Поручил выполнять задание всем известному бабнику. На этом самом деле он и в Новороссийске погорел. Ничего, капитан и его подручные будут знать, как иметь дело с нами. Сейчас в Эфиопию оружие везут все кому не лень. Но французские и английские торговцы поставляют свой товар мелкими партиями — к новому заказчику в Африке они еще только присматриваются. Российская империя действует с размахом, не задумываясь о копеечных расчетах. Ее пароходы должны доставить негусу не только пушки, но и свыше пятидесяти тысяч винтовок, а к ним не менее пяти миллионов патронов. «Кострома» идет первой. За ней следуют и другие суда. Их уже прикроют канонерские лодки, которые отправляются в учебный поход на Дальний Восток.
Дмитрий стоял на крыле капитанского мостика, смотрел, как уходят за горизонт минареты и дымящиеся трубы судоремонтных мастерских Суэца. Он несколько удивился, увидев, что, отойдя на приличное расстояние от порта, «Кострома» свернула к берегу и бросила якорь в небольшом заливе. Кругом лишь песок да красные скалы, в неподвижной зеленой воде качаются прозрачные шары медуз, мелькают стайки пестрых рыб. Очень тихое место. Почему встали? Сейчас вторая половина дня, в наступающей ночи самое время было бы уйти подальше, затеряться в море. Хотел было спросить о причинах остановки капитана, но этот плотный краснолицый человек с окладистой бородой отошел на другое крыло мостика и о чем-то тихо толковал со своим молодцеватым помощником.
Тем временем в залив на всех парах влетел катер под флагом британской береговой охраны. Офицер в пробковом шлеме и белоснежной форме прокричал в рупор вежливые вопросы.
— Что случилось? Не нужна ли помощь?
Вместо ответа капитан проворчал в бороду что-то такое, что заставило тихо фыркнуть стоявшего на мостике вахтенного, сделал знак Дмитрию следовать за собой и направился к трапу.
— На борту полный порядок! — весело сообщил англичанину помощник.
— Почему судно встало на якорь?
— Вентиляторы скисли. Во время хода в котельном отделении температура воздуха перескочила за сто градусов. Нашего машинного механика от огорчения чуть удар не хватил, но обещал все быстро исправить. Подваливай к борту, командир! Прими наш скромный презент — настоящая русская икра. Адмиральская закуска!
— Спасибо, ребята! — прозвучало в ответ. — Ремонтируйтесь, иначе в этом проклятом море всех своих кочегаров сварите заживо. Счастливого плавания!
Насупившийся капитан повернулся к Дмитрию:
— Эти черти морские о нашем грузе тоже пронюхали. В канале их патрульный бот все время следом шел. Видно, боялись, как бы мы здешним арабам несколько винтовок не передали. Поэтому и сейчас наведались — следят за порядком в своей колонии.
— Действительно в машине случились неполадки?
— Ничего страшного, к утру управимся. Вы, голубчик, пообедайте, потом отправляйтесь в свою каюту и отдохните. На палубу не выходите, помочь не сможете, а будете только мешать работе.
Но заснуть удалось только под утро. Всю ночь на пароходе кипела работа, раздавались стук и топот, остро воняло краской.
Разбудил Дмитрия солнечный зайчик, то и дело прыгавший ему на щеку с переборки каюты. В открытый иллюминатор голубело утреннее небо, судно слегка качало на встречной волне, а внизу ровно стучала машина. Значит, ремонт закончился и следуем заданным курсом.
Но на палубе что-то было явно не так, как вчера. Дмитрий, человек сухопутный, несколько озадаченно осматривался по сторонам, ловил на себе насмешливые взгляды матросов, занятых какой-то работой у грузовой лебедки. Вдруг его словно обухом по голове хватило — на корме вместо трехцветного российского коммерческого флага развевалось бело-голубое полотнище с крестом и полосами!
— Это греческий флаг, — раздался за спиной негромкий голос помощника капитана. — Мы теперь не пароход «Кострома», а торговое судно «Прометеус», принадлежащее афинской компании «Стефанидос и сыновья».
— Что это значит?
— Обратите внимание, Дмитрий Михайлович, — у нас исчезла одна мачта, появилась вторая дымовая труба, надстройка из коричневой стала белой, а над палубой натянут тент для защиты от солнца. Так что даже на близком расстоянии нас теперь трудно узнать. Если же случайно и встретимся с итальянцами, а они пришлют десантную партию для досмотра, то и тогда сможем представить им необходимые греческие документы.
— Думаете, все это поможет?
— Знаю, что итальянцев удалось направить по ложному курсу, но нам и самим надо принять меры предосторожности. Вас не укачивает? Ну тогда пойдемте завтракать.
Из пароходного салона доносился знакомый с детства аромат, от которого потекли слюнки.
— Гречневая каша с топленым маслом! — радостно воскликнул Дмитрий. — Да я ее больше года не пробовал!
Довольный реакцией гостя, помощник погладил свою короткую русую бородку.
— Располагайтесь как дома. Наши офицеры отдыхают после ночного аврала, с ними встретитесь потом. Сейчас нашего кваску отведайте, при такой жаре самый лучший напиток. Семен, угощай гостя, — обратился он к хлопотавшему у стола чернявому молодцу.
Дмитрий с удовольствием отдал должное угощению, но, когда они с помощником остались одни, как бы случайно поинтересовался.
— Кажется, раньше у вас служил другой буфетчик? Толстый и лысый.
— Совершенно верно. В Порт-Саиде он вернулся на борт совсем больным. Видимо, на берегу съел что-то не то. Наш доктор ничем не смог ему помочь. Хорошо, что на рейде стоял «Нижний Новгород», который возвращался в Россию. С него мы забрали Семена, а своего буфетчика им передали. Дома его вылечат, — усмехнулся помощник.
— Быстро это у вас получилось. Слышал, что обычно больных отправляют в госпиталь на берегу и сообщают об этом консулу.
— Это касается коммерческих судов, а мы входим в состав российского Добровольного флота. У нас другие порядки — большинство команды это офицеры и матросы запаса. Если что случится, то наши суда могут быть мобилизованы для нужд военного флота. Прикажут — на них поставят пушки, так что они станут вспомогательными крейсерами… Вы, Дмитрий Михайлович, угощайтесь, мы себе можем кое-что позволить и сверх казенного пайка.
— Разве на флоте плохо кормят?
— Как вам сказать? Я штурманом ходил в дальнее плавание на крейсере «Аскольд». Поверите, в конце похода кусок в горло не шел. Кругом же все из железа и стали — переборки, трапы, машины, пушки. Стало казаться, что вся еда пропитана запахом металла.
Собеседник сокрушенно вздохнул, но тут же поспешил бодро добавить.
— Вообще-то наших флотских кормят сытно. Ежедневно отпускают на человека по триста грамм мяса, а в постные дни рыбу в двойном количестве. Да еще круп, овощей, хлеба, сахара и прочего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149