Не слишком далеко
внизу и передо мной - наверное, на расстоянии в тридцать метров - лежал
первичный Лабиринт. Какая-то фигура преодолевала вторую из его внешних
дуг, настолько сосредоточив свое внимание на этой деятельности, что явно
не замечала нашего присутствия. Блеск красного ударил мне в глаза, когда
он повернулся. Камень висел теперь на его шее, как он висел на моей,
Эрика, отца.
Фигура, конечно же, принадлежала Бранду.
Я спешился, поднял взгляд на Фиону, маленькую и глубоко расстроенную,
и вложил в ее руку поводья Барабана.
- Есть у тебя какой-нибудь иной совет, чем отправиться вслед за ним?
прошептал я.
Она покачала головой.
Тогда, повернувшись, я вытащил Грейсвандир и широким шагом двинулся
вперед.
- Желаю удачи, - тихо произнесла она.
Идя к Лабиринту, я увидел длинную цепь, ведущую из входа в пещеру к
неподвижному теперь телу грифона Винсера. Голова Винсера лежала на земле в
нескольких шагах от остального тела. Из тела и головы на камень текла
нормального цвета кровь.
Приблизившись к началу Лабиринта, я проделал быстрый расчет. Бранд
уже совершил несколько поворотов вокруг главной спирали узора. Он
углубился в нее, приблизительно, на два с половиной витка. Если бы нас
разделял только один виток, я мог бы дотянуться до него своим мечом, коль
скоро достигну позиции, параллельной его собственной. Однако, чем дальше
проникаешь в узор, тем тяжелее становится идти, следовательно, Бранд
передвигался с постоянно уменьшающейся скоростью, так что это произойдет
поблизости. Мне незачем было догонять его. Я должен был просто набрать
полтора витка и занять позицию напротив его позиции.
Я поставил ногу на Лабиринт и двинулся вперед со всей быстротой, на
которую оказался способен. Мои ступни начали окружать голубые искры, когда
я пронесся через первый вираж вопреки возраставшему сопротивлению. Искры
быстро росли. Волосы мои начали подниматься, когда я наткнулся на первую
Вуаль, и треск искр был теперь вполне слышимым. Я проталкивался вопреки
давлению Вуали, гадая, заметил ли меня Бранд, не в состоянии отвлечься и
бросить хоть один взгляд в его направлении. Я встретил сопротивление с
увеличившейся силой и несколько шагов спустя миновал Вуаль и снова
двигался с большой скоростью.
Я взглянул на Бранда. Он только-только выходил из ужасной второй
Вуали с голубыми искрами, высотой ему по пояс.
На лице у него была усмешка решимости и торжества, когда он
высвободился, сделав беспрепятственный шаг вперед. Вот тут-то он и заметил
меня.
Усмешка исчезла и он заколебался.
Это было очко в мою пользу. В Лабиринте никогда не останавливаются,
если это в твоих силах. Если остановишься, то сдвинуться снова будет
стоить массы добавочной энергии.
- Ты явился слишком поздно! - крикнул Бранд.
Я ему не ответил. Я просто продолжал идти. Голубые огни падали с
узора Лабиринта на клинок Грейсвандира.
- Тебе не пройти через черный участок, - заявил он.
Я продолжал идти. Темный район был теперь как раз передо мной. Я был
рад, что он занимал один из наиболее трудных участков на этом обороте
витка. Бранд двинулся вперед и медленно начал свое продвижение к Великой
Кривой. Если я смогу настичь его там, это будет вообще не состязание. У
него не будет ни сил, ни быстроты, чтобы защищаться.
Приблизившись к поврежденному участку Лабиринта, я вспомнил,
посредством чего мы с Ганелоном перерезали черную дорогу во время своего
бегства из Авалона. Я сумел сломить мощь черной дороги, держа в уме образ
Лабиринта, когда мы пересекали ее. Теперь, конечно, вокруг меня повсюду
был сам Лабиринт, и расстояние было куда как меньше. Хотя моей первой
мыслью было, что Бранд просто попытается испугать меня своей угрозой, мне
пришло в голову, что сила темного участка вполне могла быть намного мощнее
здесь, в своем истоке. Когда я приблизился к нему, Грейсвандир запылал с
неожиданной интенсивностью, превосходившей его прежнее свечение.
Повинуясь, я коснулся его острием края черноты в месте, где кончался
Лабиринт.
Грейсвандир разрезал черноту, и его нельзя было поднять над ней. Я
продолжал идти вперед, и мой меч рассекал участок передо мной, скользя
вперед по тому, что казалось приближением к первоначальному узору. Я
следовал по нему.
Солнце, казалось, потемнело, когда я осторожно двинулся по темной
территории.
Я вдруг стал ощущать свое сердцебиение и на лбу у меня выступил пот.
На все падал сероватый оттенок. Мир, казалось, померк. Лабиринт растаял.
Казалось, что в этом месте легко будет сделать неверный шаг, и я был
уверен, что результат будет таким же, что и оступиться в целой части
Лабиринта. Выяснять это мне не хотелось.
Я держал глаза опущенными, следуя за линией, чертимой передо мной
Грейсвандиром. Голубой огонь клинка был теперь единственным оставшимся в
мире светом.
Правая нога, левая нога...
Затем я вдруг оказался за пределами мрака, и Грейсвандир снова
свободно взлетел в моей руке, огни частично уменьшились, не знаю, то ли по
контрасту с вновь освещенной перспективой, то ли по каким-то иным
причинам.
Оглядевшись, я увидел, что Бранд приближается к Великой Кривой. Что
же касается меня, то я прокладывал себе путь ко второй Вуали. В
последующие несколько минут мы оба будем прилагать напряженные усилия,
связанные с их прохождением. Но Великая Кривая была труднее и
продолжительнее. Я вновь буду свободен и буду передвигаться быстрее,
прежде чем он преодолеет свой барьер.
Затем мне придется во второй раз пересечь поврежденный участок.
Он может к тому времени освободиться, но двигаться будет медленнее,
чем я, потому что будет находиться на участке, где идти станет даже еще
труднее.
Постоянное статическое электричество поднималось при каждом сделанном
мною шаге, и все мое тело пронизало ощущение щекотки. Искры поднимались до
бедер при моем продвижении.
Это было все равно, что шагать по полю электрической ржи.
Волосы мои к тому времени частично приподнялись. Я чувствовал, как
они шевелятся. Один раз я быстро оглянулся и увидел Фиону, все еще на
коне, неподвижную и следящую за нами.
Я заторопился ко второй Вуали.
Углы, короткие резкие повороты. Сила все поднимается и поднимается
против меня, так что все мое внимание, вся моя энергия были теперь заняты
борьбой с ней. Снова пришло знакомое ощущение безвременности, как будто я
занимался только этим, лишь этим всегда и занимался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
внизу и передо мной - наверное, на расстоянии в тридцать метров - лежал
первичный Лабиринт. Какая-то фигура преодолевала вторую из его внешних
дуг, настолько сосредоточив свое внимание на этой деятельности, что явно
не замечала нашего присутствия. Блеск красного ударил мне в глаза, когда
он повернулся. Камень висел теперь на его шее, как он висел на моей,
Эрика, отца.
Фигура, конечно же, принадлежала Бранду.
Я спешился, поднял взгляд на Фиону, маленькую и глубоко расстроенную,
и вложил в ее руку поводья Барабана.
- Есть у тебя какой-нибудь иной совет, чем отправиться вслед за ним?
прошептал я.
Она покачала головой.
Тогда, повернувшись, я вытащил Грейсвандир и широким шагом двинулся
вперед.
- Желаю удачи, - тихо произнесла она.
Идя к Лабиринту, я увидел длинную цепь, ведущую из входа в пещеру к
неподвижному теперь телу грифона Винсера. Голова Винсера лежала на земле в
нескольких шагах от остального тела. Из тела и головы на камень текла
нормального цвета кровь.
Приблизившись к началу Лабиринта, я проделал быстрый расчет. Бранд
уже совершил несколько поворотов вокруг главной спирали узора. Он
углубился в нее, приблизительно, на два с половиной витка. Если бы нас
разделял только один виток, я мог бы дотянуться до него своим мечом, коль
скоро достигну позиции, параллельной его собственной. Однако, чем дальше
проникаешь в узор, тем тяжелее становится идти, следовательно, Бранд
передвигался с постоянно уменьшающейся скоростью, так что это произойдет
поблизости. Мне незачем было догонять его. Я должен был просто набрать
полтора витка и занять позицию напротив его позиции.
Я поставил ногу на Лабиринт и двинулся вперед со всей быстротой, на
которую оказался способен. Мои ступни начали окружать голубые искры, когда
я пронесся через первый вираж вопреки возраставшему сопротивлению. Искры
быстро росли. Волосы мои начали подниматься, когда я наткнулся на первую
Вуаль, и треск искр был теперь вполне слышимым. Я проталкивался вопреки
давлению Вуали, гадая, заметил ли меня Бранд, не в состоянии отвлечься и
бросить хоть один взгляд в его направлении. Я встретил сопротивление с
увеличившейся силой и несколько шагов спустя миновал Вуаль и снова
двигался с большой скоростью.
Я взглянул на Бранда. Он только-только выходил из ужасной второй
Вуали с голубыми искрами, высотой ему по пояс.
На лице у него была усмешка решимости и торжества, когда он
высвободился, сделав беспрепятственный шаг вперед. Вот тут-то он и заметил
меня.
Усмешка исчезла и он заколебался.
Это было очко в мою пользу. В Лабиринте никогда не останавливаются,
если это в твоих силах. Если остановишься, то сдвинуться снова будет
стоить массы добавочной энергии.
- Ты явился слишком поздно! - крикнул Бранд.
Я ему не ответил. Я просто продолжал идти. Голубые огни падали с
узора Лабиринта на клинок Грейсвандира.
- Тебе не пройти через черный участок, - заявил он.
Я продолжал идти. Темный район был теперь как раз передо мной. Я был
рад, что он занимал один из наиболее трудных участков на этом обороте
витка. Бранд двинулся вперед и медленно начал свое продвижение к Великой
Кривой. Если я смогу настичь его там, это будет вообще не состязание. У
него не будет ни сил, ни быстроты, чтобы защищаться.
Приблизившись к поврежденному участку Лабиринта, я вспомнил,
посредством чего мы с Ганелоном перерезали черную дорогу во время своего
бегства из Авалона. Я сумел сломить мощь черной дороги, держа в уме образ
Лабиринта, когда мы пересекали ее. Теперь, конечно, вокруг меня повсюду
был сам Лабиринт, и расстояние было куда как меньше. Хотя моей первой
мыслью было, что Бранд просто попытается испугать меня своей угрозой, мне
пришло в голову, что сила темного участка вполне могла быть намного мощнее
здесь, в своем истоке. Когда я приблизился к нему, Грейсвандир запылал с
неожиданной интенсивностью, превосходившей его прежнее свечение.
Повинуясь, я коснулся его острием края черноты в месте, где кончался
Лабиринт.
Грейсвандир разрезал черноту, и его нельзя было поднять над ней. Я
продолжал идти вперед, и мой меч рассекал участок передо мной, скользя
вперед по тому, что казалось приближением к первоначальному узору. Я
следовал по нему.
Солнце, казалось, потемнело, когда я осторожно двинулся по темной
территории.
Я вдруг стал ощущать свое сердцебиение и на лбу у меня выступил пот.
На все падал сероватый оттенок. Мир, казалось, померк. Лабиринт растаял.
Казалось, что в этом месте легко будет сделать неверный шаг, и я был
уверен, что результат будет таким же, что и оступиться в целой части
Лабиринта. Выяснять это мне не хотелось.
Я держал глаза опущенными, следуя за линией, чертимой передо мной
Грейсвандиром. Голубой огонь клинка был теперь единственным оставшимся в
мире светом.
Правая нога, левая нога...
Затем я вдруг оказался за пределами мрака, и Грейсвандир снова
свободно взлетел в моей руке, огни частично уменьшились, не знаю, то ли по
контрасту с вновь освещенной перспективой, то ли по каким-то иным
причинам.
Оглядевшись, я увидел, что Бранд приближается к Великой Кривой. Что
же касается меня, то я прокладывал себе путь ко второй Вуали. В
последующие несколько минут мы оба будем прилагать напряженные усилия,
связанные с их прохождением. Но Великая Кривая была труднее и
продолжительнее. Я вновь буду свободен и буду передвигаться быстрее,
прежде чем он преодолеет свой барьер.
Затем мне придется во второй раз пересечь поврежденный участок.
Он может к тому времени освободиться, но двигаться будет медленнее,
чем я, потому что будет находиться на участке, где идти станет даже еще
труднее.
Постоянное статическое электричество поднималось при каждом сделанном
мною шаге, и все мое тело пронизало ощущение щекотки. Искры поднимались до
бедер при моем продвижении.
Это было все равно, что шагать по полю электрической ржи.
Волосы мои к тому времени частично приподнялись. Я чувствовал, как
они шевелятся. Один раз я быстро оглянулся и увидел Фиону, все еще на
коне, неподвижную и следящую за нами.
Я заторопился ко второй Вуали.
Углы, короткие резкие повороты. Сила все поднимается и поднимается
против меня, так что все мое внимание, вся моя энергия были теперь заняты
борьбой с ней. Снова пришло знакомое ощущение безвременности, как будто я
занимался только этим, лишь этим всегда и занимался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49