты был так поглощен размышлениями, что все равно бы ничего не услышал.
– Вероятно, ты прав.
– Что-то с Бетани? – высказал догадку Ги. Ройс кивнул:
– Не знаю, что мне делать. Клянусь, мне легче встретиться лицом к лицу с ордой разъяренных кельтов, чем со своей супругой в гневе.
– Ты ей сказал, что слова Филиппа для тебя ничего не значат? – спросил Ги.
– Ты действительно так глуп или же просто неудачно пошутил?
– Тогда перед тобой стоит сложный выбор. Ты хочешь наслаждаться прелестями брака, не платя за них.
– О какой плате ты говоришь? – нетерпеливо спросил Ройс.
Ги улыбнулся:
– За любовь расплачиваются монетами доверия и уважения. – Он дружески похлопал брата по спине. – А ты не хочешь расстаться ни с одной монетой, опасаясь, что Бетани не отплатит тебе сполна.
– Ты говоришь загадками.
– Неужели?
Ги спокойно выдержал пристальный взгляд Ройса.
– Oui, ты говоришь истинную правду. Но трудно сразу перемениться после стольких лет. Ги, наверное, тебе трудно поверить, но я не люблю перемен.
– Вот как? – схватился за лоб Ги, притворяясь, что поражен словами брата. – Ты, открытый новым веяниям, терпимый к инакомыслию? Да, мне трудно в это поверить.
Ройс фыркнул, восхищаясь язвительным умом брата:
– Лишь ты один смеешь издеваться надо мной.
– Это необходимо. Ты относишься к себе слишком серьезно. А все очень просто, – продолжал Ги, обнимая Ройса за плечи. – Решись и покончи разом со всем. А то красавица жена устанет тебя ждать.
– Сомневаюсь, – сказал Ройс, направляясь к башне.
– Хочешь рискнуть? – поинтересовался Ги.
– Non, – произнес Ройс с решимостью, удивившей даже его самого.
Внезапно на него снизошло откровение. Он умрет, если в его жизни не будет Бетани. Глубина чувств к этой женщине потрясла его. Но в то же время как смириться с ее происхождением? Впрочем, возможно, по мере того, как пройдут недели и месяцы, свежая рана разбитой мечты затянется, превратится в тупую боль.
Ройс посмотрел на брата:
– Как только наступит тот день, когда я сочту этот брак не проклятием, а благословением, я признаюсь Анни в любви. Но мне страшно обнажить душу перед женщиной, тем более перед супругой.
– Знаю. И все же ты должен высказать всю правду, чтобы удержать Бетани и достичь того, что ищешь в жизни.
– Откуда ты можешь знать мои желания? – недоверчиво поднял бровь Ройс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96