— Стало быть, виселицу для Алано Тицона устроят ночью!
— Я полагаю, что нам лучше всего здесь дождаться ухода палача!
— И тогда вы сами пойдете к прегонеро?
— Нет, этого я не хочу! Вы пойдете туда, капитан!
— Я сочту за честь быть исполнителем вашего плана, принципе. Я заставлю его действовать в наших целях — и тогда завтра в Мадриде не будет палача, а значит, казнь Алано Тицона отложится! Царцароза не согласился на нашу просьбу — так пусть поплатится за свое упрямство!
— Я не беру этого на себя, — проговорил тихо Кортецилла, слегка дрожащим голосом, — не хочу подстрекать прегонеро на это дело вследствие некоторых обстоятельств, о которых должен умолчать, а потому предоставляю вам сделать это!
— Не мое дело рассуждать, принципе! Вы приказываете — я повинуюсь!
— Пойдемте туда, под деревья, дождемся ухода палача, и вы отправитесь во двор!
Граф со своим спутником направились к деревьям, а прегонеро в это время подошел к воротам и, найдя их запертыми, позвонил.
Во дворе ходили взад и вперед люди с фонарями и слышался страшный крик и шум.
На звон колокольчика один из этих людей подошел к воротам и отворил их.
Прегонеро хотел пройти мимо него.
— Ого, постойте! — вскрикнул тот. — Кто вы и что вам нужно?
— Мне нужен мастер. Где он?
Работник с изумлением смотрел на огромного человека, стоявшего перед ним, — прегонеро был выше его на целую голову.
— Зачем вам нужен мастер? — спросил он наконец великана.
— У меня к нему дело, о котором нужно переговорить наедине!
— Мастер занят, и, кроме того, уже ночь, почему вы не пришли днем?
— Значит, были причины прийти теперь, а не днем. Где мастер? Покажите мне, он знает меня.
— Он там, в доме напротив, где горит свеча, — ответил работник, указывая на известный уже нам домик, опутанный виноградными лозами.
— Бенито! Куда ты провалился? — кричали прочие работники, укладывавшие балки и веревки на большую телегу, стоявшую посреди двора. — Что там делает этот лентяй? Иди, что ли! Проклятый, вечно отлынивает от работы!
— Слышите, орут! — заметил Бенито, обращаясь к прегонеро. — Иду, иду! — закричал он потом товарищам. — Чего кричите, будто насмерть замучились работой.
— Он же еще ругает нас! Ах ты, дьявол проклятый! — воскликнули работники и пустили в ход кулаки, продолжая кричать и ругаться.
Прегонеро, не обращая внимания на драку, пошел к дому, расположенному в глубине двора.
Едва он приблизился к нему, как на крыльце показался Тобаль, быстро сошел с лестницы и, не замечая его, направился к работникам, на которых ему достаточно было прикрикнуть, чтобы они тут же успокоились. После этого он вернулся к своему жилью.
— Добрый вечер, мастер! — вдруг раздался возле него голос в темноте.
Царцароза с удивлением остановился и взглянул на гостя, явившегося перед ним так внезапно! Действительно, это могло изумить палача, так как в его дворе и днем-то посетителей не было, не то что ночью!
— Вы не узнаете меня, мастер? — спросил прегонеро, подходя ближе к Тобалю, который тут только узнал говорившего с ним человека.
— Это вы, зачем вы пришли сюда? — холодно спросил Царцароза.
— Я хотел вас видеть, мастер. Ваш образ преследует меня со вчерашнего дня, я не могу от него отделаться.
— Вы думаете, верно, что на моем дворе вы в безопасности? Прежде это было так, но нынче нет, вы ошибаетесь.
— Я пришел сюда, чтобы переговорить с вами, мастер. Выслушайте меня, только не здесь, а в доме; позвольте мне войти с вами.
— Ну, вы не очень-то приятный посетитель. Спокойнее видеть вас выходящим из дома, чем входящим в него, — ответил Царцароза недоверчиво.
— Мне кажется, вы ошибаетесь во мне, мастер! Я только не могу видеть крови. Она, проклятая, губит меня! Спросите герцогиню, может ли она пожаловаться на меня. Из меня можно веревки вить, я смирный, тихий человек, мастер! Вы, особенно вы, можете делать со мной, что хотите, вы меня победили, покорили, я теперь ваш раб.
— Но вы знаете, надеюсь, что вы — уголовный преступник?
— Вы говорите насчет вчерашних моих дел? Ну хорошо, если закон будет меня преследовать, вы можете похлопотать, чтоб меня оставили у вас.
— Зачем мне это?
— Я ожидал, что вы так скажете. Но у меня непреодолимое желание служить вам, быть у вас под рукой. Мне кажется, что здесь мои припадки не повторятся, что я излечусь от моего сумасшествия! Испытайте меня, мастер! Я чувствую страшное влечение к вам. Не отсылайте меня, это единственное место, где я могу прижиться.
— У меня достаточно работников, полный комплект, мне некуда вас взять.
— Я не хочу никакого вознаграждения, я буду даром служить вам, пока не освободится какое-нибудь место, дайте мне только угол и насущное пропитание, больше ничего не надо. Я всем буду доволен, лишь бы служить вам, быть возле вас; не найдется для меня какой-нибудь каморки, я готов спать во дворе у порога вашего дома, как собака.
— Ну, а как же быть с вашим последним делом?
— Что будет, то будет! Вы все напоминаете мне о нем, мастер…
— Потому что взять вас прежде, чем вы рассчитаетесь с судом, я не могу, мой двор не прибежище для преступников, укрывающихся от закона.
— Так вы не хотите меня взять? — спросил прегонеро.
— Я не могу этого сделать.
— Не отказывайте мне, мастер! Поверьте, вы будете мной довольны, не раскаетесь, что меня взяли; я чувствую, что только здесь я на своем месте и что только вы можете быть моим господином. Я чувствую превосходство вашей силы над собой, оно как будто давит на меня, но давление это мне не тягостно, я не страдаю от него. Я знаю, вы не понимаете моего чувства к вам, а я не могу, не умею вам его объяснить! Вы приобрели какую-то странную власть надо мной, не подчиняясь которой, вдали от вас, я не могу жить.
— Раскаялись ли вы в том, что наделали ночью?
— Это вопрос, в котором я сам себе еще не дал отчета! Представьте, что вас терзала жажда, и вы утолили ее! А я бы спросил вас, раскаиваетесь ли вы, что утолили ее? Но могли ли вы поступить иначе? Вот вопрос. Видите ли, я убегал всегда от всякого кровопролития, чтоб не видать его, но если видел, то уже не владел собой.
— Находясь при мне, вам часто придется видеть кровь, стало быть, здесь-то именно вам и не место, — сказал Царцароза.
Прегонеро задумался на минуту.
— Нет, здесь подходящее место для меня, — сказал он наконец, — я буду помогать вам, буду утолять мою жажду под защитой закона, а ваше присутствие будет удерживать мою несчастную страсть, в вашем присутствии я не дойду до бешенства! Вы будете моим учителем, моим господином. Видите ли, мастер, я боюсь вас, вот настоящая причина.
— Ну, хорошо, оставайтесь здесь до моего возвращения, я поговорю с судьями! Ночной проступок ваш может быть оправдан тем, что нищий и каменщик сами затеяли кровавую драку между собой, а вы только вмешались в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125