– Хотя я вполне могла бы попросить Зеба перестать проказничать, – призналась Румер над надгробьем миссис Вильяме.
– Думаешь, она простила нас?
– Надеюсь, да.
– Я хочу быть прощенным, – пробасил Зеб, взяв Румер за руку. Вдруг до нее дошло, что его слова не имеют никакого отношения к миссис Вильямс. Они побрели дальше и задержались возле могил родителей Зеба. Румер молча помолилась и краем глаза увидела, что Зеб делает то же самое.
Потом они на минутку остановились у могилы Клариссы, матери Румер, что располагалась во внешнем круге, в центре которого покоился ее предок Исай Рэндалл. На надгробии был вырезан маяк Викланд-Рок и выбиты следующие слова: «Кларисса Ларкин, любимая жена и мать, да не угаснет ее звезда».
Эти слова потрясли Румер, потому что они были чистейшей правдой: звезда ее матери будет сиять вечно. Вспомнив, что отец собрался отправиться в опасное плавание, Румер помолилась матери и попросила ее присмотреть за ним. Зеб склонил голову. Румер гадала, что подумали бы их родители, если б увидели их вместе, да к тому же на кладбище.
Когда они спустились с холма вниз, где в траве лежал его велосипед, дождь уже почти перестал. Крупные капли еще падали с ветвей деревьев, но там, в вышине, ветер разогнал облака и подарил Мысу пятна яркой небесной синевы. Зеб прокатил велосипед по грунтовке и вывел его на шоссе. Этот «Ралли» был довольно древним ископаемым – черный, погнутый, с двумя корзинами для газет, прикрепленными по обе стороны заднего колеса.
Здесь, на дороге, Зеб снова подхватил Румер и усадил ее на раму спереди. Удерживая равновесие, чтоб ненароком не опрокинуть велосипед, Зеб вскочил в седло, вцепился в руль, а подбородком прижался к макушке своей любимой. И будто не было тех двадцати лет вдали друг от друга, как давным-давно, Зеб и Румер проехали по Мысу Хаббарда, мимо домов, в которых тогда кто-то дожидался их газет.
Чувствуя прикосновения рук Зеба, она закрыла глаза и мечтала о том, чтоб эта поездка никогда не заканчивалась. Не знать, к чему все приведет, – вот что самое тяжелое в жизни. Двадцать лет назад она твердо верила в то, что они с Зебом так и состарятся, катаясь вместе на этом старом драндулете.
– Спасибо тебе, – сказала она. – За спасение птицы.
– Думаешь, с ним все будет в порядке?
– Не знаю. Надеюсь, что да.
Зеб прищурил глаза. Их подернула легкая пелена тумана, или то были непролитые слезы. Он пристально глядел на Румер, и она чувствовала, как сердце вырывалось у нее из груди. Ключи от пикапа у нее в руке стали похожи на раскаленную головешку. Зеб потрогал пальцем ее плечо, и она чуть не вспыхнула ярким пламенем.
– Я хочу, чтобы с ним было все в порядке.
– Я тоже.
– И я хочу, чтобы у нас все было в порядке – чтобы мы снова стали дорогими друг другу людьми, – прошептал Зеб. – Очень-очень. Держи ухо востро, Румер. В самый неожиданный для тебя момент я постараюсь доказать тебе, что имею в виду.
– Не стоит, – замялась Румер.
– Еще как стоит! – воскликнул он. – Просто будь начеку, ладно? Ты сразу все поймешь, когда увидишь это!
Пытаясь унять дрожь, Румер кивнула. Потом она села в кабину грузовичка. Небо над их головами уже совсем прояснилось. Зеб держал у груди свой испачканный кровью дождевик Во взгляде, которым он буравил лицо доктора Ларкин, читалось незнакомое ей доселе волнующее напряжение. Дрожащими руками Румер крутанула руль и выехала с парковки перед «Фолейс».
Взглянув в зеркало заднего вида, она увидела, что Зеб по-прежнему стоит у магазина, но смотрит не вслед ее пикапу, а в небо, будто надеясь увидеть там спасенного ими поморника, парящего в лазурной синеве.
Глава 13
Первым фильмом летнего сезона на Мысе пустили картину 1962-го года выпуска «Как был завоеван Дикий запад». Его показывали и прошлым летом, и позапрошлым, одним словом – каждый год: хотя в видеопрокатах было полно новых кинофильмов, почему-то сюда всегда притаскивали старый бобинный проектор с такими фильмами, как «Крутящие луну», «Пушки острова Наварон», «Флиппер» и «Мэри Поппинс».
Мистер Филан, пляжный полицейский, самостоятельно устанавливал экран, который представлял собой огромную белую простыню, натянутую между чем-то, отдаленно напоминавшим стойки футбольных ворот. Потом они водружали проектор на променад и ждали наступления темноты. Миссис Ловелл из Женского клуба сидела у входа на пляж и продавала билеты по пятьдесят центов за штуку.
Большинство знакомых Куин считали себя слишком взрослыми для киносеансов на пляже, но только не она. Сеансы под шум моря помогали ей расслабиться и успокоиться – особенно сегодня. Она получила письмо из которого узнала, что ее все-таки упекли в летнюю школу. Та еще радость, откровенно говоря.
Куин пришла на пляж заранее, чтобы подготовить себе место разбросав песок, она вырыла приличное углубление для своей пятой точки и вдобавок соорудила песчаную спинку, дабы наслаждаться фильмом полулежа. Потом она постелила одно одеяло на землю, а вторым укрылась, чтобы было потеплее. Элли ходила за «веселушками» и теперь, прибежав обратно, быстро юркнула к ней под одеяло.
– Какое для меня?
– С поджаренным миндалем.
– Ты супер! – воскликнула Куин, срывая обертку. – А у тебя что?
– С розовым лимонадом.
Куин облизывала мороженое, размышляя о том, как же эти «веселушки» были похожи на людей. Ты был тем, что ты ел: Куин была хрусткой и пряной, как жареный миндаль, а Элли была нежной и розовой, как розовый лимонад.
– Слыхала про поморника? – спросила Элли.
– Ага, Румер и мистер Мэйхью спасли ему жизни, – ответила Куин.
– А вот и сын мистера Мэйхью, – Элли показала на пешеходный мостик. – Может, отпразднуем все вместе.
– Ну, блин, – сказала Куин. – У меня почему-то сразу пропал аппетит.
Майкл Мэйхью спускался к пляжу; его длинные волосы были забраны под красную бандану. Несмотря на ее слова, сердце Куин на мгновение обмерло. Она попыталась переключить свое внимание на мороженое, но вместо этого стала думать о том, как ужасно повела себя во время их последней встречи на лодке.
– Он хороший, – сказала Элли. – Мы с ним поболтали, пока я собирала цветы. Интересно, знает ли он, что его отец помог Румер спасать поморника.
– Наверняка он уписается от восторга.
– Он любит природу, – продолжала Элли. – Я это сразу поняла. Чего ты злишься?
– Может быть, тебе стоит походить к нему на свиданки, – съехидничала Куин. – И тогда вам устроят местную фирменную свадьбу.
– Куин, а ты покраснела.
– Заткнись! Ничуть не бывало!
– Нет ничего страшного в том, что Майкл тебе нравится. Это я тоже сразу поняла, – рассмеялась Элли.
– Чушь!.. Но как ты это поняла?
– Ну, по тому, что ты заводишься всякий раз, когда он проходит мимо. Ты делаешь вид, как будто ненавидишь его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113