Чтобы не потревожить их покой, робкие самки свешивались с кустов и, одной лапой держась за ветки, другой быстро черпали воду и поили уцепившихся за них детенышей.
Дмитрий грозно прикрикнул и решительно направился к источнику. Недовольно ворча самцы очистили водоем и перебрались за мыс вниз по течению. Затем с головой окунулся в прохладную воду, с удовольствием ощутил, как упругие струи массируют тело. Смотрел на спускавшуюся по тропинке Амину, которая сбросила одежду и, лукаво посматривая в его сторону, уселась на прибрежный камень, начала неторопливо расплетать свои многочисленные косички.
От города эмира Нуху Лере до источника было немногим больше двух дней пути. В этой довольно пустынной местности, среди лесистых холмов и скал, бродили многочисленные стада слонов, буйволов и других животных, но редко встречалось человеческое жилье. Может быть, поэтому эмир и возвел здесь небольшое укрепление и поселил в нем своего старого придворного охотника Дауда с десятком помощников. Обязал их добывать слоновьи бивни и шкуры, да и сам время от времени приезжал, чтобы поохотиться и поплавать в целебном источнике.
Над саванной медленно плыли облака, вставали тихие рассветы и полыхали огненные закаты. Жизнь в крепостице шла неспешно и размеренно. Мяса, овощей с крохотных огородов и лесных фруктов было вдоволь, а купание прибавляло силы и снимало все заботы и печали.
— Из этой скалы течек настоящая «живая вода», — нахваливал источник Дауд. — Кто пил его воду, будет здоров и обязательно еще раз посетит наши края!
Вечерами он рассказывал бесконечные истории или сказки, а днем, если не пропадал в лесу, возился со своими гиенами. Одна из них, красавица с блестящей бледно-кремовой шерстью, покрытая яркими черными и медно-красными пятнами, с большими выразительными глазами и маленькими изящными ушками, привязалась к Амине. Каждый раз при виде ее она радостно скакала, задрав короткий хвост, словно в улыбке морщила губы, выпрашивала лакомства. Из волос ее гривы Амина и сплела заветный браслет, омочила его в источнике, а потом, шепча заклинания, одела на левое предплечье мужа.
Ранним утром всех будили петухи, а восход солнца зелено-оранжевый попугай, живший на дозорной башне, любимец Дауда, встречал криком: «Пожар!» Но за подобные проделки на него никто не сердился. Все знали, что свою службу он несет исправно и при появлении любого незнакомца истошно вопит: «Вор идет!»
Однажды глубокой ночью этим криком он всех и разбудил. Разом страшно взвыли гиены, вздыбив свои гривы, и бросились к воротам. Там при свете факелов можно было рассмотреть несколько всадников фити.
— Альхаджи Муса, эмир Нуху просит тебя немедленно вернуться! — крикнул один из них. — К тебе прискакал гонец из Кано!
50
— Ду бист алман? — сидевший на земле со связанными руками Дмитрий получил удар по лицу.
— Эй, Мишо! Если хочешь узнать, немец ли он, то надо спрашивать правильно. Бист ду айн дойчер?
— Мой капитан, я университетов не кончал. Как не называй — дойчер ми или алман — все едино. Он — проклятый бош! Один из тех, кто убил моего отца и осквернил нашу прекрасную Францию! Говори, немецкая свинья!
Последовал новый удар. Дмитрий сплюнул кровь. Еще хорошо, что зубы пока целы. В другой обстановке этому обросшему рыжей щетиной сержанту можно было бы возразить, что император Наполеон III сам собирался пройти победным маршем до Берлина. Его генералы уверяли, что французская армия полностью готова к войне и уже застегнута «последняя пуговица на гетрах последнего солдата». Но на деле оказалось, что шквальный огонь стальных орудий Круппа сметал вражеские полки, а немецкая разведка заранее знала не только об их расположении, но и о количестве кур и телят в деревнях, лежавших на пути от границы до самого Парижа.
Сильный пинок опрокинул Дмитрия. Он ткнулся лицом в пыль, но тут же попытался сесть. Это удалось, и он вновь прохрипело то, что за последний час повторял неоднократно.
— Я египетский купец, иду с караваном из Кано в Кацину. Ваши солдаты забрали у меня двух верблюдов. На них было три слоновьих бивня, орехи кола, ткани…
Новый пинок опять опрокинул Дмитрия навзничь.
— Замолчи, бош! Мой капитан, слышите, как он говорит по-нашему? Точно так же говорили немецкие солдаты, которые сожгли нашу деревню. Он шпион!
— Ты прав, Мишо. Он говорит с акцентом и у него белая кожа. Но повесить его мы всегда успеем. Позови Зизи!
Вскоре появился маленький человечек с обезьяньим лицом, в куртке, расшитой галунами, медалью на груди и соломенной циновкой в руках. Он отвесил поклон капитану, расстелил на земле циновку и уселся напротив Дмитрия.
— Расспроси его о городе Кано, Зизи.
— Слушаюсь, мой капитан. Какое место самое высокое в городе?
— Холм Далла. Возле него, в старину, кузнец Кано нашел руду и начал плавить железо.
— Какая речка течет через главный рынок Кано?
— Джакара.
— Спрашивай дело, черная обезьяна! — не выдержал Мишо. — Привык в школе детям молоть чепуху!
— Сколько на рынке Кано стоит моя циновка?
— Твоя уже протертая, ей цена две тысячи каури. В квартале Гвале, где торгуют твои земляки из Сенегала, за новую просят пять тысяч, но отдают за четыре.
В Кано Дмитрий пробыл две недели и достаточно хорошо узнал этот город. Ежедневно Хасан водил его по улицам и рынкам, знакомил с родными и близкими. Показывал занимавшие целые кварталы мастерские кузнецов, ткачей, красильщиков и кожевников. Некоторые из них выглядели, как настоящие фабрики, на которых работало до пяти, и даже до восьми сотен мастеров и их помощников. На прилавках городских лавок и торговых рядов громоздились товары местного производства, а также изделия, привезенные из Англии, Германии, Италии и других стран.
Однажды у лавочки торговца забавными фигурками зверушек, пестро раскрашенных и обклеенных кусочками шкур, встретили мистера Кейнсона.
— Нигде больше не видел таких уморительных созданий! — приветствовал он друзей. — Эти слон и гиена украсят мой кабинет в Лондоне. Спасибо, Хасан. Для нашей встречи ты выбрал удачное место.
— Не боитесь ходить по городу в таком виде? — спросил Дмитрий.
Англичанин был одет в светлый европейский костюм, на голове соломенная шляпа с широкими полями, какую носят пастухи в саванне.
— Ха! Это же «несравненный Кано»! Африканский Манчестер! В базарные дни на его улицах собирается до шестидесяти тысяч человек, торговцы из разных земель. Как-то наш посланец Клаппертон, лейтенант флота, решил прогуляться по улицам Кано в своей парадной форме. Думал, что посмотреть на его треуголку и мундир с галунами сбежится весь город. Но никто даже не обратил на него внимания!
— Мои новости не для улицы, — промолвил Хасан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Дмитрий грозно прикрикнул и решительно направился к источнику. Недовольно ворча самцы очистили водоем и перебрались за мыс вниз по течению. Затем с головой окунулся в прохладную воду, с удовольствием ощутил, как упругие струи массируют тело. Смотрел на спускавшуюся по тропинке Амину, которая сбросила одежду и, лукаво посматривая в его сторону, уселась на прибрежный камень, начала неторопливо расплетать свои многочисленные косички.
От города эмира Нуху Лере до источника было немногим больше двух дней пути. В этой довольно пустынной местности, среди лесистых холмов и скал, бродили многочисленные стада слонов, буйволов и других животных, но редко встречалось человеческое жилье. Может быть, поэтому эмир и возвел здесь небольшое укрепление и поселил в нем своего старого придворного охотника Дауда с десятком помощников. Обязал их добывать слоновьи бивни и шкуры, да и сам время от времени приезжал, чтобы поохотиться и поплавать в целебном источнике.
Над саванной медленно плыли облака, вставали тихие рассветы и полыхали огненные закаты. Жизнь в крепостице шла неспешно и размеренно. Мяса, овощей с крохотных огородов и лесных фруктов было вдоволь, а купание прибавляло силы и снимало все заботы и печали.
— Из этой скалы течек настоящая «живая вода», — нахваливал источник Дауд. — Кто пил его воду, будет здоров и обязательно еще раз посетит наши края!
Вечерами он рассказывал бесконечные истории или сказки, а днем, если не пропадал в лесу, возился со своими гиенами. Одна из них, красавица с блестящей бледно-кремовой шерстью, покрытая яркими черными и медно-красными пятнами, с большими выразительными глазами и маленькими изящными ушками, привязалась к Амине. Каждый раз при виде ее она радостно скакала, задрав короткий хвост, словно в улыбке морщила губы, выпрашивала лакомства. Из волос ее гривы Амина и сплела заветный браслет, омочила его в источнике, а потом, шепча заклинания, одела на левое предплечье мужа.
Ранним утром всех будили петухи, а восход солнца зелено-оранжевый попугай, живший на дозорной башне, любимец Дауда, встречал криком: «Пожар!» Но за подобные проделки на него никто не сердился. Все знали, что свою службу он несет исправно и при появлении любого незнакомца истошно вопит: «Вор идет!»
Однажды глубокой ночью этим криком он всех и разбудил. Разом страшно взвыли гиены, вздыбив свои гривы, и бросились к воротам. Там при свете факелов можно было рассмотреть несколько всадников фити.
— Альхаджи Муса, эмир Нуху просит тебя немедленно вернуться! — крикнул один из них. — К тебе прискакал гонец из Кано!
50
— Ду бист алман? — сидевший на земле со связанными руками Дмитрий получил удар по лицу.
— Эй, Мишо! Если хочешь узнать, немец ли он, то надо спрашивать правильно. Бист ду айн дойчер?
— Мой капитан, я университетов не кончал. Как не называй — дойчер ми или алман — все едино. Он — проклятый бош! Один из тех, кто убил моего отца и осквернил нашу прекрасную Францию! Говори, немецкая свинья!
Последовал новый удар. Дмитрий сплюнул кровь. Еще хорошо, что зубы пока целы. В другой обстановке этому обросшему рыжей щетиной сержанту можно было бы возразить, что император Наполеон III сам собирался пройти победным маршем до Берлина. Его генералы уверяли, что французская армия полностью готова к войне и уже застегнута «последняя пуговица на гетрах последнего солдата». Но на деле оказалось, что шквальный огонь стальных орудий Круппа сметал вражеские полки, а немецкая разведка заранее знала не только об их расположении, но и о количестве кур и телят в деревнях, лежавших на пути от границы до самого Парижа.
Сильный пинок опрокинул Дмитрия. Он ткнулся лицом в пыль, но тут же попытался сесть. Это удалось, и он вновь прохрипело то, что за последний час повторял неоднократно.
— Я египетский купец, иду с караваном из Кано в Кацину. Ваши солдаты забрали у меня двух верблюдов. На них было три слоновьих бивня, орехи кола, ткани…
Новый пинок опять опрокинул Дмитрия навзничь.
— Замолчи, бош! Мой капитан, слышите, как он говорит по-нашему? Точно так же говорили немецкие солдаты, которые сожгли нашу деревню. Он шпион!
— Ты прав, Мишо. Он говорит с акцентом и у него белая кожа. Но повесить его мы всегда успеем. Позови Зизи!
Вскоре появился маленький человечек с обезьяньим лицом, в куртке, расшитой галунами, медалью на груди и соломенной циновкой в руках. Он отвесил поклон капитану, расстелил на земле циновку и уселся напротив Дмитрия.
— Расспроси его о городе Кано, Зизи.
— Слушаюсь, мой капитан. Какое место самое высокое в городе?
— Холм Далла. Возле него, в старину, кузнец Кано нашел руду и начал плавить железо.
— Какая речка течет через главный рынок Кано?
— Джакара.
— Спрашивай дело, черная обезьяна! — не выдержал Мишо. — Привык в школе детям молоть чепуху!
— Сколько на рынке Кано стоит моя циновка?
— Твоя уже протертая, ей цена две тысячи каури. В квартале Гвале, где торгуют твои земляки из Сенегала, за новую просят пять тысяч, но отдают за четыре.
В Кано Дмитрий пробыл две недели и достаточно хорошо узнал этот город. Ежедневно Хасан водил его по улицам и рынкам, знакомил с родными и близкими. Показывал занимавшие целые кварталы мастерские кузнецов, ткачей, красильщиков и кожевников. Некоторые из них выглядели, как настоящие фабрики, на которых работало до пяти, и даже до восьми сотен мастеров и их помощников. На прилавках городских лавок и торговых рядов громоздились товары местного производства, а также изделия, привезенные из Англии, Германии, Италии и других стран.
Однажды у лавочки торговца забавными фигурками зверушек, пестро раскрашенных и обклеенных кусочками шкур, встретили мистера Кейнсона.
— Нигде больше не видел таких уморительных созданий! — приветствовал он друзей. — Эти слон и гиена украсят мой кабинет в Лондоне. Спасибо, Хасан. Для нашей встречи ты выбрал удачное место.
— Не боитесь ходить по городу в таком виде? — спросил Дмитрий.
Англичанин был одет в светлый европейский костюм, на голове соломенная шляпа с широкими полями, какую носят пастухи в саванне.
— Ха! Это же «несравненный Кано»! Африканский Манчестер! В базарные дни на его улицах собирается до шестидесяти тысяч человек, торговцы из разных земель. Как-то наш посланец Клаппертон, лейтенант флота, решил прогуляться по улицам Кано в своей парадной форме. Думал, что посмотреть на его треуголку и мундир с галунами сбежится весь город. Но никто даже не обратил на него внимания!
— Мои новости не для улицы, — промолвил Хасан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149