— Могу я называть вас Кеном? Скажите мне, Кен, как это все было? Я протестующе поднял руку:
— Разговор записывается? Она, кажется, удивилась:
— Конечно. А что такого?
— Просто интересно. Ну, рад был познакомиться. Еще встретимся.
— Эй, куда это вы идете? — Она оперлась свободной рукой о столик и начала подниматься из кресла.
— Туда же, откуда пришел, — буркнул я, направляясь к двери.
— Как же так! У меня срочный материал!
— Слушай! — Я остановился и повернулся к ней. — Еще моя мама велела мне не обижать детишек и не разговаривать с репортерами. По-моему, она не видела между ними разницы. — Я махнул ей рукой. — Пока.
Я слышал, как она что-то выкрикивает мне вслед, — скорее всего, я был недостаточно взрослым, чтобы слушать такие слова. Когда я вышел в вестибюль, раззява с сочувствием посмотрел на меня.
— Не везет мне сегодня, — пояснил я.
— Сэр, здесь почта для вас Может быть, хоть она обрадует вас! — Он порылся под стойкой и вытащил два толстых конверта.
— Интересно, от кого это9 — пробормотал я, открывая один из конвертов и заглядывая внутрь. — Что за черт!
Портье протянул руку и отогнул край конверта.
— Хм, похоже, это повестка в суд. Мой двоюродный брат получил такую, когда наехал на пожарный гидрант. Вы не знакомы с моим двоюродным братом?
— Боюсь, не знаком. — Я вскрыл второй конверт и сравнил оба документа.
— Единственный, кто водит машину хуже него, так это его сестра:
— Ну, спасибо, — вздохнул я. — Мне пора бежать.
В это время в холл вошла Пайпер. Я показал ей | письма.
— Бим, как хорошо, что ты пришла пораньше! Меня вызывают в суд! Два раза. У тебя все-таки юридическое образование:
Пайпер взяла у меня бумаги и просмотрела их.
— Тут сказано, что против тебя возбуждено дело. Даже два.
— Спасибо, что сообщила.
— Первая повестка по иску Второго Банка Шенектади, являющегося полномочным представителем «Галактической Жизни и Безопасности». «Галактическая», в свою очередь, представляет финансовую компанию «Литл Бенни», а та является держателем закладной на корабль Грызунов, который вы взорвали. Вторая — от Первого Национального Банка Шайлера, как уполномоченного агента компании «Д.Т. Поллард — Удобрения». Первый Национальный возбуждает дело против Твердобокого и лично каждого члена экипажа за мошенничество, обман, безответственность, потерю груза и перевозку наркотиков. Они требуют привлечь к суду вас всех вместе и каждого по отдельности.
— Что это значит? — мрачно осведомился я.
— Это значит, что им все равно, с кого получить деньги, — пояснила Пайпер.
— Я только что побывал во Втором Банке Шенектади, и они отказались оплатить мой чек. Это как-то связано с повесткой?
— Вероятно.
— А они могут такое сделать? Я хотел спросить — это законно? — поинтересовался я.
Пайпер с сожалением посмотрела на меня.
— Что значит «законно»? Это же банки. Разумеется, нет. — И прибавила: — Просто помни, что согласно закону любой может подать в суд на любого, что обычно и делается. Если тебе будет лучше, то, по моему мнению, второе дело просто не имеет законного основания, а первое — совершенно проституированное.
Я немного подумал и сдался:
— Бим, мне неловко спрашивать, но что такое «проституированное»?
Она надула губки:
— Ну, это происходит от слова «проституция». Теперь понятнее?
— Благодарю. Ты еще сказала, что все не так плохо, правильно?
— Знаешь, у тебя все равно могут быть проблемы. Я сомневаюсь, что Второй Банк Шенектади или Первый Национальный захотят оплатить твой чек, не попытавшись востребовать с тебя то, что, по их мнению, ты им должен.
— Так я и понял. Хорошо, а есть здесь еще какой-нибудь банк?
Она потерла подбородок:
— Вообще-то, я не уверена, но, по-моему, других банков на этой планете нет. Первого Банка Шенектади в природе точно не существует.
— Чертовщина какая-то. Ты хочешь сказать, что я имею чек на пять тысяч долларов, который нигде не могу обратить в наличные?
— Похоже, что так. Кроме того, тебе еще надо будет выплатить налоги с этой суммы. Не хочешь взять у меня пока взаймы?
— Спасибо, наверное, придется. — Я косо посмотрел на нее. — А почему ты со мной так любезна?
— Я тоже выпустилась в тридцать четвертом классе. Я сто лет знаю Катарину. Она просила помочь тебе избежать неприятностей, даже несмотря на то, что ты резервист.
— Вас что, специально учат быть такими противными?
— Это само собой получается. Не хочешь позвонить Катарине? Ей пора уже проснуться. Она долго спала.
Я подошел к телефону и набрал номер.
— Алло, Катарина, это ты?
— Привет, Кен. Все в порядке?
— Никак нет. Наоборот, все идет наперекосяк. У тебя ужасный голос.
— Я и чувствую себя ужасно. У меня жуткая аллергия на что-то из того, что я пила, и голова просто раскалывается. Я еще не решила — выходить ли мне куда-нибудь в таком виде. А ты что делаешь?
— Читаю объявления в рубрике «Разыскиваются:» в «Вестях Шенектади». Ни один из банков не хочет оплатить мой чек. Они подали на нас в суд и хотят получить невообразимое количество миллионов, а я даже не представляю, почему мне так весело. А у тебя как дела? Как прошло расследование?
— Расследование прошло прямо в сливную трубу, — доложила она.
— Что случилось? Неужели Твердобокий и Бо-бо ничего не сказали?
— Они болтали так, что натерли мозоли на языках, и все о контрабанде. Но толком они и сами ничего не знают. Тот, кто организовал эту лавочку, пользовался записками и телефонными звонками. Твердобокий и Бо-бо понятия не имеют, с кем имели дело. Я даже не смогла выяснить, а люди ли это были. Пайпер подала ходатайство о проведении психиатрической экспертизы.
— Большинство клиентов тюрьмы — психически неполноценны. Иначе как бы копы их поймали? И к чему ты пришла?
— Кен, честно говоря, не знаю. — Ее голос прозвучал крайне устало. — Я не знаю, к чему тут вообще можно прийти. Это мое расследование очень вмешивается в твою личную жизнь, не так ли?
— Ну, когда я последний раз разговаривал с Мак-хью и Дайкстрой, они сошлись на том, что Твердобокий и Бо-бо действительно проделали все, в чем признались, а я был последним идиотом, что все это раскопал. Я не мог упустить такого случая, и со своим талантом портить отношения я и без твоей помощи блестяще с этим справился бы.
Она на это только посмеялась.
— Спасибо за цветы.
— Пустое. Где увидимся?
— Ты в «Атлантике»? Жди меня в вестибюле часов в шесть.
Мы с Пайпер чем-то перекусили. Потом завернули в пару мест в поисках решеток и ничего не нашли.
Переходя Океан-авеню, чтобы добраться до места, где Пайпер припарковала автомобиль, я чуть было не попал под машину, у которой на бампере красовалась голограмма кота, державшего плакатик: «А ты погладил сегодня свою кошку?» Я отпрыгнул на тротуар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— Разговор записывается? Она, кажется, удивилась:
— Конечно. А что такого?
— Просто интересно. Ну, рад был познакомиться. Еще встретимся.
— Эй, куда это вы идете? — Она оперлась свободной рукой о столик и начала подниматься из кресла.
— Туда же, откуда пришел, — буркнул я, направляясь к двери.
— Как же так! У меня срочный материал!
— Слушай! — Я остановился и повернулся к ней. — Еще моя мама велела мне не обижать детишек и не разговаривать с репортерами. По-моему, она не видела между ними разницы. — Я махнул ей рукой. — Пока.
Я слышал, как она что-то выкрикивает мне вслед, — скорее всего, я был недостаточно взрослым, чтобы слушать такие слова. Когда я вышел в вестибюль, раззява с сочувствием посмотрел на меня.
— Не везет мне сегодня, — пояснил я.
— Сэр, здесь почта для вас Может быть, хоть она обрадует вас! — Он порылся под стойкой и вытащил два толстых конверта.
— Интересно, от кого это9 — пробормотал я, открывая один из конвертов и заглядывая внутрь. — Что за черт!
Портье протянул руку и отогнул край конверта.
— Хм, похоже, это повестка в суд. Мой двоюродный брат получил такую, когда наехал на пожарный гидрант. Вы не знакомы с моим двоюродным братом?
— Боюсь, не знаком. — Я вскрыл второй конверт и сравнил оба документа.
— Единственный, кто водит машину хуже него, так это его сестра:
— Ну, спасибо, — вздохнул я. — Мне пора бежать.
В это время в холл вошла Пайпер. Я показал ей | письма.
— Бим, как хорошо, что ты пришла пораньше! Меня вызывают в суд! Два раза. У тебя все-таки юридическое образование:
Пайпер взяла у меня бумаги и просмотрела их.
— Тут сказано, что против тебя возбуждено дело. Даже два.
— Спасибо, что сообщила.
— Первая повестка по иску Второго Банка Шенектади, являющегося полномочным представителем «Галактической Жизни и Безопасности». «Галактическая», в свою очередь, представляет финансовую компанию «Литл Бенни», а та является держателем закладной на корабль Грызунов, который вы взорвали. Вторая — от Первого Национального Банка Шайлера, как уполномоченного агента компании «Д.Т. Поллард — Удобрения». Первый Национальный возбуждает дело против Твердобокого и лично каждого члена экипажа за мошенничество, обман, безответственность, потерю груза и перевозку наркотиков. Они требуют привлечь к суду вас всех вместе и каждого по отдельности.
— Что это значит? — мрачно осведомился я.
— Это значит, что им все равно, с кого получить деньги, — пояснила Пайпер.
— Я только что побывал во Втором Банке Шенектади, и они отказались оплатить мой чек. Это как-то связано с повесткой?
— Вероятно.
— А они могут такое сделать? Я хотел спросить — это законно? — поинтересовался я.
Пайпер с сожалением посмотрела на меня.
— Что значит «законно»? Это же банки. Разумеется, нет. — И прибавила: — Просто помни, что согласно закону любой может подать в суд на любого, что обычно и делается. Если тебе будет лучше, то, по моему мнению, второе дело просто не имеет законного основания, а первое — совершенно проституированное.
Я немного подумал и сдался:
— Бим, мне неловко спрашивать, но что такое «проституированное»?
Она надула губки:
— Ну, это происходит от слова «проституция». Теперь понятнее?
— Благодарю. Ты еще сказала, что все не так плохо, правильно?
— Знаешь, у тебя все равно могут быть проблемы. Я сомневаюсь, что Второй Банк Шенектади или Первый Национальный захотят оплатить твой чек, не попытавшись востребовать с тебя то, что, по их мнению, ты им должен.
— Так я и понял. Хорошо, а есть здесь еще какой-нибудь банк?
Она потерла подбородок:
— Вообще-то, я не уверена, но, по-моему, других банков на этой планете нет. Первого Банка Шенектади в природе точно не существует.
— Чертовщина какая-то. Ты хочешь сказать, что я имею чек на пять тысяч долларов, который нигде не могу обратить в наличные?
— Похоже, что так. Кроме того, тебе еще надо будет выплатить налоги с этой суммы. Не хочешь взять у меня пока взаймы?
— Спасибо, наверное, придется. — Я косо посмотрел на нее. — А почему ты со мной так любезна?
— Я тоже выпустилась в тридцать четвертом классе. Я сто лет знаю Катарину. Она просила помочь тебе избежать неприятностей, даже несмотря на то, что ты резервист.
— Вас что, специально учат быть такими противными?
— Это само собой получается. Не хочешь позвонить Катарине? Ей пора уже проснуться. Она долго спала.
Я подошел к телефону и набрал номер.
— Алло, Катарина, это ты?
— Привет, Кен. Все в порядке?
— Никак нет. Наоборот, все идет наперекосяк. У тебя ужасный голос.
— Я и чувствую себя ужасно. У меня жуткая аллергия на что-то из того, что я пила, и голова просто раскалывается. Я еще не решила — выходить ли мне куда-нибудь в таком виде. А ты что делаешь?
— Читаю объявления в рубрике «Разыскиваются:» в «Вестях Шенектади». Ни один из банков не хочет оплатить мой чек. Они подали на нас в суд и хотят получить невообразимое количество миллионов, а я даже не представляю, почему мне так весело. А у тебя как дела? Как прошло расследование?
— Расследование прошло прямо в сливную трубу, — доложила она.
— Что случилось? Неужели Твердобокий и Бо-бо ничего не сказали?
— Они болтали так, что натерли мозоли на языках, и все о контрабанде. Но толком они и сами ничего не знают. Тот, кто организовал эту лавочку, пользовался записками и телефонными звонками. Твердобокий и Бо-бо понятия не имеют, с кем имели дело. Я даже не смогла выяснить, а люди ли это были. Пайпер подала ходатайство о проведении психиатрической экспертизы.
— Большинство клиентов тюрьмы — психически неполноценны. Иначе как бы копы их поймали? И к чему ты пришла?
— Кен, честно говоря, не знаю. — Ее голос прозвучал крайне устало. — Я не знаю, к чему тут вообще можно прийти. Это мое расследование очень вмешивается в твою личную жизнь, не так ли?
— Ну, когда я последний раз разговаривал с Мак-хью и Дайкстрой, они сошлись на том, что Твердобокий и Бо-бо действительно проделали все, в чем признались, а я был последним идиотом, что все это раскопал. Я не мог упустить такого случая, и со своим талантом портить отношения я и без твоей помощи блестяще с этим справился бы.
Она на это только посмеялась.
— Спасибо за цветы.
— Пустое. Где увидимся?
— Ты в «Атлантике»? Жди меня в вестибюле часов в шесть.
Мы с Пайпер чем-то перекусили. Потом завернули в пару мест в поисках решеток и ничего не нашли.
Переходя Океан-авеню, чтобы добраться до места, где Пайпер припарковала автомобиль, я чуть было не попал под машину, у которой на бампере красовалась голограмма кота, державшего плакатик: «А ты погладил сегодня свою кошку?» Я отпрыгнул на тротуар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93