Вы говорите, что я виноват в вашей беде, но вы просто не знаете всего. Теперь некогда объяснять, мне надо спешить, но верьте, у меня не было дурных намерений. Я обещал быть защитником этих двух девушек и свято исполню свой долг до конца. Не теряйте надежды на Бога, что бы ни случилось! Святая Мадонна да защитит вас и Ирану!
Старуха сложила руки…
— И я молюсь об этом, — сказала она.
— Не проклинайте меня и не сердитесь напрасно! Надо спешить к несчастным и помочь им. Благодарю вас за все, что вы сделали, и верьте, что мы честные, порядочные люди, хотя и навлекли невольно беду на ваш город. Прощайте, да защитит вас Бог!
Антонио ушел из домика старой вдовы. Был уже поздний вечер, когда, выйдя из городка, он направился к далеким горам.
Где искать Инес? Уныние охватило его. Мануэля чуть не расстреляли, Инес, презрев опасность, сумела спасти его. Она его любила, Антонио знал это, любила самоотверженно, поэтому и решилась на такой отчаянный шаг.
Как должен был страдать Антонио при мысли, что Инес потеряна для него навсегда, что она любит Мануэля и живет только для него одного!
Но Мануэль был другом Антонио, и молодой патер решил, не колеблясь, что он заставит молчать свое чувство и смирится с мыслью, что та, которой он отдал свое сердце, любит другого.
Выйдя к горам и поднявшись на первые холмы, Антонио взглянул на вечернее небо, усеянное звездами, и эта величественная картина наполнила благоговением его душу и вознесла его мысли к Богу. Опустившись на колени и подняв глаза к небу, к другим, далеким мирам, управляемым волей Божией, он стал молиться. Эта молитва, излившаяся из глубины его сердца, скорей дошла до престола Всевышнего, чем все песнопения и молитвы, в которых участвовало не сердце, а язык и руки, отсчитывавшие положенное число косточек на четках. Этот молившийся монах был действительно набожным благородным человеком, на деле доказывавшим свою набожность и всей душой стремившимся к Богу.
Закончив молитву, Антонио стал подниматься выше по узенькой горной тропинке. Он хотел отыскать Мануэля и Инес, но решительно не знал, какого направления держаться. Может быть, они уже попали в руки своих преследователей и палачей1 Эта мысль мучила его, тогда ведь они погибли!
Подойдя к тому месту, где прежде был мост, Антонио в раздумье остановился у обрыва; внизу шумела вода. Вдруг ему показалось, что кто-то глухим голосом зовет на помощь. Он подошел к самому краю обрыва. Крик раздался снова, и патер ясно различил, что голос доносится снизу.
Не случилось ли с кем несчастья? Сломанный мост тоже говорил, что это возможно. Неужели кто-то упал и лежит там внизу без всякой помощи? Мысль эта привела его в ужас. Несчастный мог оказаться и карлистом, но все равно ему нужна была помощь.
В ночной тишине снова раздался глухой крик, и Антонио начал осматриваться в поисках места, где удобно было бы спуститься.
Долго бродил он кругом, пока не нашел наконец такое место.
Он поспешил вниз, то пробираясь между кустами, то перепрыгивая с камня на камень. Внизу клокотала вода, слева поднимались скалы, поросшие кустарником. Монах не боялся ничего. Наконец путь стал пошире, густой мох и роскошные растения покрывали здесь утесы, но внизу было совершенно темно от подымавшихся с обеих сторон скал.
Вдруг издалека опять донесся крик, значит, Антонио шел верно, но крик был уже так тих, в нем слышалось такое отчаяние, как будто звал на помощь умирающий. Что если он придет слишком поздно? Позабыв всякую опасность и поручив душу Богу, Антонио еще прибавил ходу, перепрыгивая с камня на камень, рискуя каждую минуту сорваться и упасть в воду.
Крик слышался все ближе.
— Потерпите, к вам идет помощь! — крикнул Антонио.
Послышался тяжелый вздох…
— Скорее! — слабым голосом проговорил несчастный.
— Я здесь! Где вы? — спросил Антонио.
— Монах! О, слава Богу! — голос раздался совсем рядом. — Помогите, я и сеньора упали с моста.
Патер Антонио поспешно подошел к темной фигуре, склонившейся над кем-то, неподвижно лежавшим на поросших мхом камнях.
— Помогите этой сеньоре, благочестивый отец, — сказал голос, заставивший Антонио содрогнуться.
— Это ты, Мануэль? — вскричал он, подходя ближе.
— Боже мой… Антонио! Слава Богу!
— А графиня Инес?
— Она без сознания! Я тоже был без сознания, а когда очнулся… Инес висела там, на дереве, зацепившись одеждой за какой-то сук… Я перенес ее сюда, положил на эту рясу, смачивал виски водой, но она не приходит в себя. Без тебя мы погибли бы здесь!
Монах сложил руки… Чудо помогло ему отыскать Инес и Мануэля.
Он не слышал, что говорит Мануэль, он стоял на коленях, не сводя глаз с бесчувственной девушки. Наконец она тихонько вздохнула, и надежда снова оживила сердце Антонио.
— Бог поможет нам, — сказал он, — он услышал мою молитву, я нашел вас.
— Ты нас искал, Антонио?
— Да, я узнал, что произошло.
— Я слабею, Антонио, — прошептал Мануэль, голова его была в крови, лицо и руки сильно поранены. Страх за Инес поддерживал в нем силы, заставлял забыть собственные страдания, но теперь силы покинули его, и он упал без чувств на землю возле нее.
Антонио не знал, что ему делать, как помочь несчастным? Место было безлюдное, выбраться из этого ущелья слишком трудно, всякое жилье далеко, а между тем нужна была быстрая помощь.
Тут он вспомнил, что недалеко, в горах, есть монастырь, в котором он жил ребенком и провел долгие годы послушничества. Ему давно хотелось посетить любимый старый монастырь, разузнать, может быть, о своем происхождении, о своих родителях, повидаться с добрым братом Пабло, воспитавшим и любившим его, как родной отец. Образ этого старика не изгладился из памяти Антонио. Здешние монахи жили совершенно в стороне от остального мира и в былое время всегда с готовностью помогали всем несчастным. Не пойти ли туда, к достойному Пабло?
Однако, принимая генерала, преследуемого карлистами, монастырь подвергался опасности, потому что эта местность была в полной их власти. Но эти монахи не посмотрят на мундир, они любому охотно окажут необходимую помощь. Надо воспользоваться ночью, чтобы перенести туда Мануэля и графиню, только тогда их можно будет спасти.
В монастыре им окажут и врачебную помощь, потому что один из братьев хорошо изучил медицину. Да, медлить больше нельзя.
Быстро поднявшись, Антонио вернулся наверх прежней трудной дорогой.
Уже наступила ночь, но он хорошо знал окрестность, потому что восемь лет прожил в этом монастыре. Было за полночь, когда он подошел к монастырским воротам. Высокие ели и сосны окружали огромное старое здание.
Грустные чувства вызвал в душе патера вид высоких стен. Когда он увидел через решетчатые ворота пустой монастырский двор, где так часто бродил юношей, старые деревья, колодец и больницу, в которой столько несчастных находили приют и помощь, его охватили воспоминания!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Старуха сложила руки…
— И я молюсь об этом, — сказала она.
— Не проклинайте меня и не сердитесь напрасно! Надо спешить к несчастным и помочь им. Благодарю вас за все, что вы сделали, и верьте, что мы честные, порядочные люди, хотя и навлекли невольно беду на ваш город. Прощайте, да защитит вас Бог!
Антонио ушел из домика старой вдовы. Был уже поздний вечер, когда, выйдя из городка, он направился к далеким горам.
Где искать Инес? Уныние охватило его. Мануэля чуть не расстреляли, Инес, презрев опасность, сумела спасти его. Она его любила, Антонио знал это, любила самоотверженно, поэтому и решилась на такой отчаянный шаг.
Как должен был страдать Антонио при мысли, что Инес потеряна для него навсегда, что она любит Мануэля и живет только для него одного!
Но Мануэль был другом Антонио, и молодой патер решил, не колеблясь, что он заставит молчать свое чувство и смирится с мыслью, что та, которой он отдал свое сердце, любит другого.
Выйдя к горам и поднявшись на первые холмы, Антонио взглянул на вечернее небо, усеянное звездами, и эта величественная картина наполнила благоговением его душу и вознесла его мысли к Богу. Опустившись на колени и подняв глаза к небу, к другим, далеким мирам, управляемым волей Божией, он стал молиться. Эта молитва, излившаяся из глубины его сердца, скорей дошла до престола Всевышнего, чем все песнопения и молитвы, в которых участвовало не сердце, а язык и руки, отсчитывавшие положенное число косточек на четках. Этот молившийся монах был действительно набожным благородным человеком, на деле доказывавшим свою набожность и всей душой стремившимся к Богу.
Закончив молитву, Антонио стал подниматься выше по узенькой горной тропинке. Он хотел отыскать Мануэля и Инес, но решительно не знал, какого направления держаться. Может быть, они уже попали в руки своих преследователей и палачей1 Эта мысль мучила его, тогда ведь они погибли!
Подойдя к тому месту, где прежде был мост, Антонио в раздумье остановился у обрыва; внизу шумела вода. Вдруг ему показалось, что кто-то глухим голосом зовет на помощь. Он подошел к самому краю обрыва. Крик раздался снова, и патер ясно различил, что голос доносится снизу.
Не случилось ли с кем несчастья? Сломанный мост тоже говорил, что это возможно. Неужели кто-то упал и лежит там внизу без всякой помощи? Мысль эта привела его в ужас. Несчастный мог оказаться и карлистом, но все равно ему нужна была помощь.
В ночной тишине снова раздался глухой крик, и Антонио начал осматриваться в поисках места, где удобно было бы спуститься.
Долго бродил он кругом, пока не нашел наконец такое место.
Он поспешил вниз, то пробираясь между кустами, то перепрыгивая с камня на камень. Внизу клокотала вода, слева поднимались скалы, поросшие кустарником. Монах не боялся ничего. Наконец путь стал пошире, густой мох и роскошные растения покрывали здесь утесы, но внизу было совершенно темно от подымавшихся с обеих сторон скал.
Вдруг издалека опять донесся крик, значит, Антонио шел верно, но крик был уже так тих, в нем слышалось такое отчаяние, как будто звал на помощь умирающий. Что если он придет слишком поздно? Позабыв всякую опасность и поручив душу Богу, Антонио еще прибавил ходу, перепрыгивая с камня на камень, рискуя каждую минуту сорваться и упасть в воду.
Крик слышался все ближе.
— Потерпите, к вам идет помощь! — крикнул Антонио.
Послышался тяжелый вздох…
— Скорее! — слабым голосом проговорил несчастный.
— Я здесь! Где вы? — спросил Антонио.
— Монах! О, слава Богу! — голос раздался совсем рядом. — Помогите, я и сеньора упали с моста.
Патер Антонио поспешно подошел к темной фигуре, склонившейся над кем-то, неподвижно лежавшим на поросших мхом камнях.
— Помогите этой сеньоре, благочестивый отец, — сказал голос, заставивший Антонио содрогнуться.
— Это ты, Мануэль? — вскричал он, подходя ближе.
— Боже мой… Антонио! Слава Богу!
— А графиня Инес?
— Она без сознания! Я тоже был без сознания, а когда очнулся… Инес висела там, на дереве, зацепившись одеждой за какой-то сук… Я перенес ее сюда, положил на эту рясу, смачивал виски водой, но она не приходит в себя. Без тебя мы погибли бы здесь!
Монах сложил руки… Чудо помогло ему отыскать Инес и Мануэля.
Он не слышал, что говорит Мануэль, он стоял на коленях, не сводя глаз с бесчувственной девушки. Наконец она тихонько вздохнула, и надежда снова оживила сердце Антонио.
— Бог поможет нам, — сказал он, — он услышал мою молитву, я нашел вас.
— Ты нас искал, Антонио?
— Да, я узнал, что произошло.
— Я слабею, Антонио, — прошептал Мануэль, голова его была в крови, лицо и руки сильно поранены. Страх за Инес поддерживал в нем силы, заставлял забыть собственные страдания, но теперь силы покинули его, и он упал без чувств на землю возле нее.
Антонио не знал, что ему делать, как помочь несчастным? Место было безлюдное, выбраться из этого ущелья слишком трудно, всякое жилье далеко, а между тем нужна была быстрая помощь.
Тут он вспомнил, что недалеко, в горах, есть монастырь, в котором он жил ребенком и провел долгие годы послушничества. Ему давно хотелось посетить любимый старый монастырь, разузнать, может быть, о своем происхождении, о своих родителях, повидаться с добрым братом Пабло, воспитавшим и любившим его, как родной отец. Образ этого старика не изгладился из памяти Антонио. Здешние монахи жили совершенно в стороне от остального мира и в былое время всегда с готовностью помогали всем несчастным. Не пойти ли туда, к достойному Пабло?
Однако, принимая генерала, преследуемого карлистами, монастырь подвергался опасности, потому что эта местность была в полной их власти. Но эти монахи не посмотрят на мундир, они любому охотно окажут необходимую помощь. Надо воспользоваться ночью, чтобы перенести туда Мануэля и графиню, только тогда их можно будет спасти.
В монастыре им окажут и врачебную помощь, потому что один из братьев хорошо изучил медицину. Да, медлить больше нельзя.
Быстро поднявшись, Антонио вернулся наверх прежней трудной дорогой.
Уже наступила ночь, но он хорошо знал окрестность, потому что восемь лет прожил в этом монастыре. Было за полночь, когда он подошел к монастырским воротам. Высокие ели и сосны окружали огромное старое здание.
Грустные чувства вызвал в душе патера вид высоких стен. Когда он увидел через решетчатые ворота пустой монастырский двор, где так часто бродил юношей, старые деревья, колодец и больницу, в которой столько несчастных находили приют и помощь, его охватили воспоминания!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125