— Эй, Катарина, ты и вправду не хочешь бокальчик вина? — во весь голос обратился к ней Фридо.
— Нет, я вообще ничего алкогольного не пью, — вежливо отозвалась Катарина.
Фридо настойчиво продолжал:
— Наверное, беспокоишься за фигуру? А ты бодибилдингом, случайно, не занимаешься?
Я увидел, как замерла Вайма Джин.
— Да нет, — сухо ответила Катарина.
— Еще бы, думаю, тебе и не требуется накачивать мускулатуру, как делают некоторые мои знакомые женщины, — весело ухмыльнулся Фридо.
Розали Дайкстра сдвинула брови так, что между ними появилась вертикальная морщинка. Потом демонстративно положила ложку и вилку.
— На этом корабле таких нет, — поспешно прибавил Фридо.
Розали как ни в чем не бывало снова взяла свои приборы и продолжила обед.
Я специально сел поближе к двери.
— Так, кажется, можно нести еще спагетти. Чего-нибудь еще?
— Думаю, можно было бы принести еще салата. Давай я помогу тебе, Кен, — ласково предложила Катарина.
— Вы там долго не задерживайтесь, — вставил Фридо.
— Не знаю, что нашло на Фридо, — задумался я, когда мы вышли. — Наверное, у него гормональная буря. Розали чуть не размазала его по переборке, а уж Вайме Джин это совсем не понравится. Думаю, теперь в любую минуту кто-нибудь опрокинет ему на колени тарелку со спагетти.
— Хорошо хоть оружие уже остыло, — добавила Катарина.
Мы прошли на камбуз и, пока я наполнял блюдо макаронами, Катарина достала салат из холодильника.
— Теперь я понимаю, почему Аннали решила отдежурить лишний раз, — заметила она.
— Аннали и Розали от всей души презирают Фридо. Если им что-нибудь нужно сообщить ему, они передают это через Вайму Джин. На самом деле я не очень уверен в том, нравятся ли вообще Аннали мужчины. Ты еще не жалеешь?
Она улыбнулась:
— Все в порядке, Кен.
Когда мы уже возвращались, по тишине в комнате я заключил, что дебаты за столом закончились. Глянув через дверной проем на Фридо, я прошептал Катарине:
— Фридо, похоже, напивается. У него вся щека в вине.
— Кен, это не вино, а отпечаток ладони, — шепнула в ответ Катарина.
— Значит, это была не Розали, раз голова у него еще на месте.
— Знаешь, о чем я подумал, Катарина, — обратился к ней Фридо, едва мы вошли. — Я слышал, ты играешь в ракетбол. Я раньше был чемпионом ракетбола. Хочешь, могу показать тебе фотографии…
— Да ну? А фотографии своих детишек ты тоже ей покажешь? — выпалила Вайма Джин.
— Ты что! Это не мои дети! — взвился Фридо, явно задетый ее замечанием.
— Суд решил по-другому, — возразила Вайма Джин. — Только колючка в хвосте и заставляет тебя помнить о детях.
— Слушай, я совсем не хотел с тобой ругаться. Может, не будем об этом, а?
Берни методично помешивал макароны. Дэви Ллойд резко распахнул рот, явно собираясь что-то сказать, но промолчал. Розали швырнула салфетку на стол и вышла.
Под тихое ворчание Ваймы Джин Катарина прошептала мне:
— Все еще больше запутывается. Ты не знаешь, как довести до его сознания хоть одно мое слово? Я бы хотела его отшить.
— Не уверен, что он догадается, если ты его отошьешь.
Она приняла мое замечание к сведению и, дождавшись паузы в разговоре, заговорила тихо, но твердо:
— Знаешь, Фридо, я уверена, что твои фотографии просто превосходны, но, думаю, в ракетбол я буду играть только с Кеном. — Она демонстративно накрыла мою руку своей, и я застыл.
Вайма Джин чопорно кивнула, едва сдерживая слезы.
— Кажется, я наелась. Спасибо за обед, Кен. — Она тоже встала и ушла. Фридо немного помедлил и последовал за ней.
— Пожалуй, и я наелась. А ты как, Кен? — Катарина подмигнула. — Я устала. Может быть, на сем и закончим?
— Давай, Кен. Мы с Берни еще посидим, а потом все уберем, — неожиданно предложил Дэви Ллойд, все еще глядя на дверь, куда вышел Фридо.
Мы с Катариной прошли к нашим каютам, и я повалился на маленький диванчик, стоявший в общей гостиной, как только за нами захлопнулась дверь.
— Ух, Катарина…
— Это было лучшее, что я могла сделать, чтобы привести Фридо в чувство.
— Ну да. Знаешь, мне очень неприятно, что так вышло с Фридо. Не понимаю, что с ним. Я знаю, что он считает себя Дон-Жуаном, но никогда это его так сильно не одолевало. Вайма Джин, должно быть, уже настучала ему по башке.
— Не надо оправдываться — это ведь не твоя вина. А обед, который ты приготовил, был превосходен. — Катарина притащила стул от стола в своей комнате и уселась на него верхом. — Извини, что я взяла тебя за руку. Я не нарочно.
— Ничего-ничего. Я не испугался, — соврал я. — Я просто очень удивился. Я не привык, чтобы хорошенькие женщины клали мне ладонь на руку. — Я попытался улыбнуться. — Ты только с Ваймой Джин так не делай. Она и так утверждает, что в вентиляции живет привидение.
— А ты давно знаешь Фридо? — осведомилась она.
— Три-четыре месяца. Мы взяли Фридо вместе с Ваймой Джин. А что?
— Да так, — слишком уж поспешно ответила она. Наверное, я чем-то выдал себя. Она улыбнулась.
— Извини. Я забыла, что ты не любишь тех, кто врет. Давай скажем так, что я пытаюсь кое-что разгадать. Ну, а так как нам с полуночи на вахту, мне лучше сейчас немного поспать. — И прежде, чем я успел ответить, она исчезла в своей каюте.
На следующий день, во время тупой ночной вахты, я заметил в ней первые изменения.
«Шпигат» выдавал свой обычный набор неполадок, чтобы нам было чем заняться. Мы поимели стойкое отклонение от нормы в боковом двигателе, и главный компьютер уже заработал электронный эквивалент нервного расстройства, пытаясь вычислить его причину. Мы с Катариной по уши были заняты, вручную внося корректировки в курс.
— Это, наверное, тот самый дух, которого так любит упоминать Аннали, — буркнул я, уткнувшись носом в технический журнал. Я убивал время в ожидании, пока крыльчатка в этом чертовом двигателе опять не начнет барахлить.
Катарина сидела у панели управления, ее пальцы так и мелькали по клавишам, а на лице прочно обосновалось раздраженное выражение.
— Знаю. Заткнись и не мешай мне исправлять положение, — пробурчала она.
— Хочешь кофе? — поинтересовался я, решив, что просто наступил тот самый период каждого месяца, так что не стоит обращать особого внимания на подобные уколы.
Она покачала головой. Ее волосы были убраны в хвостик, который запрыгал туда-сюда. Черный кофе она иногда могла пить, а иногда нет. Рядом с ней был разложен пасьянс, но она явно уже позабыла о нем.
— Может, тебе почитать что-нибудь? Это могло бы тебя успокоить — по крайней мере, перестала бы дергаться.
— Я хочу шоколадного печенья, — объявила она с большей выразительностью, чем обычно принято говорить о подобных вещах.
— Так давай. Ты знаешь, повадки нашей разношерстной орды в последнее время стали меня сильно беспокоить. Жаль, что я даже не представляю себе, к чему все это может привести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93