Заснула Рита почти спокойно, не догадываясь о том, что ночь эта окажется самой страшной в череде бесконечных бессонных ночей этой осени. В ту ночь Рите приснился кошмар.
Сон был цветным и ярким. Очень давно не снились Рите такие сны. Она вообще редко помнила свои сны и всегда их боялась, потому что не было еще случая, чтобы дурной сон не оказался предвестием. И не нужны были никакие сонники, никакие толкования этих причудливых и странных сюжетов, да и не нашлось бы их, вероятно, ни в одной даже самой мудреной книге, потому что таких снов, какие видела Рита, никто еще не придумал… Раньше она всегда рассказывала свои сны Павлу. Он посмеивался над Ритой, бранил ее за суеверные страхи, а потом, когда сон и вправду сбывался, хмурил брови и говорил, что это простое совпадение.
Смерть отца пять лет назад привиделась ей в виде огромной белой кошки с выколотыми глазами и когтями, в которых насытившийся зверь еще сжимал окровавленные остатки своей жертвы. Позже Рита нашла логическое объяснение тому, что сон этот вещим оказался: ведь отец был тяжело болен, и конец его был близок.
Сон, который приснился Рите этой ночью, был еще более ужасным. И намного более длинным — сколько раз она делала усилия для того, чтобы проснуться, но сон не отпускал, удерживал силой, заставляя досмотреть до конца все то, что Рите предначертано было увидеть…
Во сне Рита видела себя, стоящей одиноко посреди огромной степи и наблюдающей за тем, как где-то вдалеке поднимается к небу огромный и черный столб дыма. Потом появились грифы. Стая грифов налетела на Риту и принялась клевать, нещадно потрошить живое ее тело, причиняя непереносимые страдания. Всеми силами пыталась Рита защититься от грифов, и даже не потому, что боялась оказаться съеденной заживо. Просто Рита знала, что где-то там, вдалеке, в дыму пожара, задыхается девочка с зелеными глазами и рыжими веснушками, которую она непременно должна спасти. Во сне она никак не могла вспомнить ее имени, но это было не важно, важно было другое: если Рита вовремя не придет на помощь, девочка эта погибнет. А Рита останется жить на земле и будет вечно мучиться чувством вины за то, что не смогла вырваться от грифов и вовремя прийти на помощь.
Сон казался нескончаемым. Сколько часов, а может быть дней, провела Рита в этой борьбе, она не знала. А потом, проснувшись, наконец от собственного крика, не видя ничего вокруг из-за застилающих глаза слез, она не смогла успокоиться, как это обычно случается с человеком, проснувшимся от кошмара и убедившимся наконец, что ему просто снился сон. Рита не смогла успокоиться, потому что слишком отчетливо помнила: она не успела.
Не успела вырваться от этих кровожадных птиц, которые заклевали ее почти до смерти, и не смогла спасти этого ребенка, который задохнулся в дыму пожара. «Кнопка, — пронеслось воспоминание. — Это ведь была она, Кнопка. Ее глаза, ее веснушки. Отчего это? Ведь нет уже ее на свете, и ничем ей не поможешь…»
— Что с тобой, Рита? — тихо спросил Павел, разбуженный, видимо, ее криками. — Опять приснился кошмар?
— Ничего страшного. Все в порядке… Ты же знаешь, у меня случается иногда…
Рита поднялась с постели, почувствовав снова, что ей необходимо контролировать ситуацию. Ни к чему сейчас жаловаться мужу, ждать, чтобы успокоил, прижал к себе, прошептал на ухо ласковые слова. Ни к чему требовать от Павла того, чего он дать ей теперь не может. Нужно попробовать справиться самой…
Справиться не получалось. Долго не получалось — почти целый час Рита сидела возле окна и курила, что с ней вообще крайне редко случалось. Пыталась отогнать прочь назойливые мысли о предстоящей беде, но ничего у нее не получалось. Черные мысли, как злые вороны, как стая грифов из страшного Ритиного сна, кружились в голове, не давали покоя. Она словно наяву видела этот пожар и девушку, задыхающуюся в дыму. «Что за чушь, Кнопка ведь не от пожара погибла. При чем здесь пожар?»
Едва слышно приоткрылась дверь в комнате сына.
— Не спишь, мама?
— Я уже встала, — солгала Рита, краем глаза скользнув по табло электронных часов и успев заметить, что время приближается к шести утра. — У меня сегодня дел много. На работу во вторую смену, боюсь, не успею все переделать. А ты чего вскочил так рано?
— А я не спал. Только почему ты куришь?
— Так просто, — отмахнулась Рита, — я же курюиногда. Когда ребенок мой меня не видит.
— И тем не менее сейчас ты куришь.
— Уже нет. — Рита затушила в пепельнице окурок, попыталась из последних сил скрыть на лице присутствие; тревоги. Видимо, плохо это у нее получилось.
— Что случилось, мама? Я же вижу, ты сама не своя.
— А чья же я? — улыбнулась Рита. — Ничего страшного не случилось. Просто сон приснился… А ты почему не спал?
— Тоже сон смотрел. Только наяву… Не могу уснуть. Мысли дурацкие в голове бродят.
— Ты о предстоящей поездке?
— Она пока еще не предстоящая. Она на стадиирассмотрения.
— Этот вопрос ты и рассматривал всю ночь?
— Если честно, да. Только не пришел к определенному выводу.
— Что тебя смущает? Я ведь сразу заметила, ты как-то странно отреагировал на предложение отца. Может скажешь, в чем дело?
— Не знаю.. Не могу тебе сказать пока. Я и сам понял. Только знаешь, я почему-то всю ночь сегодня Кнопке думаю. Помнишь…
— О Кнопке? — удивленно переспросила Рита. — Она-то мне и снилась.
— Да? — в свою очередь, удивился Сергей. — И что за сон?
— Не помню, — отмахнулась Рита. — Нехороший какой-то сон. Про пожар…
— Пожар, — повторил Сергей. — Да ты успокойся, мама. С Кнопкой ведь теперь ничего уже не случится.
— Да, — согласилась Рита, — с Кнопкой теперь уже ничего не случится. Забавная она была, твоя подружка. Правда ведь?
— Правда, — согласился Сергей.
Рита улыбнулась, почувствовав, что на душе стало немного легче. Почти целый час сидела с сыном на кухне, обсуждала возможности предстоящей поездки. Время пролетело незаметно, около семи часов из спальни вышел Павел.
Сердце дрогнуло, душа снова застонала, когда она увидела его — сонного, такого близкого, которого так не хотелось терять, не хотелось отпускать от себя…
— Это что еще за заседание кафедры на кухне в семь, часов утра? — удивился он, увидев жену и сына, у которых вид был абсолютно бодрый.
— Присоединяйся, — предложил Сергей. — Будем заседать вместе.
Павел улыбнулся:
— Дайте хоть умыться. Сейчас умоюсь и присоединюсь. Кстати, чашечка кофе мне бы не помешала…
— Организуем мы тебе кофе, — кивнул Сергей. — Правда ведь, мама?
— Правда, — согласилась Рита. Поднялась, поставила на плиту чайник. Через плечо поймала взгляд Павла. Он улыбался. И сын тоже улыбался…
«Как будто и не случилось ничего… А может быть, и правда зря я все это? Может, и правда ничего не случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Сон был цветным и ярким. Очень давно не снились Рите такие сны. Она вообще редко помнила свои сны и всегда их боялась, потому что не было еще случая, чтобы дурной сон не оказался предвестием. И не нужны были никакие сонники, никакие толкования этих причудливых и странных сюжетов, да и не нашлось бы их, вероятно, ни в одной даже самой мудреной книге, потому что таких снов, какие видела Рита, никто еще не придумал… Раньше она всегда рассказывала свои сны Павлу. Он посмеивался над Ритой, бранил ее за суеверные страхи, а потом, когда сон и вправду сбывался, хмурил брови и говорил, что это простое совпадение.
Смерть отца пять лет назад привиделась ей в виде огромной белой кошки с выколотыми глазами и когтями, в которых насытившийся зверь еще сжимал окровавленные остатки своей жертвы. Позже Рита нашла логическое объяснение тому, что сон этот вещим оказался: ведь отец был тяжело болен, и конец его был близок.
Сон, который приснился Рите этой ночью, был еще более ужасным. И намного более длинным — сколько раз она делала усилия для того, чтобы проснуться, но сон не отпускал, удерживал силой, заставляя досмотреть до конца все то, что Рите предначертано было увидеть…
Во сне Рита видела себя, стоящей одиноко посреди огромной степи и наблюдающей за тем, как где-то вдалеке поднимается к небу огромный и черный столб дыма. Потом появились грифы. Стая грифов налетела на Риту и принялась клевать, нещадно потрошить живое ее тело, причиняя непереносимые страдания. Всеми силами пыталась Рита защититься от грифов, и даже не потому, что боялась оказаться съеденной заживо. Просто Рита знала, что где-то там, вдалеке, в дыму пожара, задыхается девочка с зелеными глазами и рыжими веснушками, которую она непременно должна спасти. Во сне она никак не могла вспомнить ее имени, но это было не важно, важно было другое: если Рита вовремя не придет на помощь, девочка эта погибнет. А Рита останется жить на земле и будет вечно мучиться чувством вины за то, что не смогла вырваться от грифов и вовремя прийти на помощь.
Сон казался нескончаемым. Сколько часов, а может быть дней, провела Рита в этой борьбе, она не знала. А потом, проснувшись, наконец от собственного крика, не видя ничего вокруг из-за застилающих глаза слез, она не смогла успокоиться, как это обычно случается с человеком, проснувшимся от кошмара и убедившимся наконец, что ему просто снился сон. Рита не смогла успокоиться, потому что слишком отчетливо помнила: она не успела.
Не успела вырваться от этих кровожадных птиц, которые заклевали ее почти до смерти, и не смогла спасти этого ребенка, который задохнулся в дыму пожара. «Кнопка, — пронеслось воспоминание. — Это ведь была она, Кнопка. Ее глаза, ее веснушки. Отчего это? Ведь нет уже ее на свете, и ничем ей не поможешь…»
— Что с тобой, Рита? — тихо спросил Павел, разбуженный, видимо, ее криками. — Опять приснился кошмар?
— Ничего страшного. Все в порядке… Ты же знаешь, у меня случается иногда…
Рита поднялась с постели, почувствовав снова, что ей необходимо контролировать ситуацию. Ни к чему сейчас жаловаться мужу, ждать, чтобы успокоил, прижал к себе, прошептал на ухо ласковые слова. Ни к чему требовать от Павла того, чего он дать ей теперь не может. Нужно попробовать справиться самой…
Справиться не получалось. Долго не получалось — почти целый час Рита сидела возле окна и курила, что с ней вообще крайне редко случалось. Пыталась отогнать прочь назойливые мысли о предстоящей беде, но ничего у нее не получалось. Черные мысли, как злые вороны, как стая грифов из страшного Ритиного сна, кружились в голове, не давали покоя. Она словно наяву видела этот пожар и девушку, задыхающуюся в дыму. «Что за чушь, Кнопка ведь не от пожара погибла. При чем здесь пожар?»
Едва слышно приоткрылась дверь в комнате сына.
— Не спишь, мама?
— Я уже встала, — солгала Рита, краем глаза скользнув по табло электронных часов и успев заметить, что время приближается к шести утра. — У меня сегодня дел много. На работу во вторую смену, боюсь, не успею все переделать. А ты чего вскочил так рано?
— А я не спал. Только почему ты куришь?
— Так просто, — отмахнулась Рита, — я же курюиногда. Когда ребенок мой меня не видит.
— И тем не менее сейчас ты куришь.
— Уже нет. — Рита затушила в пепельнице окурок, попыталась из последних сил скрыть на лице присутствие; тревоги. Видимо, плохо это у нее получилось.
— Что случилось, мама? Я же вижу, ты сама не своя.
— А чья же я? — улыбнулась Рита. — Ничего страшного не случилось. Просто сон приснился… А ты почему не спал?
— Тоже сон смотрел. Только наяву… Не могу уснуть. Мысли дурацкие в голове бродят.
— Ты о предстоящей поездке?
— Она пока еще не предстоящая. Она на стадиирассмотрения.
— Этот вопрос ты и рассматривал всю ночь?
— Если честно, да. Только не пришел к определенному выводу.
— Что тебя смущает? Я ведь сразу заметила, ты как-то странно отреагировал на предложение отца. Может скажешь, в чем дело?
— Не знаю.. Не могу тебе сказать пока. Я и сам понял. Только знаешь, я почему-то всю ночь сегодня Кнопке думаю. Помнишь…
— О Кнопке? — удивленно переспросила Рита. — Она-то мне и снилась.
— Да? — в свою очередь, удивился Сергей. — И что за сон?
— Не помню, — отмахнулась Рита. — Нехороший какой-то сон. Про пожар…
— Пожар, — повторил Сергей. — Да ты успокойся, мама. С Кнопкой ведь теперь ничего уже не случится.
— Да, — согласилась Рита, — с Кнопкой теперь уже ничего не случится. Забавная она была, твоя подружка. Правда ведь?
— Правда, — согласился Сергей.
Рита улыбнулась, почувствовав, что на душе стало немного легче. Почти целый час сидела с сыном на кухне, обсуждала возможности предстоящей поездки. Время пролетело незаметно, около семи часов из спальни вышел Павел.
Сердце дрогнуло, душа снова застонала, когда она увидела его — сонного, такого близкого, которого так не хотелось терять, не хотелось отпускать от себя…
— Это что еще за заседание кафедры на кухне в семь, часов утра? — удивился он, увидев жену и сына, у которых вид был абсолютно бодрый.
— Присоединяйся, — предложил Сергей. — Будем заседать вместе.
Павел улыбнулся:
— Дайте хоть умыться. Сейчас умоюсь и присоединюсь. Кстати, чашечка кофе мне бы не помешала…
— Организуем мы тебе кофе, — кивнул Сергей. — Правда ведь, мама?
— Правда, — согласилась Рита. Поднялась, поставила на плиту чайник. Через плечо поймала взгляд Павла. Он улыбался. И сын тоже улыбался…
«Как будто и не случилось ничего… А может быть, и правда зря я все это? Может, и правда ничего не случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62