Точнее, не он сам, а его ярко-рыжая шевелюра, какую не часто встретишь у взрослых. Шевелюра показалась мне знакомой, но с расстояния в тридцать — сорок ярдов разглядеть лицо было непросто. Мужчина поднес к глазам громадный бинокль и навел окуляры на «Люселлу». Я пожала плечами и взглянула на парапет — палуба вот-вот сравняется со стенкой камеры. Бледсоу тронул меня за плечо, и я направилась к штурманской рубке, чтобы взять свою сумку.
В следующий миг я покатилась по палубе, чувствуя, что не могу вздохнуть. Сначала я решила, что меня ударили сзади, и резко обернулась. Но когда я попыталась встать на ноги, то поняла, что палуба колеблется и трясется. Члены команды тоже валялись на палубе, сбитые с ног чудовищным толчком.
Я увидела, что повариха Анна сорвалась за борт и держится за стальной трос — того и гляди свалится вниз. Я хотела броситься ей на помощь, но передвигаться по палубе было невозможно. Я покачнулась и упала. Потом с ужасом увидела, как Анна падает в узкую щель. Раздался дикий крик, а затем душераздирающий треск, заглушивший все прочие звуки.
Палуба поползла вверх, словно ее подталкивал снизу напор воздуха. Я вспомнила слова Шеридана, сказанные за завтраком. «Фицджеральд» точно так же провис центром корпуса в воздухе и переломился пополам. Я не понимала, что происходит, но палуба кренилась все круче. Меня затошнило.
Бледсоу, с мертвенно-серым лицом, стоял рядом. Я вцепилась в автопогрузчик и вновь поднялась на ноги. Матросы на четвереньках ползли подальше от бортов. Каждому приходилось выбираться в одиночку — палуба так тряслась, что никто не мог прийти на помощь товарищу.
С обеих сторон в небо взметнулись фонтаны воды, похожие на гигантские гейзеры. На миг сушу заслонили две сплошные водяные стены, поднявшиеся вверх на добрую сотню футов. Затем на палубу обрушился целый водопад. Меня и остальных опять сбило с ног. Я услышала отчаянные крики.
Совершенно потеряв голову, я посмотрела на матросов, стоявших на парапете, — почему они не натягивают швартовы? Разумеется, никакие канаты не могли бы удержать громаду «Люселлы». Нос корабля поднимался все выше и выше; железные борта скрежетали о бетонные стены.
Я с трудом поднялась на колени. Мой взгляд упал на ворота шлюза, и я увидела, что напор воды, того и гляди, разнесет затвор в щепки: в небо взлетали целые бревна, в образовавшиеся щели хлестала вода.
Мне хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть всего этого кошмара, но, пораженная ужасом, я не могла отвести взгляд. Ощущение было такое, будто я до одури накурилась марихуаны. Шлюз медленно разваливался на куски. Я видела каждое бревно, каждую доску, каждую каплю воды. Видела и в то же время понимала, что все происходит очень быстро.
Казалось, уже ничто не может нас спасти: сейчас нос «Люселлы» проломит остатки ворот и корабль рухнет вниз — на мелководье и острые камни. Тут раздался ужасающий визг, словно одновременно завизжал целый миллион женщин. Палуба хрустнула и переломилась прямо передо мной.
Все вокруг кричали, пытаясь за что-то ухватиться, но я не слышала человеческих голосов — скрежет лопнувшего корпуса заглушал все. «Люселла» разломилась на две части. Фонтаны воды моментально исчезли; палуба выпрямилась, и носовая часть на огромной скорости въехала обратно в шлюз, ударившись килем о дно. Я увидела, как из чрева корабля в воду сыплется золотистый ячмень. Отскочила в сторону крышка грузового люка, сбив с ног одного из матросов. Палуба вновь резко накренилась, и я едва успела ухватиться за автопогрузчик, чтобы не скатиться вниз, на мокрое зерно. После этого переломившийся надвое гигант замер.
Глава 18
Долгий путь домой
После того как отгремели последние отголоски взрыва и треск разламываемого металла, наступила благословенная тишина. Правда, весьма относительная — стали слышны людские крики. Кричали все — и на «Люселле», и на земле. Издали донеслось завывание сирен. То и дело от палубы отламывался новый кусок, скользил вниз и исчезал в проломе.
У меня дрожали колени. Я разжала пальцы, которыми держалась за автопогрузчик, и стала массировать левое плечо. Бледсоу все еще стоял рядом со мной — с застывшим взглядом и посеревшим лицом. Я хотела ему что-нибудь сказать, но не смогла разомкнуть губ. Итак, произошел взрыв. Кто-то подорвал корабль водоизмещением шестьдесят тысяч тонн. Шестьдесят тысяч тонн. Шестьдесят тысяч тонн. Эти слова бессмысленно бились в моем мозгу.
Все плыло у меня перед глазами, и я решила, что нос корабля вновь стал задираться. У меня подкосились ноги, и я упала. Я лишилась сознания всего на несколько секунд, но потом немного полежала на палубе — пока голова не перестала кружиться — и затем заставила себя подняться. Бледсоу по-прежнему стоял как вкопанный.
Из штурманской рубки, пошатываясь, вышел капитан Бемис. За ним — рулевой. Изо рта у него все так же торчал двухдюймовый окурок. Рулевой тяжелым шагом добрел до борта, перегнулся, и его начало рвать.
— Мартин, наш корабль... Наш корабль... Что случилось? — бормотал Бемис.
— Кто-то подложил вам в трюм бомбу, капитан, — непроизвольно вырвалось у меня, я поняла: эти слова принадлежат мне.
Бемис заторможенно помотал головой. Он весь дрожал.
— Не может быть. С моим кораблем такого случиться не могло. Это что-то со шлюзом.
— Шлюз не может взорваться.
Я начала было спорить с капитаном, но в голове у меня все перемешалось. Захотелось спать. В мозгу возникали и тут же исчезали какие-то смутные, окутанные серым туманом образы. Гейзеры воды, вздымающиеся над кораблем. Водяные фонтаны, то и дело меняющие цвет. Потом перед моим мысленным взором возник водоворот, поднятый корабельными винтами, когда мы отплывали из Тандер-Бея. Темная фигура, выбирающаяся из воды...
Фигура в водолазном костюме. Я заставила себя сосредоточиться на этом образе. Водолаз прикрепил к корпусу корабля бомбу. Произошло это вчера, в Тандер-Бее.
Я открыла рот, чтобы поделиться с остальными своим открытием, но промолчала. Сейчас они были не в таком состоянии, чтобы отнестись к моим словам с должным вниманием.
К нам подошел Кейт Винстейн. Его лицо было покрыто грязью и заплаканно.
— Карпански и Биттенберг... Они погибли, сэр. Как раз спускались по стенке шлюза. Их... Их раздавило.
Винстейн всхлипнул и содрогнулся.
— Кто еще? — спросил капитан.
— Анна. Она упала за борт, и ее... ее тоже раздавило. У нас не было ни единого шанса на спасение. Верджил упал в трюм. О Господи! Он провалился в ячмень и задохнулся. — Винстейн истерически захохотал: — Утонул в ячмене. Подумать только! Утонул в ячмене...
Лицо капитана приняло осмысленное, энергичное выражение. Он схватил помощника за плечи и стал трясти:
— Слушай меня, помощник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
В следующий миг я покатилась по палубе, чувствуя, что не могу вздохнуть. Сначала я решила, что меня ударили сзади, и резко обернулась. Но когда я попыталась встать на ноги, то поняла, что палуба колеблется и трясется. Члены команды тоже валялись на палубе, сбитые с ног чудовищным толчком.
Я увидела, что повариха Анна сорвалась за борт и держится за стальной трос — того и гляди свалится вниз. Я хотела броситься ей на помощь, но передвигаться по палубе было невозможно. Я покачнулась и упала. Потом с ужасом увидела, как Анна падает в узкую щель. Раздался дикий крик, а затем душераздирающий треск, заглушивший все прочие звуки.
Палуба поползла вверх, словно ее подталкивал снизу напор воздуха. Я вспомнила слова Шеридана, сказанные за завтраком. «Фицджеральд» точно так же провис центром корпуса в воздухе и переломился пополам. Я не понимала, что происходит, но палуба кренилась все круче. Меня затошнило.
Бледсоу, с мертвенно-серым лицом, стоял рядом. Я вцепилась в автопогрузчик и вновь поднялась на ноги. Матросы на четвереньках ползли подальше от бортов. Каждому приходилось выбираться в одиночку — палуба так тряслась, что никто не мог прийти на помощь товарищу.
С обеих сторон в небо взметнулись фонтаны воды, похожие на гигантские гейзеры. На миг сушу заслонили две сплошные водяные стены, поднявшиеся вверх на добрую сотню футов. Затем на палубу обрушился целый водопад. Меня и остальных опять сбило с ног. Я услышала отчаянные крики.
Совершенно потеряв голову, я посмотрела на матросов, стоявших на парапете, — почему они не натягивают швартовы? Разумеется, никакие канаты не могли бы удержать громаду «Люселлы». Нос корабля поднимался все выше и выше; железные борта скрежетали о бетонные стены.
Я с трудом поднялась на колени. Мой взгляд упал на ворота шлюза, и я увидела, что напор воды, того и гляди, разнесет затвор в щепки: в небо взлетали целые бревна, в образовавшиеся щели хлестала вода.
Мне хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть всего этого кошмара, но, пораженная ужасом, я не могла отвести взгляд. Ощущение было такое, будто я до одури накурилась марихуаны. Шлюз медленно разваливался на куски. Я видела каждое бревно, каждую доску, каждую каплю воды. Видела и в то же время понимала, что все происходит очень быстро.
Казалось, уже ничто не может нас спасти: сейчас нос «Люселлы» проломит остатки ворот и корабль рухнет вниз — на мелководье и острые камни. Тут раздался ужасающий визг, словно одновременно завизжал целый миллион женщин. Палуба хрустнула и переломилась прямо передо мной.
Все вокруг кричали, пытаясь за что-то ухватиться, но я не слышала человеческих голосов — скрежет лопнувшего корпуса заглушал все. «Люселла» разломилась на две части. Фонтаны воды моментально исчезли; палуба выпрямилась, и носовая часть на огромной скорости въехала обратно в шлюз, ударившись килем о дно. Я увидела, как из чрева корабля в воду сыплется золотистый ячмень. Отскочила в сторону крышка грузового люка, сбив с ног одного из матросов. Палуба вновь резко накренилась, и я едва успела ухватиться за автопогрузчик, чтобы не скатиться вниз, на мокрое зерно. После этого переломившийся надвое гигант замер.
Глава 18
Долгий путь домой
После того как отгремели последние отголоски взрыва и треск разламываемого металла, наступила благословенная тишина. Правда, весьма относительная — стали слышны людские крики. Кричали все — и на «Люселле», и на земле. Издали донеслось завывание сирен. То и дело от палубы отламывался новый кусок, скользил вниз и исчезал в проломе.
У меня дрожали колени. Я разжала пальцы, которыми держалась за автопогрузчик, и стала массировать левое плечо. Бледсоу все еще стоял рядом со мной — с застывшим взглядом и посеревшим лицом. Я хотела ему что-нибудь сказать, но не смогла разомкнуть губ. Итак, произошел взрыв. Кто-то подорвал корабль водоизмещением шестьдесят тысяч тонн. Шестьдесят тысяч тонн. Шестьдесят тысяч тонн. Эти слова бессмысленно бились в моем мозгу.
Все плыло у меня перед глазами, и я решила, что нос корабля вновь стал задираться. У меня подкосились ноги, и я упала. Я лишилась сознания всего на несколько секунд, но потом немного полежала на палубе — пока голова не перестала кружиться — и затем заставила себя подняться. Бледсоу по-прежнему стоял как вкопанный.
Из штурманской рубки, пошатываясь, вышел капитан Бемис. За ним — рулевой. Изо рта у него все так же торчал двухдюймовый окурок. Рулевой тяжелым шагом добрел до борта, перегнулся, и его начало рвать.
— Мартин, наш корабль... Наш корабль... Что случилось? — бормотал Бемис.
— Кто-то подложил вам в трюм бомбу, капитан, — непроизвольно вырвалось у меня, я поняла: эти слова принадлежат мне.
Бемис заторможенно помотал головой. Он весь дрожал.
— Не может быть. С моим кораблем такого случиться не могло. Это что-то со шлюзом.
— Шлюз не может взорваться.
Я начала было спорить с капитаном, но в голове у меня все перемешалось. Захотелось спать. В мозгу возникали и тут же исчезали какие-то смутные, окутанные серым туманом образы. Гейзеры воды, вздымающиеся над кораблем. Водяные фонтаны, то и дело меняющие цвет. Потом перед моим мысленным взором возник водоворот, поднятый корабельными винтами, когда мы отплывали из Тандер-Бея. Темная фигура, выбирающаяся из воды...
Фигура в водолазном костюме. Я заставила себя сосредоточиться на этом образе. Водолаз прикрепил к корпусу корабля бомбу. Произошло это вчера, в Тандер-Бее.
Я открыла рот, чтобы поделиться с остальными своим открытием, но промолчала. Сейчас они были не в таком состоянии, чтобы отнестись к моим словам с должным вниманием.
К нам подошел Кейт Винстейн. Его лицо было покрыто грязью и заплаканно.
— Карпански и Биттенберг... Они погибли, сэр. Как раз спускались по стенке шлюза. Их... Их раздавило.
Винстейн всхлипнул и содрогнулся.
— Кто еще? — спросил капитан.
— Анна. Она упала за борт, и ее... ее тоже раздавило. У нас не было ни единого шанса на спасение. Верджил упал в трюм. О Господи! Он провалился в ячмень и задохнулся. — Винстейн истерически захохотал: — Утонул в ячмене. Подумать только! Утонул в ячмене...
Лицо капитана приняло осмысленное, энергичное выражение. Он схватил помощника за плечи и стал трясти:
— Слушай меня, помощник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78