В конце беседы именно он не сдержал переполнявших его чувств, стремительно встал во весь рост и восславил Аллаха.
— Сегодня всему миру явились слава и мощь нового Борну и мудрость его повелителя хакима Раббеха! — провозгласил он. — Подвластные ему земли простираются от Нигера до Нила, от пустыни до джунглей. Богатства соседних стран стекаются на благодатные берега Чада, поступь непобедимых базингеров заставляет дрожать печень у всех врагов эмира, казна Борну неисчислима! Сегодня мы все увидели новое свидетельство прозорливой мудрости хакима — повелитель Эфиопии, потомок древнейших царей вселенной, прислал нашему любимому вождю братский привет и щедрые свидетельства своей дружбы! В Диква уже побывали посланцы турецкого султана и короля Бельгии, у ворот нашего повелителя ждут своей очереди представители Франции, Англии, Германии, султаната Вадаи и других стран. На наших рынках продаются товары заокеанских государств от Америки до Индии! Могуч и велик эмир Раббех! Несокрушима его власть, безгранична преданность его подданных. Только гнусные язычники сомневаются в этом, но скоро все они испытают силу Борну…
— Спасибо тебе, Хайяту! — прервал этот фонтан красноречия Раббех. — Твои слова идут от самого сердца. Ты настоящий факих, знаешь наизусть весь Коран и совершил паломничество в Мекку. Придет день, и ты по праву займешь престол своего великого прадеда в Сокото. Но пока ты не можешь, подобно ему, незримо переноситься в дальние страны и города и предсказывать будущее. Не спеши грозить соседям, сядь и успокойся.
— Если султан всем приказывает плакать, то одноглазый начинает рыдать первым, — довольно громко проворчал Абубакар.
Возразить Хайяту не успел, лишь бросил яростный взгляд на старого вояку. В это время эмир обратился к Дмитрию.
— Ты привел отличных воинов, Альхаджи Муса. Эти галласы, баккара, шува прирожденные всадники, а ты умеешь ими командовать. Думаю, что поможешь нам советами и в других делах.
— Готов служить тебе, великий эмир!
— Сильна ли твоя вера, Альхаджи Муса? — вновь подал голос Хайяту.
— Он отлично стреляет и владеет саблей! — решительно произнес Идрис.
— При чем тут вера? В саванне и шакал сойдет за святого! — прорычал Абубакар. — Главное, чтобы он побеждал в бою.
— Ты сам не тверд в вере и нарушал пост! — закричал Хайяту. — Ты говорил, что…
— Хватит спорить! — эмир прервал своего советника. — Объявляю всем, что Альхаджи Муса получает звание галадима. Он и его воины будут жить во дворце.
После окончания совета Дмитрий направился в отведенные ему покои, но прежде решил взглянуть, где и как разместились его воины. Какой-то придворный чин почтительно указывал путь и давал пояснения, проворные слуги распахивали двери, старались поддержать на крутых лестницах. Шли через залитые солнцем дворы и темные переходы, мимо больших и малых покоев, складов и хранилищ.
В каком-то проулке путь загородили верблюды, те, которых сегодня утром видели на площади. В их ковровых вьюках и в самом деле находилось оружие. Английские карабины Мартин-Генри, система уже устаревшая, но вполне надежная. Сейчас слуги разбирали их и вносили в здание с узкой дверью и толстыми стенами.
— Как поживаете мистер Димитри Иесолоф? — раздалось за спиной Дмитрия. — Сегодня вы отлично сыграли свою роль в представлении!
37
Эти слова произнес голубоглазый человек средних лет с седыми бакенбардами. Цвет лица серо-желтый, под глазами мешки: в таком возрасте не каждому европейцу рекомендуется жить в Африке… Кто он? Имя и фамилию переврал, но по-английски говорит чисто.
— Вы, мистер Димитри, меня не помните, но мы встречались в Александрии. Помните победу нашей клубной команды по конному поло в игре с гусарами? Тогда вы отличились и все вас поздравляли. Мое имя Роберт Кейнсон, я торговый агент Королевской компании Нигера.
— Я жил в Александрии, но вас там не встречал, — осторожно заметил Дмитрий.
— Британский посол в Аддис-Абебе мистер Гарингтон обратил внимание на ваше внезапное исчезновение из эфиопской столицы, — невозмутимо продолжал голубоглазый господин. — Вас не видели и среди российских путешественников, которые покидали Джибути. Затем нашим наблюдателям в Хартуме стало известно о странном паломнике, не без выгоды для себя разгромившего зерибу одного из работорговцев, а затем направившегося на запад во главе конного отряда. В Лондоне внимательно следят за событиями в Африке, и там сопоставили эти обстоятельства. Поэтому мою компанию предупредили, что следует ждать гостя со странной русской фамилией.
— И в Дикве уже успели установить телеграфную связь с Лондоном?
— Великобритания и Борну подписали торговый договор более сорока лет назад, а представители нашей компании имеют офис в Лагосе и посылают пароходы по Нигеру. Но не думайте, что вся наша связь работает мгновенно. Пока вы брели по саванне, информация скапливалась и изучалась во многих канцеляриях. Так что ориентировку на вас я сам получил только на прошлой неделе.
…Значит, этот человек уже многое знает о тебе, и это может быть опасно. Но чего он хочет? Почему он так откровенно говорит уже при первой встрече? Он торопится. Потому что чего-то боится? Подождем…
— Мистер Кейнсон, я буду жить в Дикве. С удовольствием сделаю заказ на товары вашей компании. Рад был познакомиться.
Отряд разместился в довольно сносных условиях, а сам Дмитрий получил приземистый дом с плоской крышей на территории обширного дворцового квартала. Толстые глинобитные стены, узкие оконца и двери и в самые жаркие дни хранили прохладный полумрак, позволяли гулять по комнатам легким сквознякам. Недавно обмазанные коровьим навозом стены и новые циновки на полу значительно уменьшили количество клопов и блох, а голубой дымок из медной курильницы имел весьма приятный аромат. Расторопные слуги приносили кушанья с дворцовой кухни, исправно следили за чистотой. После ночевок у костра условия жизни оказались весьма сносными.
Неожиданно возникла проблема с местными деньгами. Воины, получавшие в походе арабские монеты или талеры МарииТерезии, обнаружили, что на рынках Диквы ходит, главным образом, собственная валюта — каури. Этими круглыми белыми раковинами, каждая не больше ногтя, расплачивались при всех мелких сделках. Для удобства счета при более крупных операциях и оптовых закупках использовались стандартные связки, содержавшие тысячу и более раковин. Опечатанный казначеем эмира кожаный мешок с пятьюдесятью тысячами раковин уже являлся значительной ценностью. Именно такие мешки и были выданы для денежного довольствия отряда, что привело Дмитрия в большое смущение.
Но на помощь пришел Хасан:
— Эти раковины привозят к нам с Индийского океана, и на берегах Нигера они заменяют медные слитки, куски ткани и другие предметы, которые используются вместо денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149