Все чаще высказывались утверждения, что вернувшийся в родные края Григорий и есть тот самый таинственный богомолец, о котором ходило столько рассказов. Мысль, что из всех деревень губернии выбрано Покровское, что именно из него вышел святой, будоражила, завладевала умами всех жителей края.
Уже на следующий день крестьяне в тяжелых сапогах и с посохами и крестьянки в цветастых головных платках и длинных юбках толпами потянулись во двор старого Ефима. Среди них были убежденные верующие, но были и сомневающиеся; всем хотелось услышать Григория и увидеть его. И с каждым из них происходило то же самое, что и со старым крестьянином из волостного церковного совета: когда они пересекали двор и слышали ужасный, молящий голос святого, проникающий из подпола, они на мгновение задерживались перед спуском вниз по крутой лестнице. Когда они один за другим выползали из темного проема, то ожидающие снаружи замечали, как удивительно изменились их лица; этих людей и расспрашивать-то поначалу робели.
С каждым крестьянином и крестьянкой происходило то же самое; охваченные земным, обывательским любопытством, они спускались в подпол, но после того, как видели распростертого на полу кающегося святого, слышали его плачущие причитания и проповеди, они возвращались оттуда совершенно преображенными. Среди посетителей были мужчины того же возраста, что и Григорий, прежде не однажды кутившие и куролесившие с ним. Эти крестьяне меньше всего доверяли рассказам о его святости и в большинстве своем спускались вниз по лестнице с твердым намерением не признать своего бывшего товарища, но и они испытывали то же, что и остальные.
Особенно глубокое впечатление производил новый святой на молодых женщин и девушек деревни, которые с любопытством спускались к нему в подземелье. Когда после продолжительного времени они снова выходили на дневной свет, ожидавшие родные и подруги замечали на их лицах легкий румянец, который обычно сопутствует любовным утехам. Глаза их странно блестели, губы дрожали в легкой блаженной улыбке.
Вскоре почти никто в Покровском не сомневался, что с Григорием Ефимовичем Распутиным произошло что-то необычное, сверхъестественное. Разумеется, многое из того, что говорил кающийся посетителям о спасении во грехе, находилось в остром противоречии с христианским вероучением, поэтому некоторым крестьянам было трудно признать в Григории нового Спасителя, каковым его уже считало большинство населения.
Больше всех боготворили Распутина женщины и девушки, складывалось такое впечатление, будто именно они первыми познали смысл его нового учения. В то время как старые крестьяне, собираясь у своих домов, опершись на толстые посохи, пытались тщательным образом привести в соответствие проповеди из подвала с учением православной Церкви, женщины, отбросив все сомнения, восторженно и восхищенно говорили о святости Григория. День за днем увеличивалось число его почитателей, и вскоре в каждой избе уже был у него истовый приверженец: старый или молодой, девушка или старуха.
И только почтенный отец Петр, сельский священник, оставался тверд и непоколебим. Еще в то время, когда только неопределенные слухи о «новом святом» впервые дошли до него, а также позднее, когда проповеди из подпола распространились по всему Покровскому, отец Петр с бойцовским усердием истинно верного служителя Церкви выступал против гнусных и кощунственных лжеучений. При любой возможности он объявлял неуклонно, что паломник Григорий является посланником ада и что проповеди о спасении во грехе — это ложь сатаны, порочащая истинное Слово Божие. Будь проклят отщепенец Григорий, но и будь проклят тот, кто становится жертвой его лжеучения.
Так бушевал строгий отец Петр день за днем, его приземистая маленькая фигура распрямлялась, как только речь заходила о Григории, в глазах вспыхивал огонь. Его непропорционально большая голова с венчиком рыжеватых волос, его лицо, заросшее кудрявой бородой, со сверкающими глазами создавали впечатление, будто маленький сердитый священник вот-вот превратится в яркое пламя.
Но, несмотря на анафему, отец Петр должен был признать, что количество тех, Кто спускался в подвал, становилось все больше и что даже самые преданные члены его общины находили усладу в бесстыдных речах лжепроповедника. С этого времени священник целыми днями оставался в своем, расположенном на холме в центре Покровского домике или сидел, надувшись, у окна. В деревню к крестьянам, попавшим под влияние сатаны, он теперь больше не ходил, так как чистая вера запрещала ему искать какого-либо соприкосновения со злом. Так и жил он в своем доме, узнавая от прохожих, какое страшное богохульство распространял тот дьявол из подпола.
Накануне большого церковного праздника отец Петр долго молился в келье перед висящими в углу иконами, дабы иметь силы для предстоящей проповеди, чтобы противоборствовать сатане и направить овечек на путь истинный. Когда пришел час богослужения, он приказал звонить в колокола особенно громко и долго, чтобы их чистый мелодичный звон достиг даже самых удаленных изб, провозглашая истинную веру. Но над Покровским будто нависло тяжкое проклятие: как бы звонко и завлекающе ни звонили колокола на колокольне, крестьян как бы заворожили стенания, доносившиеся из подземелья, они внимали только этим дьявольским звукам и вместо того, чтобы собраться в церкви, спускались вниз по темной лестнице в доме Ефима Андреевича.
Почтенный отец Петр, который в течение многих лет был духовным отцом своего села, истинным отцом и советчиком общины, в этот великий праздник, к которому он так искренне готовился, стоял с тяжелым сердцем перед иконостасом. Только немногие старухи и горсточка особенно верующих крестьян пришли принять участие в службе. Кроме них, еще собрались нищие, паралитики и слепцы, которые неизменно к каждой молитве появляются в церкви. Но знатные члены церковного совета, богатые крестьяне, принарядившиеся девушки и парни не пришли, так как они все стояли во дворе перед домом Ефима и ожидали, когда их пропустят к дьявольскому Григорию.
С грустным сердцем отец Петр свершил службу, подождал, пока немногие сыны и дочери церкви не покинут ее, склонился в молитве перед иконостасом и молил о просветлении: что он должен делать, чтобы бороться против Антихриста.
На следующий день он проснулся с твердым намерением: отныне он не будет молчать и бездействуя созерцать, как дьявол приобретает власть над его паствой. Храбрый солдат Небесного Царства, он хотел проникнуть в логово сатаны и одолеть его оружием истинного слова Евангелия.
Быстрыми шагами, с горящим взором поспешил он с церковного холма в деревню, к дому старого Ефима;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118