Син был корейцем, да и прозвище у него было для моряка самое подходящее — Греховодник. Труилло — из них двоих он был больше похож на обезьяну — дернул себя за ус.
— Прошу прощения у господина мичмана, сэр, но у нас с Сином были в Обороне хорошие друзья, пока профсоюзники не загребли все в свои руки. Сэр, можно мы… э-э…
Син начал подергиваться. Труилло сгреб правой рукой Сина за пояс, чтобы удержать его, а другой тихонько дернул меня за рукав.
Я уже открыл рот, чтобы ответить, но тут внизу, немилосердно фальшивя, затянули «Джо Хилла».
— Тут надо хорошенько подумать, — дипломатично произнес я, поглаживая подбородок. — Банки, у тебя ведь есть доступ к их личным делам? Что, если мы призовем их на службу в действующую федеральную армию?
Банки аж передернуло от одной этой мысли, но она послушно козырнула:
— Слушаюсь, сэр.
— И если предположить такое, что произойдет потом?
Банки окинула меня взглядом, в котором сквозило некоторое уважение, и побарабанила пальцами по терминалу.
— Четверо из них будут признаны негодными по медицинским показаниям, а семь человек — по другим причинам.
— А сколько времени понадобится, чтобы разобраться со всем этим? — невинным тоном поинтересовался я.
Труилло и Син уставились на меня.
— Если они попросят созвать комиссию, пятнадцать дней, — доложила Банки. — Десять секунд, если они откажутся от комиссии.
— Банки, распечатай, пожалуйста, формы об отказе. — Я покосился на своих матросов и глянул на часы. — Господа, попросите этих людей подписать документы. Поскольку нас всех на следующей неделе, возможно, уничтожат, даю вам на это пять минут.
Я устроился поудобнее и стал наблюдать. И заметил, что пикетчики сразу же окружили Сина и Труилло. Вернулись мои подчиненные с целой пачкой документов об отказе от службы, несколько из которых были подписаны людьми, никогда и не состоявшими в Силах Гражданской Обороны, и аж два бланка были подписаны моим другом Баббой, который, очевидно, не мог очень быстро бегать. Когда к нашему офису прибыла Лидия Дэр с полицией, на Мире Шайлера больше не существовало Службы Гражданской Обороны. Я вручил сержанту, командовавшему полицейскими, подозрительного вида бутылку из запасов Хиро, Чандразехар подарил Лидии несколько редисок, вырезанных цветочками, и комментариев не потребовалось.
Полиция даже помогла вывести Лидию, пожелавшую засыпать нас проклятиями. Когда они уехали, Банки, обратившись ко мне, сказала:
— Сэр, думаю, даже лейтенант Линдквист не смогла бы лучше с этим справиться.
Вплоть до прибытия следующих посетителей мое лицо озаряла гордая улыбка.
На этот раз дверь распахнула крепкая дородная женщина, которая вошла, ведя за руку двух маленьких девочек. Она небрежно оттолкнула в сторону вставшего у нее на пути Труилло и угрожающе прорычала:
— Ну ладно, где он? Где прячется мой муж?
Усы у нее были еще гуще, чем у Труилло, и она действительно чем-то напоминала Гарри.
— Вы, должно быть, жена Динки. Мы только что отослали его на орбитальную станцию, — пробормотал я, а Банки тем временем, прижавшись к стенке, незаметно, бочком, выбралась из комнаты.
— Дурак! — Жена Динки, прищурив глаза, бросила на меня презрительный взгляд. — Что ему там делать? А вот если он здесь, я его найду. Пригляди за моими девочками! — Она решительно направилась в пустой кабинет Хиро.
Две ее дочери не улыбаясь глядели на меня.
— М-м… привет, — неловко поздоровался я. Старшая из двух взмахнула на меня ресницами:
— Вы, наверное, мичман Кен?
— Верно, — подтвердил я.
Та, что помладше, быстро заморгала.
— Мамочка сказала, что папочка ушел от нас. — Было хорошо слышно, как мамочка крушит мебель в кабинете Хиро. — Мамочка говорит, что он бросил семью и убежал на флот и больше никогда не вернется.
Старшая подняла на меня глаза:
— Можно нам тоже убежать на флот?
Я проверил, не слышит ли нас мамочка.
— Позвони, когда тебе исполнится семнадцать лет, — и, если твой отец подпишет документы, считай, что ты зачислена.
Младшая кивнула своей сестричке:
— Вот видишь? Папа же говорил, что он — умница.
Появилась мамочка, красная и растрепанная.
— Его здесь нет! — угрожающе сообщила она.
— Он на орбите, — очень отчетливо повторил я.
Она погрозила мне пальцем:
— Передайте моему мужу, что ему не поздоровится, когда я его разыщу! Пошли, дети!
Я закрыл за ней дверь.
— Уф-ф!
Из разных щелей повыползли немного бледные Банки, Син, Труилло и Чандразехар. Банки всхлипнула и вытерла нос.
— Сэр, — начала она, — я только хочу, чтобы вы знали, какие прекрасные слова вы сказали этим детям. По-моему, вы гораздо лучше, чем о вас говорят.
— Спасибо, Банки, — поблагодарил ее я. — Я искренне тронут.
Воспользовавшись возникшим молчанием, Чандразехар дал звонок к обеду и роздал нам тарелки, на которых лежало нечто, похожее на пиццу. Син и Труилло с аппетитом набросились на еду. Банки поморщила носик.
Я отломил кусочек от своей порции.
— Что это — кальцоне? А где тогда пепперони? — допросил я Чандразехара.
Чандразехар был низкого роста и темноволосый, с круглым и поразительно моложавым лицом. Его вытащили с заслуженного отдыха, и он, очевидно, воспринимал свое возвращение в строй вполне философски. Склонив голову набок, он сурово поглядел на меня.
— Это райта, сэр. В ней начинка из дхала, сладкого картофеля и других полезных для здоровья растений. Дхал — это очень вкусное гороховое пюре.
— Чандразехар работает шеф-поваром в вегетарианском ресторане, который сам и содержит, — объяснила Банки.
— Еще у меня для вас есть очень полезный салат, — объявил Чандразехар.
— А ты не подумывал о том, чтобы закупить кусочек мяса? — очень осторожно спросил я.
— Хотя мясоедение и идет вразрез с моими моральными принципами, у меня и в мыслях нет навязывать эти принципы другим, — отозвался Чандразехар. И добавил: — Однако мясо достать необычайно сложно. Мясо должно быть очень свежим и очень хорошо приготовленным, иначе есть его невозможно.
Для самых туго соображающих Банки пояснила:
— За каждый день отсутствия шеф-повара Чандразехара его ресторан терпит огромные убытки.
— Я думал как раз сегодня пообедать в ресторане, — поспешно сказал я.
— Сэр, этими ресторанами управляют мои друзья. Я бы не хотел, чтобы они по ошибке накормили вас чем-нибудь неподходящим. Лейтенант Линдквист просила меня очень внимательно следить за вашим здоровьем, — возразил Чандразехар. — Вам и вправду лучше никуда не ходить.
— Ты хочешь сказать, что, пока не снимешь эту форму, мне придется питаться как кролику? — поинтересовался я.
Банки уставилась в потолок.
— Сэр, шеф-повар терпит огромные убытки.
— Так будет лучше для вас, не сомневайтесь, — заверил меня Чандразехар, исчезая на кухне, чтобы принести Труилло второе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— Прошу прощения у господина мичмана, сэр, но у нас с Сином были в Обороне хорошие друзья, пока профсоюзники не загребли все в свои руки. Сэр, можно мы… э-э…
Син начал подергиваться. Труилло сгреб правой рукой Сина за пояс, чтобы удержать его, а другой тихонько дернул меня за рукав.
Я уже открыл рот, чтобы ответить, но тут внизу, немилосердно фальшивя, затянули «Джо Хилла».
— Тут надо хорошенько подумать, — дипломатично произнес я, поглаживая подбородок. — Банки, у тебя ведь есть доступ к их личным делам? Что, если мы призовем их на службу в действующую федеральную армию?
Банки аж передернуло от одной этой мысли, но она послушно козырнула:
— Слушаюсь, сэр.
— И если предположить такое, что произойдет потом?
Банки окинула меня взглядом, в котором сквозило некоторое уважение, и побарабанила пальцами по терминалу.
— Четверо из них будут признаны негодными по медицинским показаниям, а семь человек — по другим причинам.
— А сколько времени понадобится, чтобы разобраться со всем этим? — невинным тоном поинтересовался я.
Труилло и Син уставились на меня.
— Если они попросят созвать комиссию, пятнадцать дней, — доложила Банки. — Десять секунд, если они откажутся от комиссии.
— Банки, распечатай, пожалуйста, формы об отказе. — Я покосился на своих матросов и глянул на часы. — Господа, попросите этих людей подписать документы. Поскольку нас всех на следующей неделе, возможно, уничтожат, даю вам на это пять минут.
Я устроился поудобнее и стал наблюдать. И заметил, что пикетчики сразу же окружили Сина и Труилло. Вернулись мои подчиненные с целой пачкой документов об отказе от службы, несколько из которых были подписаны людьми, никогда и не состоявшими в Силах Гражданской Обороны, и аж два бланка были подписаны моим другом Баббой, который, очевидно, не мог очень быстро бегать. Когда к нашему офису прибыла Лидия Дэр с полицией, на Мире Шайлера больше не существовало Службы Гражданской Обороны. Я вручил сержанту, командовавшему полицейскими, подозрительного вида бутылку из запасов Хиро, Чандразехар подарил Лидии несколько редисок, вырезанных цветочками, и комментариев не потребовалось.
Полиция даже помогла вывести Лидию, пожелавшую засыпать нас проклятиями. Когда они уехали, Банки, обратившись ко мне, сказала:
— Сэр, думаю, даже лейтенант Линдквист не смогла бы лучше с этим справиться.
Вплоть до прибытия следующих посетителей мое лицо озаряла гордая улыбка.
На этот раз дверь распахнула крепкая дородная женщина, которая вошла, ведя за руку двух маленьких девочек. Она небрежно оттолкнула в сторону вставшего у нее на пути Труилло и угрожающе прорычала:
— Ну ладно, где он? Где прячется мой муж?
Усы у нее были еще гуще, чем у Труилло, и она действительно чем-то напоминала Гарри.
— Вы, должно быть, жена Динки. Мы только что отослали его на орбитальную станцию, — пробормотал я, а Банки тем временем, прижавшись к стенке, незаметно, бочком, выбралась из комнаты.
— Дурак! — Жена Динки, прищурив глаза, бросила на меня презрительный взгляд. — Что ему там делать? А вот если он здесь, я его найду. Пригляди за моими девочками! — Она решительно направилась в пустой кабинет Хиро.
Две ее дочери не улыбаясь глядели на меня.
— М-м… привет, — неловко поздоровался я. Старшая из двух взмахнула на меня ресницами:
— Вы, наверное, мичман Кен?
— Верно, — подтвердил я.
Та, что помладше, быстро заморгала.
— Мамочка сказала, что папочка ушел от нас. — Было хорошо слышно, как мамочка крушит мебель в кабинете Хиро. — Мамочка говорит, что он бросил семью и убежал на флот и больше никогда не вернется.
Старшая подняла на меня глаза:
— Можно нам тоже убежать на флот?
Я проверил, не слышит ли нас мамочка.
— Позвони, когда тебе исполнится семнадцать лет, — и, если твой отец подпишет документы, считай, что ты зачислена.
Младшая кивнула своей сестричке:
— Вот видишь? Папа же говорил, что он — умница.
Появилась мамочка, красная и растрепанная.
— Его здесь нет! — угрожающе сообщила она.
— Он на орбите, — очень отчетливо повторил я.
Она погрозила мне пальцем:
— Передайте моему мужу, что ему не поздоровится, когда я его разыщу! Пошли, дети!
Я закрыл за ней дверь.
— Уф-ф!
Из разных щелей повыползли немного бледные Банки, Син, Труилло и Чандразехар. Банки всхлипнула и вытерла нос.
— Сэр, — начала она, — я только хочу, чтобы вы знали, какие прекрасные слова вы сказали этим детям. По-моему, вы гораздо лучше, чем о вас говорят.
— Спасибо, Банки, — поблагодарил ее я. — Я искренне тронут.
Воспользовавшись возникшим молчанием, Чандразехар дал звонок к обеду и роздал нам тарелки, на которых лежало нечто, похожее на пиццу. Син и Труилло с аппетитом набросились на еду. Банки поморщила носик.
Я отломил кусочек от своей порции.
— Что это — кальцоне? А где тогда пепперони? — допросил я Чандразехара.
Чандразехар был низкого роста и темноволосый, с круглым и поразительно моложавым лицом. Его вытащили с заслуженного отдыха, и он, очевидно, воспринимал свое возвращение в строй вполне философски. Склонив голову набок, он сурово поглядел на меня.
— Это райта, сэр. В ней начинка из дхала, сладкого картофеля и других полезных для здоровья растений. Дхал — это очень вкусное гороховое пюре.
— Чандразехар работает шеф-поваром в вегетарианском ресторане, который сам и содержит, — объяснила Банки.
— Еще у меня для вас есть очень полезный салат, — объявил Чандразехар.
— А ты не подумывал о том, чтобы закупить кусочек мяса? — очень осторожно спросил я.
— Хотя мясоедение и идет вразрез с моими моральными принципами, у меня и в мыслях нет навязывать эти принципы другим, — отозвался Чандразехар. И добавил: — Однако мясо достать необычайно сложно. Мясо должно быть очень свежим и очень хорошо приготовленным, иначе есть его невозможно.
Для самых туго соображающих Банки пояснила:
— За каждый день отсутствия шеф-повара Чандразехара его ресторан терпит огромные убытки.
— Я думал как раз сегодня пообедать в ресторане, — поспешно сказал я.
— Сэр, этими ресторанами управляют мои друзья. Я бы не хотел, чтобы они по ошибке накормили вас чем-нибудь неподходящим. Лейтенант Линдквист просила меня очень внимательно следить за вашим здоровьем, — возразил Чандразехар. — Вам и вправду лучше никуда не ходить.
— Ты хочешь сказать, что, пока не снимешь эту форму, мне придется питаться как кролику? — поинтересовался я.
Банки уставилась в потолок.
— Сэр, шеф-повар терпит огромные убытки.
— Так будет лучше для вас, не сомневайтесь, — заверил меня Чандразехар, исчезая на кухне, чтобы принести Труилло второе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93