Сикстус подавил зевок. Он обдумал необходимость сна и питания, и его желудок выиграл.
– Ловлю тебя на слове, ты сам предложил.
– Может, сперва поспишь часок-другой? Этого, конечно, мало, но для начала сойдет. А я дам тебе знать, когда у меня все будет готово.
– Сэм снова оказался прав, – не в силах сдержать зевоту, сказал Сикстус. – Ты хороший человек. Увидимся…
Часом позже, почти минута в минуту, Сикстус услышал перезвон обеденного колокольчика. Он так толком и не успел отдохнуть, но все же теперь он чувствовал себя несколько бодрее. Поплескав на лицо холодной водой, он сменил рубашку и побрел вдоль причала к «Архангелу» – выкрашенному в красный цвет старому буксиру Малаки.
– Хорошее название для лодки, – одобрил Сикстус. – Как раз в духе католика-ирландца.
– Это в память о моем сыне, Габриеле, – предложив Сикстусу пива, ответил Малаки. – Он и его мать присматривают за мною с небес.
– У нас с Клариссой точно так же, – сказал Сикстус. – А как еще может быть на лодке, названной в честь ангела?
– Тогда выпьем, – сказал Малаки, и они чокнулись бутылками, – за наших ангелов и твое путешествие.
Мужчины потягивали пиво и ели охлажденных креветок, пойманных в заливе Мэна. Сикстусу было нелегко расковыривать их своими негнущимися пальцами, и он заметил, что это не ускользнуло от внимания Малаки. Выкидывая хвостики креветок за борт, они вскоре прикормили целую стайку рыб. Серебристые плавники сверкнули под темной кромкой воды, а потом быстро исчезли. Малаки поставил пленки с записями дельфиньих песен, которые он собственноручно записал на гидрофон у острова Биг-Танкук, а Сикстус рассказывал, как за ним последние шестьдесят миль плыл малый полосатик.
– Нет лучшего способа развеяться, – усмехнулся Малакки, – чем прогулка по морю в одиночку.
– Точно, – согласился Сикстус. – Сейчас я на пенсии, живу с дочерью. Она работает ветеринаром.
– А-а, – Малаки указал рукой на гидрофоны для записи звуков морских млекопитающих. – Любительница животных. Такие девушки мне по душе.
– Да, наверное, она смогла бы многое понять на этих твоих пленках. Что касается знания поведения животных, то тут ей нет равных. И еще она отважная и упрямая, вся в меня. С недавних пор мне стало казаться, что я лишаю ее нормальной жизни – она была так занята работой и готовкой для своего старика, что на себя у нее времени почти не оставалось. Вот я и решил отплыть…
Малаки кивнул:
– Правильно сделал. Когда я начинаю сильно скучать по Габриелю, то напоминаю себе, что, по крайней мере, никогда не садился ему на шею – понимаешь, я слишком скрипуч и староват для жизни на лодке, и если бы Габри поселился бы где-нибудь в пригороде с женой и детишками, то я уверен, что он предложил бы мне квартиру над своим гаражом.
– Скрипуч, это в самую точку, – Сикстус скептически поглядел на свои скрюченные руки.
– Артрит?
– Да. Прошлой осенью купил себе трость. Не знаю, что будет дальше… Протезирование таза, операция на спине, пожизненный запас «Эдвила»… а Румер станет моей нянькой. Мы-то с ней живем не в квартирах, а в одном доме. И в этом доме она провела всю свою жизнь, если уж говорить начистоту.
– Господи Иисусе! – воскликнул Малаки, с хмурым видом посасывая мясо креветки. – Ты что, хочешь удушить бедняжку? Или превратить ее в хозяйку дома престарелых?
– Знаю, знаю, – кивнул Сикстус, сделав большой глоток пива.
– А она случаем не в разводе?
– Она никогда и не выходила замуж, – старик откинулся на спинку кресла.
– Елы-палы! Ты вовремя смотался оттуда. Главное, чтоб девчушка не упустила такую возможность. Кстати, у нее есть кто-нибудь на примете?
– Боже, Малаки, я вовсе не пытаюсь ее сосватать. Румер хорошо и без всякого мужа. По правде, последний ухажер, – подумав об Эдварде, сказал он, – был никуда негодным. И если бы мне пришлось повести ее к алтарю на их свадьбе, то потом я бы считал секунды до того мгновения, когда священник спросит насчет возражений. Она умеет спасать жизни животным, а вот свою чуть не сгубила.
– Да ну?
– Да.
Малаки усмехнулся:
– Значит, теперь ей нужен тот, кто позаботится о ней.
– Чужой заботы ей тоже не надо. Румер добрая и чувственная, но и в делах она не промах. Она окончила Тафте – самую престижную ветеринарную школу в стране. У нее отличная лечебница – все местные жители несут к ней своих животных. Так что она преуспевает.
– И это ты, конечно, говоришь как человек совершенно беспристрастный, – достав трубку, сказал Малаки.
– Разумеется.
– Значит, она единственный ребенок в семье?
– Нет, – поглядывая на безмятежную гавань, ответил Сикстус. – У нее есть сестра.
– А сестра не из тех, кто присматривает за старым больным отцом? Совсем не сиделка, в отличие от Румер?
Сикстус хохотнул, представив себе Румер в роли сиделки. Потом, подумав об Элизабет, он ответил:
– Нет. Ее сестра отнюдь не сторонница семейной жизни. Скорее, наоборот.
– А, вон оно что. Ну и замечательно. Когда люди сами заботятся о себе, тем лучше для всех остальных. Выживает сильнейший – что в дикой природе, что в семье. Пожилой родитель может пожрать заботливое дитя. Ну, или лишить его личной жизни. А ты, видать, мудрый и хороший малый.
– Я и уплыл, чтобы не допустить ничего подобного, – проворчал Сикстус. – Ты спрашивал, имеется ли у Румер кто-нибудь на примете. Так вот. Да, имеется.
– Кто-то кроме тунеядцев?
– Мой бывший зять.
– Ну и ну, – усмехнулся Малаки. – А что же по этому поводу думает ее сестра?
Сикстус призадумался. Возможно, причиной всему была усталость, или то, что он оказался вдали от дома, или дружелюбие Малаки, но у Сикстуса развязался язык.
– Э, ситуация осложняется еще и тем, что Зеб, мой бывший зять, сначала был влюблен в Румер, а потом взял да и женился на Элизабет.
– А какие отношения между девчонками?
– Раньше они были очень близки, – тихо сказал Сикстус. – А теперь Элизабет развелась, Румер одна, и Зеб вылез тут как тут.
– И ты хочешь, чтобы они снова сошлись?
– Я не знаю, чего я хочу, – ответил Сикстус. – И ни к чему мне вмешиваться. Перед отплытием я взял с него обещание, чтоб он присмотрел за ней. Что я еще мог сделать?
– Да уж. Ничего.
– Я всего лишь отец. Черт, у тебя здесь отличная койка, Малаки. Я так понимаю, ты тут один живешь?
– Ну, – у Малаки заблестели глаза. – Большую часть времени…
– Подружка?
– Да. Возможно, ты ее знаешь – она приезжает из ваших краев, из Хоторна. Люсинда Роббинс…
– Ну, конечно, я знаком с Люсиндой. Она была библиотекарем, пока не ушла на пенсию…
Малаки кивнул:
– Да, это она.
– А ты везунчик, – сказал Сикстус.
– Аминь, друг.
Малаки уже доставал вторую порцию пива и креветок, как вдруг они услышали стук каблучков по пристани.
Женщина была высокая и стройная, а ее лицо скрывала низко надвинутая шляпа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113