Вместо этого я сказала:
– Вы говорили о вещах, которые мне стоило знать. Все это останется между нами.
– Поклянитесь.
Я нахмурилась:
– Что это значит?
– Вы – Демоны – утверждаете, что живете по кодексу чести. Вот и поклянитесь мне этой честью, что говорите правду.
Да кто он такой, чтобы сомневаться в моем слове?
– Идите к черту.
Он фыркнул:
– Так я и знал.
Спокойно, подумала я.
– Ладно. Клянусь честью Демона.
Он уставился на меня. Но его напряжение спало, это я чувствовала.
– Как дела? – спросил он, помолчав немного.
– Хорошо.
– Вы ведь могли меня убить, правда?
– Могла.
– Тогда почему не убили?
Я недоуменно посмотрела на него:
– Вы считаете меня монстром каким-то.
Он покачал головой:
– Хотите верьте, хотите нет, но я уважаю людей, готовых сражаться за то, во что они верят. Но для меня вы олицетворяете самую жестокую тиранию.
Когда Империя захватила Рут – 2, мои родители провели в тюрьме десять лет только за то, что они протестовали против вмешательства КИКС в их жизнь.
Чего тогда удивляться, что он невзлюбил меня.
– Мне очень жаль.
– Жалость не вернет им тех десяти лет. – Он сглотнул. – Или мне.
Что-то в его голосе заставило мое сердце сжаться.
– Сколько лет вам было, когда их забрали?
– Четыре года, – с трудом произнес он.
Я в ужасе посмотрела на него. Я знала, что КИКС не особенно церемонится с оппозицией, но то, что рассказал Хилт, не укладывалось ни в какие рамки.
– Вы правы. Я не верну вам этих лет. Но и того, что вы мне рассказали, я тоже никогда не забуду.
– Ну и что? Что от этого изменится?
– Возможно, больше, чем вам кажется.
Он пожал плечами:
– Возможно.
Похоже, я не слишком убедила его.
Когда он ушел, мы с Джаритом прошли в дом и пересекли вестибюль. У двери из матового стекла я вынула ключ – пластину с отпечатками моих пальцев – и сунула его в щель замка. Лазерный сканер считал отпечатки, и дверь с тихим шипением отворилась. Мы вошли в комнату со стеклянными стенами.
– Верхний этаж, – произнесла я.
Дверь закрылась, и комната бесшумно поплыла вверх. Жидкокристаллическое покрытие стен реагировало на электрические поля, испускаемые лифтом, и меняло прозрачность стекла, так что мы могли смотреть наружу. Вестибюль уплывал вниз. Потом лифт миновал перекрытие и продолжал движение по наружной стене здания, открыв нам впечатляющую панораму.
Мы с Джаритом молчали. Он нервничал: его волнение туманом висело в воздухе. Помолчав еще немного, я спросила:
– Как ваш зачет?
– Получил плюс, – он улыбнулся. – По теории.
– Что ж, отлично, – я не знала, что еще сказать. С тех пор, как я сама переживала из-за зачетов, прошло четверть века.
Лифт открылся в коридор. В холл выходила только одна дверь, старомодный деревянный портал с медной ручкой. Я сунула свою карту в щель и выждала, пока ее просканируют. Послышался щелчок, и дверь подалась.
Мы вошли, и Джарит замер, восхищенно оглядываясь.
– Вот это красотища!
Я улыбнулась. Теперь квартира уже не казалась мне темной. Сквозь окна в комнаты лились янтарные солнечные лучи, дополненные отраженным от колец светом.
– Мне нравится. – Я закрыла за нами дверь и подошла к бару. – Хотите выпить?
Он подошел к стойке и стал с другой стороны.
– У вас найдется морковный сок?
– Черт возьми, нет. Как вы можете пить эту гадость?
Он рассмеялся:
– А мне нравится.
Эта ангельская улыбка на ангельском лице обезоружила бы кого угодно.
Ради него я готова была заказать у Пако морковного сока.
– А минеральной воды у вас нету?
– Это есть. – Я налила ему стакан, потом взяла бутылку виски.
Посмотрела на нее, поставила обратно и налила себе минералки.
Потом мы сидели на диване. Мне удалось держать руки подальше от него до тех пор, пока он на допил стакан; дольше меня не хватило. Когда он наклонился вперед, я запустила пальцы в его волосы. Он вздрогнул и посмотрел на меня. Потом выпрямился и обнял меня за талию. Я обвила руками его шею, и наши головы сблизились. Вот когда я узнала, что такое поцелуй любителя морковного сока.
Ничего удивительного, что они так сходят с ума по этому питью.
Мы не спешили, просто сидели и обнимались. Я положила голову ему на плечо. Так легко мне давно уже не было. Боже, как мне было одиноко!
– Ты не похожа на праймери, – прошептал Джарит мне на ухо.
Я осторожно укусила его в шею:
– А на кого я похожа?
– Не знаю, но здорово.
Я вздохнула:
– Ах, Гипрон, мне давно не было так хорошо…
Джарит напрягся. Выждав минуту, вполне достаточную для того, чтобы прийти в себя или сказать что-нибудь, я чуть отодвинулась от него.
– Что-то не так?
Он смотрел мне в лицо:
– Почему ты сказала это?
Я попыталась вспомнить, что я такого сказала. Вроде: «Мне давно не было так хорошо».
– Я слишком долго жила без мужчины.
Он все смотрел на меня, словно ждал ответа. Потом покраснел.
– Наверное, я просто волнуюсь. Просто не верится, что я здесь с тобой, вот так.
Я дотронулась рукой до его лица:
– Я рада, что ты здесь.
Он взял меня за руку. Наши пальцы сплелись, и мы слились в новом поцелуе. Когда мы оторвались друг от друга чтобы отдышаться, я улыбнулась:
– Пожалуй, как раз теперь мне положено спросить, не хочешь ли ты взглянуть на мою коллекцию гравюр.
Джарит казался заинтригованным.
– Ну, спрашивай.
Я спросила. Он не возражал.
Моя спальня напоминала атриум: такая же воздушная и полная зелени. Стен почти не было, только арочные окна с деревянными переплетами и медной фурнитурой, а в придачу к ним зенитный фонарь над кроватью. Лежа среди всех этих воздушных одеял и подушек, я ощущала себя в облаках.
Мы с Джаритом свернулись на постели, прижимаясь кожей к коже, мы изучали друг друга в свете полуденного солнца, льющегося в спальню. Мы идеально подходили друг другу; его бедра прижимались к моим, его руки гладили мою кожу. Я двигалась в такт его движению, затем замедлилась, удерживаясь на краю, балансируя там вместе с ним до тех пор, пока мы оба не сдались и не рухнули в водоворот наслаждения.
Потом мы лежали под простынями – Джарит на спине, закрыв глаза, я – свернувшись в изгибе его руки.
– Соз?
Я сонно пошевелилась.
– Соз, проснись.
– Ммм?..
– Пора обедать, – сказал он.
Я протестующе замычала. Но он подтолкнул меня еще, обняв руками.
Сначала он просто будил меня, но его движения быстро перешли в ласки. Я вздохнула.
– Ах, Гипрон…
Его руки отдернулись так резко, что я окончательно проснулась. Я открыла глаза, вздрогнув от прохлады. Джарит сидел рядом, глядя перед собой.
Я потянула его за руку, пытаясь уложить:
– Что случилось?
Он посмотрел на меня:
– Вот уже второй раз ты делаешь это.
– Что делаю?
– Называешь меня Гипроном.
Мое блаженно-сонное состояние как рукой сняло.
– Я назвала тебя Гипроном?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Вы говорили о вещах, которые мне стоило знать. Все это останется между нами.
– Поклянитесь.
Я нахмурилась:
– Что это значит?
– Вы – Демоны – утверждаете, что живете по кодексу чести. Вот и поклянитесь мне этой честью, что говорите правду.
Да кто он такой, чтобы сомневаться в моем слове?
– Идите к черту.
Он фыркнул:
– Так я и знал.
Спокойно, подумала я.
– Ладно. Клянусь честью Демона.
Он уставился на меня. Но его напряжение спало, это я чувствовала.
– Как дела? – спросил он, помолчав немного.
– Хорошо.
– Вы ведь могли меня убить, правда?
– Могла.
– Тогда почему не убили?
Я недоуменно посмотрела на него:
– Вы считаете меня монстром каким-то.
Он покачал головой:
– Хотите верьте, хотите нет, но я уважаю людей, готовых сражаться за то, во что они верят. Но для меня вы олицетворяете самую жестокую тиранию.
Когда Империя захватила Рут – 2, мои родители провели в тюрьме десять лет только за то, что они протестовали против вмешательства КИКС в их жизнь.
Чего тогда удивляться, что он невзлюбил меня.
– Мне очень жаль.
– Жалость не вернет им тех десяти лет. – Он сглотнул. – Или мне.
Что-то в его голосе заставило мое сердце сжаться.
– Сколько лет вам было, когда их забрали?
– Четыре года, – с трудом произнес он.
Я в ужасе посмотрела на него. Я знала, что КИКС не особенно церемонится с оппозицией, но то, что рассказал Хилт, не укладывалось ни в какие рамки.
– Вы правы. Я не верну вам этих лет. Но и того, что вы мне рассказали, я тоже никогда не забуду.
– Ну и что? Что от этого изменится?
– Возможно, больше, чем вам кажется.
Он пожал плечами:
– Возможно.
Похоже, я не слишком убедила его.
Когда он ушел, мы с Джаритом прошли в дом и пересекли вестибюль. У двери из матового стекла я вынула ключ – пластину с отпечатками моих пальцев – и сунула его в щель замка. Лазерный сканер считал отпечатки, и дверь с тихим шипением отворилась. Мы вошли в комнату со стеклянными стенами.
– Верхний этаж, – произнесла я.
Дверь закрылась, и комната бесшумно поплыла вверх. Жидкокристаллическое покрытие стен реагировало на электрические поля, испускаемые лифтом, и меняло прозрачность стекла, так что мы могли смотреть наружу. Вестибюль уплывал вниз. Потом лифт миновал перекрытие и продолжал движение по наружной стене здания, открыв нам впечатляющую панораму.
Мы с Джаритом молчали. Он нервничал: его волнение туманом висело в воздухе. Помолчав еще немного, я спросила:
– Как ваш зачет?
– Получил плюс, – он улыбнулся. – По теории.
– Что ж, отлично, – я не знала, что еще сказать. С тех пор, как я сама переживала из-за зачетов, прошло четверть века.
Лифт открылся в коридор. В холл выходила только одна дверь, старомодный деревянный портал с медной ручкой. Я сунула свою карту в щель и выждала, пока ее просканируют. Послышался щелчок, и дверь подалась.
Мы вошли, и Джарит замер, восхищенно оглядываясь.
– Вот это красотища!
Я улыбнулась. Теперь квартира уже не казалась мне темной. Сквозь окна в комнаты лились янтарные солнечные лучи, дополненные отраженным от колец светом.
– Мне нравится. – Я закрыла за нами дверь и подошла к бару. – Хотите выпить?
Он подошел к стойке и стал с другой стороны.
– У вас найдется морковный сок?
– Черт возьми, нет. Как вы можете пить эту гадость?
Он рассмеялся:
– А мне нравится.
Эта ангельская улыбка на ангельском лице обезоружила бы кого угодно.
Ради него я готова была заказать у Пако морковного сока.
– А минеральной воды у вас нету?
– Это есть. – Я налила ему стакан, потом взяла бутылку виски.
Посмотрела на нее, поставила обратно и налила себе минералки.
Потом мы сидели на диване. Мне удалось держать руки подальше от него до тех пор, пока он на допил стакан; дольше меня не хватило. Когда он наклонился вперед, я запустила пальцы в его волосы. Он вздрогнул и посмотрел на меня. Потом выпрямился и обнял меня за талию. Я обвила руками его шею, и наши головы сблизились. Вот когда я узнала, что такое поцелуй любителя морковного сока.
Ничего удивительного, что они так сходят с ума по этому питью.
Мы не спешили, просто сидели и обнимались. Я положила голову ему на плечо. Так легко мне давно уже не было. Боже, как мне было одиноко!
– Ты не похожа на праймери, – прошептал Джарит мне на ухо.
Я осторожно укусила его в шею:
– А на кого я похожа?
– Не знаю, но здорово.
Я вздохнула:
– Ах, Гипрон, мне давно не было так хорошо…
Джарит напрягся. Выждав минуту, вполне достаточную для того, чтобы прийти в себя или сказать что-нибудь, я чуть отодвинулась от него.
– Что-то не так?
Он смотрел мне в лицо:
– Почему ты сказала это?
Я попыталась вспомнить, что я такого сказала. Вроде: «Мне давно не было так хорошо».
– Я слишком долго жила без мужчины.
Он все смотрел на меня, словно ждал ответа. Потом покраснел.
– Наверное, я просто волнуюсь. Просто не верится, что я здесь с тобой, вот так.
Я дотронулась рукой до его лица:
– Я рада, что ты здесь.
Он взял меня за руку. Наши пальцы сплелись, и мы слились в новом поцелуе. Когда мы оторвались друг от друга чтобы отдышаться, я улыбнулась:
– Пожалуй, как раз теперь мне положено спросить, не хочешь ли ты взглянуть на мою коллекцию гравюр.
Джарит казался заинтригованным.
– Ну, спрашивай.
Я спросила. Он не возражал.
Моя спальня напоминала атриум: такая же воздушная и полная зелени. Стен почти не было, только арочные окна с деревянными переплетами и медной фурнитурой, а в придачу к ним зенитный фонарь над кроватью. Лежа среди всех этих воздушных одеял и подушек, я ощущала себя в облаках.
Мы с Джаритом свернулись на постели, прижимаясь кожей к коже, мы изучали друг друга в свете полуденного солнца, льющегося в спальню. Мы идеально подходили друг другу; его бедра прижимались к моим, его руки гладили мою кожу. Я двигалась в такт его движению, затем замедлилась, удерживаясь на краю, балансируя там вместе с ним до тех пор, пока мы оба не сдались и не рухнули в водоворот наслаждения.
Потом мы лежали под простынями – Джарит на спине, закрыв глаза, я – свернувшись в изгибе его руки.
– Соз?
Я сонно пошевелилась.
– Соз, проснись.
– Ммм?..
– Пора обедать, – сказал он.
Я протестующе замычала. Но он подтолкнул меня еще, обняв руками.
Сначала он просто будил меня, но его движения быстро перешли в ласки. Я вздохнула.
– Ах, Гипрон…
Его руки отдернулись так резко, что я окончательно проснулась. Я открыла глаза, вздрогнув от прохлады. Джарит сидел рядом, глядя перед собой.
Я потянула его за руку, пытаясь уложить:
– Что случилось?
Он посмотрел на меня:
– Вот уже второй раз ты делаешь это.
– Что делаю?
– Называешь меня Гипроном.
Мое блаженно-сонное состояние как рукой сняло.
– Я назвала тебя Гипроном?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91