— Что ж, по-моему, многое из того, что я здесь слышал, правильно. Порядка в России нет. И виноват в этом царизм. Думаю, будет лучше, если его заменит республика с Учредительным собранием. Только оно способно покончить с войной и разрухой. Что царизм изжил себя, было ясно ещё в Порт-Артуре…
— И не случайно, что после японской войны вспыхнул пятый год, сказал Блохин. — Будет и сейчас революция!
Разошлись все возбуждённые, объединённые ожиданием чего-то большого и важного.
На следующий день Звонарёва вызвали в управление ТАОНа, которым временно командовал Рейн.
Полковник, как всегда, был любезен, справился о том, как идёт ремонт в батареях, и, плотно прикрыв дверь, тихонько спросил, не принадлежит ли Звонарёв к большевикам. Звонарёв даже рот раскрыл от удивления.
— Я политикой не занимаюсь, господин полковник, — сказал он.
— Не надо давать жандармам повода для вмешательства в наши дела. У Вас в батарее имеется революционная организация среди солдат. К ней примыкают и Зуев с Блохиным. Вы в ней, надеюсь, не состоите? Представьте себе, сегодня ко мне явились жандармы и клятвенно заверили, что вчера у Вас на батарее было революционное сборище, на котором выступали и Вы. На днях будет произведён самый тщательный обыск всех помещений. Я Вас решил предупредить. Полиция, жандармы сейчас дико свирепствуют. Им даны широчайшие полномочия. Есть сведения, что в Петрограде, Москве идут волнения народа: забастовки, стачки и всякое такое… Много арестов, очень много… Ну, естественно, что всё это докатиться и до нас. Так будьте осторожны. Они не считаются даже с офицерским званием. Ужас что твориться!
— Но меня арестовать не имеют права. Я пользуюсь правами командира артиллерийской бригады и могу быть арестован по повелению государя императора, — возразил Звонарёв.
— Это-то и плохо! Уж лучше бы это зависело от меня или Шихлинского. А царь готов заарестовать хоть всю Россию.
Звонарёв поблагодарил Рейна за предупреждение и отправился к себе на батарею. Не прошёл он и нескольких шагов, как перед ним выросли жандармский полковник и несколько жандармских унтеров.
— Вы штабс-капитан Звонарёв? — справился полковник.
— Да, это я.
— В таком случае Вы арестованы, — и жандарм протянул ему бумажку, которая оказалась ордером на его арест.
— Кто подписал этот ордер? — справился Звонарёв.
— Начальник артиллерии Юго-Западного фронта генерал Ватаци.
— Генерал Ватаци не имеет права меня арестовать, я пользуюсь правами командира отдельной части. Я могу быть арестован лишь по распоряжению Ставки верховного, — пояснил Звонарёв.
— Я заставлю Вас силой подчиниться этому распоряжению, — пригрозил жандарм.
Неподалёку стояли несколько солдат батареи Звонарёва.
— Вызвать ко мне команду разведчиков с карабинами! — приказал Звонарёв.
Солдаты бросились со всех ног исполнять распоряжение своего командира.
— Зачем Вы вызвали разведчиков? — спросил жандарм.
— Сейчас узнаёте, — коротко бросил Звонарёв.
Со всех сторон уже бежали к нему с карабинами в руках артиллеристы. Многие на ходу заряжали оружие. Через минуту двадцать с лишним человек стояли около Звонарёва. Прибежал запыхавшийся Блохин и официально доложил:
— В Ваше распоряжение с командой разведчиков прибыл.
При этом он угрожающе посмотрел на жандармов, которые оказались в кольце вооружённых артиллеристов.
— Немедленно отправьте солдат обратно в казармы! — потребовал жандармский полковник от Звонарёва.
— И не подумаю! Я Вашему ордеру, как незаконному, не подчинюсь. Раз так, то и делать Вам тут нечего.
Звонарёв предложил полковнику вместе с ним пройти к Рейну. Жандарм согласился. Рейн подтвердил слова Звонарёва. Жандарм принуждён был ретироваться.
Вернувшись в батарею, Звонарёв тотчас вызвал к себе Зуева и Блохина и рассказал им о том, что ему сообщил Рейн.
— Значит завелась у нас какая-то шкура, доносит обо всём жандармам решил Блохин. — Насчёт обысков, Сергей Владимирович, не беспокойтесь. Всё упрятали. Комар носа не подточит.
Звонарёв успокоился. Через день прибежал к нему Вася Зуев и сообщил, что разведчик Лежнёв арестован при распространении листовок. Выяснилось, что Лежнёв по распоряжению Блохина отправился на одну из соседних батарей, передал несколько листовок и тут же был арестован.
Улики были налицо. Теперь всё зависело от того, не выдаст ли Лежнёв кого-либо из солдат или офицеров звонарёвской батареи.
Лежнёва жандармы увезли в Бердичев, где помещался штаб Юго-Западного фронта. Звонарёв доложил об аресте солдата Рейну. Полковник помрачнел.
— Скверная история. Теперь жандармы начнут нас таскать на допросы и расспросы. Как по ниточке, доберутся и до других.
— Не так страшен чёрт, как его малюют, — ответил Звонарёв. — Солдаты у меня надёжные.
Потянулись дни томительного ожидания дальнейших событий. Обыски сменялись новыми обысками. Искали всюду, даже в артиллерийских парках. Но найти ничего не могли.
О Лежнёве было мало что слышно. Он сидел в одиночке в бердичевской тюрьме.
Через несколько дней Заяц побывал в Бердичеве и вернулся с письмом Лежнёва к Блохину. Солдат сообщал, что он надеется на скорейшее и положительное решение его дела.
Тем неприятней было узнать6 что Лежнёв убит при попытке к бегству. Он якобы уже перелез через тюремную стену, когда был замечен и застрелен тюремной стражей.
— Жандармы его убили! — решили солдаты.
Звонарёв держался того же мнения.
При посещении Ровно Шихлинским штабс-капитан доложил обо всём Али Аге. Генерал обещал переговорить с главным военным прокурором Ставки верховного и попросить его поподробнее познакомиться с делом Лежнёва.
34
Наступила зима, выпал снег, стояли небольшие морозы, по утрам долго висел туман. Положение со снабжением армии всё ухудшалось. Вводились два, а потом и три постных дня в неделю. В эти дни солдатам давали только солёную рыбу, а командирам по полбанки мясных консервов. С обмундированием обстояло не лучше. Было страшно подумать о сильных морозах. Ползли зловещие слухи о шпионаже, предательстве, измене. Солдаты не доверяли офицерам, участились случаи неповиновения, отказы от выполнения боевых приказов, полки не шли на смену на передний край обороны.
Как-то в начале 1916 года Заяц побывал на вокзале в Ровно и затем чуть ли не бегом вернулся в батарею. Поймав Звонарёва, он шёпотом сообщил ему об убийстве в Петрограде Распутина «какими-то князьями». Звонарёв сначала не поверил, но затем из киевских газет стали известны некоторое подробности этого события.
Звонарёв откровенно обрадовался этому известию, а Блохин отнёсся к нему равнодушно.
— Не в Гришке дело! — сказал он.
В конце декабря проездом из Петрограда в полк, в Ровно приехал Енджеевский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131