Звонить, писать… Он обещал ей и сдержал свое обещание. И вероятно, так и не появился бы больше никогда в нашей жизни, аккуратно переводил бы по почте каждый месяц алименты и не вспоминал бы о том, что есть где-то на свете Лера и Настя… Если бы мама осталась жива…
Два с лишним часа он блуждал по городу.
Просто ходил, не имея представления о своем маршруте и стараясь не думать о том, какова его цель. Для чего он переходит эти бесконечные одинаковые улицы с одинаковыми светофорами и всматривается в лица людей, которые почему-то тоже кажутся ему одинаковыми. Для чего…
Собственно, он знал, для чего. Еще два часа назад, когда он только вышел из дома, на пути ему попался киоск. Обычный киоск, в котором продавали газеты и журналы, таких в городе сотни. Он проходил мимо, взгляд равнодушно скользнул по разноцветной витрине. Глаза прочитали: СВЕТА, а он уже пошел дальше, сначала не поняв, в чем дело. Остановился, даже выругался мысленно на себя за эти галлюцинации.
«Черт возьми, ведь не зря сказал вчера папашка, что воздухом загазованным дышать вредно. Вот, пожалуйста — мультики начались…»
Но перед глазами стояло: СВЕТА. Он видел и, черт возьми, не мог ошибиться.
Только что все это значило? Если это не галлюцинация, тогда что?
Он вернулся к киоску, остановился возле витрины и снова прочитал: СВЕТА. Снова и снова, пять или шесть раз подряд, потом снова выругался, обозвал себя идиотом. На витрине лежал журнал «Вокруг света». Обычный журнал, он тысячи раз его видел. Отец даже, кажется, выписывал его несколько лет назад. Что за бред, в самом деле?
И все же тоска по несбывшемуся была нестерпимой. Он в первый раз в жизни испытывал это чувство. Когда щемит сердце, когда мысли путаются, бегут вперед какими-то замысловатыми лабиринтами, и каждый из этих лабиринтов неминуемо приводит в одну точку… Он никогда не думал, что такое может случиться с ним.
Он даже и не верил никогда в любовь. В то, что называют любовью сентиментальные люди. Кнопка любила рассуждать на эти темы и всегда говорила ему: придет твой черед, и ты узнаешь… Он относился скептически к Кнопкиным рассуждениям. Кнопка была просто девчонкой, начитавшейся бульварных романов. Ее голова была забита Даниэлой Стилл и Барбарой Картленд. Но в Кнопкином возрасте это было простительно. Кнопка была семнадцатилетней девчонкой, а Сергей — взрослым парнем. Подобная сентиментальность была ему чужда. Как оказалось, до поры до времени…
И все же то, что случилось с ним, казалось непостижимым. Собственная зависимость от этого нового чувства смущала его, заставляя задавать себе бесконечно один и тот же вопрос: что же такое было в ней, в этой девушке, что так перепахало его, что заставило жить в беспроглядной тоске по мимолетной той встрече? Странной встрече, завершившейся так нелепо.
Голос? Глаза? Волосы? «Чушь», — отмахнулся он, понимая, что дело не в этом. Он и раньше встречал красивых и расставался с каждой из них вполне равнодушно, забывая уже через несколько дней, не только цвет глаз и волос, но даже имя… И даже представить себе не мог, что однажды будет бродить вот так по улицам города, в смутном ожидании вглядываться в лица проходящих мимо людей, и особенно в лица блондинок. Он даже не подозревал раньше о том, сколько женщин со светлыми волосами на свете! Он насчитал их добрую сотню за эти два часа, а к вечеру, наверное, мог бы насчитать и тысячу… «Кретинизм высшей степени — ходить по улицам миллионного города и искать девушку, о которой ничего, кроме имени ее, не знаешь. С тем же успехом можно попытаться посчитать песчинки на дне океана или найти иголку в стоге сена…»
С той лишь разницей, что сейчас, блуждая по городу и всматриваясь пристально в лица, он не ищет Светлану. Он просто надеется снова встретить ее — случайно… Разница зыбкая, едва уловимая. Но он чувствовал ее, эту разницу. Хотя стыдился признаться себе в том, что уже два часа ходит по городу, ожидая, что все случится именно так, как случается в любовных романах и в фильмах. По сценарию Барбары Картленд, на которую ему теперь только и оставалось положиться.
Небо на западе было лиловым. Наверняка вскоре собирался пойти дождь, ожидая сейчас, по-видимому, наиболее благоприятного момента для нападения на город. Сергей даже не подумал, выходя из дома, прихватить с собой зонт. Неподалеку было кафе, и он решил посидеть там немного, чтобы переждать дождь. Воображение уже заранее рисовало картину: вот он заходит в кафе. Незнакомое кафе, в котором он ни разу в жизни не был. Забрел совершенно случайно, потому что находился возле него именно в тот момент, когда собирался дождь. Как раз в этой случайности — вся соль душещипательной истории. Он заходит, медленно продвигается к дальнему столику, садится, меланхолично листает меню. И вдруг замечает в противоположной стороне девушку с белыми волосами. Он пока что не видит ее лица — она сидит к нему вполоборота, но профиль кажется знакомым. И вот она поворачивается, их взгляды пересекаются…
Он даже почувствовал, как забилось внутри сердце в предвкушении. В глупой надежде, что все случится именно так. Ведь столько в мире этих любовных романов! Кнопка утверждала, что прочитала их больше двухсот. Кнопка почти все время врала — но не в этом сейчас Дело. Дело в том, что если уж они пишутся в таком количестве — значит, хотя бы малая часть их должна иметь под собой реальную основу? Значит, бывает, случается на свете такое? Тогда почему не может случиться и с ним? Ну в самом деле, ведь он ничем не хуже. И история их встречи необычная, удивительная… Голос рассудка едва слышно возразил, что не было в их встрече ничего удивительного. Если только неожиданный и странный финал… Сергей отмахнулся от этого голоса: несправедливо, слишком несправедливо, если эта история не будет иметь продолжения…
Зашел и остановился на некоторое время, ожидая, когда глаза, безнадежно испорченные компьютером, привыкнут к темноте и снова станут видеть. Заметил почти сразу одинокую светловолосую девушку, сидящую за дальним столиком. Все внутри напряглось — похожее чувство он испытывал лишь однажды, когда играл в рулетку. В тот вечер в казино затащили его приятели. Он проиграл всю зарплату, залез в долги. Расплатившись с долгами, в казино больше не ходил. И даже не думал, что когда-нибудь ему еще раз придется испытать то же самое чувство, которое захватывало его в те моменты, когда крутилась рулетка. «Красное, — повторял он про себя, — красное…» В тот вечер красное выпадало, когда он ставил на черное, а черное выпадало, когда он ставил на красное. И только один-единственный раз…
Нет, об этом лучше не думать. Не вспоминать. Он шел, сосредоточенно всматриваясь в силуэт незнакомки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Два с лишним часа он блуждал по городу.
Просто ходил, не имея представления о своем маршруте и стараясь не думать о том, какова его цель. Для чего он переходит эти бесконечные одинаковые улицы с одинаковыми светофорами и всматривается в лица людей, которые почему-то тоже кажутся ему одинаковыми. Для чего…
Собственно, он знал, для чего. Еще два часа назад, когда он только вышел из дома, на пути ему попался киоск. Обычный киоск, в котором продавали газеты и журналы, таких в городе сотни. Он проходил мимо, взгляд равнодушно скользнул по разноцветной витрине. Глаза прочитали: СВЕТА, а он уже пошел дальше, сначала не поняв, в чем дело. Остановился, даже выругался мысленно на себя за эти галлюцинации.
«Черт возьми, ведь не зря сказал вчера папашка, что воздухом загазованным дышать вредно. Вот, пожалуйста — мультики начались…»
Но перед глазами стояло: СВЕТА. Он видел и, черт возьми, не мог ошибиться.
Только что все это значило? Если это не галлюцинация, тогда что?
Он вернулся к киоску, остановился возле витрины и снова прочитал: СВЕТА. Снова и снова, пять или шесть раз подряд, потом снова выругался, обозвал себя идиотом. На витрине лежал журнал «Вокруг света». Обычный журнал, он тысячи раз его видел. Отец даже, кажется, выписывал его несколько лет назад. Что за бред, в самом деле?
И все же тоска по несбывшемуся была нестерпимой. Он в первый раз в жизни испытывал это чувство. Когда щемит сердце, когда мысли путаются, бегут вперед какими-то замысловатыми лабиринтами, и каждый из этих лабиринтов неминуемо приводит в одну точку… Он никогда не думал, что такое может случиться с ним.
Он даже и не верил никогда в любовь. В то, что называют любовью сентиментальные люди. Кнопка любила рассуждать на эти темы и всегда говорила ему: придет твой черед, и ты узнаешь… Он относился скептически к Кнопкиным рассуждениям. Кнопка была просто девчонкой, начитавшейся бульварных романов. Ее голова была забита Даниэлой Стилл и Барбарой Картленд. Но в Кнопкином возрасте это было простительно. Кнопка была семнадцатилетней девчонкой, а Сергей — взрослым парнем. Подобная сентиментальность была ему чужда. Как оказалось, до поры до времени…
И все же то, что случилось с ним, казалось непостижимым. Собственная зависимость от этого нового чувства смущала его, заставляя задавать себе бесконечно один и тот же вопрос: что же такое было в ней, в этой девушке, что так перепахало его, что заставило жить в беспроглядной тоске по мимолетной той встрече? Странной встрече, завершившейся так нелепо.
Голос? Глаза? Волосы? «Чушь», — отмахнулся он, понимая, что дело не в этом. Он и раньше встречал красивых и расставался с каждой из них вполне равнодушно, забывая уже через несколько дней, не только цвет глаз и волос, но даже имя… И даже представить себе не мог, что однажды будет бродить вот так по улицам города, в смутном ожидании вглядываться в лица проходящих мимо людей, и особенно в лица блондинок. Он даже не подозревал раньше о том, сколько женщин со светлыми волосами на свете! Он насчитал их добрую сотню за эти два часа, а к вечеру, наверное, мог бы насчитать и тысячу… «Кретинизм высшей степени — ходить по улицам миллионного города и искать девушку, о которой ничего, кроме имени ее, не знаешь. С тем же успехом можно попытаться посчитать песчинки на дне океана или найти иголку в стоге сена…»
С той лишь разницей, что сейчас, блуждая по городу и всматриваясь пристально в лица, он не ищет Светлану. Он просто надеется снова встретить ее — случайно… Разница зыбкая, едва уловимая. Но он чувствовал ее, эту разницу. Хотя стыдился признаться себе в том, что уже два часа ходит по городу, ожидая, что все случится именно так, как случается в любовных романах и в фильмах. По сценарию Барбары Картленд, на которую ему теперь только и оставалось положиться.
Небо на западе было лиловым. Наверняка вскоре собирался пойти дождь, ожидая сейчас, по-видимому, наиболее благоприятного момента для нападения на город. Сергей даже не подумал, выходя из дома, прихватить с собой зонт. Неподалеку было кафе, и он решил посидеть там немного, чтобы переждать дождь. Воображение уже заранее рисовало картину: вот он заходит в кафе. Незнакомое кафе, в котором он ни разу в жизни не был. Забрел совершенно случайно, потому что находился возле него именно в тот момент, когда собирался дождь. Как раз в этой случайности — вся соль душещипательной истории. Он заходит, медленно продвигается к дальнему столику, садится, меланхолично листает меню. И вдруг замечает в противоположной стороне девушку с белыми волосами. Он пока что не видит ее лица — она сидит к нему вполоборота, но профиль кажется знакомым. И вот она поворачивается, их взгляды пересекаются…
Он даже почувствовал, как забилось внутри сердце в предвкушении. В глупой надежде, что все случится именно так. Ведь столько в мире этих любовных романов! Кнопка утверждала, что прочитала их больше двухсот. Кнопка почти все время врала — но не в этом сейчас Дело. Дело в том, что если уж они пишутся в таком количестве — значит, хотя бы малая часть их должна иметь под собой реальную основу? Значит, бывает, случается на свете такое? Тогда почему не может случиться и с ним? Ну в самом деле, ведь он ничем не хуже. И история их встречи необычная, удивительная… Голос рассудка едва слышно возразил, что не было в их встрече ничего удивительного. Если только неожиданный и странный финал… Сергей отмахнулся от этого голоса: несправедливо, слишком несправедливо, если эта история не будет иметь продолжения…
Зашел и остановился на некоторое время, ожидая, когда глаза, безнадежно испорченные компьютером, привыкнут к темноте и снова станут видеть. Заметил почти сразу одинокую светловолосую девушку, сидящую за дальним столиком. Все внутри напряглось — похожее чувство он испытывал лишь однажды, когда играл в рулетку. В тот вечер в казино затащили его приятели. Он проиграл всю зарплату, залез в долги. Расплатившись с долгами, в казино больше не ходил. И даже не думал, что когда-нибудь ему еще раз придется испытать то же самое чувство, которое захватывало его в те моменты, когда крутилась рулетка. «Красное, — повторял он про себя, — красное…» В тот вечер красное выпадало, когда он ставил на черное, а черное выпадало, когда он ставил на красное. И только один-единственный раз…
Нет, об этом лучше не думать. Не вспоминать. Он шел, сосредоточенно всматриваясь в силуэт незнакомки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62