По путепроводу пронесся поезд надземки.
— До свидания! — заорала я, пытаясь заглушить грохот. — Значит, завтра в два.
Глава 2
Пустые хлопоты любви
«Черные ястребы» платили Бум-Буму целую кучу денег. Немалую их часть он потратил на шикарную квартиру в стеклянном здании на Лейк-Шор-Драйв к северу от Честнат-стрит. Этой квартирой Бум-Бум обзавелся лет пять назад. Я несколько раз бывала у него в гостях, среди гурьбы веселых и нетрезвых хоккеистов.
Адвокат Бум-Бума, Джеральд Симондс, выдал мне ключи от квартиры, а также от «ягуара», принадлежавшего покойному. Все утро мы просидели над завещанием. Этот документ наверняка должен был привести многочисленных тетушек в неистовство: мой двоюродный брат почти все свое состояние завещал различным благотворительным фондам, в первую очередь Фонду вдов хоккеистов. О тетушках в завещании и вовсе не упоминалось. Мне Бум-Бум оставил кое-какие деньги, сопроводив этот пункт завещания пожеланием, чтобы я не тратила указанную сумму на «Блэк лейбл». Я засмеялась, а Симондс неодобрительно нахмурился. Он сказал, что всячески пытался убедить своего клиента изменить этот пункт, но мистер Варшавски настоял на своем.
Мы закончили около полудня. Раз уж я оказалась в финансовой части Чикаго, можно было бы заняться делами одного моего клиента, но работать не хотелось. Ничего интересного я в данный момент не расследовала — лишь пару обычных рутинных дел. Кроме того, мне нужно было разыскать одного типа, который смылся, прихватив с собой половину средств компании, а в придачу еще и сорокафутовую яхту. Но это могло подождать. Я отправилась на стоянку возле «Форт-Диаборн-Траст», села в свой зеленый «меркури-линкс» и поехала в сторону Золотого Берега.
Как и положено в шикарном доме, у подъезда небоскреба, где жил Бум-Бум, дежурил швейцар, пухлый седоволосый мужчина средних лет. Он помогал выбраться из лимузина какой-то пожилой даме и не обратил на меня никакого внимания. Я долго трясла ключами, пока не нашла тот, который подходил к двери подъезда.
Когда я вошла в вестибюль, открылись двери лифта, и оттуда вышла женщина с крошечным пуделем. Я взглянула на бедного пса с сочувствием — он был весь украшен голубыми ленточками. Собака натянула поводок и попыталась обнюхать мою ногу.
— Ну-ну, Фифи, — прикрикнула на него женщина и дернула поводок.
Аристократическим псам не пристало вести себя по-собачьи.
Вестибюль был не так уж велик. Я успела заметить деревья в кадках, две белоснежные кушетки, на которых могли бы поболтать жильцы, и большой гобелен на стене. В таких зданиях на стенах всегда висит нечто подобное: здоровенные клоки шерсти, свисающие с куска тряпки в виде некоего подобия водопада. Дожидаясь лифта, я разглядывала это произведение искусства безо всякого удовольствия. Оно покрывало целую стену, этакое сочетание пятен зеленого и горчичного цвета. Слава Богу, сама я живу в простецком домике на три квартиры, где нет соседей вроде хозяйки Фифи. И в вестибюле у меня никакой дряни не висит.
Лифт бесшумно распахнул свои двери, и из кабины вышли трое: женщина моего возраста в спортивном костюме и две дамы постарше. Они, судя по разговору, собирались заглянуть в универмаг, а потом вместе пообедать на Уотер-Тауэр. Я взглянула на часы: двенадцать сорок пять. Почему эти красотки во вторник не на работе? Наверное, они тоже частные детективы вроде меня. Приехали сюда, чтобы произвести осмотр имущества покойного родственника. Я нажала на кнопку двадцать второго этажа, и лифт стремительно и бесшумно помчался вверх.
На каждом этаже тридцатиэтажного небоскреба находилось по четыре квартиры. Бум-Бум выложил четверть миллиона за то, чтобы окна его жилища смотрели на северо-восток. Квартирка была что надо: почти полторы тысячи квадратных футов, три спальни, три ванных (в том числе с бассейном в полу) плюс великолепный вид на озеро.
Я открыла дверь в квартиру 22С, прошла через прихожую в гостиную. Ноги тонули в пушистом ковре. Голубые шторы на стеклянной стене были раздвинуты, и открывшаяся взору панорама заставила меня замереть на месте. Озеро и небо сливались в единый гигантский серо-зеленый шар. Насладившись зрелищем простора, я ощутила умиротворенность. Довольно долго я смотрела вдаль, пока вдруг не почувствовала, что кроме меня в квартире есть кто-то еще. Не знаю, что заставило меня насторожиться, но я вся обратилась вслух. Вскоре вновь послышался легкий шелест, словно кто-то шуршал бумагами.
Я бесшумно ретировалась в прихожую. Справа находился холл, куда выходили двери спален и главной ванной. Столовая и кухня располагались слева. Шелест явно доносился из какой-то спальни.
Утром, направляясь к адвокату, я надела деловой костюм и туфли на высоких каблуках — наряд, не приспособленный к тому, чтобы сражаться с грабителем. На всякий случай я пошире распахнула входную дверь, чтобы злодею было куда бежать, потом скинула туфли и положила около газетницы свою сумочку.
Пришлось снова заглянуть в гостиную, чтобы найти какое-нибудь оружие. Я остановила свой выбор на бронзовом кубке, доставшемся Бум-Буму за победу в соревнованиях на Кубок Стэнли. Вооружившись этим предметом, я осторожно направилась в сторону холла.
Все двери были нараспашку. Я заглянула в самую первую — там Бум-Бум устроил себе кабинет. Прижавшись к стене, я занесла руку с кубком для удара и осторожно высунулась из-за косяка.
За письменным столом спиной ко мне сидела Пейдж Каррингтон и рылась в бумагах. Я почувствовала себя полной дурой и ужасно разозлилась. Вернулась в холл, поставила кубок на столик и надела туфли, после чего решительным шагом вернулась в кабинет.
— Что-то вы рановато. Как вы сумели войти?
Пейдж чуть не подпрыгнула на стуле; бумаги посыпались на пол. Ее лицо залилось краской до самых волос.
— Ах! Я думала, вы раньше двух не придете.
— Я тоже так думала. И потом, мне казалось, что у вас нет ключа.
— Не сердитесь на меня, Вик. На два часа назначили репетицию, а мне во что бы то ни стало нужно найти свои письма. Я упросила Хинкли, это швейцар, пустить меня в квартиру. — Мне показалось, что на медовых глазах Пейдж выступили слезы, но она моментально смахнула их рукой и виновато улыбнулась. — Я надеялась, что успею закончить до вашего появления. Понимаете, это очень, очень личные письма, и мне не хотелось бы, чтобы их кто-то прочел. Даже вы. — Пейдж умоляюще протянула ко мне руку.
Я смотрела на нее сузившимися глазами.
— Ну и как, нашли?
Она пожала плечами:
— Нет. Может быть, он их просто выкинул.
Она нагнулась, чтобы собрать рассыпавшиеся бумаги. Я стала ей помогать. В глаза мне бросилось имя Майрона Фэкли, агента Бум-Бума. Судя по всему, это были какие-то деловые документы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78