Филипп злорадно хихикнул:
– Ты позоришь себя, выказывая подобную неучтивость.
Король строго обвел взглядом присутствующих, и Филипп, поперхнувшись, умолк.
– Я полагал, вас интересует правда, – сказал Ройс, нисколько не смущенный замечанием Вильгельма.
Чуть склонив голову набок, король недовольно уточнил:
– Хорошо. Ройс де Бельмар, согласен ли ты взять в жены эту девушку?
– Оui, сир. Подчиняюсь вашему повелению.
Этот выстраданный ответ лишил Бетани последних остатков радости, притаившихся в потаенных глубинах ее души, где хранились самые сокровенные мечты.
– В таком случае решено. Завтра же вы предстанете перед священником. Церемония бракосочетания состоится перед ужином.
Бетани не смела взглянуть на Ройса. Ей легче было бы перенести смертный приговор. Какая злая шутка: король Вильгельм, сохранив ей жизнь, обрек ее на пожизненные страдания.
Брам Мактавиш прибыл на бракосочетание в традиционной шотландской одежде. Нормандцы изумленно пялились на него, но лэрд или не замечал фурора, произведенного его юбкой, или ему было на это наплевать. Мери, вышедшая замуж за Хью Синклера, довольная, стояла рядом с супругом. Брет, как всегда, был счастлив и жизнерадостен. Из изгнания вернулся Седрик, верный старый друг.
Оглядевшись вокруг, Бетани поняла, что поступила правильно. Семья – это главное. Она вгляделась в суровое красивое лицо Ройса, гадая, поймет ли он это когда-нибудь.
Жених стоял рядом с отцом Джоном у очага в дальнем конце главной залы. Пламя освещало черты его лица, окрашивая в багрянец одежду, и все же нельзя было не обратить внимание на то, какой цвет выбрал Ройс для того, чтобы произнести слова торжественной клятвы: от камзола до сапог он был облачен во все черное. Как никогда прежде, Ройс был похож сейчас на падшего ангела. Чувствуя, что под ней подгибаются колени, Бетани глубоко вздохнула.
В зале и на лестнице толпились гости. Бетани не хотелось показывать свою слабость перед присутствующими. Она собралась с силами, стараясь казаться веселой. Но взгляды, которые бросал на нее Ройс, угнетали ее. Он не отрывал от нее глаз с того самого момента, как она вошла в залу, изучая ее, словно прокаженную, осмелившуюся вторгнуться в его владения.
Бетани, слишком гордая, чтобы показать боль, выдержала этот презрительный взгляд. Мужества ей придавал свадебный наряд ее матери, который сегодня утром Бетани надела с таким трепетом. Это свободное платье со светло-зеленым лифом и белой юбкой мать сама расшила по рукавам и подолу пестрыми весенними цветами. Пора года, когда выходила замуж мать Бетани, олицетворяет возрождение. Вне всякого сомнения, не случайно и то, что сама она сочетается браком в самый разгар зимы. «Впрочем, зима, пора надежды, всегда была моим любимым временем года», – напомнила себе Бетани.
Согласно нортумберлендским обычаям, она опоясалась фамильным поясом, к которому прикрепила кинжал. Длинные распущенные волосы были перетянуты сзади жемчужной ниткой. Она смело взглянула Ройсу в лицо. Он промолчал. Бетани это нисколько не удивило. Мужчина, облачившийся на собственное бракосочетание во все черное, едва ли надеется получить удовольствие от предстоящей церемонии – и от супружеской жизни.
Бетани опустилась на колени перед отцом Джоном. Проникновенная проповедь, произнесенная святым отцом по поводу священных брачных уз, затронула ей душу. Но на сердце у нее было тяжело.
Лицо отца Джона было добрым и ласковым, точно он понимал страх девушки.
– Бетани, вступаете ли вы в брак по своей воле, без принуждения?
Вот ее последняя возможность сохранить свободу, но Бетани не могла воспользоваться ею. Она дала слово.
И все же одно мимолетное мгновение эта мысль искушала ее. А каково быть свободной? Жить лишь ради себя самой, не ведая бремени ответственности? Она украдкой взглянула на Ройса. И сразу же все поняла. Да поможет ей Бог, она все еще любит этого мужчину. Бетани повернулась к отцу Джону:
– Да.
– Ройс де Бельмар, вступаете ли вы в брак по своей воле, без принуждения?
– Да, – сквозь стиснутые зубы процедил тот.
– Соединенное вместе Господом нашим да не разлучат люди. Объявляю вас мужем и женой.
После этих слов священника супруг должен поцеловать ее. Набрав полную грудь воздуха, Бетани подняла лицо, чтобы принять этот поцелуй, знак согласия.
Но Ройс лишь молча взглянул на нее. Пощечина была бы более милосердна. Слезы стыда обожгли глаза Бетани, и она поспешно отвернулась.
Схватив за плечи, Ги развернул ее лицом к себе. Его взгляд был полон сострадания и понимания.
– Я не так застенчив, как мой брат, – воскликнул он, обращаясь к собравшимся. Целуя Бетани в щеку, он шепнул: – Не позволяй этому неотесанному грубияну взять над тобой верх. Лиши его этого удовольствия.
Как только Ги отпустил Бетани, его место занял Вашель. Не скрывая своего недовольства, бывалый воин свирепо сверкнул глазами на Ройса, после чего его лицо смягчилось, и он повернулся к Бетани.
– Мужайтесь, миледи, – сказал он, целуя ее в щеку.
Затем Седрик, шагнув вперед, прижал Бетани к своей морщинистой, огрубелой щеке.
– Миледи, мать гордилась бы вами.
Слезы скрыли от Бетани старого воина. Она услышала, как Седрик отошел в сторону, и его место занял кто-то другой. Девушка попыталась было вытереть глаза, но чья-то рука стиснула ее запястье.
– Позволь мне, Бетани, – сказал дядя Брам, заботливо вытирая слезы с лица племянницы. – Девочка моя, на свете не было невесты краше, чем твоя мать, – до этого дня.
Брам Мактавиш сгреб в охапку Бетани, и его глаза подозрительно заблестели.
– Этому грубому мужлану несказанно повезло: ему досталось в жены бесценное сокровище. Вот что я скажу тебе, девочка моя. Я горжусь тобой, хотя и не имею на это права. Ты гордость всего рода Мактавишей.
Он нежно поцеловал ее в щеку, затем в другую.
При этих трогательных словах Бетани сглотнула новые слезы. Она даже понятия не имела, что ее дядя так сентиментален.
Когда дядя Брам отошел, Бетани с удивлением увидела длинную очередь людей, желающих ее поздравить – разумеется, в основном состоящую из саксов, но в ней были и воины Ройса. Невеста застенчиво принимала поздравления. Последним к ней подошел Вильгельм.
– Позвольте и мне поздравить вас.
Король Англии, нагнувшись, поцеловал невесту в щеку.
Бетани сперва думала, что Вильгельм сделал это, что бы пристыдить Ройса, но он застал ее врасплох, шепнул ей на ухо:
– Я не забыл твоего отца и считаю, что сполна вернул ему долг. Постарайся сделать так, чтобы я не пожалел о своем поступке.
И король надел ей на шею золотую цепочку с перстнем Гэвина Мактавиша.
Слезы снова заволокли ей взор. Ройс, шагнув вперед, встал рядом с нею. Бетани не ожидала получить поддержку от нормандцев и их короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Ты позоришь себя, выказывая подобную неучтивость.
Король строго обвел взглядом присутствующих, и Филипп, поперхнувшись, умолк.
– Я полагал, вас интересует правда, – сказал Ройс, нисколько не смущенный замечанием Вильгельма.
Чуть склонив голову набок, король недовольно уточнил:
– Хорошо. Ройс де Бельмар, согласен ли ты взять в жены эту девушку?
– Оui, сир. Подчиняюсь вашему повелению.
Этот выстраданный ответ лишил Бетани последних остатков радости, притаившихся в потаенных глубинах ее души, где хранились самые сокровенные мечты.
– В таком случае решено. Завтра же вы предстанете перед священником. Церемония бракосочетания состоится перед ужином.
Бетани не смела взглянуть на Ройса. Ей легче было бы перенести смертный приговор. Какая злая шутка: король Вильгельм, сохранив ей жизнь, обрек ее на пожизненные страдания.
Брам Мактавиш прибыл на бракосочетание в традиционной шотландской одежде. Нормандцы изумленно пялились на него, но лэрд или не замечал фурора, произведенного его юбкой, или ему было на это наплевать. Мери, вышедшая замуж за Хью Синклера, довольная, стояла рядом с супругом. Брет, как всегда, был счастлив и жизнерадостен. Из изгнания вернулся Седрик, верный старый друг.
Оглядевшись вокруг, Бетани поняла, что поступила правильно. Семья – это главное. Она вгляделась в суровое красивое лицо Ройса, гадая, поймет ли он это когда-нибудь.
Жених стоял рядом с отцом Джоном у очага в дальнем конце главной залы. Пламя освещало черты его лица, окрашивая в багрянец одежду, и все же нельзя было не обратить внимание на то, какой цвет выбрал Ройс для того, чтобы произнести слова торжественной клятвы: от камзола до сапог он был облачен во все черное. Как никогда прежде, Ройс был похож сейчас на падшего ангела. Чувствуя, что под ней подгибаются колени, Бетани глубоко вздохнула.
В зале и на лестнице толпились гости. Бетани не хотелось показывать свою слабость перед присутствующими. Она собралась с силами, стараясь казаться веселой. Но взгляды, которые бросал на нее Ройс, угнетали ее. Он не отрывал от нее глаз с того самого момента, как она вошла в залу, изучая ее, словно прокаженную, осмелившуюся вторгнуться в его владения.
Бетани, слишком гордая, чтобы показать боль, выдержала этот презрительный взгляд. Мужества ей придавал свадебный наряд ее матери, который сегодня утром Бетани надела с таким трепетом. Это свободное платье со светло-зеленым лифом и белой юбкой мать сама расшила по рукавам и подолу пестрыми весенними цветами. Пора года, когда выходила замуж мать Бетани, олицетворяет возрождение. Вне всякого сомнения, не случайно и то, что сама она сочетается браком в самый разгар зимы. «Впрочем, зима, пора надежды, всегда была моим любимым временем года», – напомнила себе Бетани.
Согласно нортумберлендским обычаям, она опоясалась фамильным поясом, к которому прикрепила кинжал. Длинные распущенные волосы были перетянуты сзади жемчужной ниткой. Она смело взглянула Ройсу в лицо. Он промолчал. Бетани это нисколько не удивило. Мужчина, облачившийся на собственное бракосочетание во все черное, едва ли надеется получить удовольствие от предстоящей церемонии – и от супружеской жизни.
Бетани опустилась на колени перед отцом Джоном. Проникновенная проповедь, произнесенная святым отцом по поводу священных брачных уз, затронула ей душу. Но на сердце у нее было тяжело.
Лицо отца Джона было добрым и ласковым, точно он понимал страх девушки.
– Бетани, вступаете ли вы в брак по своей воле, без принуждения?
Вот ее последняя возможность сохранить свободу, но Бетани не могла воспользоваться ею. Она дала слово.
И все же одно мимолетное мгновение эта мысль искушала ее. А каково быть свободной? Жить лишь ради себя самой, не ведая бремени ответственности? Она украдкой взглянула на Ройса. И сразу же все поняла. Да поможет ей Бог, она все еще любит этого мужчину. Бетани повернулась к отцу Джону:
– Да.
– Ройс де Бельмар, вступаете ли вы в брак по своей воле, без принуждения?
– Да, – сквозь стиснутые зубы процедил тот.
– Соединенное вместе Господом нашим да не разлучат люди. Объявляю вас мужем и женой.
После этих слов священника супруг должен поцеловать ее. Набрав полную грудь воздуха, Бетани подняла лицо, чтобы принять этот поцелуй, знак согласия.
Но Ройс лишь молча взглянул на нее. Пощечина была бы более милосердна. Слезы стыда обожгли глаза Бетани, и она поспешно отвернулась.
Схватив за плечи, Ги развернул ее лицом к себе. Его взгляд был полон сострадания и понимания.
– Я не так застенчив, как мой брат, – воскликнул он, обращаясь к собравшимся. Целуя Бетани в щеку, он шепнул: – Не позволяй этому неотесанному грубияну взять над тобой верх. Лиши его этого удовольствия.
Как только Ги отпустил Бетани, его место занял Вашель. Не скрывая своего недовольства, бывалый воин свирепо сверкнул глазами на Ройса, после чего его лицо смягчилось, и он повернулся к Бетани.
– Мужайтесь, миледи, – сказал он, целуя ее в щеку.
Затем Седрик, шагнув вперед, прижал Бетани к своей морщинистой, огрубелой щеке.
– Миледи, мать гордилась бы вами.
Слезы скрыли от Бетани старого воина. Она услышала, как Седрик отошел в сторону, и его место занял кто-то другой. Девушка попыталась было вытереть глаза, но чья-то рука стиснула ее запястье.
– Позволь мне, Бетани, – сказал дядя Брам, заботливо вытирая слезы с лица племянницы. – Девочка моя, на свете не было невесты краше, чем твоя мать, – до этого дня.
Брам Мактавиш сгреб в охапку Бетани, и его глаза подозрительно заблестели.
– Этому грубому мужлану несказанно повезло: ему досталось в жены бесценное сокровище. Вот что я скажу тебе, девочка моя. Я горжусь тобой, хотя и не имею на это права. Ты гордость всего рода Мактавишей.
Он нежно поцеловал ее в щеку, затем в другую.
При этих трогательных словах Бетани сглотнула новые слезы. Она даже понятия не имела, что ее дядя так сентиментален.
Когда дядя Брам отошел, Бетани с удивлением увидела длинную очередь людей, желающих ее поздравить – разумеется, в основном состоящую из саксов, но в ней были и воины Ройса. Невеста застенчиво принимала поздравления. Последним к ней подошел Вильгельм.
– Позвольте и мне поздравить вас.
Король Англии, нагнувшись, поцеловал невесту в щеку.
Бетани сперва думала, что Вильгельм сделал это, что бы пристыдить Ройса, но он застал ее врасплох, шепнул ей на ухо:
– Я не забыл твоего отца и считаю, что сполна вернул ему долг. Постарайся сделать так, чтобы я не пожалел о своем поступке.
И король надел ей на шею золотую цепочку с перстнем Гэвина Мактавиша.
Слезы снова заволокли ей взор. Ройс, шагнув вперед, встал рядом с нею. Бетани не ожидала получить поддержку от нормандцев и их короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96