В результате многочисленных полетов сделали вывод: противник не собирается оставлять первых траншей. Но беспокойство не проходило: если ошибемся, то на нас ляжет главная ответственность за бесполезную трату боеприпасов, кровопролитные бои, а может быть, даже и за неудачу. С волнением ждали мы начала атаки.
Было ясно, что немецко-фашистское командование, ожидая нашего наступления в Польше, к январю 1945 года создало между Вислой и Одером мощную оборонительную систему. Она состояла из семи укрепленных рубежей и большого количества отсечных полос. Общая глубина ее достигала 600 километров. На севере эта система соединялась с мощными укрепленными районами, созданными в Восточной Пруссии и по берегам рек Нарев и Варта, а на юге упиралась в труднодоступные хребты Карпат.
Замысел нашей операции мне очень нравился: в нем чувствовались смелость и решительность. В прорыв вводились крупные подвижные силы, большая роль отводилась авиации.
Особенно важно было воспрепятствовать переброске резервов противника через Вислу и Варту. Как известно, Висла от Сандомира до Варшавы к Модлину течет на север, а затем поворачивает на запад.
Здесь по ней и проходила разграничительная линия между 1-м и 2-м Белорусскими фронтами. Войска нашего соседа справа развертывали наступление немного позже, чем мы. Поэтому противник мог через Вислу ударить нам во фланг. Чтобы этого не случилось, мы должны были непрерывно следить за передвижением его резервов и в первую очередь разрушить мосты.
Командующий фронтом потребовал во время авиационной подготовки через два с половиной часа после первого бомбового удара нанести второй. Мы подсчитали время, необходимое на возвращение, посадку, заправку самолетов, очередной взлет и движение к целям. Получилось, что на все это нужно три часа Я доложил командующему фронтом, что за два с половиной часа мы не уложимся. Маршал сказал:
— Отступать от идеи операции нельзя ни на йоту. Как спланировано, так все и должно быть.
Где взять полчаса? Каждый элемент подготовки и выполнения операции уплотнен до предела Единственное, на чем еще можно было сэкономить время, — это на заправке самолетов горючим и боеприпасами, а также на выруливании и взлете. Дали указание командирам корпусов, дивизий и полков делать все это в еще более сжатые сроки.
Приехав на один из аэродромов, я приказал провести репетицию подготовки к вылету и стал наблюдать. Постепенно стало проясняться, что заправку самолетов горючим можно и нужно ускорить за счет приближения бензоскладов к стоянкам. Бомбы и другие боеприпасы целесообразно заранее завезти на старт. Такие меры были, конечно, рискованными, но иного выхода не оказалось.
Собрал я всех начальников районов авиационного базирования. В подчинении каждого из них находилось почти по десятку БАО. Выехали мы на один из аэродромов и оттуда проехали на бензозаправщике по всем намеченным маршрутам. Затем улучшили дороги, увеличили скорость движения автомашин и провели генеральную репетицию подготовки второго бомбового удара. И сэкономили… 35 минут. Пять минут уже оказались в резерве! Великое дело! Эта работа многому научила командиров соединений и частей, начальников обслуживающих подразделений, многое подсказала она и мне. Командующему очень важно знать, что делается в обеспечивающих подразделениях. Иначе можно поставить перед частями невыполнимые задачи. Начнешь искать виновников, а виноват будешь сам, ибо не изучил всех операций, из которых складывается готовность к боевому вылету.
Одним словом, мы спланировали тогда совершенно реально два массированных удара бомбардировщиков и были убеждены, что осуществим их. Перед предстоящей сверхмобильной операцией у нас возникла новая трудность: перегруженность самолетов и автотранспорта при перебазировании материальными средствами. Я решил разобраться с командирами дивизии, корпусов и начальниками РАБ, что нам надо обязательно взять с собой при движении на запад. Приехали в один БАО и убедились: многие вещи можно оставить на месте и доставить позже в конечный пункт маршрута. Достаточно сказать, что почти половина машин предназначалась для перевозки личных вещей летчиков, техников и специалистов тыла. У каждого был всего один чемодан, а в полку их набиралось триста.
Я написал приказ: личные вещи сдаются на склад на месте базирования. В день наступления летчикам взять с собой только предметы первой необходимости. Все остальное сдать в батальон и перевезти, когда закончится маневренный период операции. Такая мера позволила высвободить немало автомашин.
Пересмотрели мы и имущество БАО. Разрешили в первую очередь везти средства управления и обеспечения, продукты питания. Из медицинского имущества также отобрали самое необходимое. Все оставшееся на местах базирования поместили на склады и выделили команды, которые их охраняли.
На плацдармы к началу операции прибыло громадное количество войск, техники, горючего, боеприпасов — здесь, как говорят, яблоку негде было упасть. Части переправлялись по уплотненному графику круглые сутки. Они плотно прикрывались зенитными средствами и истребителями. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы даже одиночные самолеты противника прорвались в район переправ. Эта задача в течение всего месяца оставалась для нас главной. Мы нападали на вражеские аэродромы, охотились за «мессерами» и «юнкерсами» в воздухе, патрулировали у себя в зонах, держали дежурные истребители в готовности к взлету.
Командующий фронтом предупредил: операция начнется на шесть дней раньше, чем намечалось Ставкой. И пояснил, что это сделано по просьбе союзников, войска которых в Арденнах оказались в критическом положении.
И вот остались только сутки до наступления, напряжение достигло апогея. Надо было выдержать двадцать четыре часа, чтобы авиация противника не атаковала наши изготовившиеся к атаке войска И еще уследить, чтобы гитлеровцы не покинули первые траншеи.
Наступила ночь перед сражением. В темноте самолеты По-2 полетели в расположение врага Зазвонил телефон, докладывал командир дивизии ночных бомбардировщиков полковник Рассказов:
— Отбомбились удачно. Все самолеты вернулись на базу, кроме одного. На обратном маршруте он врезался в шпиль костела и повис на нем. Был туман, видимости никакой, и экипаж не заметил препятствия. Высота примерно метров двадцать пять. Мы думаем, как снять оттуда летчиков. Предполагаем бросить им канат, потом подтянуть веревочную лестницу и по ней спустить людей.
Через некоторое время командир доложил, что экипаж в составе В. А. Малышева и А. А. Ковтуна уже на земле. А затем с помощью канатов сняли и самолет.
Наступил первый день операции — 14 января.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128