Она работала в Нью-Йорке, у нее хватало ролей в театрах на Бродвее. Ездила и на гастроли, сыграла Порцию на летнем празднике в Беркшир-Хиллс, Джульетту в Монтоке и Южном Манхэттене, половину персонажей в «Как вам это понравится» на Шекспировском фестивале в Центральном парке. Но мечтала Элизабет, конечно же, о Голливуде. А Румер пригласила Зеба посмотреть Элизабет в «Ромео и Джульетте». Именно тогда между Элизабет и Зебом разгорелся огонь. И началось их долгое путешествие в никуда…
Сикстус вздохнул. Какая же роль отводилась ему во всем этом безобразии? Ведь он должен был заметить то, что творилось у него под носом. Что-то – может быть, виновато его невнимание как отца? – прошло мимо, и Элизабет превратилась в чрезвычайно требовательную девушку. Она вдруг осознала свою притягательность, сексапильность и стала требовать внимания к своей особе, признания, любви, даже парня, который судьбою был предназначен младшей сестре. Страсть прошла – а любви не было, и брак распался. Эгоистичная актриса шла своим путем, сломав жизнь Румер, мужу и сыну… М-да-а…
– Ты хочешь, чтобы мы… что? – переспросил Зеб.
– Забудь, – сказала Румер. – Просто он приготовился попрощаться и знает, как я не люблю такие мгновения, – правильно, пап?
– Да, дорогая.
– Не очень-то поверив ее отговорке, – Зеб хмыкнул и выжидательно смотрел на Сикстуса.
– Что случилось, пап? – спросила Румер. – Ты передумал плыть?
– Нет, милая. Но ты бы не стала возражать, не так ли? – Она поглядела на лодку.
– Хотела бы я соврать и ответить «нет», – вздохнула она.
– Ты никогда не лгала мне, – сказал Сикстус. – Ты мой светоч правды. Стоит мне посмотреть в твои глаза, и я уже знаю все до мельчайших подробностей.
– Как по-твоему, в Канаде ты увидишься с Элизабет? – спросила Румер.
– Я бы сказал, что это маловероятно.
– В каком смысле? Она же там на съемках.
– Да, но у нее плотный график – о чем она неустанно напоминает нам.
– Надеюсь, что вы все-таки встретитесь; я знаю, что ты был бы рад этому, – сказала Румер, и Сикстус увидел, как Зеба передернуло.
Заметив в праздничной толпе Майкла, Сикстус ощутил приступ застарелой печали по поводу того, чего оказались лишены Румер и ее племянник. Бросив пить, Элизабет поняла, как много Румер и Майкл значили друг для друга, и тотчас же запретила Майклу приезжать сюда. У нее всегда находилась веская причина, которая редко когда соответствовала действительности: «Он приболел, мы вместе улетаем на съемки, на лето мы отправляемся в Экс-ан-Прованс».
– Та-ак, – бросив взгляд в сторону «Клариссы», протянула Румер, – надеюсь, ты взял с собой радиомаяк?
– То есть радиопередатчик? Да, взял, – кивнул Сикстус.
– Конечно, ты не потеряешься в море, – сказала она. – Но я хочу, чтоб он был у тебя на тот случай, если ты заскучаешь и надумаешь связаться с нами!
– Ты печешься обо мне так же, как я в свое время о тебе, – обняв дочь за талию, сказал Сикстус. Такую заботу он еще мог принять от нее: заботу под названием любовь.
Он вспомнил, как Румер с Зебом целыми днями пропадали на природе. Они плавали к острову Галл-Айленд, а оттуда до парка штата «Стоуни Нек». Однажды они взяли шлюпку и отправились через пролив Лонг-Айленд к мысу Ориент-Пойнт. А как-то ночью они поскакали на лошадях к вершине Серендипити-Хилл, чтобы полюбоваться яркими звездами. Сикстусу и Клариссе очень тяжело далось решение не вмешиваться в их дела, дать им простор для роста и присматривать за ними издалека.
– Этого она и хочет, – сказал Зеб. – Заботиться о тебе. – Румер по-прежнему смотрела куда-то мимо Зеба. Но в конце концов она сдалась.
– Это правда, пап, – сказала Румер, и Сикстус увидел, как блеснули слезы в ее глазах. Чтобы не расплакаться самому, он уставился на свои башмаки. Сколько еще пройдет времени, прежде чем он совсем расклеится и не сможет жить без посторонней помощи?
– Я бы вовсе не переживал, если бы ты сказал, что во время плавания будешь пользоваться электронными приборами, – вздохнул Зеб.
– Убеди его, Зеб, – попросила Румер. Сикстус покачал головой и усмехнулся:
– Я старый ирландец, который хочет повторить подвиг своих предков – переплыть океан. Только в этот раз я направляюсь в противоположном направлении – обратно в Ирландию. У меня есть отличный секстант. А тебе, Зеб, как никому другому должна быть понятна ценность звезд. Для меня они – карта, расстеленная на небе. Именно они будут указывать мне путь.
Зеб согласился:
– Да, но ведь есть способы гораздо проще. GPS, например… Я лично запускал навигационные спутники в помощь судоходам.
Сикстус улыбнулся в ответ. Он хорошо понимал увлечение молодого поколения GPS и компьютерами – им лишь нужно было навести курсор, пару раз щелкнуть мышкой, и заветные координаты тут же появлялись на экране. Подобное плавание было сродни готовке по поваренной книге – в соответствии с указаниями другого человека – без полного понимания сути дела.
– Спасибо, Зеб. Румер, ты же знаешь – я бы ни за что не отправился, не прихватив с собой электронику. Радиомаяк у меня на борту – не переживай. Но это на крайний случай. А так я поплыву, ориентируясь по звездам и по солнцу.
– Просто мы хотим, чтоб ты был готов на случай чего, – сказал Зеб.
– Ну, если я ими так и не воспользуюсь, то не стоит обижаться по этому поводу, – Сикстус похлопал его по спине. – У меня ведь классический «Херресхофф», а не какое-то пластиковое корыто. Когда строили эту лодку, лучше секстанта ничего не было.
– Пап…
К ним подошла Винни. На плечах ее темно-синего шелкового балахона красовались огромные эполеты – в честь отплытия Сикстуса. Возможно, она надевала их, когда пела в опере «Фрегат его величества "Пинафор"», а может, среди ее поклонников затесался адмирал?
– Дражайший наш… – начала Вини.
– Что случилось, милая? – уловив волнение в ее голосе, спросил Сикстус.
– Будь добр, заверь меня, что эта твоя чудесная лодка годится для вояжа по Атлантике.
Сикстус рассмеялся, радуясь тому, что его отвлекли от эмоционального прощания с Румер и Зебом, которые теперь украдкой поглядывали друг на друга.
– «Кларисса» справится, Винни.
– И такие парусники уже пересекали океан? – не отступалась она.
– Да.
– И ими тоже управлял всего один человек? – спросила Румер.
– Наверняка. Я не первопроходец, любимая. Я всего лишь повторю то, что уже было сделано до меня. В 1978 году человек по имени Ллойд Бергсон в одиночку поплыл в Норвегию на своем «Какаду II» – это тоже лодка класса «Нью-Йорк 30».
– И он успешно добрался туда? – Румер об этом не знала.
– Да, – сказал Сикстус, и у него расшалилось сердце из-за того, что он боялся ее следующего вопроса.
– Что-то не так? – шагнув в сторонку от Румер и Винни, спросил Зеб.
– Ты о чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Сикстус вздохнул. Какая же роль отводилась ему во всем этом безобразии? Ведь он должен был заметить то, что творилось у него под носом. Что-то – может быть, виновато его невнимание как отца? – прошло мимо, и Элизабет превратилась в чрезвычайно требовательную девушку. Она вдруг осознала свою притягательность, сексапильность и стала требовать внимания к своей особе, признания, любви, даже парня, который судьбою был предназначен младшей сестре. Страсть прошла – а любви не было, и брак распался. Эгоистичная актриса шла своим путем, сломав жизнь Румер, мужу и сыну… М-да-а…
– Ты хочешь, чтобы мы… что? – переспросил Зеб.
– Забудь, – сказала Румер. – Просто он приготовился попрощаться и знает, как я не люблю такие мгновения, – правильно, пап?
– Да, дорогая.
– Не очень-то поверив ее отговорке, – Зеб хмыкнул и выжидательно смотрел на Сикстуса.
– Что случилось, пап? – спросила Румер. – Ты передумал плыть?
– Нет, милая. Но ты бы не стала возражать, не так ли? – Она поглядела на лодку.
– Хотела бы я соврать и ответить «нет», – вздохнула она.
– Ты никогда не лгала мне, – сказал Сикстус. – Ты мой светоч правды. Стоит мне посмотреть в твои глаза, и я уже знаю все до мельчайших подробностей.
– Как по-твоему, в Канаде ты увидишься с Элизабет? – спросила Румер.
– Я бы сказал, что это маловероятно.
– В каком смысле? Она же там на съемках.
– Да, но у нее плотный график – о чем она неустанно напоминает нам.
– Надеюсь, что вы все-таки встретитесь; я знаю, что ты был бы рад этому, – сказала Румер, и Сикстус увидел, как Зеба передернуло.
Заметив в праздничной толпе Майкла, Сикстус ощутил приступ застарелой печали по поводу того, чего оказались лишены Румер и ее племянник. Бросив пить, Элизабет поняла, как много Румер и Майкл значили друг для друга, и тотчас же запретила Майклу приезжать сюда. У нее всегда находилась веская причина, которая редко когда соответствовала действительности: «Он приболел, мы вместе улетаем на съемки, на лето мы отправляемся в Экс-ан-Прованс».
– Та-ак, – бросив взгляд в сторону «Клариссы», протянула Румер, – надеюсь, ты взял с собой радиомаяк?
– То есть радиопередатчик? Да, взял, – кивнул Сикстус.
– Конечно, ты не потеряешься в море, – сказала она. – Но я хочу, чтоб он был у тебя на тот случай, если ты заскучаешь и надумаешь связаться с нами!
– Ты печешься обо мне так же, как я в свое время о тебе, – обняв дочь за талию, сказал Сикстус. Такую заботу он еще мог принять от нее: заботу под названием любовь.
Он вспомнил, как Румер с Зебом целыми днями пропадали на природе. Они плавали к острову Галл-Айленд, а оттуда до парка штата «Стоуни Нек». Однажды они взяли шлюпку и отправились через пролив Лонг-Айленд к мысу Ориент-Пойнт. А как-то ночью они поскакали на лошадях к вершине Серендипити-Хилл, чтобы полюбоваться яркими звездами. Сикстусу и Клариссе очень тяжело далось решение не вмешиваться в их дела, дать им простор для роста и присматривать за ними издалека.
– Этого она и хочет, – сказал Зеб. – Заботиться о тебе. – Румер по-прежнему смотрела куда-то мимо Зеба. Но в конце концов она сдалась.
– Это правда, пап, – сказала Румер, и Сикстус увидел, как блеснули слезы в ее глазах. Чтобы не расплакаться самому, он уставился на свои башмаки. Сколько еще пройдет времени, прежде чем он совсем расклеится и не сможет жить без посторонней помощи?
– Я бы вовсе не переживал, если бы ты сказал, что во время плавания будешь пользоваться электронными приборами, – вздохнул Зеб.
– Убеди его, Зеб, – попросила Румер. Сикстус покачал головой и усмехнулся:
– Я старый ирландец, который хочет повторить подвиг своих предков – переплыть океан. Только в этот раз я направляюсь в противоположном направлении – обратно в Ирландию. У меня есть отличный секстант. А тебе, Зеб, как никому другому должна быть понятна ценность звезд. Для меня они – карта, расстеленная на небе. Именно они будут указывать мне путь.
Зеб согласился:
– Да, но ведь есть способы гораздо проще. GPS, например… Я лично запускал навигационные спутники в помощь судоходам.
Сикстус улыбнулся в ответ. Он хорошо понимал увлечение молодого поколения GPS и компьютерами – им лишь нужно было навести курсор, пару раз щелкнуть мышкой, и заветные координаты тут же появлялись на экране. Подобное плавание было сродни готовке по поваренной книге – в соответствии с указаниями другого человека – без полного понимания сути дела.
– Спасибо, Зеб. Румер, ты же знаешь – я бы ни за что не отправился, не прихватив с собой электронику. Радиомаяк у меня на борту – не переживай. Но это на крайний случай. А так я поплыву, ориентируясь по звездам и по солнцу.
– Просто мы хотим, чтоб ты был готов на случай чего, – сказал Зеб.
– Ну, если я ими так и не воспользуюсь, то не стоит обижаться по этому поводу, – Сикстус похлопал его по спине. – У меня ведь классический «Херресхофф», а не какое-то пластиковое корыто. Когда строили эту лодку, лучше секстанта ничего не было.
– Пап…
К ним подошла Винни. На плечах ее темно-синего шелкового балахона красовались огромные эполеты – в честь отплытия Сикстуса. Возможно, она надевала их, когда пела в опере «Фрегат его величества "Пинафор"», а может, среди ее поклонников затесался адмирал?
– Дражайший наш… – начала Вини.
– Что случилось, милая? – уловив волнение в ее голосе, спросил Сикстус.
– Будь добр, заверь меня, что эта твоя чудесная лодка годится для вояжа по Атлантике.
Сикстус рассмеялся, радуясь тому, что его отвлекли от эмоционального прощания с Румер и Зебом, которые теперь украдкой поглядывали друг на друга.
– «Кларисса» справится, Винни.
– И такие парусники уже пересекали океан? – не отступалась она.
– Да.
– И ими тоже управлял всего один человек? – спросила Румер.
– Наверняка. Я не первопроходец, любимая. Я всего лишь повторю то, что уже было сделано до меня. В 1978 году человек по имени Ллойд Бергсон в одиночку поплыл в Норвегию на своем «Какаду II» – это тоже лодка класса «Нью-Йорк 30».
– И он успешно добрался туда? – Румер об этом не знала.
– Да, – сказал Сикстус, и у него расшалилось сердце из-за того, что он боялся ее следующего вопроса.
– Что-то не так? – шагнув в сторонку от Румер и Винни, спросил Зеб.
– Ты о чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113