Так что сошлись на трехкратном возмещении ущерба, связанного с делом товара Шиндлера, и парой услуг — в поисках двух нужных человечков и наведении справок о Французе-Дидье и Глазастом (есть в городе такой...). Справки он получил немедленно. Была даже достигнута договоренность о неприкосновенности Трюкача, буде таковой попадется на глаза.
На сей раз Камушек не куролесил и даже почти не комментировал ход беседы легкими покалываниями непонятных Шишелу эмоций — чаще неприятных — откуда-то изнутри. Да и беседа-то растянулась не больше чем на полчаса. Аккуратно вернув осточертевшую ему маскировочную повязку на место, Шишел распорядился в селектор дуть, однако, назад. «Роллс» остановился у того места, где начали маршрут, — у подъезда конторы Сапожника. Чуть подальше, вниз по Лост-стрит, стоял припаркованный «горби» Шишела, и в нем уже ожидал его с докладом Уолт Новиков.
* * *
Высадив Уолта у заросшей кустарником обочины Северной аллеи, Шишел, слегка нарушив правила, коротким путем вырулил снова к Лост-стрит, теперь уже в верхней части этой длинной, узкой и извилистой как кишка улицы, и вылез у здания, совмещавшего под одной вывеской целую кучу сомнительных заведений.
Бар, в который он вошел, как и все здесь, назывался «Экс-Парадиз», но если парадизом — раем то бишь — когда и был, то отставку получил довольно давно. Шишел вообще-то этим заведением брезговал, но вот уже второй раз дела привели его сюда. Так что у черного, словно старинный телефон, бармена были все основания приветливо помахать ему рукой.
Когда Шишел устроился за стойкой и сделал заказ, бармен показал ему глазами на парня, кемарившего в углу:
— Глазастого видеть хотели? Он здесь с утра. Вообще, вам прошлый раз просто не повезло, мистер. Парень пообзавелся деньгами и торчит здесь днями напролет...
«Знаю я, знаю, у кого он пообзавелся, — подумал Шишел. — При мне, можно сказать, делили — сам под столом у Бонифация сидел...»
Бармен замялся. Что-то еще хотел сказать он Шишелу. Тот строго воззрился на него.
— Тут вот какое дело... — сказал бармен. — Тогда... когда вы в тот раз ушли, так сразу за вами приятель ваш зашел. По крайней мере, он так и сказал — приятель. Если у вас есть приятели из туземцев... — Шаленый продолжал буравить собеседника свирепым взором. — Ну так вот... Он сказал, что у вас встреча здесь назначена была. Врет, по-моему... Мол, разминулся... А теперь торопится — уезжает... Только тогда проще было вас по блоку вызвать... А он письмо оставил... Вот... — Бармен порылся за стойкой и протянул Шаленому конверт. — Я ему сказал, что вы непременно еще зайдете.
— Я тебя просил не трепаться, дорогой, — напомнил ему Шаленый. — Ну да ладно, спасибо, что сохранил.
Шишел укрепил в нагрудном кармане бармена купюру, допил свой джин с тоником и, выбравшись из-за стойки, направил стопы к столику, за которым, пригорюнившись, сидел предмет его интереса. На Шаленого — точнее, сквозь него — он посмотрел взглядом тусклым и безразличным.
Шишел почему-то думал, что Глазастый должен быть очкариком, но тот оказался действительно просто глазастым. Большие, казалось в пол-лица, глаза были довольно красиво расположены на лице молодого метиса. Сейчас они были затянуты пьяной поволокой.
— Дело есть, — уведомил его Шишел, чем вызвал легкий проблеск интереса в сосредоточившемся все-таки на его персоне взоре. — Ты, главное, не вибрируй — потом поймешь, что дело проще пареной репы, — продолжил он. — Тут, понимаешь, ты в одном дельце поучаствовал... с парнем по имени Клайд... Клайд Ван-Дейл — мир праху его...
Глаза собеседника мгновенно прояснились и засверкали страхом. Мускулистые тонкие руки, до того поддерживавшие голову на весу, впились в края стола.
— Да не вибрируй ты, говорю тебе, — успокоительно прогудел Шишел. — Прими стопаря и слушай... Бармен! Две, вон из той... И со льдом... Так вот, по заказу хмыря одного вы со свистом одну вещичку взяли... Лихо сработали... О вещичке мне можешь не рассказывать, а вот на хмыря — на Бонифация вашего — мне позарез выйти нужно...
Глазастый, не говоря дурного слова, перемахнул через стол, чуть не сбил приближающегося бармена с заказом и, перебросив себя еще через пару препятствий, был таков. Был он легок и был в неплохой все-таки форме.
— Ну вот, без клиента меня оставили, мистер, — укорил Шаленого бармен, отряхиваясь от пролитой водки. — Теперь парень сюда ни ногой. Задолжал он вам, что ли? Видно — крупно... Если вас интересует, где живет он...
— Думаю, там он больше не живет, — остановил его Шишел и поднялся из-за столика.
— За водку, однако, придется заплатить... — обиженно заметил бармен, собирая валяющиеся на полу стаканы.
— Прими за напиток, — Шишел сунул ему деньги и вышел на начавшую зажигать огни Лост-стрит.
* * *
Оставшись один в кабине своего «горби», Шишел испытал ставший уже привычным тоскливый страх, заставивший его злобно зыркнуть на заднее сиденье — не явился ли опять НЕНАЗЫВАЕМЫЙ? Но зло само решало, когда ему являться, а когда и повременить. Кабы что было, так и духу обернуться ему не хватило бы...
Убедившись, что очередной сеанс хмурежа пока откладывается, Шишел вытянул из заднего кармана слегка затершуюся на сгибах бумажку и, развернув ее, посчитал на пальцах:
— Федералы — раз, контрики — два, макаронники — три, Сапожник — четыре, Картавый — пять, профессор кислых щей — шесть. Рехнувшиеся копы — семь. Готово, комплект полный. Ну, Мастер-Канова, не подведи. А уж за нами не станет...
С чувством удовлетворения от хорошо задуманной комбинации он достал из нагрудного кармана давешний, чуть замявшийся конверт и, расковыряв его ставшими к вечеру неуклюжими пальцами, вытащил из него листок мелованной бумаги.
«Я могу предложить за вещь, от которой вы хотите избавиться, больше, чем предложит кто-либо из тех, кого вы хотите одурачить, — было написано там. — Назначьте время и место встречи — не раньше чем через пятеро суток. Напишите обязательно на этом же листке, вложите в пустую пачку „Мальборо“ и оставьте в TF-будке на углу Велл-роуд и Чингиз-стрит завтра, между 20.00 и 21.00. Я знаю способ».
* * *
Жилье свое Француз-Дидье предпочитал именовать имитацией мансарды. Никакой имитацией оно не было. Оно и было мансардой. Довольно захламленной, но удобной. Вид на улицу открывал чуть ли не уголок старого Парижа — с кусочком набережной, заросшей старыми деревьями брусчатой улочкой и кафе с маркизами. Район Главного рынка, однако, не был исторической реконструкцией. Как могли, так и строили в позабытые времена, в эпоху Изоляции, когда Малая Колония стремительно катилась вниз — к ручной кладке стен и камнем мощенным улицам.
Шишела, в общем, Француз знал, хотя особо их пути не пересекались. Поэтому и по телефону был любезен, и с порога кивнул почти приветливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
На сей раз Камушек не куролесил и даже почти не комментировал ход беседы легкими покалываниями непонятных Шишелу эмоций — чаще неприятных — откуда-то изнутри. Да и беседа-то растянулась не больше чем на полчаса. Аккуратно вернув осточертевшую ему маскировочную повязку на место, Шишел распорядился в селектор дуть, однако, назад. «Роллс» остановился у того места, где начали маршрут, — у подъезда конторы Сапожника. Чуть подальше, вниз по Лост-стрит, стоял припаркованный «горби» Шишела, и в нем уже ожидал его с докладом Уолт Новиков.
* * *
Высадив Уолта у заросшей кустарником обочины Северной аллеи, Шишел, слегка нарушив правила, коротким путем вырулил снова к Лост-стрит, теперь уже в верхней части этой длинной, узкой и извилистой как кишка улицы, и вылез у здания, совмещавшего под одной вывеской целую кучу сомнительных заведений.
Бар, в который он вошел, как и все здесь, назывался «Экс-Парадиз», но если парадизом — раем то бишь — когда и был, то отставку получил довольно давно. Шишел вообще-то этим заведением брезговал, но вот уже второй раз дела привели его сюда. Так что у черного, словно старинный телефон, бармена были все основания приветливо помахать ему рукой.
Когда Шишел устроился за стойкой и сделал заказ, бармен показал ему глазами на парня, кемарившего в углу:
— Глазастого видеть хотели? Он здесь с утра. Вообще, вам прошлый раз просто не повезло, мистер. Парень пообзавелся деньгами и торчит здесь днями напролет...
«Знаю я, знаю, у кого он пообзавелся, — подумал Шишел. — При мне, можно сказать, делили — сам под столом у Бонифация сидел...»
Бармен замялся. Что-то еще хотел сказать он Шишелу. Тот строго воззрился на него.
— Тут вот какое дело... — сказал бармен. — Тогда... когда вы в тот раз ушли, так сразу за вами приятель ваш зашел. По крайней мере, он так и сказал — приятель. Если у вас есть приятели из туземцев... — Шаленый продолжал буравить собеседника свирепым взором. — Ну так вот... Он сказал, что у вас встреча здесь назначена была. Врет, по-моему... Мол, разминулся... А теперь торопится — уезжает... Только тогда проще было вас по блоку вызвать... А он письмо оставил... Вот... — Бармен порылся за стойкой и протянул Шаленому конверт. — Я ему сказал, что вы непременно еще зайдете.
— Я тебя просил не трепаться, дорогой, — напомнил ему Шаленый. — Ну да ладно, спасибо, что сохранил.
Шишел укрепил в нагрудном кармане бармена купюру, допил свой джин с тоником и, выбравшись из-за стойки, направил стопы к столику, за которым, пригорюнившись, сидел предмет его интереса. На Шаленого — точнее, сквозь него — он посмотрел взглядом тусклым и безразличным.
Шишел почему-то думал, что Глазастый должен быть очкариком, но тот оказался действительно просто глазастым. Большие, казалось в пол-лица, глаза были довольно красиво расположены на лице молодого метиса. Сейчас они были затянуты пьяной поволокой.
— Дело есть, — уведомил его Шишел, чем вызвал легкий проблеск интереса в сосредоточившемся все-таки на его персоне взоре. — Ты, главное, не вибрируй — потом поймешь, что дело проще пареной репы, — продолжил он. — Тут, понимаешь, ты в одном дельце поучаствовал... с парнем по имени Клайд... Клайд Ван-Дейл — мир праху его...
Глаза собеседника мгновенно прояснились и засверкали страхом. Мускулистые тонкие руки, до того поддерживавшие голову на весу, впились в края стола.
— Да не вибрируй ты, говорю тебе, — успокоительно прогудел Шишел. — Прими стопаря и слушай... Бармен! Две, вон из той... И со льдом... Так вот, по заказу хмыря одного вы со свистом одну вещичку взяли... Лихо сработали... О вещичке мне можешь не рассказывать, а вот на хмыря — на Бонифация вашего — мне позарез выйти нужно...
Глазастый, не говоря дурного слова, перемахнул через стол, чуть не сбил приближающегося бармена с заказом и, перебросив себя еще через пару препятствий, был таков. Был он легок и был в неплохой все-таки форме.
— Ну вот, без клиента меня оставили, мистер, — укорил Шаленого бармен, отряхиваясь от пролитой водки. — Теперь парень сюда ни ногой. Задолжал он вам, что ли? Видно — крупно... Если вас интересует, где живет он...
— Думаю, там он больше не живет, — остановил его Шишел и поднялся из-за столика.
— За водку, однако, придется заплатить... — обиженно заметил бармен, собирая валяющиеся на полу стаканы.
— Прими за напиток, — Шишел сунул ему деньги и вышел на начавшую зажигать огни Лост-стрит.
* * *
Оставшись один в кабине своего «горби», Шишел испытал ставший уже привычным тоскливый страх, заставивший его злобно зыркнуть на заднее сиденье — не явился ли опять НЕНАЗЫВАЕМЫЙ? Но зло само решало, когда ему являться, а когда и повременить. Кабы что было, так и духу обернуться ему не хватило бы...
Убедившись, что очередной сеанс хмурежа пока откладывается, Шишел вытянул из заднего кармана слегка затершуюся на сгибах бумажку и, развернув ее, посчитал на пальцах:
— Федералы — раз, контрики — два, макаронники — три, Сапожник — четыре, Картавый — пять, профессор кислых щей — шесть. Рехнувшиеся копы — семь. Готово, комплект полный. Ну, Мастер-Канова, не подведи. А уж за нами не станет...
С чувством удовлетворения от хорошо задуманной комбинации он достал из нагрудного кармана давешний, чуть замявшийся конверт и, расковыряв его ставшими к вечеру неуклюжими пальцами, вытащил из него листок мелованной бумаги.
«Я могу предложить за вещь, от которой вы хотите избавиться, больше, чем предложит кто-либо из тех, кого вы хотите одурачить, — было написано там. — Назначьте время и место встречи — не раньше чем через пятеро суток. Напишите обязательно на этом же листке, вложите в пустую пачку „Мальборо“ и оставьте в TF-будке на углу Велл-роуд и Чингиз-стрит завтра, между 20.00 и 21.00. Я знаю способ».
* * *
Жилье свое Француз-Дидье предпочитал именовать имитацией мансарды. Никакой имитацией оно не было. Оно и было мансардой. Довольно захламленной, но удобной. Вид на улицу открывал чуть ли не уголок старого Парижа — с кусочком набережной, заросшей старыми деревьями брусчатой улочкой и кафе с маркизами. Район Главного рынка, однако, не был исторической реконструкцией. Как могли, так и строили в позабытые времена, в эпоху Изоляции, когда Малая Колония стремительно катилась вниз — к ручной кладке стен и камнем мощенным улицам.
Шишела, в общем, Француз знал, хотя особо их пути не пересекались. Поэтому и по телефону был любезен, и с порога кивнул почти приветливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130