Две штурмовые дивизии наносят удар одновременно. Обратили внимание каждого из командиров: смотрите, вместе с вами полетит еще одно соединение; в воздухе должен быть порядок, друг другу не мешать. С рассветом выслали разведчиков, чтобы они успели по радио сообщить своим ведущим уточненные цели.
На время удара было решено подходы к западному району прикрыть истребителями на разных высотах. Для непосредственного прикрытия на эскадрилью бомбардировщиков, штурмовиков выделялось звено «ястребков». Полк Пе-2 в боевых порядках проходит через аэродром истребителей, поднимаются в воздух звенья и по очереди пристраиваются к боевому порядку, занимая свои места Мне казалось, что при такой упрощенной организации мы сумеем вовремя нанести массированный удар. Начальник штаба армии генерал П. И. Брайко и офицеры штаба, поняв замысел и решение, быстро организовали постановку задач войскам и проверку исполнения.
Отдав все распоряжения и не поспав ни минуты, с трепетом душевным я опять сел в машину и — на передний край. Как получится первый удар? Собрали мы 600 самолетов.
Наступает — время удара — 5 часов утра. У меня сердце все сильнее колотится. Вижу — появляются первые бомбардировщики, рядом с ними маневрируют истребители прикрытия, ниже идут штурмовики с истребителями, они тоже на месте, полнейший порядок, никто никому не мешает. Сотни самолетов в боевых порядках, как один, делают развороты, маневрируют. Незабываемая по красоте картина! Как ударят?
Летчики, получив еще на подходе к целям с бортов самолетов-доразведчиков их координаты, обрушили на изготовившиеся к наступлению вражеские войска и технику сотни тонн противотанковых, осколочных и фугасных бомб. Удар был мощным, неожиданным для противника В его расположении стали появляться дымки. Один, два, три, пять, десять, пятнадцать. Это горели «тигры» и «пантеры». Наши бойцы из окопов выскочили, несмотря на опасность, пилотки кидают вверх и кричат: «Ура!» Стоят на брустверах, любуются тем, что делают летчики. Всеобщий подъем охватил наших воинов на передовой, а девятки делают заход за заходом, ниже пикируют с круга штурмовики. Несмолкающий гул разрывов бомб. И странно — очень мало разрывов зенитных снарядов противника, нет падающих дымящихся самолетов, не видно «мессеров» и «фокке-вульфов». Их связали боем наши «ястребки» окаймления далеко от места нанесения удара Мы слышим по радио короткие команды. Один за другим уходят полки. Налет длился ровно час.
Зазвонил телефон. Послышался голос Рокоссовского: «Вот это правильно! Вот это молодцы!»
И все переменилось по сравнению со вчерашним днем. Мы почувствовали всеобщее удовлетворение «работой» авиации. Противник приготовился наступать, а туг на него такая армада навалилась. Значит, мы правильно оценили обстановку и нашли верный ход Но еще ценнее было то, что командиры на месте сразу поняли замысел и блестяще выполнили его.
По существу, в нашей воздушной армии это был первый случай, когда шестьсот самолетов действовали по небольшому участку фронта.
Доброе начало требовало продолжения. Через три часа нам предстояло обрушить на врага второй удар. Мы уже готовились к нему. Воздушные разведчики обнаружили новые важные цели.
В семь часов звонит Рокоссовский и спрашивает:
— Когда наметили произвести очередной налет?
— Через два часа. Немцы ведь пока не наступают. Никак не придут в себя.
— Вот, — говорит, — и нужно их добивать. Что, у тебя больше ничего нет?
— В готовности штурмовая дивизия. Держу ее для поддержки войск, если противник начнет наступать.
— Есть дивизия? — переспрашивает командующий и приказывает: — Повторяй налет.
Так и сделали. Гитлеровцы начали наступать только в десятом часу утра В это время на них снова навалились шестьсот самолетов. Теперь бомбардировке подверглись артиллерийские позиции и резервы противника.
Второй удар получился таким же мощным и эффективным, как и первый. Затем на задание вылетела бомбардировочная дивизия, предназначавшаяся для экстренных вызовов. А в заключение мы обрушили еще один удар по скоплениям войск и техники противника.
Командующий 2-й танковой армией генерал-лейтенант танковых войск А. Г. Родин, наблюдавший за третьим массированным ударом, сообщил, что нами сожжено 14 и подбито до 40 вражеских танков и что бойцы наземных частей восхищены боевой работой летчиков.
6 июля успешно сражались и наши истребители. Их действиями в воздухе четко руководили командир 6 иак генерал Е. Е. Ерлыкин и командир 1-й гвардейской над подполковник И. В. Крупенин. В случае необходимости они наращивали силы, бросали в бой и те самолеты, которые находились в засадах поблизости от линии фронта.
Показательно, что, хотя врагу и удалось вклиниться в нашу оборону, истребители не покинули прифронтовых аэродромов и продолжали активные боевые действия. Зоны патрулирования теперь были вынесены на территорию противника. Советская авиация буквально вытесняла немецко-фашистские самолеты из воздушного пространства над полями сражения. Надежнее стали прикрываться бомбардировщики и штурмовики. При выполнении этой задачи особенно отличились летчики 127 иап, которым командовал капитан Ф. Химич. Сопровождаемые ими группы не имели потерь.
Вечером Рокоссовский сказал мне:
— Теперь я смело доложу, что мы полностью господствуем в воздухе.
Благодаря согласованным массированным действиям ударной авиации и истребителей наши потери уменьшились примерно в четыре раза За второй день боев, например, мы не досчитались всего 25 самолетов. Потерт же противника в воздухе возросли до 113 машин.
Боевым успехам летчиков в огромной степени содействовали своей самоотверженной работой технический состав и специалисты авиационного тыла. Инженеры и техники, механики и мотористы, оружейники и прибористы проявляли исключительное мужество и трудовой энтузиазм. Главный инженер Ребров доложил мне об отличной организации подготовки самолетов к боевым вылетам в 24-м бомбардировочном полку. Авиаспециалисты, возглавляемые техником Д. И. Задорожным, перекрывали все нормативы.
Во 2-й гвардейской штурмовой дивизии механики коммунисты В. И. Мордвинцев, В. Б. Ширкевич, комсомольцы А. Н. Яковлев и И. К. Руденко, невзирая ни на какие трудности и опасности, быстро возвращали в строй поврежденные в бою штурмовики. Очень сильно побитую машину восстановил, например, старший техник-лейтенант М. М. Могильный. За это он, по представлению главного инженера, был награжден орденом Красной Звезды. Летчики с большой теплотой и благодарностью отзывались о своих верных помощниках — техниках и механиках, вкладывавших в работу на самолетах не только мастерство, но и всю свою душу, чтобы их машина, их труд не подвели летчика в бою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
На время удара было решено подходы к западному району прикрыть истребителями на разных высотах. Для непосредственного прикрытия на эскадрилью бомбардировщиков, штурмовиков выделялось звено «ястребков». Полк Пе-2 в боевых порядках проходит через аэродром истребителей, поднимаются в воздух звенья и по очереди пристраиваются к боевому порядку, занимая свои места Мне казалось, что при такой упрощенной организации мы сумеем вовремя нанести массированный удар. Начальник штаба армии генерал П. И. Брайко и офицеры штаба, поняв замысел и решение, быстро организовали постановку задач войскам и проверку исполнения.
Отдав все распоряжения и не поспав ни минуты, с трепетом душевным я опять сел в машину и — на передний край. Как получится первый удар? Собрали мы 600 самолетов.
Наступает — время удара — 5 часов утра. У меня сердце все сильнее колотится. Вижу — появляются первые бомбардировщики, рядом с ними маневрируют истребители прикрытия, ниже идут штурмовики с истребителями, они тоже на месте, полнейший порядок, никто никому не мешает. Сотни самолетов в боевых порядках, как один, делают развороты, маневрируют. Незабываемая по красоте картина! Как ударят?
Летчики, получив еще на подходе к целям с бортов самолетов-доразведчиков их координаты, обрушили на изготовившиеся к наступлению вражеские войска и технику сотни тонн противотанковых, осколочных и фугасных бомб. Удар был мощным, неожиданным для противника В его расположении стали появляться дымки. Один, два, три, пять, десять, пятнадцать. Это горели «тигры» и «пантеры». Наши бойцы из окопов выскочили, несмотря на опасность, пилотки кидают вверх и кричат: «Ура!» Стоят на брустверах, любуются тем, что делают летчики. Всеобщий подъем охватил наших воинов на передовой, а девятки делают заход за заходом, ниже пикируют с круга штурмовики. Несмолкающий гул разрывов бомб. И странно — очень мало разрывов зенитных снарядов противника, нет падающих дымящихся самолетов, не видно «мессеров» и «фокке-вульфов». Их связали боем наши «ястребки» окаймления далеко от места нанесения удара Мы слышим по радио короткие команды. Один за другим уходят полки. Налет длился ровно час.
Зазвонил телефон. Послышался голос Рокоссовского: «Вот это правильно! Вот это молодцы!»
И все переменилось по сравнению со вчерашним днем. Мы почувствовали всеобщее удовлетворение «работой» авиации. Противник приготовился наступать, а туг на него такая армада навалилась. Значит, мы правильно оценили обстановку и нашли верный ход Но еще ценнее было то, что командиры на месте сразу поняли замысел и блестяще выполнили его.
По существу, в нашей воздушной армии это был первый случай, когда шестьсот самолетов действовали по небольшому участку фронта.
Доброе начало требовало продолжения. Через три часа нам предстояло обрушить на врага второй удар. Мы уже готовились к нему. Воздушные разведчики обнаружили новые важные цели.
В семь часов звонит Рокоссовский и спрашивает:
— Когда наметили произвести очередной налет?
— Через два часа. Немцы ведь пока не наступают. Никак не придут в себя.
— Вот, — говорит, — и нужно их добивать. Что, у тебя больше ничего нет?
— В готовности штурмовая дивизия. Держу ее для поддержки войск, если противник начнет наступать.
— Есть дивизия? — переспрашивает командующий и приказывает: — Повторяй налет.
Так и сделали. Гитлеровцы начали наступать только в десятом часу утра В это время на них снова навалились шестьсот самолетов. Теперь бомбардировке подверглись артиллерийские позиции и резервы противника.
Второй удар получился таким же мощным и эффективным, как и первый. Затем на задание вылетела бомбардировочная дивизия, предназначавшаяся для экстренных вызовов. А в заключение мы обрушили еще один удар по скоплениям войск и техники противника.
Командующий 2-й танковой армией генерал-лейтенант танковых войск А. Г. Родин, наблюдавший за третьим массированным ударом, сообщил, что нами сожжено 14 и подбито до 40 вражеских танков и что бойцы наземных частей восхищены боевой работой летчиков.
6 июля успешно сражались и наши истребители. Их действиями в воздухе четко руководили командир 6 иак генерал Е. Е. Ерлыкин и командир 1-й гвардейской над подполковник И. В. Крупенин. В случае необходимости они наращивали силы, бросали в бой и те самолеты, которые находились в засадах поблизости от линии фронта.
Показательно, что, хотя врагу и удалось вклиниться в нашу оборону, истребители не покинули прифронтовых аэродромов и продолжали активные боевые действия. Зоны патрулирования теперь были вынесены на территорию противника. Советская авиация буквально вытесняла немецко-фашистские самолеты из воздушного пространства над полями сражения. Надежнее стали прикрываться бомбардировщики и штурмовики. При выполнении этой задачи особенно отличились летчики 127 иап, которым командовал капитан Ф. Химич. Сопровождаемые ими группы не имели потерь.
Вечером Рокоссовский сказал мне:
— Теперь я смело доложу, что мы полностью господствуем в воздухе.
Благодаря согласованным массированным действиям ударной авиации и истребителей наши потери уменьшились примерно в четыре раза За второй день боев, например, мы не досчитались всего 25 самолетов. Потерт же противника в воздухе возросли до 113 машин.
Боевым успехам летчиков в огромной степени содействовали своей самоотверженной работой технический состав и специалисты авиационного тыла. Инженеры и техники, механики и мотористы, оружейники и прибористы проявляли исключительное мужество и трудовой энтузиазм. Главный инженер Ребров доложил мне об отличной организации подготовки самолетов к боевым вылетам в 24-м бомбардировочном полку. Авиаспециалисты, возглавляемые техником Д. И. Задорожным, перекрывали все нормативы.
Во 2-й гвардейской штурмовой дивизии механики коммунисты В. И. Мордвинцев, В. Б. Ширкевич, комсомольцы А. Н. Яковлев и И. К. Руденко, невзирая ни на какие трудности и опасности, быстро возвращали в строй поврежденные в бою штурмовики. Очень сильно побитую машину восстановил, например, старший техник-лейтенант М. М. Могильный. За это он, по представлению главного инженера, был награжден орденом Красной Звезды. Летчики с большой теплотой и благодарностью отзывались о своих верных помощниках — техниках и механиках, вкладывавших в работу на самолетах не только мастерство, но и всю свою душу, чтобы их машина, их труд не подвели летчика в бою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128