Он возникнет на пороге мастерской и убьет Мнестра, когда тот будет садиться в носилки, так он хотя бы отомстит за друга Суллы. Но как Котию действовать без приказа Суллы? К тому же бывший офицер не столько желал смерти Мнестра, сколько его свидетельских показаний и имен тех, кто вместе с ним задумал заговор против Менезия.
Мальчуган привязал головного мула уздечкой к перилам лестницы и побежал по галерее к знакомой двери, бойко отстучал условный сигнал. Котий, спрятавшись, стоял около входа в мастерскую, держа пращу в руке. Он следил за тремя объектами, которые только что вышли из комнаты и шли по галерее к лестнице. Он решил дождаться, пока Мнестр и женщина усядутся в носилки. Как только они тронутся и мальчик отвяжет уздечку головного мула, чтобы за нее вывести животное со двора, он уложит его одним снарядом, пущенным из пращи, не прилагая особенной силы. Надо только хорошо прицелиться. Мальчуган может и выжить, но поплатится за Мнестра. К тому же он всего лишь раб, да и все они замешаны в убийстве Менезия. Тут уже было не до сочувствия.
Потом Котий оглушит простолюдинку, посильнее ударив рукояткой своего кинжала по голове. Приставит лезвие ножа к горлу Мнестра, чтобы помешать ему закричать, скрутит, свяжет и заткнет рот чем-нибудь, что найдется в носилках. Носилки доставит к дворцу Менезия. Вот что нужно было делать, чтобы спасти ситуацию.
Праща наготове, вот и мальчик подходит к лестнице. Мнестр и женщина в платке позади него садятся в носилки. Мальчик отвязывает уздечку мула от перил. Котий выходит на два шага от мастерской и раскручивает свою пращу. Вдруг в это мгновение, с невероятной быстротой, на верху лестницы возник мужчина со светлыми волосами, с голыми мускулистыми икрами, как у гладиатора. Он быстро скатился по лестнице, держа по длинному кинжалу в каждой руке, буквально налетел на мальчика и в ту же секунду вонзил ему один из кинжалов в грудь. Котий видел, что удар пришелся точно в сердце, — удар профессионала. Мальчик упал без единого крика, а гладиатор с такой же стремительностью ринулся к носилкам. Голова и руки его проникли под спущенные занавески. Он наносил страшные удары, бил насмерть. До Котия донеслись лишь один приглушенный крик и стоны.
Ветеран понял, что проиграл партию. Но спущенная праща его, крутясь, уже разрезала воздух. Мужчина, обладая таким же тонким слухом, как у дикого зверя, повернул к нему голову, и тут железный шар ударил ему прямо в лицо. Ветеран увидел, как черепная коробка разлетелась вдребезги, что, впрочем, его не удивило, так как он вложил всю свою силу в этот удар и сила эта была равноценна ярости, которую он испытывал к негодяю, сорвавшему его план похищения Мнестра.
Котий подошел к носилкам. Мнестр агонизировал, вряд ли он сможет довезти его живым до дворца Менезия. А женщина оказалась вовсе не рабыней, занятой на грязных работах, а очень красивой и молодой особой. Кровь заливала ей грудь, и платье, прилипшее к телу, обрисовывало его совершенные формы. Один из кинжалов торчал в груди по самую гарду, и Котий разглядел еще несколько ран, нанесенных с таким ожесточением, что она умерла практически не мучаясь.
Раздосадованный, ветеран задернул занавески. Он оттащил тела мальчика и атлета к мастерской и спрятал за грудами металла, чтобы их не сразу обнаружили, а только через несколько дней, по запаху. Он взял с собой два кинжала убийцы и решил отвезти носилки к дворцу Менезия.
Котий пустился в путь через весь город, ведя за собой мулов. Он очень боялся, как бы кровь, обильно льющаяся из двух мертвецов, не стала капать на землю, поэтому он все время с опаской оглядывался. Но подушки в носилках впитывали в себя кровь: хотя бы в этом ему повезло.
Глава 20
Еврейская девственница
Через три дня после наказания кнутом у Металлы начался жар. Она продолжала лежать на животе, и за ней ухаживала ее рабыня Иддит — та, которая спросила у Суллы, когда галл в первый раз приехал к вознице, хотел ли он изменить мир. Раны Металлы сильно гноились. У нее начался чуть ли не предсмертный бред. Иддит вытирала лоб своей хозяйки полотенцем, смоченным в ледяной воде. Металла привезла Иддит из Британии, как только стала царицей арен, для того чтобы иметь около себя женщину из своего племени, говорящую с ней на одном языке. Иддит, видя, что ее хозяйка приближается к воротам смерти, оставила больную на попечение служанок, приказала запрячь колесницу и отвезти себя срочно в Рим, в тот квартал, где жили британцы. Она вернулась в тот же вечер с мазью, которую ей дал один тамошний лекарь, и с наркотическими снадобьями для питья. Девушки ждали ее сидя на корточках около кровати возницы, дыхание которой перешло в хрип. Они помогли Иддит намазать все тело раненой мазью и влить снадобья ей в рот. Иддит потом отослала девушек и одна осталась у изножья кровати, грустно думая о том, что судьба наслала несчастье на дворец Менезия одновременно с ядом, налитым в этот проклятый кубок, который выпил патриций, и что ремешки галльского кнута поразили здесь всех и вся. Судьба распоряжалась так, что возница умирала не на поле битвы с перерезанным боевым мечом горлом или пронзенной копьем грудью, а вследствие наказания, которому подвергаются рабы, и именно в тот момент, когда она стала свободной женщиной... Такой тяжелый приговор вынесли боги, и нужно было пережить еще и эту ночь, проведя ее в помпезной комнате, мрамор и навощенное дерево которой освещались слабым светом масляных ламп.
Однако мрачные мысли Иддит оказались всего лишь напрасными опасениями. Мазь и снадобья, которые она привезла, изменили ход событий. Возница провела в горячке еще один день и ночь. Но в конце концов неистовая сила, еще сохранявшаяся в теле возницы, победила: горячка стала отступать. Иддит заснула сидя прямо на месте, опершись головой о деревянную кровать, а когда заря разбудила ее, она поняла, что дыхание хозяйки стало ровным. Иддит потрогала лоб мученицы: теплый. Девушки, пришедшие утром одна за другой, вопросительно посмотрели на Иддит. Она им ответила кивком. Потом Металла застонала во сне. Возвращающаяся к ней жизнь принесла с собой сон о любви, в котором она желала красивую молодую брюнетку, та отворачивалась от ее поцелуя и отталкивала ее руки, пытавшиеся обнять ее тело.
Иддит наклонилась над спящей, пальцем отодвинула в сторону одну из повязок, которые были наложены на спину и нижнюю часть тела, и увидела, что раны больше не гноились и даже начали затягиваться пока еще розовой кожей. Днем девушки сложили гармошкой стену, которая отделяла комнату от бассейна с лотосами, для того чтобы впустить свежий воздух, и тут глаза Металлы раскрылись. Она увидела улыбку на лице Иддит и девушек, которые стояли чуть поодаль от кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Мальчуган привязал головного мула уздечкой к перилам лестницы и побежал по галерее к знакомой двери, бойко отстучал условный сигнал. Котий, спрятавшись, стоял около входа в мастерскую, держа пращу в руке. Он следил за тремя объектами, которые только что вышли из комнаты и шли по галерее к лестнице. Он решил дождаться, пока Мнестр и женщина усядутся в носилки. Как только они тронутся и мальчик отвяжет уздечку головного мула, чтобы за нее вывести животное со двора, он уложит его одним снарядом, пущенным из пращи, не прилагая особенной силы. Надо только хорошо прицелиться. Мальчуган может и выжить, но поплатится за Мнестра. К тому же он всего лишь раб, да и все они замешаны в убийстве Менезия. Тут уже было не до сочувствия.
Потом Котий оглушит простолюдинку, посильнее ударив рукояткой своего кинжала по голове. Приставит лезвие ножа к горлу Мнестра, чтобы помешать ему закричать, скрутит, свяжет и заткнет рот чем-нибудь, что найдется в носилках. Носилки доставит к дворцу Менезия. Вот что нужно было делать, чтобы спасти ситуацию.
Праща наготове, вот и мальчик подходит к лестнице. Мнестр и женщина в платке позади него садятся в носилки. Мальчик отвязывает уздечку мула от перил. Котий выходит на два шага от мастерской и раскручивает свою пращу. Вдруг в это мгновение, с невероятной быстротой, на верху лестницы возник мужчина со светлыми волосами, с голыми мускулистыми икрами, как у гладиатора. Он быстро скатился по лестнице, держа по длинному кинжалу в каждой руке, буквально налетел на мальчика и в ту же секунду вонзил ему один из кинжалов в грудь. Котий видел, что удар пришелся точно в сердце, — удар профессионала. Мальчик упал без единого крика, а гладиатор с такой же стремительностью ринулся к носилкам. Голова и руки его проникли под спущенные занавески. Он наносил страшные удары, бил насмерть. До Котия донеслись лишь один приглушенный крик и стоны.
Ветеран понял, что проиграл партию. Но спущенная праща его, крутясь, уже разрезала воздух. Мужчина, обладая таким же тонким слухом, как у дикого зверя, повернул к нему голову, и тут железный шар ударил ему прямо в лицо. Ветеран увидел, как черепная коробка разлетелась вдребезги, что, впрочем, его не удивило, так как он вложил всю свою силу в этот удар и сила эта была равноценна ярости, которую он испытывал к негодяю, сорвавшему его план похищения Мнестра.
Котий подошел к носилкам. Мнестр агонизировал, вряд ли он сможет довезти его живым до дворца Менезия. А женщина оказалась вовсе не рабыней, занятой на грязных работах, а очень красивой и молодой особой. Кровь заливала ей грудь, и платье, прилипшее к телу, обрисовывало его совершенные формы. Один из кинжалов торчал в груди по самую гарду, и Котий разглядел еще несколько ран, нанесенных с таким ожесточением, что она умерла практически не мучаясь.
Раздосадованный, ветеран задернул занавески. Он оттащил тела мальчика и атлета к мастерской и спрятал за грудами металла, чтобы их не сразу обнаружили, а только через несколько дней, по запаху. Он взял с собой два кинжала убийцы и решил отвезти носилки к дворцу Менезия.
Котий пустился в путь через весь город, ведя за собой мулов. Он очень боялся, как бы кровь, обильно льющаяся из двух мертвецов, не стала капать на землю, поэтому он все время с опаской оглядывался. Но подушки в носилках впитывали в себя кровь: хотя бы в этом ему повезло.
Глава 20
Еврейская девственница
Через три дня после наказания кнутом у Металлы начался жар. Она продолжала лежать на животе, и за ней ухаживала ее рабыня Иддит — та, которая спросила у Суллы, когда галл в первый раз приехал к вознице, хотел ли он изменить мир. Раны Металлы сильно гноились. У нее начался чуть ли не предсмертный бред. Иддит вытирала лоб своей хозяйки полотенцем, смоченным в ледяной воде. Металла привезла Иддит из Британии, как только стала царицей арен, для того чтобы иметь около себя женщину из своего племени, говорящую с ней на одном языке. Иддит, видя, что ее хозяйка приближается к воротам смерти, оставила больную на попечение служанок, приказала запрячь колесницу и отвезти себя срочно в Рим, в тот квартал, где жили британцы. Она вернулась в тот же вечер с мазью, которую ей дал один тамошний лекарь, и с наркотическими снадобьями для питья. Девушки ждали ее сидя на корточках около кровати возницы, дыхание которой перешло в хрип. Они помогли Иддит намазать все тело раненой мазью и влить снадобья ей в рот. Иддит потом отослала девушек и одна осталась у изножья кровати, грустно думая о том, что судьба наслала несчастье на дворец Менезия одновременно с ядом, налитым в этот проклятый кубок, который выпил патриций, и что ремешки галльского кнута поразили здесь всех и вся. Судьба распоряжалась так, что возница умирала не на поле битвы с перерезанным боевым мечом горлом или пронзенной копьем грудью, а вследствие наказания, которому подвергаются рабы, и именно в тот момент, когда она стала свободной женщиной... Такой тяжелый приговор вынесли боги, и нужно было пережить еще и эту ночь, проведя ее в помпезной комнате, мрамор и навощенное дерево которой освещались слабым светом масляных ламп.
Однако мрачные мысли Иддит оказались всего лишь напрасными опасениями. Мазь и снадобья, которые она привезла, изменили ход событий. Возница провела в горячке еще один день и ночь. Но в конце концов неистовая сила, еще сохранявшаяся в теле возницы, победила: горячка стала отступать. Иддит заснула сидя прямо на месте, опершись головой о деревянную кровать, а когда заря разбудила ее, она поняла, что дыхание хозяйки стало ровным. Иддит потрогала лоб мученицы: теплый. Девушки, пришедшие утром одна за другой, вопросительно посмотрели на Иддит. Она им ответила кивком. Потом Металла застонала во сне. Возвращающаяся к ней жизнь принесла с собой сон о любви, в котором она желала красивую молодую брюнетку, та отворачивалась от ее поцелуя и отталкивала ее руки, пытавшиеся обнять ее тело.
Иддит наклонилась над спящей, пальцем отодвинула в сторону одну из повязок, которые были наложены на спину и нижнюю часть тела, и увидела, что раны больше не гноились и даже начали затягиваться пока еще розовой кожей. Днем девушки сложили гармошкой стену, которая отделяла комнату от бассейна с лотосами, для того чтобы впустить свежий воздух, и тут глаза Металлы раскрылись. Она увидела улыбку на лице Иддит и девушек, которые стояли чуть поодаль от кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153