— Погодите! — сказал он. — Погодите! Ведь тогда… именно тогда, когда был ограблен наш музей, я видел неподалеку человека, который мне недавно встретился. Совсем недавно… уже здесь… в Черном Камне!
— Уж не Толстый ли это случайно? — тихо спросила Альберт.
Магистр так и подскочил.
— Да! — крикнул он. — Он самый! Кажется, он! Только выглядел он не так… ну конечно, совсем по-другому… И тем не менее это был он! Что делать? — спросил магистр у самого себя. — Что делать? Что теперь делать? — обратился он к ребятам.
Четыре головы на мгновение сблизились. Магистр этого не заметил, но Ика, Брошек, Альберт и Влодек успели молниеносно обменяться несколькими фразами. Затем Брошек шепотом спросил о чем-то Пацулку. А Пацулка (почему-то иронически усмехнувшись) кивнул. Иначе говоря, согласился с планом друзей.
Ика подошла к магистру и взяла его под руку.
— Пан магистр, — твердо сказала она. — Только без паники. Толстый еще не удрал и, похоже, не собирается удирать. Капрал Стасюрек проверил у него документы и, стало быть, знает его фамилию и адрес. Беда в том, что мы не уверены в самом капрале Стасюреке.
— Что?! — Магистр был поражен. — Как это может быть?
— Все может быть, — сурово изрекла Альберт.
— Ну, — подтвердил Пацулка.
— Из этого следует, — сказал Брошек, — что первым делом надо все хорошенько обдумать. И только потом сообщать местным властям.
— Мне, например, кажется, — сказала Ика, — что я сегодня видела, как капрал Стасюрек в Соколице разговаривал с Толстым.
— Не может быть, — прошептал магистр.
— Все может быть, — безжалостно напомнила Альберт.
— Нет! — горячо возразил магистр Потомок. — Чтобы представитель закона… Не могу поверить!
— Мне тоже, честно говоря, не хочется верить, — сказала Ика, — что представитель закона вступил в сговор с преступником. Или позволил себя подкупить. Но в детективных романах такое сплошь и рядом случается… Именно поэтому необходимо установить, не столкнулись ли мы с подобным случаем. Тем более, что, как мы решили, все может быть.
Магистр был совершенно ошарашен; в его мозгу вспыхивали страшные подозрения, а душу раздирали противоречивые чувства, и он сам не заметил, как полностью доверился «своим юным друзьям».
— Как же быть? — растерянно повторял он. — Как же теперь быть?
Брошек снисходительно улыбнулся.
— Во-первых, пан магистр, — сказал он, — вы еще кое-что собирались сделать.
— Всякую работу надо доводить до конца, — наставительно сказала Альберт.
— It’s very important. Isn’t it? — добавил Влодек.
— Верно, верно, — без особого энтузиазма согласился магистр.
Но, видно, в нем все-таки затеплилась надежда на благополучный исход. Он оживился, глаза засверкали, уныло сгорбленная спина распрямилась.
— Итак, мои юные друзья, за дело! — почти весело сказал он и принялся за работу.
«Юные друзья», чтобы не мешать магистру, отступили к двери. И, конечно, замолчали. Будто языки проглотили.
В часовне воцарилась тишина, пронизанная нетерпеливым ожиданием.
Магистр работал быстро, ловко и аккуратно. Он напоминал чувствительного зубного врача, который, причиняя боль пациенту, страдает ничуть не меньше. С досками обращался очень деликатно, гвозди забивал легкими ударами.
Так проходила минута за минутой, но… ничего не случалось. Магистр действовал так осторожно, что ни одна доска не скрипнула, не затрещала, не сдвинулась с места, — а ведь именно этого вся пятерка ждала, затаив дыхание.
На восьмой минуте томительного ожидания Альберт уже было сделала шаг вперед, чтобы просто ткнуть в спрятанную картину пальцем и «наивно» спросить, что там отстает от стены, как вдруг…
Магистр вколачивал уже предпоследний гвоздь, когда у него под руками что-то заскрипело и затрещало.
— Это еще что такое?! — насторожившись, воскликнул он и постучал по стене. — Минуточку… — Он буркнул себе под нос: — Странно… Что бы это могло быть? — И стал обстукивать черную, все больше отстающую от стены доску. — Кажется…
Магистр вынул из стены черный прямоугольник. Перевернул его, посмотрел на другую сторону…
— Люди! — завопил он. — Люди! Что это?!
Прислонив картину к постаменту, он торопливо отступил на два шага, и… ноги у него подкосились, лицо побледнело, на лбу выступили капли пота, а глаза подернулись мутной пеленой.
— Сердце… — простонал он. — Воды!
Однако прежде чем ребята успели подбежать к магистру, к нему вернулась вся его несокрушимая сила. Стремительно повернувшись, он сгреб всех пятерых в охапку и прижал к груди. Затем закружился в коротком танце, напоминающем краковяк в исполнении журавля. И только остановившись, заговорил. Причем как!
— Милые вы мои! — горячо восклицал он. — Дорогие! Голубчики! Да понимаете ли вы, что, сами того не ведая (тут «голубчики» многозначительно переглянулись), сами того не ведая, натолкнули меня на след… потрясающий след! Знаете, что перед вами?! Это, правда, не такой шедевр, как моя Бедная Пропавшая… и тем не менее… Поразительная находка! Великое открытие. Истинная сенсация! Это подлинный прикарпатский примитив… очень старый. Пожалуй… пожалуй, самый старый из известных! Понимаете? Вы понимаете?! Возможно, — захлебывался он, — возможно, это начало шестнадцатого века. Или даже, — он понизил голос, — середина пятнадцатого…
И умолк, погрузившись в задумчивое созерцание. Но через минуту его снова залихорадило.
— Не будем терять время, друзья! — крикнул он. — Мне необходимо съездить в районный центр. Заодно наведу справки о капрале… но главное — я должен сообщить кому следует об этом необычайном, неслыханном…
— Мы остаемся здесь. Будем караулить, — перебила его Альберт.
— Да, да! — кричал магистр. — Конечно! Вы должны остаться и не спускать с нее глаз! Пока никого близко не подпускайте! Никого! А когда я вернусь…
— Установим новую ловушку? — заговорщически улыбнулся Брошек.
— Возможно, — засмеялся магистр. — Весьма возможно…
Затем он нагнулся к ребятам и понизил голос до шепота:
— Пожалуй, это и вправду неплохая идея. Коли уж мы здесь… да, надо устроить западню! На этот раз никому не удастся нас провести, клянусь! Ни за что!
Наконец, в последний раз наказав своим юным друзьям соблюдать осторожность и держаться начеку, магистр оседлал мопед и вихрем помчался по дороге.
А в часовне поднялась веселая суматоха. Все разом заговорили, захихикали, стали хлопать друг друга по спине; в общем веселье принял участие даже Пацулка. Одна Катажина, казалось, немного опечалилась, и Влодек первым это заметил.
Заметил и все понял.
— Минуточку, — сказал он. — Мне это совсем не нравится. Что же получается? Сейчас Потомок объявит, что совершил великое открытие. Хотя на самом деле честь этого открытия принадлежит нашей Касе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64