Ты отверг меня при первом же случае.
Джонни сделал шаг в ее сторону. Губы его были плотно сжаты.
– Но у меня были на то веские причины, черт побери. Хотя, как знать, может, все к лучшему. Чем раньше лишишься иллюзий, тем легче потом. После тебя все беды – даже этот несчастный случай – были сущей ерундой. До тех пор, пока я не узнал, что ты мать моего ребенка и что ты сделала моего собственного ребенка чужим для меня.
– Я звонила тебе после свадьбы, но ты был так холоден… А я была в таком потрясении… Что толку было говорить, если ты меня видеть не мог?
– И ты еще смеешь спрашивать?
Лейси резко отвернулась от Миднайта, не желая показывать ему свои чувства. Но он схватил ее в неверном ночном полумраке: на лице его были написаны ярость и отчаяние. Жадно приникнув к ее лицу, он поцелуями выпил слезы, которые, подобно, мерцающим дождевым каплям, стекали по ее бледным щекам.
– О Боже, – простонал Джонни, прижимая ее к себе и лаская пальцами ее лицо. – Почему это твои слезы выворачивают мне душу? Ведь плакать надо мне, а не тебе. Ты украла у меня Джо. На целых девять лет. Ты вбила ему в голову, что его отец Сэм. Ты хитростью заставила меня принять стипендию в Стэнфордский юридический институт, а это, как потом выяснилось, были деньги Сэма, чтоб ему пусто было. Это я должен тебя ненавидеть. Да, может, так оно и есть. Только как же я все еще хочу тебя!
Миднайт зарылся лицом в пушистое облако ее белокурых волос. Затем его горячие губы коснулись ее затылка, отчего Лейси почувствовала, как все в ней начинает пылать, и защекотали шею.
– Лейси, – задыхаясь, шептал Джонни, и в голосе его звучали боль и бешенство. Он пьянел от ее тела. – Знаешь, что ты со мной делаешь?
Лейси чувствовала, как клокочет в нем ярость, но с не меньшей силой она чувствовала, как все его существо охватывает непреодолимое желание.
– Боже, ты разрываешь меня на части.
– Я… я этого не хочу… – сама начиная задыхаться, шептала Лейси, пытаясь оттолкнуть Джонни.
Руки его крепко обхватили ее, прижав к себе так, что она всем телом приникла к нему и чувствовала, насколько он возбужден.
– Я тоже, – проурчал Джонни.
– Во всяком случае, не так, – взмолилась она, – когда ты меня почти ненавидишь.
– А что же ты еще хочешь после того, что ты наделала?
– Но ты сам был так холоден. И, ты сказал, что я такая же блудня, как моя мать. Не один раз потом, думая о тебе, я вспоминала, какое у тебя было злобное выражение, когда ты это сказал, какой ненавистью горели у тебя глаза. Совсем как у моего отца…
Ненасытные губы Миднайта все настойчивее искали губы Лейси. Язык его проник за преграду ее губ глубоко в рот, а губы их слились в бесконечном поцелуе. Не отрываясь от нее, Джонни поднял ее на руки и понес в свою спальню.
– Когда-то мне было безразлично, что ты представляешь собой на самом деле, потому что хотел тебя больше всего на свете. А ты хотела денег и всего, что они могут тебе дать, больше меня.
– Нет…
Он опустил ее на постель, стянул с ее плеч халатик, и тот мягко упал на пол. Глаза его сверкали и пугали своей бездонностью.
– Ты и полугода не прожила у Дугласов, как решила, что я тебе не ровня. В ту ночь, когда умер мой отец, ты позволила Сэму вышвырнуть меня с черного хода, как кучу мусора. Его головорезы вытащили меня, бросили на пол, а один из них наступил мне на горло, а потом сбросил с лестницы. Я провалялся там целый час, обливаясь кровью и скуля, как побитый пес, мечтая только об одном: чтоб ты вышла ко мне.
Лейси побледнела как полотно и отвернулась.
– Но я… я не знала. Я была молода и совсем запуталась. С нами так много всего произошло. А ты совсем замкнулся и ничего знать не хотел, кроме своей боли. Все время был мрачен как туча. И все время бесился. Совсем перестал учиться и мог вылететь из института. Ты тогда нашел место грузчика и попал в дурную компанию. Что ни ночь был пьян. Пропадал по нескольку дней. А когда мы встречались, ты беспрерывно злился. Я уж сомневалась, любишь ли ты еще меня. А в тот вечер, когда Сэм вышвырнул тебя, я была ужасно зла на тебя, и кроме того, голова у меня была забита предстоящим Рождеством у Дугласов. Мне так хотелось показать Дугласам, что я могу быть элегантной хозяйкой, а тут ты являешься с явным намерением нагрубить всем и все испортить.
Миднайт весь напрягся.
– В тот день у меня умер отец.
– Но ты-то мне об этом не сказал.
– Потому что меня взбесило, что они для тебя важнее меня. Ты с каждым днем все больше попадала под влияние Сэма и его денег.
– Прости меня за ту ночь. Но не за то, что я тогда научилась светским приличиям и пыталась научить им и тебя.
– О, это были только цветочки. Ты умудрилась вывернуть себя наизнанку. Ты все свое время проводила с этими снобами. А потом вышла за Сэма.
– Но ты же смотреть на меня не хотел, Джонни. Или ты не помнишь ту нашу последнюю встречу? Ты тогда только что закончил свой юридический институт…
Джонни с горечью кивнул. Эти воспоминания жгли его словно каленым железом. Но тогда единственное, чего он жаждал, была месть, и орудием ее он выбрал любовь Лейси.
– О, Джонни, в тот последний день, когда ты был со мной, я забеременела. Как ты можешь винить меня за то, что я тебе ничего не сказала, если ты назвал меня блудней и вышвырнул из своей жизни?
– Мне тогда было в тысячу раз хуже, чем тебе, – возразил Джонни.
– Ты тогда впервые позвонил мне после смерти своего отца. Я пришла не задумываясь, потому что ты позвонил. Ведь я все еще любила тебя.
– Ты пришла ко мне за тем, что тебе было нужно, – за сексом, – процедил Миднайт сквозь стиснутые зубы. – Хотя ты уже задумала выйти замуж за Сэма.
– Я решила выйти за него, потому что чувствовала себя брошенной и одинокой из-за того, что потеряла тебя. Потому что была молода и впечатлительна, а я столько начиталась о нем в книжках и газетах. Я видела его совсем не таким, каким он оказался. Он был очень добр ко мне. До этого только ты был ко мне добр, но с тех пор ты стал невыносим. Ты меня в упор не видел, когда мы случайно сталкивались в кампусе. Мне казалось, что ты меня больше знать не желаешь.
– Когда я узнал, что ты меня, по сути, продала Сэму, я жаждал сквитаться.
– Я только хотела хоть как-то помочь тебе. Джонни, ты так вкалывал, чтоб прокормиться!.. К тому же стипендия была дана анонимно, ты бы никогда не узнал. Я, честно говоря, до сих пор не понимаю, зачем Сэм тебе сказал.
– Потому что хотел, чтоб я знал, что он купил меня так же, как тебя.
– Но я хотела дать тебе возможность добиться того, чего ты по праву заслуживаешь.
– Стать юристом. Машиной для делания денег. На случай, если твой трогательный роман с Сэмом не выгорит. Не потому ли ты была столь дружелюбной, когда я позвонил тебе после окончания института? Ты ставила на двух лошадок, так, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Джонни сделал шаг в ее сторону. Губы его были плотно сжаты.
– Но у меня были на то веские причины, черт побери. Хотя, как знать, может, все к лучшему. Чем раньше лишишься иллюзий, тем легче потом. После тебя все беды – даже этот несчастный случай – были сущей ерундой. До тех пор, пока я не узнал, что ты мать моего ребенка и что ты сделала моего собственного ребенка чужим для меня.
– Я звонила тебе после свадьбы, но ты был так холоден… А я была в таком потрясении… Что толку было говорить, если ты меня видеть не мог?
– И ты еще смеешь спрашивать?
Лейси резко отвернулась от Миднайта, не желая показывать ему свои чувства. Но он схватил ее в неверном ночном полумраке: на лице его были написаны ярость и отчаяние. Жадно приникнув к ее лицу, он поцелуями выпил слезы, которые, подобно, мерцающим дождевым каплям, стекали по ее бледным щекам.
– О Боже, – простонал Джонни, прижимая ее к себе и лаская пальцами ее лицо. – Почему это твои слезы выворачивают мне душу? Ведь плакать надо мне, а не тебе. Ты украла у меня Джо. На целых девять лет. Ты вбила ему в голову, что его отец Сэм. Ты хитростью заставила меня принять стипендию в Стэнфордский юридический институт, а это, как потом выяснилось, были деньги Сэма, чтоб ему пусто было. Это я должен тебя ненавидеть. Да, может, так оно и есть. Только как же я все еще хочу тебя!
Миднайт зарылся лицом в пушистое облако ее белокурых волос. Затем его горячие губы коснулись ее затылка, отчего Лейси почувствовала, как все в ней начинает пылать, и защекотали шею.
– Лейси, – задыхаясь, шептал Джонни, и в голосе его звучали боль и бешенство. Он пьянел от ее тела. – Знаешь, что ты со мной делаешь?
Лейси чувствовала, как клокочет в нем ярость, но с не меньшей силой она чувствовала, как все его существо охватывает непреодолимое желание.
– Боже, ты разрываешь меня на части.
– Я… я этого не хочу… – сама начиная задыхаться, шептала Лейси, пытаясь оттолкнуть Джонни.
Руки его крепко обхватили ее, прижав к себе так, что она всем телом приникла к нему и чувствовала, насколько он возбужден.
– Я тоже, – проурчал Джонни.
– Во всяком случае, не так, – взмолилась она, – когда ты меня почти ненавидишь.
– А что же ты еще хочешь после того, что ты наделала?
– Но ты сам был так холоден. И, ты сказал, что я такая же блудня, как моя мать. Не один раз потом, думая о тебе, я вспоминала, какое у тебя было злобное выражение, когда ты это сказал, какой ненавистью горели у тебя глаза. Совсем как у моего отца…
Ненасытные губы Миднайта все настойчивее искали губы Лейси. Язык его проник за преграду ее губ глубоко в рот, а губы их слились в бесконечном поцелуе. Не отрываясь от нее, Джонни поднял ее на руки и понес в свою спальню.
– Когда-то мне было безразлично, что ты представляешь собой на самом деле, потому что хотел тебя больше всего на свете. А ты хотела денег и всего, что они могут тебе дать, больше меня.
– Нет…
Он опустил ее на постель, стянул с ее плеч халатик, и тот мягко упал на пол. Глаза его сверкали и пугали своей бездонностью.
– Ты и полугода не прожила у Дугласов, как решила, что я тебе не ровня. В ту ночь, когда умер мой отец, ты позволила Сэму вышвырнуть меня с черного хода, как кучу мусора. Его головорезы вытащили меня, бросили на пол, а один из них наступил мне на горло, а потом сбросил с лестницы. Я провалялся там целый час, обливаясь кровью и скуля, как побитый пес, мечтая только об одном: чтоб ты вышла ко мне.
Лейси побледнела как полотно и отвернулась.
– Но я… я не знала. Я была молода и совсем запуталась. С нами так много всего произошло. А ты совсем замкнулся и ничего знать не хотел, кроме своей боли. Все время был мрачен как туча. И все время бесился. Совсем перестал учиться и мог вылететь из института. Ты тогда нашел место грузчика и попал в дурную компанию. Что ни ночь был пьян. Пропадал по нескольку дней. А когда мы встречались, ты беспрерывно злился. Я уж сомневалась, любишь ли ты еще меня. А в тот вечер, когда Сэм вышвырнул тебя, я была ужасно зла на тебя, и кроме того, голова у меня была забита предстоящим Рождеством у Дугласов. Мне так хотелось показать Дугласам, что я могу быть элегантной хозяйкой, а тут ты являешься с явным намерением нагрубить всем и все испортить.
Миднайт весь напрягся.
– В тот день у меня умер отец.
– Но ты-то мне об этом не сказал.
– Потому что меня взбесило, что они для тебя важнее меня. Ты с каждым днем все больше попадала под влияние Сэма и его денег.
– Прости меня за ту ночь. Но не за то, что я тогда научилась светским приличиям и пыталась научить им и тебя.
– О, это были только цветочки. Ты умудрилась вывернуть себя наизнанку. Ты все свое время проводила с этими снобами. А потом вышла за Сэма.
– Но ты же смотреть на меня не хотел, Джонни. Или ты не помнишь ту нашу последнюю встречу? Ты тогда только что закончил свой юридический институт…
Джонни с горечью кивнул. Эти воспоминания жгли его словно каленым железом. Но тогда единственное, чего он жаждал, была месть, и орудием ее он выбрал любовь Лейси.
– О, Джонни, в тот последний день, когда ты был со мной, я забеременела. Как ты можешь винить меня за то, что я тебе ничего не сказала, если ты назвал меня блудней и вышвырнул из своей жизни?
– Мне тогда было в тысячу раз хуже, чем тебе, – возразил Джонни.
– Ты тогда впервые позвонил мне после смерти своего отца. Я пришла не задумываясь, потому что ты позвонил. Ведь я все еще любила тебя.
– Ты пришла ко мне за тем, что тебе было нужно, – за сексом, – процедил Миднайт сквозь стиснутые зубы. – Хотя ты уже задумала выйти замуж за Сэма.
– Я решила выйти за него, потому что чувствовала себя брошенной и одинокой из-за того, что потеряла тебя. Потому что была молода и впечатлительна, а я столько начиталась о нем в книжках и газетах. Я видела его совсем не таким, каким он оказался. Он был очень добр ко мне. До этого только ты был ко мне добр, но с тех пор ты стал невыносим. Ты меня в упор не видел, когда мы случайно сталкивались в кампусе. Мне казалось, что ты меня больше знать не желаешь.
– Когда я узнал, что ты меня, по сути, продала Сэму, я жаждал сквитаться.
– Я только хотела хоть как-то помочь тебе. Джонни, ты так вкалывал, чтоб прокормиться!.. К тому же стипендия была дана анонимно, ты бы никогда не узнал. Я, честно говоря, до сих пор не понимаю, зачем Сэм тебе сказал.
– Потому что хотел, чтоб я знал, что он купил меня так же, как тебя.
– Но я хотела дать тебе возможность добиться того, чего ты по праву заслуживаешь.
– Стать юристом. Машиной для делания денег. На случай, если твой трогательный роман с Сэмом не выгорит. Не потому ли ты была столь дружелюбной, когда я позвонил тебе после окончания института? Ты ставила на двух лошадок, так, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45