настолько злоба и зависть помутили ее рассудок.
— А когда на тебя впервые свалились неприятности, — громко, во весь голос сказала Барра, так, чтобы ее слышала не только Пакс, но и все находившиеся в казарме, — ты не смогла достойно противостоять им. Я бы сумела справиться с этими невзгодами получше, чем ты. Уж я не довела бы себя до того, чтобы стать посмешищем для половины Северных королевств, обезумев от того, что не все в жизни течет как по маслу…
Пакс наконец поняла, как интерпретировали слухи то, что случилось с нею в прошлом году. А впрочем, сейчас это волновало ее куда меньше, чем злоба, накопившаяся в душе старой боевой подруги. Тем временем Баррани продолжала свою громкую обвинительную речь:
— Я бы сумела умереть достойно, если бы поняла, что мне не дано достойно жить.
Пакс все так же удивленно смотрела на нее. Куда же подевалась та молодая девчонка, — пронеслось у нее в голове, — которая, перехватив последний кусок сливового пирога со стола, передала его Пакс через всю переполненную солдатскую столовую? Что смогло превратить ту, которая мечтала стать настоящим героем, рыцарем, даже паладином, в черствого, озлобленного солдата? Неужели зерно зла было сокрыто в душе Баррани изначально? Неожиданно в памяти Пакс всплыл один давний разговор с Виком: «…Ты думаешь, что она добрая и хорошая, потому что она тебе нравится… Но запомни: люди… они ведь не такие, какими мы их видим или хотим видеть». Может быть, в этом все и дело? Может быть, дружеская симпатия к Барре ослепила ее? Ведь сейчас Пакс ясно видела перед собой черную сторону души старой подруги: ту, что была открыта для любых темных сил. Пакс даже удивилась, как Верховный Маршал и паладин Амберрион упустили такое явное темное пятно, обходя стоявшую в почетном карауле роту.
— Очень жаль, Барра, что ты все поняла именно так, — с демонстративным спокойствием в голосе произнесла Пакс. — Я согласна: вполне возможно, что ты справилась бы с той ситуацией лучше, чем я. Кто-то другой поступил бы тогда еще более разумно и достойно. Но так уж получилось, что занесло туда именно меня.
Барра невесело усмехнулась.
— Ну да, конечно, тебе всегда везет. А уж шанса своего ты точно не упустишь. Помнишь, как ты явилась в лагерь под Ротенгри глухой ночью? Я еще тогда удивилась: ну почему ты, именно ты смогла избежать плена при нападении Синьявы на форт, смогла обойти армию и разведчиков этого головореза, смогла избежать всех опасностей и все-таки добраться до нашего лагеря? Скажи честно, Пакс: это боги лично тебе помогли или, может быть, ты сама управилась?
Баррани уже не скрывала своего желания поддеть Пакс и спровоцировать ее на безрассудный поступок. Натслин попыталась что-то возразить подруге и как-то успокоить Пакс, но у той уже перехватило дыхание от нахлынувшей волны гнева. Пакс не успела даже обратиться с какой-либо просьбой к высшим силам, как внезапно вокруг нее разлилось яркое свечение, рядом с которым померк свет мрачного зимнего дня, пробивавшийся сквозь окна. Барра попятилась и зажмурила глаза. Поборов в себе ярость, Пакс заставила себя погасить волшебный свет. Когда нормальное освещение казармы восстановилось, Пакс просто посмотрела в глаза Баррани, и та, не выдержав, опустила взгляд. Натслин со слезами на глазах повернулась в Барре спиной и вышла из помещения.
— Когда-нибудь, Барра, ты поймешь, — обратилась Пакс к бывшей подруге, — что словом человек может ранить тебя больнее, чем клинком. К сожалению, я не могу даже предложить тебе поединок чести, потому что заведомо знаю: силы будут неравными. Ты не сможешь достойно противостоять мне, и ты сама это прекрасно понимаешь. Я попрошу тебя лишь об одном: помирись с Натслин перед тем, как уйдешь от нас. Она была тебе верным другом все эти годы.
— Не каждый, с кем спишь, — твой друг, — процедила Барра сквозь зубы.
— Я согласна, но согласись и ты: Натслин не только твоя любовница, но верный друг и надежный боевой товарищ. Ты можешь уйти из нашей роты, затаив злобу на герцога, рассердившись на меня, но прошу, не оставляй Натслин с таким камнем на душе. Ей и без того сейчас плохо.
Баррани вдруг как-то померкла и уже без вызова в голосе сказала:
— Видит Тир, можно подумать, что Натслин была твоей, а не моей любовницей, — так ты беспокоишься о ее переживаниях.
— Прощай, Барра, и пусть удача сопутствует тебе повсюду.
— Ты только за мной не увяжись! — почти с отчаянием воскликнула Баррани. — Не вздумай вставать мне поперек дороги. Дай и мне шанс поймать удачу.
Пакс вышла из казармы и сразу же за порогом наткнулась на Доррин. Та лишь покачала головой и грустно улыбнулась. Капитан и оруженосец герцога вместе направились через двор к столовой.
— Ты бы ее все равно не остановила, — сказала Доррин спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся.
— Я должна была попытаться…
— Насколько я помню, вы пришли к нам в один год и были вместе в отряде новобранцев. Но, как я знаю, настоящими подругами вы никогда не были.
— А я думала, что… Впрочем, не знаю.
Доррин снова вздохнула и сказала:
— Пакс, согласись, что у Барры практически не было друзей. Наверное, меньше, чем у кого-либо во всей роте. Разве что Натслин…
— Да, характер у Барры всегда был не из легких… — согласилась Пакс.
Доррин же продолжала рассуждать вслух:
— Она всегда была готова воспринять любое замечание, любую шутку как оскорбление. А обид никогда никому не прощала и была на редкость злопамятна. Она отлично исполняет все солдатские обязанности, честна, умеет не только воевать, но и работать, — с этим я не поспорю. Однако, по правде говоря, я получала на нее столько жалоб от сержантов, сколько, наверное, на всех остальных солдат вашего года службы, вместе взятых. Она не была плохим солдатом в том смысле, в каком я могла бы пожаловаться на нее как капитан. Но не было в ней какого-то внутреннего благородства. Ей слишком уж нравилось унижать и задевать всех остальных. Дело вовсе не в том, что она предпочитала мужчинам женщин. Я в ее личную жизнь не лезу. Проблема в другом: она ненавидела мужчин, да и, пожалуй, всех людей вообще. А кроме того, есть у нее один серьезный недостаток, который рано или поздно заведет ее в тупик: Барра вбила себе в голову, что мир к ней несправедлив. Клянусь Великим Господином, я согласна с тем, что не все в мире честно и справедливо, но я уверена, что несправедливость достается всем нам в равной мере. Таков уж он, этот мир. А Баррани вдруг решила, что ей не везет больше, чем остальным.
Они подошли к столовой, и Пакс пропустила капитана вперед. Обернувшись к ней, Доррин договорила:
— Натслин опять будет переживать и мучиться. Сколько раз ей приходилось извиняться за Барру перед другими, улаживать отношения, накалившиеся исключительно по вине ее подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
— А когда на тебя впервые свалились неприятности, — громко, во весь голос сказала Барра, так, чтобы ее слышала не только Пакс, но и все находившиеся в казарме, — ты не смогла достойно противостоять им. Я бы сумела справиться с этими невзгодами получше, чем ты. Уж я не довела бы себя до того, чтобы стать посмешищем для половины Северных королевств, обезумев от того, что не все в жизни течет как по маслу…
Пакс наконец поняла, как интерпретировали слухи то, что случилось с нею в прошлом году. А впрочем, сейчас это волновало ее куда меньше, чем злоба, накопившаяся в душе старой боевой подруги. Тем временем Баррани продолжала свою громкую обвинительную речь:
— Я бы сумела умереть достойно, если бы поняла, что мне не дано достойно жить.
Пакс все так же удивленно смотрела на нее. Куда же подевалась та молодая девчонка, — пронеслось у нее в голове, — которая, перехватив последний кусок сливового пирога со стола, передала его Пакс через всю переполненную солдатскую столовую? Что смогло превратить ту, которая мечтала стать настоящим героем, рыцарем, даже паладином, в черствого, озлобленного солдата? Неужели зерно зла было сокрыто в душе Баррани изначально? Неожиданно в памяти Пакс всплыл один давний разговор с Виком: «…Ты думаешь, что она добрая и хорошая, потому что она тебе нравится… Но запомни: люди… они ведь не такие, какими мы их видим или хотим видеть». Может быть, в этом все и дело? Может быть, дружеская симпатия к Барре ослепила ее? Ведь сейчас Пакс ясно видела перед собой черную сторону души старой подруги: ту, что была открыта для любых темных сил. Пакс даже удивилась, как Верховный Маршал и паладин Амберрион упустили такое явное темное пятно, обходя стоявшую в почетном карауле роту.
— Очень жаль, Барра, что ты все поняла именно так, — с демонстративным спокойствием в голосе произнесла Пакс. — Я согласна: вполне возможно, что ты справилась бы с той ситуацией лучше, чем я. Кто-то другой поступил бы тогда еще более разумно и достойно. Но так уж получилось, что занесло туда именно меня.
Барра невесело усмехнулась.
— Ну да, конечно, тебе всегда везет. А уж шанса своего ты точно не упустишь. Помнишь, как ты явилась в лагерь под Ротенгри глухой ночью? Я еще тогда удивилась: ну почему ты, именно ты смогла избежать плена при нападении Синьявы на форт, смогла обойти армию и разведчиков этого головореза, смогла избежать всех опасностей и все-таки добраться до нашего лагеря? Скажи честно, Пакс: это боги лично тебе помогли или, может быть, ты сама управилась?
Баррани уже не скрывала своего желания поддеть Пакс и спровоцировать ее на безрассудный поступок. Натслин попыталась что-то возразить подруге и как-то успокоить Пакс, но у той уже перехватило дыхание от нахлынувшей волны гнева. Пакс не успела даже обратиться с какой-либо просьбой к высшим силам, как внезапно вокруг нее разлилось яркое свечение, рядом с которым померк свет мрачного зимнего дня, пробивавшийся сквозь окна. Барра попятилась и зажмурила глаза. Поборов в себе ярость, Пакс заставила себя погасить волшебный свет. Когда нормальное освещение казармы восстановилось, Пакс просто посмотрела в глаза Баррани, и та, не выдержав, опустила взгляд. Натслин со слезами на глазах повернулась в Барре спиной и вышла из помещения.
— Когда-нибудь, Барра, ты поймешь, — обратилась Пакс к бывшей подруге, — что словом человек может ранить тебя больнее, чем клинком. К сожалению, я не могу даже предложить тебе поединок чести, потому что заведомо знаю: силы будут неравными. Ты не сможешь достойно противостоять мне, и ты сама это прекрасно понимаешь. Я попрошу тебя лишь об одном: помирись с Натслин перед тем, как уйдешь от нас. Она была тебе верным другом все эти годы.
— Не каждый, с кем спишь, — твой друг, — процедила Барра сквозь зубы.
— Я согласна, но согласись и ты: Натслин не только твоя любовница, но верный друг и надежный боевой товарищ. Ты можешь уйти из нашей роты, затаив злобу на герцога, рассердившись на меня, но прошу, не оставляй Натслин с таким камнем на душе. Ей и без того сейчас плохо.
Баррани вдруг как-то померкла и уже без вызова в голосе сказала:
— Видит Тир, можно подумать, что Натслин была твоей, а не моей любовницей, — так ты беспокоишься о ее переживаниях.
— Прощай, Барра, и пусть удача сопутствует тебе повсюду.
— Ты только за мной не увяжись! — почти с отчаянием воскликнула Баррани. — Не вздумай вставать мне поперек дороги. Дай и мне шанс поймать удачу.
Пакс вышла из казармы и сразу же за порогом наткнулась на Доррин. Та лишь покачала головой и грустно улыбнулась. Капитан и оруженосец герцога вместе направились через двор к столовой.
— Ты бы ее все равно не остановила, — сказала Доррин спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся.
— Я должна была попытаться…
— Насколько я помню, вы пришли к нам в один год и были вместе в отряде новобранцев. Но, как я знаю, настоящими подругами вы никогда не были.
— А я думала, что… Впрочем, не знаю.
Доррин снова вздохнула и сказала:
— Пакс, согласись, что у Барры практически не было друзей. Наверное, меньше, чем у кого-либо во всей роте. Разве что Натслин…
— Да, характер у Барры всегда был не из легких… — согласилась Пакс.
Доррин же продолжала рассуждать вслух:
— Она всегда была готова воспринять любое замечание, любую шутку как оскорбление. А обид никогда никому не прощала и была на редкость злопамятна. Она отлично исполняет все солдатские обязанности, честна, умеет не только воевать, но и работать, — с этим я не поспорю. Однако, по правде говоря, я получала на нее столько жалоб от сержантов, сколько, наверное, на всех остальных солдат вашего года службы, вместе взятых. Она не была плохим солдатом в том смысле, в каком я могла бы пожаловаться на нее как капитан. Но не было в ней какого-то внутреннего благородства. Ей слишком уж нравилось унижать и задевать всех остальных. Дело вовсе не в том, что она предпочитала мужчинам женщин. Я в ее личную жизнь не лезу. Проблема в другом: она ненавидела мужчин, да и, пожалуй, всех людей вообще. А кроме того, есть у нее один серьезный недостаток, который рано или поздно заведет ее в тупик: Барра вбила себе в голову, что мир к ней несправедлив. Клянусь Великим Господином, я согласна с тем, что не все в мире честно и справедливо, но я уверена, что несправедливость достается всем нам в равной мере. Таков уж он, этот мир. А Баррани вдруг решила, что ей не везет больше, чем остальным.
Они подошли к столовой, и Пакс пропустила капитана вперед. Обернувшись к ней, Доррин договорила:
— Натслин опять будет переживать и мучиться. Сколько раз ей приходилось извиняться за Барру перед другими, улаживать отношения, накалившиеся исключительно по вине ее подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222