Изношенная и потертая мебель выглядела тоскливо. Об уюте нечего было и думать. В крошечной кухне только самое необходимое, в гостиной – продавленная тахта и одно выцветшее кресло Через открытую дверь в спальню виднелась древняя железная кровать.
– Ферье явно жил по средствам, верно? – заметила она.
– Скорее всего, сундучил деньги, чтобы потом переехать на юг Франции. Во всяком случае, так я слышал.
Нелл слегка нахмурилась и прошла в спальню, самую личную из всех комнат в доме.
Стоило ей переступить порог, как перед ней что-то мелькнуло – движение, цвет, слабое эхо хрипловатого смеха, запах духов Она сделала всего два шага и остановилась, закрыв глаза и стараясь сосредоточиться. За ее спиной молча стоял Макс, внимательно наблюдая за ней.
На мгновение в голове перепутались цвета и звуки, но затем энергия наиболее напряженных действий в комнате взяла верх, вышла на поверхность сознания, и Нелл внезапно открыла глаза, обнаружив, что голая комната разительно изменилась.
Солнце больше не било в незашторенные окна, стояла ночь, по всей комнате горели свечи, бросая золотистый свет на смятые простыни на постели.
И на двух людей в этой постели.
Мужчину Нелл узнала по фотографиям, которые ей довелось видеть, – темноволосый, широкоплечий, грузноватый, с красивым жестким лицом. Абсолютно голый, он лежал на спине и, ухмыляясь, смотрел в лицо сидящей на нем обнаженной женщине.
Темные волосы женщины струились по ее спине, и она двигалась с жадной настойчивостью, сопровождая движения хриплыми стонами, которые в финале перешли в дикий вскрик освобождения и радости. Она повернула голову, ее блестящие, темные, насмешливые глаза, казалось, уставились на Нелл, и она снова рассмеялась.
«Победа».
«Я победила. Я снова победила».
– Господи!
Собственный голос заставил Нелл очнуться, и она уставилась в потрясении на голый в пятнах матрас на старой кровати. Там никого не было. Никаких смятых простыней. Никаких зажженных свечей, расставленных по комнате и создающих интимную обстановку. Никакого смеха.
– Господи! – тихо повторила она.
– Нелл?
Она медленно повернулась к Максу.
– Что ты видела?
– Хейли. Я видела Хейли.
Перед выходом из дома Шелби на минутку задержалась, чтобы еще раз взглянуть на фотографию Нелл, выходящей из здания суда. Нахмурилась, вглядываясь в снимок. Ничего нового в голову не пришло, только подумалось, что она, возможно, будет жалеть о том, что собирается сделать. Возможно.
Она собрала свои камеры и пошла в город. Все должно выглядеть как обычно, а Шелби знала, как трудно выглядеть обычно, когда у тебя что-то на уме.
Сначала надо пошататься по городу, время от времени делая снимки. Она проводила так большую часть своего дня, так что никто не удивится.
Понятно, что практически все, кого она встречала в первые полчаса в городе, жаждали обсудить убийства. Обнаружилась и еще одна тема для обсуждения.
Нелл.
По меньшей мере четверо остановили Шелби в ее продвижении в центр города, и все они хотели поговорить о Нелл.
– Ты слышала? Нелл Галлахер все время была рядом, разве что не в городе, и ты знаешь, все эти убийства начались после смерти ее отца…
– Я слышал, что она вернулась, потому что знает, кто убийца, Галлахеры ведь всегда все знали…
– Ты слышала? Нелл Галлахер приехала домой не только для того, чтобы утрясти дела с наследством. Она боялась, что появится Хейли и станет претендовать на свою долю.
– Я слышал, шериф попросил ее вернуться, вот что я слышал. Он хочет, чтобы она сказала ему, кто убийца.
Шелби своих теорий не выдвигала, просто слушала, улыбалась, кивала и изумлялась про себя, как это люди умудряются вокруг крошки правды, в данном случае возвращении Нелл, напридумывать столько ерунды. Просто диву даешься, даже страшно становится.
Не надо было быть экстрасенсом, чтобы уловить настроение горожан. Все были напуганы. Они боялись и искали ответов. К сожалению, довольно быстро вместо ответов они начинали искать кого-нибудь, все равно кого, чтобы взвалить на него вину за беспорядки в городе. И в ситуации, когда по городу бродит безликий убийца, до которого не может добраться закон и которому удается избежать наказания, Нелл была самым подходящим кандидатом на эту роль.
Это еще больше укрепляло стремление Шелби выяснить правду.
– Шелби, ты ведь знаешь Нелл Галлахер?
Шелби щелкнула затвором фотоаппарата, чтобы доказать, что у нее есть повод болтаться около здания суда, потому повернулась и улыбнулась шерифу Коулу.
– Разумеется, Итан, я ее знаю. А что? Он слегка поморщился.
– Не знаешь, где она была последние двенадцать лет? Что делала?
– Да нет. Я кое-что слышала, разумеется, в основном от Хейли, пока она не уехала, но сама Нелл ничего не рассказывала. – И спросила более настойчиво: – А в чем дело?
– Просто интересуюсь. – Коул улыбнулся. – Любопытный я, такой уж у меня недостаток.
– Мне казалось, все твое любопытство должно было бы уйти на расследование этих убийств.
Улыбка Итана стала слегка кривой.
– Черт, я же обычный человек. Нелл приезжает в город, все такая же потрясающая и, по-видимому, незамужняя, и все такая же тайна за семью печатями. Во всяком случае, я всегда так думал. Так что мое любопытство вполне естественно.
Шелби подняла брови.
– Тогда почему бы тебе не спросить ее, что она делала все эти годы?
– И дать пищу сплетням? – Голос был таким же кислым, как и улыбка. – Люди и так уже болтают, что Макс бегает за ней, как влюбленный идиот. Не хватает только мне проявить хоть какой-то интерес, и все немедленно соорудят из нас любовный треугольник, придумают эдакую мыльную оперу.
– И впечатление будет обманчивым. Ну, разумеется.
Он прищурился.
– Разумеется.
Шелби решила, что самое время сменить тему.
– Я тут слышала, что ты со своими ребятами не слишком преуспел в расследовании убийства Джорджа Колдуэлла.
– Мы не публикуем в прессе отчеты о наших находках, Шелби.
– А я и не сказала, что я об этом читала, я сказала, что слышала. Сплетни, сам понимаешь. Этого у нас здесь предостаточно. Я всегда считала, что у того, кто так назвал наш город – Безмолвие, было хорошее чувство юмора.
Шериф нахмурился и спросил:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что мои люди болтают, где не положено?
Шелби пожала плечами.
– Они расстроены. Это понятно. Возможно, они пытаются оправдаться, когда кто-нибудь пристает к ним с вопросами, что вы все там делаете, чтобы поймать убийцу. Вполне естественно, что хоть и немного, но что-то они говорят. Но могу тебя утешить: никаких подробностей насчет расследования я не слышала. Только общее впечатление неудачи.
– Замечательно. Просто замечательно.
– Ну, это ведь и так очевидно. Помнится, ты никому не предъявлял обвинения в убийстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Ферье явно жил по средствам, верно? – заметила она.
– Скорее всего, сундучил деньги, чтобы потом переехать на юг Франции. Во всяком случае, так я слышал.
Нелл слегка нахмурилась и прошла в спальню, самую личную из всех комнат в доме.
Стоило ей переступить порог, как перед ней что-то мелькнуло – движение, цвет, слабое эхо хрипловатого смеха, запах духов Она сделала всего два шага и остановилась, закрыв глаза и стараясь сосредоточиться. За ее спиной молча стоял Макс, внимательно наблюдая за ней.
На мгновение в голове перепутались цвета и звуки, но затем энергия наиболее напряженных действий в комнате взяла верх, вышла на поверхность сознания, и Нелл внезапно открыла глаза, обнаружив, что голая комната разительно изменилась.
Солнце больше не било в незашторенные окна, стояла ночь, по всей комнате горели свечи, бросая золотистый свет на смятые простыни на постели.
И на двух людей в этой постели.
Мужчину Нелл узнала по фотографиям, которые ей довелось видеть, – темноволосый, широкоплечий, грузноватый, с красивым жестким лицом. Абсолютно голый, он лежал на спине и, ухмыляясь, смотрел в лицо сидящей на нем обнаженной женщине.
Темные волосы женщины струились по ее спине, и она двигалась с жадной настойчивостью, сопровождая движения хриплыми стонами, которые в финале перешли в дикий вскрик освобождения и радости. Она повернула голову, ее блестящие, темные, насмешливые глаза, казалось, уставились на Нелл, и она снова рассмеялась.
«Победа».
«Я победила. Я снова победила».
– Господи!
Собственный голос заставил Нелл очнуться, и она уставилась в потрясении на голый в пятнах матрас на старой кровати. Там никого не было. Никаких смятых простыней. Никаких зажженных свечей, расставленных по комнате и создающих интимную обстановку. Никакого смеха.
– Господи! – тихо повторила она.
– Нелл?
Она медленно повернулась к Максу.
– Что ты видела?
– Хейли. Я видела Хейли.
Перед выходом из дома Шелби на минутку задержалась, чтобы еще раз взглянуть на фотографию Нелл, выходящей из здания суда. Нахмурилась, вглядываясь в снимок. Ничего нового в голову не пришло, только подумалось, что она, возможно, будет жалеть о том, что собирается сделать. Возможно.
Она собрала свои камеры и пошла в город. Все должно выглядеть как обычно, а Шелби знала, как трудно выглядеть обычно, когда у тебя что-то на уме.
Сначала надо пошататься по городу, время от времени делая снимки. Она проводила так большую часть своего дня, так что никто не удивится.
Понятно, что практически все, кого она встречала в первые полчаса в городе, жаждали обсудить убийства. Обнаружилась и еще одна тема для обсуждения.
Нелл.
По меньшей мере четверо остановили Шелби в ее продвижении в центр города, и все они хотели поговорить о Нелл.
– Ты слышала? Нелл Галлахер все время была рядом, разве что не в городе, и ты знаешь, все эти убийства начались после смерти ее отца…
– Я слышал, что она вернулась, потому что знает, кто убийца, Галлахеры ведь всегда все знали…
– Ты слышала? Нелл Галлахер приехала домой не только для того, чтобы утрясти дела с наследством. Она боялась, что появится Хейли и станет претендовать на свою долю.
– Я слышал, шериф попросил ее вернуться, вот что я слышал. Он хочет, чтобы она сказала ему, кто убийца.
Шелби своих теорий не выдвигала, просто слушала, улыбалась, кивала и изумлялась про себя, как это люди умудряются вокруг крошки правды, в данном случае возвращении Нелл, напридумывать столько ерунды. Просто диву даешься, даже страшно становится.
Не надо было быть экстрасенсом, чтобы уловить настроение горожан. Все были напуганы. Они боялись и искали ответов. К сожалению, довольно быстро вместо ответов они начинали искать кого-нибудь, все равно кого, чтобы взвалить на него вину за беспорядки в городе. И в ситуации, когда по городу бродит безликий убийца, до которого не может добраться закон и которому удается избежать наказания, Нелл была самым подходящим кандидатом на эту роль.
Это еще больше укрепляло стремление Шелби выяснить правду.
– Шелби, ты ведь знаешь Нелл Галлахер?
Шелби щелкнула затвором фотоаппарата, чтобы доказать, что у нее есть повод болтаться около здания суда, потому повернулась и улыбнулась шерифу Коулу.
– Разумеется, Итан, я ее знаю. А что? Он слегка поморщился.
– Не знаешь, где она была последние двенадцать лет? Что делала?
– Да нет. Я кое-что слышала, разумеется, в основном от Хейли, пока она не уехала, но сама Нелл ничего не рассказывала. – И спросила более настойчиво: – А в чем дело?
– Просто интересуюсь. – Коул улыбнулся. – Любопытный я, такой уж у меня недостаток.
– Мне казалось, все твое любопытство должно было бы уйти на расследование этих убийств.
Улыбка Итана стала слегка кривой.
– Черт, я же обычный человек. Нелл приезжает в город, все такая же потрясающая и, по-видимому, незамужняя, и все такая же тайна за семью печатями. Во всяком случае, я всегда так думал. Так что мое любопытство вполне естественно.
Шелби подняла брови.
– Тогда почему бы тебе не спросить ее, что она делала все эти годы?
– И дать пищу сплетням? – Голос был таким же кислым, как и улыбка. – Люди и так уже болтают, что Макс бегает за ней, как влюбленный идиот. Не хватает только мне проявить хоть какой-то интерес, и все немедленно соорудят из нас любовный треугольник, придумают эдакую мыльную оперу.
– И впечатление будет обманчивым. Ну, разумеется.
Он прищурился.
– Разумеется.
Шелби решила, что самое время сменить тему.
– Я тут слышала, что ты со своими ребятами не слишком преуспел в расследовании убийства Джорджа Колдуэлла.
– Мы не публикуем в прессе отчеты о наших находках, Шелби.
– А я и не сказала, что я об этом читала, я сказала, что слышала. Сплетни, сам понимаешь. Этого у нас здесь предостаточно. Я всегда считала, что у того, кто так назвал наш город – Безмолвие, было хорошее чувство юмора.
Шериф нахмурился и спросил:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что мои люди болтают, где не положено?
Шелби пожала плечами.
– Они расстроены. Это понятно. Возможно, они пытаются оправдаться, когда кто-нибудь пристает к ним с вопросами, что вы все там делаете, чтобы поймать убийцу. Вполне естественно, что хоть и немного, но что-то они говорят. Но могу тебя утешить: никаких подробностей насчет расследования я не слышала. Только общее впечатление неудачи.
– Замечательно. Просто замечательно.
– Ну, это ведь и так очевидно. Помнится, ты никому не предъявлял обвинения в убийстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83