Один за другим пропадали лучшие из горожан-ополченцев. Находили же лишь немногих, в основном мертвыми, и только изредка живыми. Племянник старейшины вернулся домой полубезумным, беспомощным инвалидом. Ни его разум, ни тело не смогли оправиться после пережитых мучений. Другой житель города также был найден живым и изуродованным до неузнаваемости. Этот человек спустя некоторое время покончил с собой. Выслушав маршала, Пакс некоторое время ехала молча, а затем сказала:
— Да, уважаемый маршал, действительно в нелегкое время вы возглавили эту ферму. Вы сказали, что пытались выяснить причину этих несчастий.
— Ну разумеется. — Волна гнева вновь нахлынула на маршала. — Гед свидетель, госпожа паладин, когда я прибыл сюда, я был полон надежд и жаждал великих свершений, прямо как вы сейчас. Но год шел за годом, и один за другим погибали те, кто доверил свои души нашему святому. Я ничего не мог поделать, никак не мог выяснить, что же происходит. Как я могу рассчитывать на их доверие, если не в состоянии даже сказать им, где находится логово зла? Как я сам могу доверять себе после этого?
— А другие маршалы, которые служат по соседству? Они ничем вам не помогли?
— Гаррин пытался — до тех пор, пока легочная лихорадка не свалила его. Его вице-маршал также был похищен неведомыми мучителями, и… лучше бы мы его потом не находили. Насколько мне известно, у Берриса, который служит на ферме к востоку от нас, те же проблемы, но. нам обоим было все не выбрать времени, чтобы встретиться и обговорить план совместных действий. Как-никак, ехать до него целый день, если по дороге и в хорошую погоду. У меня ведь здесь шесть деревенских амбаров — шесть деревень, где нет своего маршала и где всегда ждут меня. И в каждой из этих деревень, как и в самом городе, все время что-то шло не так.
— И надежда погибла в вас…
— Надежда? Надежда на что? Что у меня осталось? Половина прихожан-ополченцев по сравнению с тем количеством, которое было на этой ферме, когда я прибыл сюда. Видит Гед, не пройдет и дня, как мы недосчитаемся и половины тех, кто сейчас идет за нами. Но вы правильно сказали, это будет чистая, честная и достойная смерть. Сам я смерти не боюсь. Гед свидетель, мне довелось повоевать за свою жизнь, но…
— Я клянусь вам, предстоящее сражение и одержанная в нем победа навсегда освободят и вашу ферму, и все окрестные от набегов этих злых сил. Кто-то из нас погибнет, но погибнет так, как и полагается истинному воину Геда. Тот человек, которого вы назвали наемником, станет королем Лионии — честным и справедливым правителем, как и подобает наследнику короны. И если нам с вами суждено будет увидеть это, уверяю вас, мы не пожалеем о цене, которую заплатили за победу.
— Что ж, будем надеяться, — со вздохом сказал маршал, а затем, подъехав к Пакс, добавил:
— Не так, не так я себе это представлял, когда готовился к посвящению из старшины ополченцев в вице-маршалы. Я мечтал, что когда-нибудь стану маршалом фермы, расширяющей свое влияние, прирастающей новыми прихожанами, фермы Геда, которая будет сеять добро и справедливость, станет примером и образцом для подражания окрестным крестьянам… И что вместо этого?
— Вы, маршал, вынуждены были вступить в тяжелый и неравный бой. Вы не отступили и не сдались, а удержали занятую позицию до прихода подкрепления. Я предлагаю вам рассматривать сложившуюся ситуацию именно с этой точки зрения.
— Подкрепление, говорите? — переспросил маршал.
— Да, — улыбаясь, сказала Пакс. — Появление паладинов традиционно связывается с помощью в благородных, угодных Великому Господину делах. А чего стоит когорта из роты Пелана? Можно ли представить себе лучшую метлу для выметания грязи из самых запущенных углов ваших владений?
Маршал хотел было что-то возразить, но потом отбросил эту мысль и, расплывшись в улыбке, распрямился в седле и расправил плечи. Лицо его приобрело совершенно другое выражение. Пакс оглянулась на ополченцев и увидела, что они по ходу движения вспоминают то, чему их учили на ферме Геда: строй выравнивался, и сами ополченцы стали выглядеть куда более убедительно в качестве участников более чем вероятного боя.
Так они шли по дороге, преодолевая одну скальную гряду за другой. Следы сопровождавшего короля отряда отлично читались на зимней дороге: широкие отпечатки подков тяжелых боевых коней и более округлые, изящные следы подков легких северных лошадей, на которых двигались солдаты Пелана. Пакс узнала знакомый отпечаток изогнутой под непривычным углом подковы с копыта лошади Льет. Вдруг впереди со стороны когорты донесся быстрый топот несущегося галопом коня. Пакс увидела, что ей навстречу во весь опор несется Селфер. Еще не доскакав до Паксенаррион, он закричал:
— Пакс! Доррин вызывает тебя! Там впереди что-то случилось!
Пакс посмотрела на маршала:
— Ну что ж, господин маршал, настал наш час. Продолжайте движение вперед, но будьте осторожны. Далеко это, Селфер? Насколько мы отстали?
Посмотрев на пеших ополченцев, оруженосец Пелана сказал:
— Я думаю, с полчаса ходьбы. Это прямо там, по ту сторону холма.
— Так, слушайте мою команду. Подходите к арьергарду колонны Пелана, — приказала Пакс. — Я предупрежу там о вашем появлении.
Маршал кивнул, и Пакс поскакала вслед за уже развернувшим своего коня Селфером.
Гнедой настиг второго скакуна через несколько мгновений. Еще несколько секунд бешеной скачки, и оба всадника скрылись из виду. С гребня холма Пакс увидела дорогу, уходившую вниз по склону в узкую долину. В самой нижней ее части дорогу пересекал широкий, но не глубокий ручей, который легко можно было перейти вброд. За ручьем долина становилась шире. По правую руку склоны холмов поросли густым лесом. Слева открывался заливкой луг, в это время года скрытый под снежным покрывалом. Склон и передняя часть луга были абсолютно белыми. Зато центральная часть долины представляла собой темно-серую грязь, перемешанную сотнями ног и копыт.
Хорошо знакомый Пакс шум боя далеко разносился в холодном воздухе. В самой гуще схватки виднелся круг воинов в розово-серых плащах королевского дома Тсайи. Они плотно окружили и прикрывали собой небольшую группу одетых в зеленое королевских оруженосцев Лионии. Кьери Пелан был жив и сражался. Эльфийский клинок в руке своего истинного хозяина сверкал и вспыхивал, словно молния, при каждом ударе. Но этих воинов сплошным кольцом обступила темная, неопределенных цветов масса людей. Цепочка мертвых вьючных лошадей и человеческих трупов тянулась вдоль дороги. Обоз и слуги попали в засаду и, оказавшись отрезанными от основных сил, пали от руки многократно превосходившего их по численности противника. Ни одного вымпела или штандарта над нападавшими не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
— Да, уважаемый маршал, действительно в нелегкое время вы возглавили эту ферму. Вы сказали, что пытались выяснить причину этих несчастий.
— Ну разумеется. — Волна гнева вновь нахлынула на маршала. — Гед свидетель, госпожа паладин, когда я прибыл сюда, я был полон надежд и жаждал великих свершений, прямо как вы сейчас. Но год шел за годом, и один за другим погибали те, кто доверил свои души нашему святому. Я ничего не мог поделать, никак не мог выяснить, что же происходит. Как я могу рассчитывать на их доверие, если не в состоянии даже сказать им, где находится логово зла? Как я сам могу доверять себе после этого?
— А другие маршалы, которые служат по соседству? Они ничем вам не помогли?
— Гаррин пытался — до тех пор, пока легочная лихорадка не свалила его. Его вице-маршал также был похищен неведомыми мучителями, и… лучше бы мы его потом не находили. Насколько мне известно, у Берриса, который служит на ферме к востоку от нас, те же проблемы, но. нам обоим было все не выбрать времени, чтобы встретиться и обговорить план совместных действий. Как-никак, ехать до него целый день, если по дороге и в хорошую погоду. У меня ведь здесь шесть деревенских амбаров — шесть деревень, где нет своего маршала и где всегда ждут меня. И в каждой из этих деревень, как и в самом городе, все время что-то шло не так.
— И надежда погибла в вас…
— Надежда? Надежда на что? Что у меня осталось? Половина прихожан-ополченцев по сравнению с тем количеством, которое было на этой ферме, когда я прибыл сюда. Видит Гед, не пройдет и дня, как мы недосчитаемся и половины тех, кто сейчас идет за нами. Но вы правильно сказали, это будет чистая, честная и достойная смерть. Сам я смерти не боюсь. Гед свидетель, мне довелось повоевать за свою жизнь, но…
— Я клянусь вам, предстоящее сражение и одержанная в нем победа навсегда освободят и вашу ферму, и все окрестные от набегов этих злых сил. Кто-то из нас погибнет, но погибнет так, как и полагается истинному воину Геда. Тот человек, которого вы назвали наемником, станет королем Лионии — честным и справедливым правителем, как и подобает наследнику короны. И если нам с вами суждено будет увидеть это, уверяю вас, мы не пожалеем о цене, которую заплатили за победу.
— Что ж, будем надеяться, — со вздохом сказал маршал, а затем, подъехав к Пакс, добавил:
— Не так, не так я себе это представлял, когда готовился к посвящению из старшины ополченцев в вице-маршалы. Я мечтал, что когда-нибудь стану маршалом фермы, расширяющей свое влияние, прирастающей новыми прихожанами, фермы Геда, которая будет сеять добро и справедливость, станет примером и образцом для подражания окрестным крестьянам… И что вместо этого?
— Вы, маршал, вынуждены были вступить в тяжелый и неравный бой. Вы не отступили и не сдались, а удержали занятую позицию до прихода подкрепления. Я предлагаю вам рассматривать сложившуюся ситуацию именно с этой точки зрения.
— Подкрепление, говорите? — переспросил маршал.
— Да, — улыбаясь, сказала Пакс. — Появление паладинов традиционно связывается с помощью в благородных, угодных Великому Господину делах. А чего стоит когорта из роты Пелана? Можно ли представить себе лучшую метлу для выметания грязи из самых запущенных углов ваших владений?
Маршал хотел было что-то возразить, но потом отбросил эту мысль и, расплывшись в улыбке, распрямился в седле и расправил плечи. Лицо его приобрело совершенно другое выражение. Пакс оглянулась на ополченцев и увидела, что они по ходу движения вспоминают то, чему их учили на ферме Геда: строй выравнивался, и сами ополченцы стали выглядеть куда более убедительно в качестве участников более чем вероятного боя.
Так они шли по дороге, преодолевая одну скальную гряду за другой. Следы сопровождавшего короля отряда отлично читались на зимней дороге: широкие отпечатки подков тяжелых боевых коней и более округлые, изящные следы подков легких северных лошадей, на которых двигались солдаты Пелана. Пакс узнала знакомый отпечаток изогнутой под непривычным углом подковы с копыта лошади Льет. Вдруг впереди со стороны когорты донесся быстрый топот несущегося галопом коня. Пакс увидела, что ей навстречу во весь опор несется Селфер. Еще не доскакав до Паксенаррион, он закричал:
— Пакс! Доррин вызывает тебя! Там впереди что-то случилось!
Пакс посмотрела на маршала:
— Ну что ж, господин маршал, настал наш час. Продолжайте движение вперед, но будьте осторожны. Далеко это, Селфер? Насколько мы отстали?
Посмотрев на пеших ополченцев, оруженосец Пелана сказал:
— Я думаю, с полчаса ходьбы. Это прямо там, по ту сторону холма.
— Так, слушайте мою команду. Подходите к арьергарду колонны Пелана, — приказала Пакс. — Я предупрежу там о вашем появлении.
Маршал кивнул, и Пакс поскакала вслед за уже развернувшим своего коня Селфером.
Гнедой настиг второго скакуна через несколько мгновений. Еще несколько секунд бешеной скачки, и оба всадника скрылись из виду. С гребня холма Пакс увидела дорогу, уходившую вниз по склону в узкую долину. В самой нижней ее части дорогу пересекал широкий, но не глубокий ручей, который легко можно было перейти вброд. За ручьем долина становилась шире. По правую руку склоны холмов поросли густым лесом. Слева открывался заливкой луг, в это время года скрытый под снежным покрывалом. Склон и передняя часть луга были абсолютно белыми. Зато центральная часть долины представляла собой темно-серую грязь, перемешанную сотнями ног и копыт.
Хорошо знакомый Пакс шум боя далеко разносился в холодном воздухе. В самой гуще схватки виднелся круг воинов в розово-серых плащах королевского дома Тсайи. Они плотно окружили и прикрывали собой небольшую группу одетых в зеленое королевских оруженосцев Лионии. Кьери Пелан был жив и сражался. Эльфийский клинок в руке своего истинного хозяина сверкал и вспыхивал, словно молния, при каждом ударе. Но этих воинов сплошным кольцом обступила темная, неопределенных цветов масса людей. Цепочка мертвых вьючных лошадей и человеческих трупов тянулась вдоль дороги. Обоз и слуги попали в засаду и, оказавшись отрезанными от основных сил, пали от руки многократно превосходившего их по численности противника. Ни одного вымпела или штандарта над нападавшими не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222